– В принципе, все понятно. Если быть внимательным и иметь собственный навык «рукопашки», никакая «машина для убийства» не страшна, – сделал вывод старший лейтенант Сережа.
– Однако помимо этого опыта, – заметил я, – Крутояров обладает и другим. Он прошел хорошую школу и обладает отработанной интуицией, которая, к примеру, позволила ему поймать всего-то несколько плотных взглядов бойцов Комитета – и этого ему хватило для того, чтобы начать действовать раньше, чем они с ним сблизились. Это уже уровень подготовки.
– Согласен, – сказал Лукьянов. – Тем не менее я далек от мысли обвинить своих бойцов в неосторожности…
– Мы были предельно осторожны, – категорично заявил капитан Сафронов. – Но он все-таки почувствовал засаду и сумел правильно среагировать. Кто мог предположить, что мы встретимся с таким профессионалом… Сразу соглашусь, что ожидать такой встречи следует всегда, но мы воспитаны на противостоянии обычным бандитам, а не прошедшим хорошую школу офицерам. Недооценка противника – в этом наша беда. А следить за ним взглядом было необходимо…
– Согласен, – опять сказал генерал. – Но прошу всех учесть этот урок на будущее.
– В таких ситуациях, – я не учил, а просто давал совет, как давал бы его своим солдатам, – смотреть на человека следует с улыбкой в глазах. Словно бы он смешит вас. Может быть, даже с улыбкой на лице. Не грех и телефонную трубку к уху поднести и делать вид, что разговариваете. А вы шли, насколько я знаю, без маскировки, как танковый батальон на прорыве линии фронта.
Сафронов только вздохнул, но не возразил мне, тем более что я говорил без нравоучительности, вполне мирным тоном.
– Но ситуация сейчас возникла такая, что мы не знаем, где искать Крутоярова, – вздохнул и генерал. – Я пошел даже на то, чтобы спросить самого Абдуллаева. На мой вопрос он только ухмыльнулся и пообещал, что мы сможем найти его только в том случае, если он сам на нас выйдет. И добавил, что это весьма возможный вариант. Думаю, что мы можем отнестись к мнению Магомеда Гасановича всерьез, потому что он не пугал нас, а только предупреждал. Но, повторю еще раз, это только предисловие. Теперь, что касается основной причины срочного вызова. Василий Лукич, докладывай…
Майор прокашлялся, прочищая горло.
– Гайдаров получил какое-то сообщение. Это мы так предполагаем. Сообщение по электронной почте было действительно получено, довольно большое по объему. Если выводить на принтере обычным десятым кеглем, получится страницы полторы. Электронную почту мы у него вскрыли, но прочитать сообщение не смогли – оно зашифровано. В настоящее время старший лейтенант Воскобойников вместо того, чтобы отправиться отдыхать, поехал в подмосковный дешифровальный центр. Руководство дало добро на привлечение к нашей работе своих специалистов. Анатолий Васильевич уже звонил, сказал, что дешифровальщики определили шифр как самодельный и достаточно простой, сложность на уровне программиста-любителя. Большой компьютер справится с таким за час. Прошло уже сорок минут, еще через двадцать будем знать результат. Но наши выводы о том, что сообщение касается вас, основываются пока только на телефонном звонке самого Гайдарова своему помощнику – Хасбулату. Дибар приказал послать кого-нибудь к Николишиной. Все равно кого, но сообразительного парня. Пусть этот человек сидит там. Потом по команде самого Хасбулата пусть позвонит Селиванову. Назваться нужно будет Джалалом и посмотреть, что это за Селиванов такой. Просто пронюхать, что за парень. При этом у «Джалала» должна быть включена в кармане трубка с набранным номером самого Гайдарова. Лучше, если этот человек будет из тех, кто уже контактировал с Гайдаровым. Сам Хасбулат пусть ждет в машине около подъезда. Пока гости будут спускаться после разговора с седьмого этажа, Гайдаров примет решение и сообщит Хасбулату. Если что-то в разговоре ему не понравится или покажется подозрительным, гостей необходимо будет расстрелять. Хасбулат предложил послать Газали. Тот и с Гайдаровым контактировал, и вообще человек пронырливый и опытный. Он ментов за километр чует. Гайдаров согласился.
– Хорошо, что мы не менты, а то нас за километр от дома уже расстреляли бы, – сказал я. – Значит, мне ждать звонка… Гайдаров не сказал, какой номер нужно будет набрать на трубке, мобильный или городской?
– Не сказал.
– Если наберет мобильный, будем иметь и его номер, – констатировал я. – Это легче. Что будем делать с Газали?
