– Не понимаю, о чем ты, дорогая, – буркнул он.
Дезире взглянула на него с усмешкой:
– А тебе они понравились?
– Понравились?!
– Меня эта пара очень позабавила. По крайней мере они знают, чего хотят.
– Совершенно ясно, что они с первой же минуты напрашивались к нам на приглашение.
– Я знаю.
– Будешь и дальше делать вид, что не замечаешь их намеков?
– О нет, – ответила она с тихим смешком. – Вряд ли. Я собираюсь их пригласить.
Бимбо покачал головой:
– Ты знаешь, я никогда не вмешиваюсь.
– Очень мудро с твоей стороны.
Он молча отодвинулся от нее.
– Только раньше это не вызывало у тебя такой кислой мины.
– Просто ты позволяешь людям тебя использовать.
– Да, – ответила она мягко, – если сама этого хочу.
– Этот молодой человек – настоящий монстр. Ты заметила, как от него пахнет?
– На самом деле в нем есть что-то сексуальное.
– Ты шутишь!
– Нет. Я никогда не шучу в таких вещах. Мне кажется, он жулик, как ты думаешь?
– Еще бы! Продувная бестия.
– Возможно, он гангстер, а она – его маруха.
– Очень может быть, – сердито произнес Бимбо.
– Мне не терпится увидеть, как Леонард станет душой нашего вечера.
– Учти, если ты их пригласишь, то потом об этом пожалеешь.
– По-твоему, нам стоит нанять детектива, чтобы присматривал за ложками?
– Лучше помоги мне сочинить эти чертовы стишки.
– Наверно, я их все-таки приглашу, – протянула Дезире своим хрипловатым голосом. – Тебе не кажется, что это будет забавно? Неужели ты сам этого не хочешь?
– Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, – пробурчал он, глядя на нее исподлобья.
Дезире подняла брови.
– Я забыла тебе сказать: умер Ормсбери.
– Твой брат?
– Ну да. Из Австралии.
– Разве ты не должна…
– Мы не виделись с ним тридцать лет, и я всегда его не выносила. Мрачный и скучный тип.
Бимбо вдруг воскликнул:
– Боже мой, а это еще кто!
– «Катафалк», – хладнокровно заметила Дезире. – Значит, он не в ремонте. Тем хуже для Леонарда.
Автомобиль, рыча и пыхтя, медленно прополз по длинной аллее. За рулем сидел Джордж Коппер, рядом – сержант Райкс.
– Ты видишь, кто на заднем сиденье? – спросила Дезире у мужа. – Это Гарольд.
– Не может быть!
– Тем не менее. Это его первый визит с тех пор, как мы поссорились и он отряс прах моего дома со своих ног. Может быть, Гарольд все-таки решил меня вернуть – спустя столько лет?
– Нет, серьезно: какого черта ему здесь нужно?
– Если честно, я на него зла. Он скверно обошелся с Эндрю из-за тех денег. Ему придется за это ответить.
– Зачем он притащил Райкса? Теперь я никогда не напишу стихи, – жалобно произнес Бимбо.
– Иди в дом. Я сама с ними разберусь.
Бимбо бросил:
– Отлично! – и ушел.
Машина дернулась и застыла у крыльца. Райкс вышел, чтобы открыть заднюю дверцу для мистера Картелла. Тот был в явном замешательстве.
– Гарольд! – просияла улыбкой Дезире. – Как поживаешь? Я узнала твою шляпу. Добрый день, мистер Коппер. Добрый день, мистер Райкс.
– Я тут подумал, – пробормотал мистер Картелл, снимая шляпу, – может, ты уделишь мне пару минут.
– Почему бы и нет? Входи.
Бывший адвокат неуверенно последовал за ней, опустив плешивую голову.
– Ну а нам что делать? – спросил мистер Коппер у Райкса.
– Ждать. Что же еще? Как видите, «скорпиона» здесь нет, Джордж.
– Да уж вижу, – с горечью отозвался мистер Коппер, безнадежно оглядывая горизонт.
