А сами мы лучше всего умеем уничтожать природу и использовать ее в собственных интересах.
Я вообще люблю животных. Если бы Геракл тоже был животным – я бы его, наверно, тоже мог бы выносить. А вот кошек я не очень люблю, хотя кошкам Адама и Сусанны на это было глубоко наплевать. Три пушистых великана, рыжих с еле заметными полосками, и один черный, гладкий и мускулистый, – все они лазили по человеку, как будто вообще не обращали внимания на факт, что он не предназначен для лазания.
Не особо я их люблю потому, что кто знает, что там этот кот себе думает. Я их немного побаиваюсь – никогда не знаешь, не вцепится ли эта кошка внезапно тебе в глаза. Я им вообще не доверяю: делают что хотят, притворяются такими душками, а потом ни с того ни с сего втыкают в человека когти и не дают сбросить себя с колен.
Точно как женщины.
Марта говорила, что это проявление нежности, что это кошка так просит, чтобы ее погладили, но мне вот интересно – как бы она сама отреагировала, если бы я в нее вцепился ни с того ни с сего когтями. Вряд ли она захотела бы меня погладить.
Когда я вел машину, она меня гладила по шее. Как будто случайно, как будто нехотя – а мне становилось так хорошо. Ничего я не загадывал, но это было классно: дорога перед тобой, музыка из приемника – и эта ее лапка где-то там, сзади…
Как будто я ей принадлежал.
Но, как оказалось, были у нее тайные увлечения…
Черт, это что, теперь все время так будет?! Это я все время буду ее вспоминать?
Нет уж, я не дам испортить себе жизнь.
Про хеппи-энд
Я стоял в пробке на Аллеях, и все вокруг напоминало мне о ней. Я был сыт этим по горло. Надо начинать встречаться с девушками, а то у меня уже крышу сносит.
Тоже мне, большое дело – эти показы. Болтовни вечно больше, чем кино. А однажды Сусанна заставила нас смотреть «самый лучший фильм на свете», по мнению женщин, – «Красотку». Я уже его смотрел, разумеется, из профессионального интереса, – но чтобы еще раз все это выдержать?! Они ведь даже не знали, что оригинальный сценарий фильма был совершенно другой, что изначально это была довольно грустная история о проститутке и заканчивалась она плохо. А вовсе не какая-то сказка о Золушке. Только вот оказалось, что никто этого не будет смотреть, а ведь в кино главное что? Главное – сборы.
И сценарий тут же поменяли, а в результате получился аморальный фильм, демонстрирующий, что если ты хорошо занимаешься любовью, а перед этим чистишь зубы зубной нитью, то обязательно встретишь сказочного принца, который поначалу сущий сукин сын, за триста долларов снимающий девицу, а к концу ты его превратишь в порядочного, хорошего человека.
Я никогда не пойму женщин.
Скажу больше – я даже уже не буду пытаться.
Однако в тот вечер с «Красоткой» я был на коне. Развлек всю компанию, как никогда. Они же все о кино никакого понятия не имеют. И когда мы фильм посмотрели – я задвинул лекцию о хеппи-энде. И даю честное слово – они меня слушали! А я ведь говорил как минимум полчаса. Рассказал, что хеппи-энд появился в начале двадцатого века. Девушки слушали меня с открытыми ртами. И даже не комментировали. Было тише, чем во время просмотра самого фильма.
Вот, например, знаменитая «Касабланка» Майкла Кертиса. Богарт, брошенный, лишенный чести и средств к существованию, сидит в пивной, это мы все помним. Вдруг в дверях появляется Ингрид со своим мужем, который, будучи патриотом и героем, должен дальше бороться с врагом. Но Богарт борется немножко с собой, пианино играет «их мелодию», а Богарт все борется и борется – и в конце побеждает, потому что решает сукина сына, что в нем сидит, задушить в зародыше и дать волю своему благородству – облегчить, так сказать, своей любовнице и ее мужу старт в новую жизнь. И они стартуют, насколько я помню, в буквальном смысле.
И на моей памяти не было женщины, которая не разнюнилась бы на этом моменте, – даром что фильму-то уже почти сто лет. Но вот о чем не знали мои приятели, а я знаю – помимо классической версии, той, которую мы все помним, существует и еще одна. И в этой версии муж прекрасной Ингрид погибает от рук преследователей, чтобы любовники могли снова встречаться и жить долго и счастливо, построив свое счастье на свежих костях мужа-героя. Или, как я думаю, – чтобы Богарт мог без конца курить и играть на пианино, а она бы сидела у него при этом на коленях.
