— А тетя Вера? — спросила кукла, посмотрев на кукольника.
— Только ты должен помнить, что стало с Верочкой, которая попыталась разобраться… Ведь она любила твоего отца.
— А вы-то сам кто? — спросил Сергей.
— А я любил Верочку, мы были одноклассниками. Но теперь это не имеет значения.
— Хорошо же вы ее любили, коли не попытались найти тех, кто виновен в ее безумии.
— Она сама пыталась. И вот что из этого вышло.
— Теперь тетю Веру лечат, — подала свой мерзкий голос кукла.
Она действительно уже воспринималась, как член общества, и это никого не удивляло и не раздражало.
— Если честно, я не вижу смысла искать виновных в ее безумии.
— А почему вы сомневаетесь в том, что отец мой умер?
— Я не сомневаюсь. Я предполагаю, — ответил кукольник. — Но если ты хочешь попробовать разобраться в этом, то я могу тебе дать адреса…
Снова в окно забарабанили, захохотали, кто-то бросил горсть мокрой грязи; и она, от удара разбрызгавшись, медленно, неторопливо сползла по стеклу.
— Противные дети, ненавижу детей, — сказала кукла.
— Что-то они сегодня совсем распоясались.
Марина с испугом поглядела на грязное стекло.
Но снова по ту сторону стены все стихло. Кукольник своими выпученными глазами молча и настороженно смотрел на окно.
— Так, что за адреса? — напомнил Сергей.
— Не давай ему, — сказала кукла, повернув голову к кукольнику. — Ему же лучше будет.
— Слышал? — сказал кукольник.
— Хуже будет им, когда я до них, что характерно, доберусь.
Но тут, словно в ответ на слова Сергея, за стенами котельной завизжали и забили по стенам; где-то в большом помещение, где стояли котлы, зазвенело разбитое стекло, несколько комьев грязи влетели в котельную.
— Да что же это… — досадливо проговорил кукольник. — Это уж они чересчур разыгрались.
Он повернулся, собираясь выйти из помещения.
— Нет, — подождите, — остановил его Сергей, вставая с кровати. — Сначала адреса.
Из другого помещения доносился визг и шум, грохотали по окнам… Кукольник, не обращая внимания на слова Сергея, сделал шаг в котельную. Но Сергей положил ему руку на плечо и сильным решительным движением повернул к себе. Кукольник попробовал вырваться, но не тут то было- сладить с Сергеем оказалось непросто.
— Адреса!.. — сквозь зубы процедил Сергей с каким-то особенным выражением, отчего у Ильи по спине поползли мурашки.
— Ладно, — сдался кукольник. — Пиши, только быстро. Хорошо у меня память хорошая, все адреса помню.
Марина протянула лист бумаги и ручку.
— Эти люди были свидетелями по тем двум убийствам, и все трое переменили свои показания, после чего Верочку обвинили. Не дождавшись пересмотра дела, она сошла с ума. Больше я ничего не знаю. Ну давай, пиши быстро…
Кукольник ежесекундно оборачивался в котельную, откуда слышался шум и вопли, как будто кто-то пытался не допустить, чтобы он разговаривал с Сергеем.
— Мамочка, как страшно… — проговорила Марина, с ногами забравшись на кровать и забившись в угол подальше от окна.
Кукольник продиктовал адреса переменивших показания свидетелей, их фамилии и имена, а сам поторопился в помещение, где располагались котлы.
— Ай, мерзавцы! Ай, гнусы!! — вдруг ожила и мерзко закричала в его руках кукла.
— Мамочка, что же это такое… — причитала испуганная Марина.
Илье тоже было как-то не по себе. Один Сергей казался довольным. Он спрятал адреса во внутренний карман куртки.
— Часто тут детишки, что характерно, балуются? — спросил он Марину.
— Такое впервые. Стучат в окна, это бывает, но стекла не били ни разу, языки показывают… Но такое!
