Но хуже всего было увидеть, что Марио – тот самый Марио, которого они считали другом, которого ласково называли Соглядатаем, о котором думали как о неофициальном пятом Несчастном и от которого уже отвыкли что-либо скрывать, – да-да, этот самый Марио теперь оказался на стороне врагов! Предатель! – единодушно вынесли вердикт Несчастные. А сам коала даже спорить не стал, он помрачнел и замкнулся в себе.
Далее их ждал полный крах с разрешением. Пародия Фугас даже не приняла их прошения.
И под завязку они снова полезли в горы, чтобы снова ничего и никого не отыскать. С гор они не спустились – сползли.
На Вершину опускался вечер, и здесь, на границе между городком и горами, в редких домах зажглись первые окна. Несчастные, повесив головы, брели по улице.
– Может, Улисс уже в гостинице?.. – без энтузиазма предположил Евгений.
– Может… – бесцветно отозвалась Берта, а Константин укоризненно изрек:
– Эх, Евгений…
– Что Евгений?! Ну что Евгений?! – немедленно завелся пингвин.
– Ничего, Евгений, все в порядке, – ответил кот таким тоном, каким обычно говорят «это ты во всем виноват».
– Если вы опять поссоритесь, я вас убью, – предупредила Берта.
– Кто ссорится?! Ну кто ссорится?! – возмутился Евгений.
– Тихо! – с неожиданной силой рявкнула лисичка. – И так день поганый, а еще вы тут детский сад устраиваете!
– Кто устра… – начал было Евгений, но замолчал, получив в бок предупредительный пинок от Константина.
Впереди что-то мелькнуло, пропало, снова мелькнуло и снова пропало. Друзья остановились.
– Вы видели? – дрогнувшим голосом спросила Берта.
– Бумажный Зверь… – прошептал Евгений.
– Надо его догнать! – заявил Константин и, не мешкая, бросился вперед.
– Стой! – окликнула его Берта. – Что за бред! Зачем нам его догонять?
Но кот не отреагировал. Он почти нагнал странное создание, когда то прильнуло к калитке некоего дома и… пропало. Константин ошеломленно уставился на место, где только что находился Бумажный Зверь.
Подошли друзья.
– Он плоский! – возбужденно произнес Константин. – Когда он поворачивается спиной, то становится плоским! И он пролез в щель между калиткой и забором!
– А в профиль он кто? – спросил Евгений.
– Я не очень понял… Не то тигр, не то ящерица…
– Чего? – удивился пингвин.
– Как же объяснить… Представь себе крупную ящерицу, стоящую на задних лапах. И при этом у нее тигриная расцветка.
– Ну и гибрид, – содрогнулась Берта. – Зачем ты за ним гоняешься?
Кот пристально уставился на подругу.
– Берта… Скажи, ты правда не чувствуешь?
– Чего не чувствую? – не поняла лисичка.
– Что Бумажный Зверь – это важно. Не чувствуешь?
– Я, кстати, чувствую! – вставил Евгений, чтобы не оказаться последним, кто почувствовал важность Бумажных Зверей.
Берта вздохнула.
– Не знаю. Я уже ничего не понимаю… Улисс исчез, клад не находится, Бумажные Звери какие-то, бюрократы, мифические флейтисты, поношенное пальто, похитители, ветер и девушки-дождинки… Что важно, что нет, как разобраться? Ну, ладно, допустим, Бумажные Звери – это важно. И что теперь?
Константин указал лапой на калитку.
– Бумажный Зверь – в этом доме. Значит, нам тоже надо в него попасть.
Друзья уставились на висевший на калитке почтовый ящик. Он гласил: «Дом на Окраине. Башенки».
– Дом на Окраине – это понятно, – сказала Берта. – Вот дом, а вот окраина. Но что значит башенки?
– Это значит, что дом состоит из башенок, – объяснил Евгений.
– Да? Тогда где они, эти башенки? Что-то ни одной не видно.
Тогда со своей версией выступил Константин:
– Здесь, наверно, не хватает букв. Они стерлись! А должно быть написано «безбашенки»!
В тот же миг калитка резко распахнулась, заставив друзей вздрогнуть и отпрянуть. Перед ними стоял симпатичный молодой тигр.
– Тысяча! – заявил он. – Мои поздравления!
Друзья обменялись недоуменными взглядами.
– Чего? – выразил общую мысль Константин.
Вместо ответа тигр его спросил:
– Это ведь вы сказали про безбашенки?
– Да, – признался кот.
– А зачем вы это сказали?
– Да просто… Пошутил.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул тигр. – Вы – тысячный зверь, который так пошутил. Юбилейный. С чем вас и поздравляю.