Райкс подошел к «катафалку» и внимательно осмотрел землю. Потом решительным жестом ухватился за капот и громко выругался.
– Она кипит, – объяснил мистер Коппер.
– Спасибо, что сказали.
– Вы сами говорили, что надо торопиться. А ей это не под силу.
– Ладно-ладно. Я говорил, что лучше поехать на велосипеде. Стойте на месте, Джордж.
Владелец гаража с неприязнью посмотрел на Райкса. Тот наклонился ближе к дороге.
– У «скорпиона» подтекает смазка, верно? – спросил сержант.
– Верно.
– На трех колесах у него шины «Гриприч», а на одном из задних – «Стартрид». Так?
– Да.
– Значит, машина здесь была, – заключил Райкс, – и снова уехала. Смотрите сами.
– И что теперь? Помчимся за ней под рев сирены? Если у нас есть сирена.
– Мы найдем машину по своим каналам. Не беспокойтесь.
– А как я объясню это владельцу? Вот что я хочу знать. Черт возьми, мне ее дали на комиссию! Я за нее отвечаю!
– Не паникуйте. Может, они еще вернутся.
– Наверно, они уже сменили номера и прямой дорогой мчатся в Лондон. И кто тут паникует? Вы сами первые подняли всю эту шумиху. Вернутся они, как же.
Дверь дома открылась, и на пороге появился бледный мистер Картелл.
– Райкс, я еще немного побуду в доме, но скоро к вам присоединюсь. Вы можете подождать здесь и разобраться со всей этой ситуацией вокруг машины, когда они вернутся?
– Сэр?
– Ну да, – кивнул мистер Картелл, – беспокоиться пока не о чем. Эти двое скоро приедут.
Он бросил на них хмурый взгляд и вернулся в дом.
– Видите, – улыбнулся Райкс, – что я вам говорил? Доверьтесь мне.
V
– Честно говоря, я не понимаю, – Дезире посмотрела на бывшего мужа огромными дымчатыми глазами, – для чего ты вообще заварил эту кашу. Бедному мистеру Копперу сказали, что ты, Пи Пи и Конни не гарантируете сделку. Теперь ему ничего не остается, как забрать у них машину.
– Если они вернутся, – заметил мистер Картелл.
– Гарольд, дорогой мой, надеюсь, ты не думаешь, что они собираются сбежать в Эппингский лес и жить там на природе, питаясь семгой от Магнумса? Это было бы слишком скучно. Я уверена, что ничего подобного не случится. Они до смерти хотят попасть на мою вечеринку.
– Конечно, – поспешил вставить мистер Картелл, – ты не должна этого допустить.
– Мне все так говорят.
– Дезире, дорогая…
– Гарольд, я хочу поговорить с тобой об Эндрю.
Мистер Картелл бросил на нее жесткий взгляд:
– Вот как.
– Эндрю говорит, что ты не хочешь отдать ему его деньги.
– Он вступит во владение наследством в должное время, а именно – шестого ноября этого года.
– Разве он тебе не объяснил, почему деньги нужны ему сейчас? Он хочет купить картинную галерею Грэнтема.
– Объяснил. Кроме того, он сказал, что хочет уйти из гвардии и заняться галереей.
– И писать свои картины.
– Вот именно. Я не могу согласиться, чтобы он потратил наследство на такие вещи.
– Эндрю не ребенок и не дурак, он знает, что делает. Ему уже двадцать четыре, и он хорошо соображает.
– Здесь я с тобой не согласен.
– Бимбо тоже собирается принять участие в этом деле. Он уже собрал кое-какую сумму и хочет стать партнером Эндрю.
– Даже так? Но где он взял эти деньги?
Дезире изменилась в лице. После короткого молчания она сказала:
– Гарольд, я настойчиво прошу отдать Эндрю его наследство.
– Мне очень жаль.
– Думаю, ты помнишь, что на войне я не стесняюсь в средствах.
– Не только на войне, но и…
– Только не говори: «но и в постели», Гарольд.