– Нужно поговорить с ним, – сказал генерал задумчиво. – И определить свое положение. Статус-кво, так сказать… Беседу вести с чувством собственного достоинства и положения. Вы – серьезные спецы, и знаете себе цену. Но о цене за работу вы говорить не будете. Если спросят, ответ только один: все расчеты через Абдуллаева. Гайдарову, который уже знает, что случилось с Магомедом, покажите, что и вы не лыком шиты, и тоже уже все узнали. И даже больше, чем сам Гайдаров. Вам известно, что Абдуллаева уже возили в суд и дали десять суток ареста за мелкое хулиганство в общественном месте. Какой именно суд, вы не знаете, так как получили информацию из источника в МВД Дагестана. Но раскрывать источник, если спросят, не намерены, – не дураки. Мы будем прослушивать номер Газали; узнаем, естественно, и номер мобильника Гайдарова, если на трубке будет набран мобильный номер. И успеем принять меры, если Гайдаров что-то заподозрит. Наша машина будет стоять неподалеку. В любом случае прикроем и дадим возможность благополучно выйти из операции. Но лучше будет, если прикрывать не придется и операция продолжится.
– Мы постараемся, товарищ генерал, – пообещал Сережа.
– Мы постараемся, – пообещал и я. – Василий Лукич, а дал бы ты нам послушать разговор в записи. Хорошо знать все интонации.
Майор глянул на генерала, взглядом спрашивая разрешения. Лукьянов кивнул, и Василий Лукич защелкал мышью, включая запись разговора. Пока он готовился, генерал сообщил:
– После этого Гайдаров позвонил Николишиной. Спросил, не появлялся ли Джалал, возмутился пропажей и в приказном порядке объяснил ей, что следует делать, когда приедет Газали, который будет на время заменять Джалала. Посоветовал одеть Газали во что-то домашнее, во что-то из вещей Джалала. Николишина отвечала сердито, но не возражала. Я так понял, что она работает на них независимо от своих отношений с Исрафиловым.
– Я уже говорил это, – не забыл я похвалить себя.
– Включаю запись, – предупредил Василий Лукич, возвращая нас от обсуждения приоритетов к действительности…
Глава четвертая
1
Дело было за малым: осталось дождаться звонка от лже-Исрафилова или же от Николишиной, чтобы отправиться на свидание, а дальше действовать, исходя из обстановки. Спутниковая система контроля устойчиво держала в поле своего острого зрения sim-карты всех участников действа. Она не могла контролировать их передвижения, но Василий Лукич уже показал нам карту Москвы с отметинами, где явственно можно было определить разноцветные точки, где объекты «отметились». Таким образом, мы уже знали, кто и где, по всей видимости, проживает, где собираются бандиты, какими маршрутами пользуются. И даже определили с помощью наблюдения в режиме online две принадлежащие им машины и смогли рассмотреть их номера. Конечно, монитор ноутбука не может адекватно отобразить номер – слишком сильно оцифровано изображение, на экране виден только набор расплывчатых квадратиков. Но существует специальная программа, которая читает номера и выдает результат за несколько секунд. Оставалось определиться в принципиальных мелочах, и от этого зависело то, как нам всем следует действовать. Главный вопрос стоял так: следует ли уничтожать бандитов по одному, заранее определив местонахождение каждого, или пойти на более сложный вариант, умышленно создав ситуацию, когда они вынуждены будут собраться полным составом, и только после этого атаковать их всех вместе? Причем не для того, чтобы захватить, а чтобы ликвидировать их и пресечь угрозу моей жизни и жизням других людей. У меня было собственное мнение о том, как пресечь все эти угрозы навсегда, и я даже высказывал эту мысль генералу Лукьянову. Необходимо определить источник угрозы там, на Северном Кавказе, и ликвидировать его. Это я брался сделать, невзирая на посты, которые занимают лица, создающие такую угрозу. Впрочем, сие – дело будущего. А пока предстояло справиться с таким сильным противником, как Дибар Гайдаров, и с бандитами, которых он собрал вокруг себя. И резонным было предположить, что он, в прошлом высококлассный специалист по подготовке бойцов спецназа внутренних войск, сумел подготовить этих бандитов лучше, чем тех, что встречались нам раньше, в ментовских погонах или без них.
Первый предварительный сигнал к готовности подал Василий Лукич:
– Внимание! Газали звонит Дибару. Включаю прослушивание.
Первый предварительный сигнал к готовности подал Василий Лукич:
– Внимание! Газали звонит Дибару. Включаю прослушивание.
Разговор шел с сильным фоном, но это было скорее всего не следствием плохой работы системы спутникового контроля, а проблемой качества какой-то из трубок. Разговор был коротким и деловым. Газали только доложил Гайдарову, что прибыл на место и вместе с Хасбулатом проинструктировал Марго, как он назвал Николишину. Она все поняла.