Но это все уже дела давно минувших дней. А то, что сегодня происходит, даже трудно описать. Впрочем, далеко ходить не надо – Марта, Сусанна и еще две пары их приятелей из Подковы служат наилучшим доказательством того, что коммерция всегда в выигрыше. У женщин такое сильное, с молоком матери всосанное желание чуда, сказки, что хоть на голове стой, а этого желания не перешибешь.
А особенно в кино. Поэтому женщины так любят мужчин, связанных с кинематографом, даже тех, кто просто таскает на площадке провода. Они как будто думают, что могут попасть через них на экран и там остаться.
Дурные эти бабы.
Я стою в пробке уже не меньше пятнадцати минут, а сдвинулся дай бог метров на пятнадцать. Нужно позвонить клиенту и сообщить, что пробка.
Клиент недоволен, ну и ладно.
А вот и матушка звонит.
– Где ты, милый?
Матушка моя словно ежедневная газета – тем или иным способом она тебя обязательно найдет каждый день.
– В машине, – отвечаю я чистую правду.
– Но где?
– Около Урсуса.
– Ага. Все в порядке?
А что может быть не в порядке?
Дорога не едет – но это уже в порядке вещей.
Марты нет – но и это уже в порядке. Я просто стою в пробке, и это нормально.
– Конечно.
– Потому что, знаешь, милый… если ты вдруг почувствуешь себя одиноко… так ты помни, что у тебя есть мама. Может, приедешь сегодня на обед?
О нет, только не это!
Теперь обо мне будут заботиться.
Как мне объяснить матушке, что я не чувствую себя одиноким, стоя в пятикилометровой пробище, потому что у меня сотни товарищей по несчатью? Причем таких же раздраженных, как и я.
– Нет, мама, мне еще надо заехать по работе.
– А потом?
– Не знаю, может быть… – я даю матери надежду, хотя прекрасно знаю, что не приеду к ней, потому что не хочу. Потом как-нибудь отговорюсь.
– Но мне бы, милый, хотелось бы знать сейчас…
Вот же бабы. Они всегда хотят все немедленно! Даже знать будущее наперед.
– Скорей всего, нет…
– Скорей всего? – голос у нее упавший, и я должен решиться, что лучше – расстроить ее прямо сейчас или подождать.
– Нет, мам, не получится, но спасибо.
– Тогда, может быть, завтра? – моя матушка никогда не сдается.
– Может быть, завтра, – соглашаюсь я, не помня, что там у меня завтра. Вроде как клиент у меня на Елонках, это рядом с моим домом, но что именно у него случилось – этого мне уже прочитать не смогли, потому как у операторши очки потерялись.
– Но, милый, – говорит мать, – может быть или точно? Я ведь тоже, знаешь ли, должна как-то спланировать себе день.
Вот я неудачник.
Спланировать.
Встать, одеться и подумать: одну тарелку доставать или две. С уродским псом выйти на прогулку. Для этого, конечно, надо иметь специальный и очень точный план, это же ясно как солнце.
– А что ты делаешь в Урсусе?
– Мам, я не могу сейчас разговаривать, я в машине. Заказ у меня был.
– Боже, ты себя совсем не бережешь, совсем не бережешь, – охает матушка.
– До завтра, – говорю я и отключаюсь.
После этого набираю номер Бартека.
– Что слышно?
– Аська беременна!
Это я знаю. Это слышно уже добрых два дня. Удивляюсь еще, что в «Новостях» об этом не сообщали, но это вопрос времени, конечно.
– Как она себя чувствует? – спрашиваю я вежливо, потому что я ведь хорошо воспитан.
– Как беременная… ну, ты знаешь…
Нет, не знаю. К счастью.
– Ага, – говорю я тем не менее. – А может, вечерком выберемся куда-нибудь?
– Но ведь Аська беременна! – напоминает мне Бартек.
Беременность, видимо, это такая штука, которая вырастает у женщины и держит мужчину взаперти, не давая ему выйти из дома даже на часок.
– А может, ты к нам заедешь? – спрашивает Бартек.
О нет, спасибо, воздержусь.
– Да нет… ну, тогда, может, на следующей неделе увидимся.
– А что-нибудь случилось?
– Ничего.
– Ну ладно тогда. Увидимся.
Ничего не случилось.
Кроме того, что женщина, которую я любил, меня предала и четыре года моей жизни полетели коту под хвост. Лучшие четыре года жизни!
Которых мне никто не вернет, между прочим.
Сколько романов я не завел за эти четыре года! Сколько мимо меня прошло возможностей, сколько девушек рядом со мной могли бы понять, как прекрасен этот мир! А еще я ведь пропустил чемпионат мира по футболу, пятидесятисемисекундный матч своего любимого боксера и кучу отличных посиделок с друзьями!