– Не хочу разрушать твои иллюзии, – усмехнулся мистер Картелл.
– Ладно, – весело сказала Дезире и встала. – Очевидно, дальнейший разговор не имеет смысла. Тебе нравится в доме у Пи Пи?
Мистер Картелл тоже встал.
– Меня это вполне устраивает, – ответил он сухо. – Надеюсь, и Пи Пи тоже.
– Боюсь, его расстроит история с Моппет и Леонардом. Бедный Пи Пи, он такой душка, но жуткий сноб. Ему уже сказали?
– Что? – спросил мистер Картелл.
– Про твою племянницу и ее друга-уголовника?
Мистер Картелл побагровел и закрыл глаза.
– Она мне не племянница, – произнес он с глубоким отвращением.
– Откуда ты знаешь? Я всегда думала, что Конни могла ее бросить, а потом, так сказать, «удочерить» обратно.
– Это оскорбительные и ни на чем не основанные домыслы, Дезире. Мэри Ралстон росла в очень уважаемом приюте.
– Может быть, Конни сама ее туда и устроила.
– Извини, но мне пора поговорить с Райксом. Очень сожалею, если доставил тебе неприятности.
– Пи Пи ужинает у нас. До «поисков сокровищ» у нас будет много времени, чтобы мило посплетничать о том о сем.
Мистер Картелл покачал головой:
– Шантаж на меня не действует, Дезире. Я не изменю своего решения по наследству.
– Послушай, – вздохнула она, – думаю, ты отлично знаешь, что я не сентиментальная женщина.
– С этим трудно спорить. Женщина, которая устраивает званый ужин сразу после известия о смерти брата…
– Хэл, дорогой мой, ты всегда считал Ормсбери невыносимым, и я разделяла это мнение. Другие люди тоже не вызывают во мне особого восторга, врать не стану. Но Эндрю я люблю. Он – мой сын, и я его обожаю. Так что береги себя, Гарольд. Я вышла на тропу войны.
Вдалеке загудел автомобильный рожок. Они оба повернулись к окну.
– А вот и твои друзья, – сказала Дезире. – Полагаю, тебе не терпится их встретить. Всего доброго.
Вдалеке загудел автомобильный рожок. Они оба повернулись к окну.
– А вот и твои друзья, – сказала Дезире. – Полагаю, тебе не терпится их встретить. Всего доброго.
Когда мистер Картелл ушел, она подошла к французскому окну и встала в его проеме.
«Скорпион» на полном ходу влетел на аллею и резко сбросил скорость. Потом автомобиль неторопливо подкатил к дому. Леонард и Моппет одновременно выскочили из машины. Они направились к сержанту Райксу, оба сияющие и веселые, но с чуть заметной скованностью в жестах. «Наше тело, – подумала Дезире, – вот, что нас выдает».
Они подошли к группе из трех мужчин. Моппет с детской игривостью взяла под локоть мистера Картелла, и тот буквально оцепенел от отвращения. «Первая кровь», – с удовольствием подумала Дезире.
Леонард слушал сержанта Райкса с доброжелательным видом, который постепенно сменялся глубоким удивлением. Наконец он иронически поклонился и махнул рукой на «скорпион». Заметив в окне Дезире, Леонард медленно покачал головой, словно приглашая разделить с ним его недоумение. Потом полез в салон и вытащил два больших свертка.
Дезире через французское окно спустилась вниз по ступенькам.
Мистер Картелл в ярости отцепился от Моппет.
– Полагаю, нам пора возвращаться, Райкс, – сказал он. – Если Коппер поведет вторую машину, думаю, вы сможете…
Сержант взглянул на Моппет и что-то пробормотал.
– Не стоит из-за нас задерживаться, – произнес Леонард любезным тоном. – Прошу вас.
Трое мужчин попрощались с леди Бантлинг, сели по своим машинам и уехали с натянутыми лицами.
– Ну что, – бодро спросила Дезире, – удалось раздобыть еду?