– Звони Селиванову, – сказал Гайдаров. – Не забудь потом набрать мой номер – и оставить трубку на связи.
– Позвоню и оставлю, – согласился Газали. – Не забуду.
– Дурак! – коротко отреагировал Дибар на такую исполнительность. – Мне неинтересно слушать, как ты там будешь свою Маргошу щупать и как она будет повизгивать. Набери номер, когда приедет Селиванов. Сразу после звонка в дверь. И трубку положи где-то рядом, только не под подушку.
– В карман. В нагрудный.
– Не надо. На себе трубку оставлять не надо. Заметят, поймут. Положи куда-то, чтобы ее не было видно, но чтобы звук ничем не закрывался.
– Я понял, Дибар Даудович. Я положу ее к Марго в карман. Ее же не будут обыскивать.
– И тебя, наверное, не будут. Но, на всякий случай, будь осторожнее. И пистолет держи под рукой. Все понял?
– Я все понял, Дибар Даудович.
– Хасбулат где?
– Дал Марго инструкции и ушел в машину.
– Правильно сделал.
Гайдаров отключился, не прощаясь. Это известная манера прекращения разговора, создающая дополнительное напряжение. Так заканчивают беседу, когда хотят заставить человека чувствовать себя виноватым, даже если тот ни в чем не виноват. Миниатюрный кусочек психологии, которой Гайдаров, видимо, владел. А самого его, судя по всему, бандиты сильно уважали. Но старт был дан; теперь осталось дождаться, когда развернется действие на дистанции. И оно началось почти сразу. Должно быть, Николишина уже держала руку на трубке и ей осталось только набрать мой номер. И хотя моя трубка была уже у меня в руке, я все же не сразу ответил – выдержал время, обычно потребное для того, чтобы вытащить телефон из кармана. И отвечал слегка сонным голосом.
– Это Александр? – спросила Николишина.
– Да, слушаю, кто это?
– Это Маргарита Валентиновна. Николишина. Вы мне сегодня звонили.
– А… Да-да… – то ли просто вспомнил я, то ли голос узнал. – Джалал не появился?
– Появился. – Она говорила настороженно, словно чего-то опасалась. Или просто боялась, что влезла в какую-то неприятную историю. Одно дело – быть обыкновенным диспетчером, принимать звонки и передавать информацию от одного абонента к другому. И совсем другое, – когда тебя заставляют расширять свои профессиональные интересы, возможно, в опасную сторону. По крайней мере, мне показалось, что я верно прочитал ситуацию. Но меня это мало касалось. Более того, я даже надеялся, что работа диспетчера станет настолько опасной, что у Николишиной не выдержат нервы. Но пока она держалась. – Я передаю ему трубку. Он, правда, пил два дня, еще плохо соображает…
– Научим, – сказал я уверенно. – Соображать научим…
Компьютер синхронно воспроизводил разговор рядом со мной. Создавалось впечатление, что в трубке гуляет эхо, и я жестом попросил Василия Лукича выключить звук, что он сразу же и сделал. Как раз к тому моменту, когда трубку взял Газали.
– Я слушаю, – сказал он намеренно развязно, подделываясь под голос пьяного человека. – Кто это?
– Джалал? – спросил я.
– Я…
– Ты Магомеда вызывал?
– Какого Магомеда? – Газали явно переигрывал, и отсутствие актерского таланта бросалось в глаза даже при телефонном разговоре.
– Ты не знаешь, какого Магомеда ты вызывал? – переспросил я недовольно.
Собеседник почувствовал мое недовольство и чуть сменил тон.
– Ну, дальше. Ты кто такой?
– Скажем так, я его сотрудник.
– А сам Магомед где?
– Насколько я знаю, получил десять суток за мелкое хулиганство. Его прямо на вокзале повязали. Он там нас с напарником встречал.
– И что?
– Это я тебя должен спросить. Ты – заказчик. Нам на эти десять суток домой уехать или здесь остаться? Мы вообще-то работать приехали.
Газали сделал вид, что думает.
– Приезжай-ка ко мне. Вас сколько человек, говоришь?
– Двое.
– Вот и приезжайте оба. Поговорим. Адрес знаешь?
– Только телефон знаю. Говори адрес.
Газали назвал адрес Николишиной, но при этом было слышно, как она подсказывает ему, потому что сам Газали, вероятно, знал дом и квартиру только визуально и не помнил номера. Вообще оба они не слишком умело работали, и я высказал бы упрек Гайдарову, что тот привлекает таких «левых» людей к серьезным делам. Впрочем, их неподготовленность была мне на руку. Но мое мнение о Гайдарове, созданное на основании слов его бывших сослуживцев, слегка подпортилось. Если есть проколы на начальной стадии, они должны быть и позже.