— Ну-ка, слезь, поганец! — послышался из котельной окрик кукольника.
И тут же что-то грохнуло и зазвенело. Сергей с Ильей вышли посмотреть. Кукольник стоял в центре зала спиной к котлам и смотрел куда-то вверх, забытая кукла обвисла в его руке и лежала ногами на цементном полу.
— Он вон там полз, паренек совсем небольшой. Как он туда забрался, не пойму! — он указал под потолок котельной. — Я ему крикнул, чтобы он слез, а он в меня вот этим кирпичом запустил. — Кукольник изумленно посмотрел на обломок кирпича, которым при удачном попадании можно в два счета проломить голову.
— Ведь буквально в миллиметре от виска моего пролетел, — продолжал изумляться кукольник. — Что за дети!? Ведь он бы меня убил…
— Дядя Боря, мне одной страшно, — прибежала Марина. — Вон и там стекло разбили, — показала она пальцем.
— Да стекло-то, черт с ним, — сказал кукольник. — Меня вон чуть кирпичом не убили.
Он обвел выпученными глазами большие окна котельной и вдруг в сердцах топнул ногой в пол.
— Ведь поклялся никогда в это дело не соваться! Верочка рассудка лишилась! Я-то что?!
Он со злостью посмотрел на Сергея.
— Да ладно, не бойся, что характерно. Мнительный ты.
— Брось, дядя Боря, — обняла за плечи расстроенного кукольника Марина. — Это совпадение. Не думаешь же ты, что этот мальчишка в тебя кирпичом запустил из-за того, что ты адреса дал… Нужно в милицию на хулиганов заявление написать.
Кукольника слова Марины как будто убедили, он взял себя в руки.
— Детишки в окна заглядывают, в дверь звонят, хохочут… знают, что я тут куклы делаю — им интересно. Я особо-то их тоже не ругал… Но такое, чтобы стекла били, впервые.
— Зря ты им адрес сказал, — ожила в его руках кукла.
И снова эта поразительная чревовещательная способность кукольника: говорить, не открывая рта, — поразила Илью.
— Вот я и подумал, может с этим делом связано. Но нет, он уже не вернется. Ты, Сергей, учти, — понизил вдруг голос почти до шепота кукольник. — Дело это опасное, потому что, если он вернется… — кукольник остановился, мгновение помедлил, — да нет, он не вернется никогда… Но все равно будь осторожен.
— Кто вернется? — спросила стоявшая тут же Марина.
— Кто-кто, дед Пихто, — неожиданно возникла между ними кукла с уродским оскалом.
— Да нет, он не вернется. Через столько лет… — с каким-то сомнением проговорил он, как бы ни к кому не обращаясь. — Никогда не вернется… — уже уверенно сказал он.
Кукольник сел за стол, на котором были разложены кукольные запчасти, и принялся за работу, больше не обращая на гостей внимания.
— А ты, значит, здесь живешь? — спросил Сергей Марину.
— Пока что здесь, я со своим дружком рассталась, — повела плечами Марина.
Симпатичная она была девица и жестами этакими будила внутри что-то животное…
— А дружок у тебя Туз был? — спросил Илья.
— Марина смутилась.
— Туз это, который спящего Китайца от Малюты прятал? — поинтересовался Сергей.
— Не знаю я никакого Туза! Что вы от честной девушки хотите?! — взяла свой обычный тон Марина.
— Да ладно, нам-то на это дело начхать. Живи ты с кем хочешь. Но если твой дядя Боря адреса напутал, я вернусь, и мы поговорим без свидетелей, что характерно.
Хотя Сергей и был ниже рослой Марины, но, несмотря на это, выглядел значительнее.
— Ну, пошли, Илья. Ты когда в душ лазаешь, свет не забывай выключать, — погрозил он Марине пальцем. — А-то я лаз этот забью, к едрене фене.
Увлеченный работой Кукольник что-то шептал тихонько себе под нос и не повернул голову в их сторону. Сейчас он напоминал какого-то сказочного кудесника, колдующего над новым гамункулосом.