– О… – только и нашел что сказать Константин, которому, с одной стороны, было приятно, что его с чем-то поздравляют, а с другой – крайне не нравилось то, что его шутка оказалась такой банальностью.
– А Башенки – это наша фамилия, – пояснил тигр. – Меня зовут Теодор Башенка.
Друзья в ответ представились.
– Очень приятно, – улыбнулся Теодор Башенка. – Вы ведь не местные, верно?
Друзья подтвердили, что увы: они не имеют чести являться жителями Вершины.
– За кладами приехали? – понимающе спросил Теодор Башенка, чем снова заставил друзей вздрогнуть.
– С чего вы взяли? – с подозрением прищурилась Берта.
– А зачем еще кому-то может понадобиться Вершина? Что здесь интересного? Вот горы – это да. В горах, говорят, полно сокровищ, оставшихся от саблезубых тигров. Только их никто найти не может. И вы не найдете.
«Еще как найдем!», «А мы и не ищем!» – одновременно воскликнули Евгений и Константин.
– Мы не клад ищем, а друга, – сказала Берта. – Может, вы его видели? Это очень красивый и умный лис.
– Нет, не видел, – развел лапами Теодор Башенка.
– А Бумажного Зверя вы где прячете? – строго поинтересовался Константин.
– Кого-кого? – удивился Теодор Башенка.
– Ой, вот только не надо делать вид, будто не понимаете!
– Я правда не понимаю. Какой еще Бумажный Зверь?
– Тот, которого вы прячете у себя дома!
Круг замкнулся, решила Берта, а значит, пора ей вмешаться.
– Понимаете, нам показалось…
– Не показалось, мы видели! – возмутился Константин.
– Понимаете, мы видели, будто…
– Не будто, а как! – поправил кот.
– Как будто…
– Просто как, без будто!
– Как какое-то существо…
– Какое-то бумажное существо!
Берта взорвалась:
– Ты можешь помолчать, а?! Я сама объясню!
– Да на здоровье, – фыркнул Константин.
– В общем, мы видели, как какое-то бумажное существо проникло в ваш дом, – наконец сообщила Берта Теодору Башенке.
Тигр казался сбитым с толку. Он подумал и произнес:
– Честно говоря, не знаю, что и сказать. Я никогда не встречал бумажных существ. Единственное, в чем я убежден – существа из бумаги наверняка не столь опасны, как существа из плоти и крови, с длинными серыми хвостами. Из плоти и крови, с длинными серыми хвостами, в дом кто-нибудь проникал?
– Вроде нет, – ответил Константин.
– Вот и хорошо. Тогда и опасаться нечего.
– Зря вы так, – с упреком заметил кот. – Нас предупредили, что Бумажные Звери – это очень плохо. Нам Флейтист-В-Поношенном-Пальто так сказал.
– Кто-о? – Теодор Башенка расхохотался. – Ну, вы даете! А я уже почти поверил про этих зверей!
Константин почувствовал себя задетым.
– Ладно, – сухо сказал он. – Нам пора.
Но Теодор Башенка не согласился.
– Нет-нет, куда вы! А как же тысячный юбилей? Вы должны, нет, вы просто обязаны разделить с нами ужин!
– Ужин? – переспросила Берта, почувствовав, как живот сводит от голода.
– Ужин… – мечтательно улыбнулся Евгений, у которого предложение тигра немедленно вытеснило из головы все остальные мысли.
– Ужин! – воскликнул Константин, забыв об обиде. – Конечно-конечно! Мы даже можем его с вами не делить, а слопать весь!
Новый знакомый развернулся и направился к дому, поманив за собой гостей. Впервые за весь день Несчастные куда-то шли с такой готовностью.
Теодор Башенка провел их в дом, и друзья оказались в уютной гостиной, где за столом сидели два взрослых тигра – самец и самка, а также молодая тигрица и тигренок. Все они уставились на вошедших.
Теодор Башенка представил гостей и добавил:
– Я слышал, как Константин пошутил про безбашенки.
Тигры рассмеялись, и глава семейства сказал:
– Тысячный! Вам полагается приз! Надеюсь, вы голодны?
Константин сглотнул и ответил:
– Вообще-то ни капельки. Но раз такое дело – юбилей, мы, конечно, не можем оставить вас без угощения. В смысле без угощения вами нас.
– Вот и замечательно, – обрадовалась старшая тигрица. – Располагайтесь, прошу вас.
Друзья расселись за столом, жадно впившись взглядами в яства – в основном всевозможные сладости. По всему выходило, что ужин в Доме на Окраине носил форму чаепития.
– Меня зовут Папа Башенка, – сказал тигр. – Это моя жена – Мама Башенка. Наши дети – Ирина и Аркадий. Ну, Теодора вы уже знаете.