Которых мне никто не вернет, между прочим.
Сколько романов я не завел за эти четыре года! Сколько мимо меня прошло возможностей, сколько девушек рядом со мной могли бы понять, как прекрасен этот мир! А еще я ведь пропустил чемпионат мира по футболу, пятидесятисемисекундный матч своего любимого боксера и кучу отличных посиделок с друзьями!
Я потратил целый огромный кусок своей жизни зря, а теперь стою в пробке и выбираю между обедом у матери и вечером в одиночестве.
В жизни с хеппи-эндами дело обстоит куда хуже, чем в кино.
Бабы – дуры
Они нападают внезапно, без предупреждения, как раз в тот момент, когда ты меньше всего этого ожидаешь: лапка сверху мягкая, а внутри – острый коготь. И никогда ничего не понятно, когда речь идет о женщине, никогда не разберешь, что на самом деле случилось: обо всем узнаешь случайно, и приходится самому принимать решение, потому что ее не хватает даже на то, чтобы поговорить.
И вот человек остается один как перст и чувствует себя так, будто по нему танк проехал, а ведь он даже на улицу еще выйти не успел.
Конечно, я не собираюсь мириться. Даже думать об этом не хочу. Да мне просто повезло.
Из головы вон.
Баба с возу…
* * *Мы проехали очередные двадцать метров. Что там вообще происходит, черт возьми? Я включаю аварийный сигнал и выхожу из машины посмотреть. В отдалении мигают голубые всполохи и слышится вой сирен. Значит, авария.
Значит, стоять будем еще минимум полчаса. И не убежать, и не повернуть назад. Выхода нет, сколько ни злись.
Я возвращаюсь в машину и опускаю стекло. Сегодня мороз несильный, а на завтра обещают оттепель. Вот будет весело, когда весь снег начнет таять, – его за зиму выпало прилично.
Я скучаю по лету.
Хотя каждый оператор знает, что именно весна и осень лучшее время для съемок – свет самый красивый. Но я люблю лето.
Не в той стране я родился.
* * *Как-то раз после очередного Альмодовара вместе с Адамом, Вешеком, их соседом, и Марком мы включили телевизор, потому что по «Евроспорту» показывали Кубок УЕФА. А наши женщины вчетвером уложили спать двоих детей и пошли на террасу поболтать.
Смеху там было – немерено, и шепот, какое-то приглушенное хихикание без конца. Три бутылки вина они уговорили, развлекались без нас замечательно – ну, или притворялись хорошо.
Адам заговорщицки кивнул нам, когда в матче был перерыв, и провел нас на второй этаж, на балкон, в укромный уголок, оттуда мы могли прекрасно видеть девчонок и слышать их разговоры. Они сидели за круглым столиком, на котором стояли свечки, вокруг темнота, звезды на небе горели… хороший кадр, если бы только мусор убрать, и косилка была лишняя, потому что ее детали из темноты торчали и кадр портили, ну и на столе бардак: и еда, и питье, и чипсики какие-то…
И вот стоим мы вчетвером на том балконе и подслушиваем, чего я обычно не делаю, но за компанию можно.
А о чем разговаривают женщины, все знают. О мужчинах, конечно. Ведь не о физике же квантовой им разговаривать! Мы и ждем – а вдруг услышим что-нибудь интересное. Что-то такое, чего они нам в глаза никогда не скажут.
Я, правда, не раз участвовал в мужских разговорах по душам и знаю, что иногда действительно важная тема может как бы… соскользнуть на какую-то совсем не важную. Но это случается очень редко. Мужчины обычно обмениваются информацией или мнениями, а бабы – бабы да, отклоняются от темы.
Она начинает с того, куда ты положил спички, чтобы зажечь газ, а заканчивает тем, что ты обещал ей три года тому назад.