Сергей уже вышел во двор, Илья тоже сделал шаг к двери, но Марина вдруг схватила его под руку крепко прижалась к его боку своим крепким телом, явственно ощутимым сквозь ткань тоненького халата, так что сразу вогнала Илью в краску и жарко зашептала в ухо:
— Я должна сказать тебе, Илья, очень важную вещь. Я могу только тебе сказать, это касается тебя и твоего друга. Вопрос жизни и смерти. Слышишь? Приходи сегодня в восемь вечера сюда. Обязательно приходи. Это очень важно… Но умоляю тебя, не говори никому.
Все это она проговорила скороговоркой, чтобы Сергей чего-нибудь не заподозрил. Поэтому Илья вышел немного ошалевшим, сквозь приятные ощущения пытаясь осознать смысл ее слов.
Сергей, озабоченный, стоял возле машины. Стекла были вымазаны грязью. Невдалеке девочка в осеннем пальтишке и в платочке скакала через скакалку. Рядом мальчик такого же возраста, сидя на корточках, возил по грязи игрушечный грузовик.
— Вж-ж-ж-ж!..
Сергей подозрительно посмотрел в их сторону.
— Эй, девочка! Эй! — позвал он.
Девочка, не обращая внимания, продолжала скакать.
— Девочка! — снова позвал он.
Она перестала скакать. И в пол-оборота нехотя повернулась к Сергею.
— Девочка, ты не видела, кто машину мне запачкал?
— Нет, дядя, я только что вышла, — ответила она и снова начала прыгать через скакалку.
— Ж-ж-ж-ж… — увлеченно, не обращая ни на кого внимания, вел мальчик грузовик на кучу грязи. — Вж-ж-ж-ж…
Сергей махнул рукой, поняв, что от малолеток ничего не добиться, открыл багажник и, достав тряпку, стал протирать стекла. Мелкая пакость, не доставила ему сильного огорчения. Он насвистывал какую-то мелодия и неторопливо, старательно тер стекла машины.
— Самое главное — хорошо потрясти свидетелей, — говорил он, отряхивая тряпку. — Начнем завтра.
— Ты думаешь, у них удастся что-нибудь узнать?
— Если им есть, что мне сказать, то удастся. Свидетели свои показания так скоро не меняют. Только под давлением. Вот и узнаем кто давил. Потом на него сами надавим…
Сергей открыл багажник, бросил туда тряпку.
— Ну, а если не скажут?..
Илья, все еще находясь под впечатлением разговора с Мариной, был рассеян, одновременно гадая, что Марина хочет ему сказать.
Илья вдруг насторожился. Какое-то странное ни на что не похожее ощущение тревоги и того, что на него кто-то смотрит, заставило оглянуться. И тут он заметил, что девочка не скачет, мальчик на корточках уже не возит по грязи свой автомобиль, что они замерев и затаив дыхание, изо всех сил вслушиваются в из разговор. Но это было замечено боковым зрением в какое-то мгновение… Когда же он повернулся в их сторону, девочка уже прыгала через скакалку…
— Вж-ж-ж… — преодолевал навалы грязи смелый водитель грузовика.
Маленьким детям не было дела до взрослых разговоров: у каждого из них имелись свои, более важные, детские дела.
Хотя было еще пять часов, но начинало смеркаться.
Уже при подъезде к дому Сергей с Ильей увидели из машины Басурмана. Он шел себе по улице, внимательно озираясь по сторонам.
— Куда это он, — хмыкнул Илья.
— А фиг его знает, он в последнее время какой-то загадочный ходит.
Сергей притормозил, подъехал к поребрику, Илья открыл перед Басурманом переднюю дверцу. Этот, в общем-то, безобидный маневр почему-то жутко перепугал Басурмана. С громким криком:
— Каккуча мала!