Мама Башенка мило улыбнулась гостям.
Мама Башенка мило улыбнулась гостям.
– Угощайтесь, наливайте себе чаю, – предложила она.
В следующую пару мгновений половина съестного перекочевала в тарелки Несчастных.
– Ого! – поразилась Мама Башенка. – Вы что же, целый день не ели?
Константин кивнул.
– Мы приезжие, – пояснил он с набитым ртом.
– А… – сказала Мама Башенка. – А разве приезжие не едят?
– Не до того было, – загадочно ответил кот.
– Мы ищем нашего друга, – объяснила Берта.
– Он лис, – добавил Евгений.
– Бумажный, – вставил Константин. Друзья перестали жевать и выразительно на него уставились. – Ну, не он бумажный. Другой. Тигр. То есть ящерица. – Кот смутился, что-то пробурчал и сосредоточенно уткнулся в тарелку.
– Лиса мы в последние дни не видели, – сказал Папа Башенка. – Были другие звери, это да. Тоже, видать, не местные. Но лиса не было.
– Другие? – заинтересовалась Берта.
– Да, – кивнул Папа Башенка. – Были енот с сусликом.
– Коала и два волка, – добавила Ирина Башенка.
– Даже барс, представляете? – сказала Мама Башенка.
– А есё волк, пантела и тигленок, – с горящим взором сообщил маленький Аркадий. – Плозлачные!
– Ох, не слушайте его, – всполошилась Мама Башенка. – Дитя, придумал каких-то прозрачных зверей.
– Не плидумал, не плидумал! – обиделся Аркадий. – Были плозлачные! И бумажные были!
– Бумажные?! – одновременно воскликнули Несчастные.
– Хм… – задумчиво произнес Теодор Башенка. – Странно, у моего братишки такие же фантазии, как у вас.
– А вы их тоже видели? – заговорщическим шепотом спросил Аркадий. И, получив утвердительный ответ, посмотрел на друзей с нескрываемым уважением.
– Расскажите о вашем городе, – мечтательно попросила Ирина Башенка. – Как он называется?
– Градбург, – ответил Константин.
– Он большой?
– О… – Кот закатил глаза. – Очень большой. Когда стоишь на одном его конце, то другого не видно. Вот какой он огромный.
– А он красивей Вершины?
– Да, – ответил честный Евгений.
– Нет, – ответил осторожный Константин.
– Разве можно сравнивать такие разные города? – сориентировалась дипломатичная Берта. – Каждый из них красив по-своему.
– Да-да! – кивнул Константин. – Вершина, по-своему, очень хороша, просто очень! По-своему.
– А что у вас есть такого, чего нет в Вершине? – спросила Мама Башенка.
«Жизнь», – чуть было не ответила Берта, но вовремя спохватилась.
– Ну, например, море, – сказала она.
– Море… – вздохнули дамы-Башенки.
– А что есть в Вершине, чего нет у вас? – спросил Папа Башенка.
– У нас, например, нет мэрии Вершины, – ответил Евгений.
– Мэрии… – вздохнули дамы-Башенки, но совсем не так, как до этого вздохнули о море. О море они вздыхали со знаком «плюс», а о мэрии – со знаком «минус».
Константин принялся расписывать прелести родного города – небоскребы в миллион этажей, фуникулеры до луны, подземные дворцы, которые есть у всех жителей – особенно у котов, Большие Трагические Театры, в которых любой желающий может сыграть роль павлина, и прочие достопримечательности, что рождала его безудержная фантазия. Вершину он при этом хвалить тоже не забывал: «А у вас зато есть Бумажные Звери, отдел войны и мира и сокровища, которые никто не может найти».
Евгений потянул Берту за рукав и тихо сказал ей на ушко:
– Посмотри в угол.
Берта глянула в угол, и ей стало не по себе: там на полу кучей валялись железные прутья, дубинки, ножи и даже ружье. Странно, что она раньше не обратила внимания. Хотя что тут странного, от голода она могла смотреть только на стол.
– Я сразу почувствовала, что с этими Башенками что-то не так, – шепнула лисичка Евгению. – А теперь уверилась. Зачем нормальной семье оружие?
– Давай не будем выяснять, – предложил пингвин. – Мне кажется, это будет благоразумно.
– Давай. Угостились, и хватит. А то, видишь ли, тысячные мы. Юбилейные, видишь ли.
– Тысячные? – в шепоте Евгения прорезалась паника. – Тысячные кто?
На вопрос друга у Берты в голове промелькнуло несколько вариантов ответа, и все они были так или иначе связаны с кровопролитием. Лисичка нервно сглотнула и громко объявила:
– Большое спасибо за угощение! Нам уже совсем-совсем пора!