– …как сейчас помню это было девятого июня дождик шел и выяснилось что ты зонтик вынул из багажника а я об этом не знала и вымокла вся и выглядела при встрече с Крысей как идиотка а она смотрела на меня свысока потому что у нее муж который когда-то был в Штатах а Штаты это великолепно хотя и совсем иначе чем Маврикий и мы должны обязательно туда поехать хотя что там загадывать у нас же все всегда решается в последнюю минуту а вот Божена как-то раз поехала и не могла вернуться правда она в Египет поехала и тогда как раз было извержение этого вулкана исландского у которого название еще такое что не выговоришь но ей-то все издержки оплатило туристическое бюро оно им оплатило номер в отеле и они на целую неделю там дольше пробыли а представляешь если начнется извержение вулкана под Йеллоустоуном то это будет конец света два года без солнца я тут кстати прочитала на одном портале не помню как называется портал Крыся мне посоветовала почитать а ты знаешь кстати что Крыся беременна но не от Мацека а она случайно там встретилась с одним мужчиной и сразу залетела но гены ведь сами себе выбирают самое подходящее гнездо и дети редко когда запланированные бывают а чаще от незапланированного и спонтанного… ну ты понимаешь от секса так что это такой естественный отбор в чистом виде а у Гелы есть календарь китайский по которому можно вычислить родится у тебя мальчик или девочка можно его найти в интернете нужно только знать дату рождения матери и дату когда секс произошел а об отце ничего не надо знать ха-ха-ха и этому календарю уже три тысячи лет представляешь и ты можешь себе запрограммировать пол ребенка но все-таки получится или нет не факт потому что все-таки дети чаще незапланированные рождаются раньше было по-другому люди просто занимались любовью и беременели а теперь вот мы все хотим заранее подсчитать и вычислить тебе не кажется китайцы удивительные им вообще не нужно даже войну объявлять чтобы мир завоевать ты знаешь что в Нью-Йорке шестьдесят три процента зданий принадлежит китайским корпорациям и государственный долг Америки находится в их руках вот куда ты их положил а я тебя спрашиваю где эти спички а ты почему ничего не отвечаешь почему ты никогда со мной не разговариваешь?!!
Вот примерно так выглядят поиски спичек для того, чтобы зажечь плиту.
И ты, дурила, чувствуешь себя как идиот. Потому что не помнишь, что там было на прошлой неделе, а уж тем более понятия не имеешь о том, что ты там кому обещал три года назад, а обещанное отдалилось еще на много лет, потому что китайцы оказались ей на этот раз важнее.
Так разговаривают женщины.
А вот подобный мужской разговор мне только раз довелось услышать. Насколько я помню, сначала Толстый говорил о своей машине и убеждал нас, что американские машины лучше, так как у них совсем другая система обеспечения безопасности, и с этим все согласились, а Маврикий сказал, что безопасность, может, и лучше, но вот дорогие они, мать их, беспредельно и антикоррозийка у них никуда не годится, тормоза фиговые и сервис отстой – с этим мы тоже все согласились, ведь чего спорить – просто две разных точки зрения, которые друг другу не противоречат, а потом Яхо спросил, как мы думаем, есть ли дно у задницы.
И наступила тишина.
Женщины таких вопросов не задают. Яхо – это тоже наш приятель, актер, сидящий, разумеется, без работы. Ему тогда удалось нас застать врасплох.
Но я знаю, о чем говорят женщины, когда нас нет. О нас, о наших птицах, о сексе, о бывших своих, будущих, о том, что мы им сделали, а чего не сделали, на что они рассчитывали, а что получили и так далее. Плачут или смеются – и все из-за нас.
Это все, что они могут.
* * *И тогда, на том балконе, той чудной ночью всем было ужасно интересно, что же они о нас будут говорить, что обсуждать, думая, что мы сидим, уткнувшись в телевизор, как настоящие мужики, и ничто другое нас уже не может интересовать сейчас.
Мы были тихи как ночь, даже лед не гремел в бокалах, навострили уши, как кролики, и смотрели на наших любимых сверху, причем в буквальном смысле.
Жена Адама спустила лямочки топика, Марта задрала юбку, опираясь ногами на соседний стул, а ее соседка обмахивалась листом лопуха.
– И ты правда никогда этого не делала?
– Ну нет, – ответила Марта, и я почувствовал, что она краснеет.
Такой компромат. Да еще и вранье.
Они же говорят о сексе, ясно как день!
– А ты?
– Не на людях, – отвечает соседка, а сосед пихает меня в плечо.
Понятно, что не на людях.
– И ты попробуй, обязательно, потому что это приятно. Совсем другой вкус.
Вот я неудачник. Прямо засада. Жалею, что пришел.
– Честное слово!
– Попробуй, – поддакивает жена Адама.
Бежать-бежать-бежать!
– Неприлично, – говорит кто-то из них.
– Ой-ой-ой, да понятно, что неприлично! Но каждая из нас это делала когда-нибудь, хотя бы в детстве.
В детстве?!!
С кем мы вообще имеем дело?
Нет, это подслушивание явно было плохой идеей – иногда лучше не знать некоторых вещей.
– Ладно, давайте сделаем это все вместе, ок, на раз-два-три? И увидишь, какое это классное ощущение!