Он бросился к стене и молниеносно выхватил из кармана что-то очень похожее на пистолет. Во всяком случае, так в сумерках и суматохе встречи показалось Илье. Он, уже собравшийся было вылезти для радостной встречи жениха бывшей жены, увидев огнестрельное оружие, вылезать сразу передумал.
— Похоже, это не наш Басурман, — сказал он, повернувшись к Сергею.
— А вон и второй, — сказал Сергей, показывая на человека, бегущего через улицу. Направлялся он явно на помощь прижатому к стене близнецу.
— Сколько же их?.. — проговорил Илья и, повернувшись к первому Басурману, все так же через открытую дверцу сказал:
— Извините, ошиблись.
— Какача муна, — ответил на это чужой Басурман, принимая извинения и пряча оружие в карман.
Басурманы начали о чем-то эмоционально, размахивая руками, разговаривать. Но друзья не стали слушать незнакомую речь, а, проехав немного, повернули во двор.
— Ну и дела, — усмехнулся Сергей. — Расскажу Карине, ни за что не поверит.
Хотя на улице было уже темно (свет на лестнице еще не включили), но поднимавшийся первым Илья увидел сверток под звонком возле двери, и у него сразу испортилось настроение.
— Опять головы? — спросил Сергей.
Илья отогнул краешек газеты.
— Три головы, — проговорил он чуть слышно. — Значит, осталось у меня три дня.
— Почему у тебя? Они ведь под моей дверью лежат.
— Это мне предупреждение, — печально сказал Илья.
Они вместе спустились к помойке, и Илья бросил сверток с головами в бак.
Карина ждала их с давно простывшим обедом.
— Где вас носит, мои милые?! — встретила она Илью с Сергеем. — Второй день, едрена вошь, без обеда. Этак, Илюша, у тебя, между нами мальчиками говоря, потенция исчезнет к едрене фене. А без потенции ты…
— Мне кто-нибудь звонил? — перебил Илья.
— Кто-нибудь в ортопедическом ботинке? — издевательски уточнила Карина. — Звонил.
Раздевшись, Илья сразу прошел в маленькую комнату, где был телефон. Когда он вошел, ему почудилось, что какая-то тень мелькнула за окном, но он не придал этому значения.
Жанна оказалась на месте, она сообщила, что ей необходимо вылететь в Москву и, возможно, несколько дней ее не будет в городе. Дальнейший их разговор носил исключительно личный характер.
Когда Илья пришел в кухню, обед был уже на столе.
— А ты, Илья, тоже подумал, что у тебя в глазах двоится, когда двух Басурманов увидел? — усмехнулась Карина.
Басурман, сидевший на своей излюбленной табуреточке в углу, только хлопал большими, как у красавицы глазами и не понимал, почему его упоминают так часто.
— А вообще-то он загадочный в последнее время сделался, письма пишет… я думаю, из-за горбуна.
— А где горбун, кстати, что-то его не видно сегодня, — Сергей оглянулся.
— Да бегает где-то, придурок лагерный. Думаешь, я его спровадила. Да нет, носится где-то здесь.
И точно, горбун вынырнул из-под стола и вышел в прихожую.
— Вон он, недоделанный, гоняется…
Она хотела еще что-то сказать, но телефонный звонок прервал ее. Карина вышла в прихожую, но скоро вернулась в кухню.
— Тебя, Сергуня, — как-то растерянно сказала она, пожав плечами. — Странный голос какой-то…
— Да, я слушаю.
В трубке молчание, только потрескивал эфир; откуда-то издалека доносились неясные голоса и тихо, еле-еле слышно рэгтайм Гершвина "Лунная ночь".
— Я слушаю… — повторил Сергей.
— Оставь это, сынок, — раздался в трубке мерзкий, каркающий голос.
Он был не человеческий, не искусственный, в нем не имелось ничего угрожающего — сразу становилось понятно, что кто-то коверкал голос, но мурашки отчего-то бежали по телу и на спине появлялся жутковатый холодок. Хотя Сергея было трудно напугать, но даже ему сделалось немного не по себе.