– А то если мы вовремя не вернемся, нас будут искать специальные поисковые группы, – быстро добавил Евгений. – Карательные отряды. Никого не пощадят.
– Если хоть одна шерстинка упадет с наших голов… – сказала Берта.
– Хоть одно перышко… – сказал Евгений.
Константин, который все это время заливался соловьем, повествуя о чудесах Градбурга, махнул лапой:
– Ребята, не мешайте! Так вот, а в море есть буйки. Это очень злобные рыбы, которые не выпускают пловцов в открытое море. Но если вы все-таки заплывете за буйки, то все, кранты – эти чудовища вас обратно к берегу не пустят.
– Константин… – попыталась остановить друга лисичка.
– Отстань, милая, я занят. Ну вот, и тогда приплывают патрульные-акулы и отгоняют пловцов на остров, сделанный из цельного куска хрусталя. Этот остров – одно из чудес света. Всего в мире триста шестьдесят семь чудес света, и четыреста из них находятся в нашем городе.
– Константин! – Берта хлопнула по столу ладонью. Кот изумленно уставился на подругу.
– Да что с тобой, Берта?
– Мы уходим!
– Как уходим? Ведь я еще не рассказал про небесный цирк и подземные самолеты!
Но Берта была неумолима.
– В другой раз! – она решительно встала и обратилась к удивленным Башенкам: – К сожалению, мы должны идти. Нас ждут.
– И ищут, – добавил Евгений, поднимаясь с места.
Глава семейства развел лапами.
– Ну, что же, раз так, то конечно. Идите, если пора.
– Тихо! – внезапно крикнул Теодор Башенка, навострив уши. Все замолчали и прислушались. Откуда-то снизу донесся тихий стук.
– Погреб! – охнула Мама Башенка.
– К оружию! – призвал Папа Башенка.
Тигры кинулись в угол гостиной и вооружились: Папа Башенка схватил ружье, Мама Башенка, Теодор и Ирина взяли каждый по ножу и дубинке, и даже маленький Аркадий поднял с пола железный прут, воскликнув:
– Мы им покажем! Пусть белегутся!
– Да что происходит? – ошеломленно спросил Константин.
– Воры! – лаконично ответил Теодор Башенка, устремляясь в погреб. За ним, с криками и угрозами, бросились остальные члены семейства.
– Так это они от воров вооружились, – сказала Берта с раскаянием в голосе. – А я уже подумала невесть что.
– Ну, подумала и подумала, – пожал плечами Константин. – Подумаешь, подумала. В общем, воры – не наше дело. Это же не ужин. Ну что, пошли отсюда?
Но Берта внезапно покачала головой.
– Нет! Так не годится. Мне стыдно перед Башенками. Они были к нам добры, а мы к ним – несправедливы. Я не уйду, пока не увижу, что с ними все в порядке.
Константин подарил лисичке тяжелый взгляд.
– А передо мной тебе не стыдно? А ко мне ты была справедлива? Ты прервала самую блестящую мою речь за последние годы, ну ладно, дни! Задушила мое вдохновение, прирезала мою музу, наступила на горло моей песне и потопталась на ней! А теперь, оказывается, все это было напрасно!
– Остынь, – сказала Берта. – Если бы не я, то все равно твое вдохновение придушили бы воры, и твой удивительный и абсолютно лживый рассказ по-любому бы прервался.
– Лживый рассказ, – в голосе кота задребезжала горечь. – Ты слышишь, Евгений? Это она про художественный вымысел, между прочим. Представляешь, что скажет эта приземленная реалистка, когда прочитает твой роман? На твоем месте я бы ее к нему и близко не подпускал!
Берта фыркнула и решила, что Константин недостоин той гневной отповеди, которая звучала в ее голове.
– Я пошла в погреб.
И она пошла – такой твердой и уверенной походкой, что становилось предельно ясно: усилиями одного кота и одного пингвина ее не остановить. Поэтому коту и пингвину не оставалось ничего другого, кроме как последовать за обуреваемой жаждой покаяния подругой.
В погребе их ждала картина, напоминающая поле битвы непосредственно перед сражением. Возле двери в угрожающих позах стояли Башенки, готовые в любой момент пойти в атаку на врага, расположившегося у противоположной стены. Численностью враг превосходил защитников дома, но сильно уступал им в росте и комплекции.
Ворами оказались крысы. Их было около дюжины, они были одеты в старые и поношенные комбинезоны, а вооружены – палками и камнями. В середине композиции возвышался самый внушительный крыс – главарь. Он был единственным из всей компании, кто держал не камень и не палку, а кое-что посерьезней: пистолет.
Перед крысами валялись мешки с продовольствием – это и был предмет спора: еда, принадлежащая Башенкам, которую воры не успели утащить.