Моппет и Леонард весело улыбнулись.
– Дорогая леди Бантлинг, да! – ответила девушка. – Мы все забрали, но, как видите, у нас возникла одна проблема. Не знаю почему, но мистеру Копперу что-то втемяшилось в голову, и он оставил нас без машины.
– Все понятно, – вмешался Леонард. – Просто кто-то предложил ему лучшую цену.
– Какая досада, – покачала головой Дезире.
– Не говорите! Мы жутко разочарованы. – Моппет вдруг вскрикнула и зажала рот ладонью. – Леонард! – воскликнула она. – Какие же мы дураки!
– В чем дело, милая?
– Надо было уехать вместе с ними. Господи, что мы за идиоты! Что нам теперь делать?
Леонард серьезно задумался и потер рукой лоб.
– Боюсь, мистеру Джорджу Копперу придется вернуться на нашей машине. Скверно!
– Господи, что вы теперь о нас подумаете? – повернулась Моппет к Дезире.
– О, – обронила та небрежно, – только самое худшее.
Оба ответили дружным смехом, разве что чуть-чуть фальшивым.
– По крайней мере мы можем занести продукты в дом, – предложила Моппет, – а потом позвоним и вызовем какой-нибудь транспорт.
Бимбо вышел из дома, сплюнул на землю и увидел всех троих. Дезире ему улыбнулась.
– Почему бы вам не остаться? – громко обратилась она к Моппет. – Раз уж вы привезли нам еду, самое меньшее, что мы можем вам предложить, – это ее съесть. Оставайтесь.
Последствия вечеринки
I
Эндрю положил на сиденье пальто Николя и сел напротив.
– Самое лучшее в этом поезде – то, что он почти всегда пустой. Значит, завтра вы вернетесь в Логово?
Николя ответила, что ее попросил об этом мистер Пириод. Она оставила у него свою печатную машинку.
– Вы вернетесь в Литтл-Кодлинг, но не завтра, – решительно заявил Эндрю. – Вы приедете сегодня вечером. По крайней мере я надеюсь… Нет-нет, ничего не говорите. Вас уже пригласили.
Он достал из кармана приглашение и протянул ей с неуверенной улыбкой.
В записке, написанной его матерью, говорилось: «Жду Вас на своей безумной вечеринке. Эндрю Вас привезет, а мы встретим. Он Вам все объяснит, главное – приезжайте».
Николя удивленно подняла глаза на Эндрю.
– Вы понравились маме, – объяснил он. – И мне тоже, хотя это и так очевидно. Только не надо разражаться гомерическим смехом и отвечать отказом. Просто скажите: «Спасибо, Эндрю. Это очень мило с вашей стороны, буду рада».
– Но как я могу?
– Что значит «как»? – пожал плечами Эндрю. – Как-нибудь. Почему бы нет?
– А, все понятно. Это вы на нее надавили, чтобы она меня пригласила.
– Клянусь, что нет! Наоборот, это она на меня надавила, а я ответил, что приду, только если вы придете.
– Ну вот видите!
– Что «видите»? Хватит придираться, просто соглашайтесь. Уверяю, это не будет одной из скандальных вечеринок моей мамочки. На такую я бы вас и сам не пригласил.
Николя кое-что слышала о приемах леди Бантлинг и мысленно вздохнула с облегчением.
– Вот что я придумал, – продолжал Эндрю. – Я провожу вас домой, где вы займетесь своими важными делами, а сам переоденусь во что-нибудь более приличное. Потом я возьму машину, мы вместе поужинаем и отправимся в Бэйнсхолм.
– А как же вечер с коктейлем, на который вы собирались?
– Забудьте о нем. Прошу вас, соглашайтесь, Николя. Вы приедете?
– Спасибо, Эндрю. Это очень мило с вашей стороны. Буду рада.