– Ты где сейчас? – спросил Газали.
– В Москве. Буду у тебя минут, наверное, через сорок-пятьдесят. В худшем случае через час. В Москве, наверное, на такси ездить медленнее, чем на метро?
– У тебя своей машины нет?
– Извини, с машиной в пассажирский поезд не сажают. Даже в купейный вагон.
– Приезжай. Я успею принять душ и освежиться.
Газали не забыл подстраховаться и найти причину, по которой он будет трезвее, чем при телефонном разговоре. Хоть здесь сработал правильно…
* * *Выехали на место сразу на трех машинах. Инструктаж, как обычно, проводил сам генерал Лукьянов, тщательно объясняя роль каждой группы. Главным моментом в подстраховке Николай Владимирович выделил возможность скоростного блокирования сидящей в машине группы Хасбулата. Неизвестно, что может не понравиться в нашем разговоре с Газали подслушивающему Гайдарову; неизвестно, когда и какую команду он может дать Хасбулату. Ситуация может сложиться так, что Гайдаров будет раздумывать. Мы начнем выходить, он решится, позвонит, и у Василия Лукича не хватит времени, чтобы предупредить генерала, не говоря уже о том, что Лукьянову тоже требуется время для отдачи команды на выполнение страховочных действий. Поэтому каждый момент подстраховки обсуждался особо и с большим тщанием.
Трех бойцов, соответственно переодев, решили устроить там же, во дворе. Пусть пьют пиво у соседнего подъезда. О том, что там есть скамейки, где можно устроиться, сообщил капитан Магомедов, уже посещавший Николишину и даже нарисовавший план двора так точно, словно специально производил замеры. Вместо привычного метрового масштаба он использовал масштаб в шагах, но это трудностей не создало – главное, что план был подробный. Вторую засаду решено было выставить у трансформаторной будки. Генерал позвонил куда-то и договорился о выделении спецмашины с обозначением и символикой энергетической компании. А переодеть бойцов в рабочую робу было не трудно. Оружие под робой тоже спрятать достаточно легко. Третья засада должна расположиться в собственной машине, но она была усилена двумя снайперами, обученными стрелять через автомобильное окно даже на ходу, когда не сильно трясет. Четвертая засада выехала первой, чтобы занять место на чердаке, выход на который был как раз из подъезда Николишиной. Но подняться туда было решено из другого подъезда, потому что Василий Лукич, отслеживающий все задействованные в операции sim-карты, сообщил, что одна находится неподалеку от дома, а потом, после просмотра места в режиме online, сообщил, что там стоит черная «Волга» с характерной отметиной – вмятиной на правом крыле, замазанной грунтовкой. Василий Лукич назвал и номер машины, и Лукьянов сразу позвонил, чтобы навести справки о владельце транспортного средства.
Для свидания все было готово. И даже парик на моей голове занял свое место. Правда, я прижал его камуфлированной косынкой, поскольку сам был в такой же майке под легкой курткой. Наличие «камуфляжа» в моем одеянии никого смутить не могло – в наши дни его носят люди, никакого отношения не только к спецназу, но и вообще к армии не имеющие.
Поехали…
Генерал Лукьянов ехал в нашем микроавтобусе, словно сам контролировал все наши действия. Признаться, я не люблю контроля над тем, что и как я делаю, но приходилось с этим мириться и привыкать к стилю руководства Лукьянова. Я принял его присутствие смиренно, тем более что понимал, как тяжело сидеть где-то в кабинете и ждать, когда к тебе начнут стекаться результаты докладов.
К сожалению, руководимый генералом Комитет не располагал хорошей материально-технической базой, хотя иногда генералу удавалось привлечь со стороны какие-то серьезные технические средства – как, например, система спутникового контроля и прослушивания. Но таких простых вещей, как электронные «жучки» – которые можно хоть в каблук, хоть под каблук установить с тем, чтобы тебя слышали со стороны те, кому следует, – у нас не было. И потому пришлось обходиться трубкой Гайдарова, которая прослушивалась через спутник. По этой причине Василия Лукича тоже устроили в нашем автобусе, сделав из последнего, таким образом, штабную машину. Я не знал, как обеспечивают связь трубки Газали и Дибара, и вообще я допускал мысль, что у Газали могут вдруг закончиться деньги на счете и разговор прервется в самый напряженный момент. Но это все были только предположения. Я мог бы пойти на операцию вообще без всяких средств связи и считал бы это нормальным. Раньше легко обходились без них – и не жаловались.