— Оставь, — помолчав, с расстановкой продолжал он каркать. — Не беспокой мертвых…
— С кем имею удовольствие разговаривать? — перебил Сергей.
— Это дело тебе не по зубам. Ты навлечешь беду на других людей. И если кто-нибудь умрет, знай — это из-за тебя.
— Учти, шутник, я доберусь до тебя. И услышу твой настоящий голос, и он будет умоляющим…
— Тогда поговорим в другом мире…
Раздались короткие гудки, Сергей повесил трубку.
— Кто это с таким голоском вороньим? — спросила Карина, когда Сергей вернулся в кухню.
— Детишки балуются, — ответил он и улыбнулся.
Было семь часов вечера, когда Илья собрался уходить. На улице шел мелкий дождь.
— Мне тут по делу съездить нужно, — сказал Илья, заходя в кухню, где Сергей уже целый час старался расшифровать и систематизировать магнитофонные записи рассказов горбуна.
Сергей выключил магнитофон и некоторое время смотрел на Илью в явном недоумении, потом глубоко вздохнул.
— Ты знаешь, у меня от этого бреда, что характерно, крыша едет. Когда записывал — ничего, не вникал, а сейчас дурнота и в коленях покалывает.
— Ты насчет бреда этого придурка? — в кухню вошла Карина. — Я тебе скажу, у меня от этой его фигни… Того — шарики за ролики заходят. А Басурман, вон, опять в комнате его слушает — не оторвать. Раньше такой тихий гвинеец был, а теперь возгорел сексуальной страстью. Я ему еще фингал поставлю, скоро…
— Я пойду, мне по делам нужно, — найдя в болтовне Карины щель, вставил Илья.
— Ну как же- как же сходи, милый. Там тебе фингал не поставят. Но дадут когда-нибудь под зад кованым ортопедическим сапогом, так что ты все ступени пересчитаешь…
Сначала Илья хотел сказать Сергею о том, куда и зачем идет. Но сейчас бывшая жена отбила охоту, и он передумал.
— Я приду часа через три, — сказал Илья уже из прихожей. — А если не приду, позвоню обязательно.
Сергей кивнул и, включив магнитофон, углубился в прослушивание записей. И снова кружилась голова, покалывало в коленках…
Г л а в а 7
СТРАСТНАЯ ЖЕНЩИНА.Когда Илья вышел из дома, уже стемнело. Он, не торопясь, направился к метро. Идти было недалеко, нужно было только в конце улицы свернуть на Московский проспект, а там прямо — минут пять ходьбы.
Что хотела поведать ему Марина и почему в тайне от Сергея? Сейчас Илья уже сожалел, что не сказал другу, куда и зачем идет. А если это ловушка?.. Хотя с какой стати, какой в нем интерес?! А, может, она имеет ко мне интерес как к мужчине?..
От промелькнувшей мысли ему стало приятно и хорошо, он даже расправил плечи.
Прохожих было немного. С Московского вывернул мужчина, несмотря на промозглый осенний холод, на нем был только черный костюм. Илья мельком бросил на него взгляд и хотел пройти мимо.
— Илью-у-у-у… — вдруг зарычал прохожий и, расставив руки, бросился на Илью.
Движение его было неожиданным, и не готовый к такой жаркой встрече Илья не успел ничего предпринять, как оказался в объятиях незнакомца. Тут же перехватило дыхание, Илья хотел закричать, но не мог, из горла вырвалось лишь хрипение. Хватка у мужика была мертвая. Илья не успел опомниться, как оказался во дворе- колодце. Ужас обуял его.
— По-мо-ги-те!!! — изо всех сил заорал он, и эхо двора усилило, растиражировало этот вопль.
Он отчаянно рвался из тесных объятий, бил, пинал бесцеремонного похитителя куда попало, но тот тащил его, не отвечая на грубость. Илья закричал снова и снова…