– Спасибо, Николя. – Всю оставшуюся часть пути Эндрю говорил о себе. Он рассказал, что всю свою жизнь хотел заниматься живописью и брал уроки в художественной школе, где ему сказали, что его работы «совсем недурны». Но дурны они или хороши, он все равно не может заниматься ничем другим. – В галерее Грэнтема есть небольшая студия, – продолжал Эндрю, – где можно рисовать картины и в то же время присматривать за галереей. – Потом он описал утреннюю встречу со своим отчимом и опекуном, мистером Картеллом, и их нервный и бесполезный разговор. – Это было совсем невесело, – меланхолично рассказывал Эндрю. – Он говорил так, словно мы обсуждали какие-то детские фантазии. Черт бы его побрал! Я показывал ему цифры и расчеты, а он даже бровью не повел. Я называл надежных и уважаемых экспертов, которые рекомендовали мне эту сделку, но он меня не слушал. Твердил только, что мой отец не хотел, чтобы я уволился с военной службы. Какого дьявола! – вскинулся Бантлинг, но тут же себя одернул. – Знаете, меня бесит даже не практическая сторона дела: в конце концов, я могу занять денег, заложить свое имущество или что там делают в подобных случаях. Мне отвратительно его самодовольное филистерство. А ужасней всего то, как он отзывался о моей живописи. Я говорил ему о личных вещах, очень важных для меня, а он выставил меня дураком и пустозвоном. Вы можете это понять?
– Боюсь, что могу. К концу разговора вы уже сами начали сомневаться в своем таланте, верно?
– А, значит, вы действительно меня понимаете! Наверно, вам каждый встречный признается в своих проблемах или… Нет-нет, – перебил себя Эндрю, – лучше я не буду об этом говорить. По крайней мере пока. Но спасибо, что выслушали.
– Вам нравятся работы Агаты Трой?
Он удивленно воззрился на нее:
– Конечно, а что?
– Я с ней знакома. Она вышла замуж за Родерика Аллейна из Скотленд-Ярда. Я часто у них бываю. Буквально вчера ходила в гости.
– Да? И какая она? Я однажды ее видел. Худощавая, приятная. Довольно светская. Наверно, острая на язык?
– Вовсе нет. Наоборот, очень скромная. И кстати, всегда интересуется работами молодых художников. – Помявшись, Николя добавила: – Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но, если хотите, я могу показать ей ваши картины.
Эндрю густо покраснел, и Николя испугалась, что он обиделся.
После долгой паузы Эндрю пробормотал:
– Честно говоря, я просто не решаюсь.
– Значит, мистер Картелл все-таки добился своего.
– Ничего подобного, хитрюга!
– Если вы откажетесь, я не обижусь. Но я бы предпочла услышать: «Спасибо, Николя. Это очень мило с вашей стороны, буду рад».
Эндрю усмехнулся и на какое-то время замолчал.
– Ладно, вы победили, – произнес он наконец. – Считайте, что я это сказал.
Остаток пути пролетел незаметно, а в Лондоне они в точности последовали плану Эндрю.
В восемь вечера автомобиль уже вез их обратно в Кент. Несмотря на начало апреля, воздух был теплым. Вдоль дороги мелькали огоньки, в небе стояла молодая луна, и Николя чувствовала, что готова влюбиться по уши.
II
– Вот что я вам скажу, миссис Эм, – заметил Альфред, накрывая обеденный стол. – Погода в этом доме окончательно испортилась, и, по моим прогнозам, скоро нас ждет сильная гроза.
– Продолжайте! – живо подхватила миссис Митчел. – Когда?
– Не знаю. Но если вы спросите меня «почему», я могу дать определенный ответ. Десять лет, миссис Эм, долгих десять лет мы вели тихую и мирную жизнь, которая нас вполне устраивала. Никаких неожиданностей. Покой. Уют. Никто нас не трогал, не раздражал. Это устраивало нас, то есть, смею думать, вас и меня. И что теперь? Что мы имеем? Взять хоть сегодняшнее утро! За один день, миссис Эм, за один только день мы пережили больше волнений, чем за все предыдущие годы моей службы!
Миссис Митчел тряхнула головой и выразительно закатила глаза.