– Ты теряешь кровь. Максимум через полчаса свалишься. И ты оставляешь следы. – На землю там, где стоял Беар, упало несколько капель крови.
Я потратил минуту на то, чтобы обломить древко стрелы и плотно замотать оставшееся оторванной от исподнего полосой. Не слишком похоже на стерильную повязку, но сейчас я не мог предложить ничего лучше.
– Пойдем назад в ручей, пусть думают, что мы выбрались здесь, – предложил Беар, когда я закончил.
И мы снова бежали. Через пару часов я понял, что мой товарищ бежать больше не может. Мы дошли до небольшого переката и по камням выбрались на берег.
– Как ты считаешь, нам далеко до опушки? И как далеко первородные?
Беар пожал плечами.
– До опушки еще минимум несколько часов. Я бы предложил тебе бежать дальше без меня, но, думаю, ты не согласишься. Эрик, мы, может, и оторвались немного от преследователей, но рано или поздно мы нарвемся на какой-нибудь патруль. Я предлагаю теперь идти аккуратно и тихо, и залечь где-нибудь. Подождем, пока они успокоятся немного, я отдохну, и мы пойдем дальше. Эти костюмчики трудно заметить, – он помахал полой эльфийского плаща, – и это работает в обе стороны.
Мы прошли еще пару миль, и тут я заметил дуб, в ветвях которого, как мне показалось, можно удобно спрятаться. Когда я указал на него Беару, он усмехнулся:
– Неплохая идея, парень. Только с моей рукой я туда не залезу. Давай попробуем по-другому. Я лягу возле него и нагребу на себя побольше всякой травы и листьев. А ты подстрахуешь меня сверху, если вдруг что.
Этот план показался мне довольно здравым, и я согласился. Только предварительно я все-таки вытащил обломок стрелы из руки вора и заново перевязал рану.
Я забрался в густые ветви деревьев, накинул на голову капюшон и постарался стать как можно незаметнее. Беар обосновался у подножия дуба, в небольшом углублении, набросав на себя веток и листьев. Если бы я не знал, где именно он находится, то мог бы пройти в двух шагах и не заметить. Потянулись часы ожидания. Я уже начал успокаиваться и решил, что наш след потеряли, когда случайно заметил две фигуры, медленно перетекавших в сторону нашего дерева. Эльфы не торопились, внимательно изучая следы, и заметить их тоже было нелегко. Стоило кому-нибудь из них замереть на пару мгновений, как различить их на фоне листвы и травы становилось почти невозможно. Долгих несколько минут они пробирались к дереву, и все это время я молился всем богам, чтобы Беар не вздумал пошевелиться. Он хорошо спрятался, но у него совсем не было возможности наблюдать за округой, так что он наверняка не видел приближающуюся опасность. А вот эльфы, кажется, каким-то образом обнаружили его укрытие и целенаправленно продвигались к нему. За пару шагов до Беара один из них молча указал второму на скрывающую бывшего помойного кучу листьев. Слава богам, меня они не заметили. Первородные одновременно начали доставать свое оружие, и в этот момент я спрыгнул. Как славно, что они потеряли осторожность, и как славно, что они стояли так близко друг к другу! Я свалился прямо на плечи одному из них, и мы повалились на землю. На ногах мне удержаться не удалось, но я сразу же вскочил, еще до того, как второй преследователь пришел в себя, и ударил его в бок своим мечом, который так и держал в руке все то время, пока сидел на дереве. Кучу лесного мусора, в которую временно превратился Беар раскидало в стороны, и он всадил меч в так и не пришедшего в себя первородного, который первым пострадал от встречи со мной.
– Хорошо сработали, парень. Повезло, что они разделились. Забираем их уруми и валим дальше, – прошептал вор.
Мы обобрали покойников и сложили их в ту ямку, которая послужила укрытием Беару. Он закидал их теми же листьями, которые собирал для себя, так что теперь мертвецы хотя бы не бросались в глаза.
– Мы с тобой вдвоем прикончили уже пятерых первородных, – констатировал он, – Прям герои какие-то, никогда бы не поверил, что такое возможно!
Мы продолжили путь, аккуратно пробираясь по лесу. Шли еще несколько часов и остановились только после заката. На этот раз я не стал забираться ни на какое дерево. Уверен, если нас догонят те, кто нашел наши предыдущие жертвы, на такую уловку они больше не попадутся. Поэтому мы просто залезли под корни упавшего дерева, вырыв яму поглубже, и позволили себе по очереди поспать.
Утром выяснилось, что мы уже практически на опушке. Впереди сквозь стволы проглядывало ясное небо, до края леса оставался всего один рывок. Мы подавили в себе желание побежать на свет – наоборот, решили продвигаться ползком. Кто знает, нет ли у первородных постов на границе леса? Они всегда очень быстро узнают, когда человеческая армия заходит в лес, логично предположить, что на границе полно наблюдателей. Да и узнав о двух беглецах, эти посты могли усилить.
Как же мучительно было пробираться ползком, видя впереди такую желанную свободу! Мы преодолевали за час не более двадцати шагов, подолгу замирая на одном месте и внимательно вглядываясь вперед, надеясь первыми обнаружить первородного. Мне, правда, в такое не слишком верилось, зато я исключительно легко убедил себя, что никакой опасности нет, и на этом участке, таком далеком от поселений людей, никто не станет держать стражу. Хотелось плюнуть на осторожность, вскочить и одним рывком выбраться из-под осточертевших деревьев. До опушки оставалось всего около ста шагов, десять секунд бега!
От опасных мыслей меня избавил Беар. Когда мы в очередной раз остановились, он тихонько похлопал меня по плечу и, дождавшись, когда я на него взгляну, показал глазами куда-то правее. Я уставился в указанном направлении и через некоторое время заметил странное утолщение на стволе одного из деревьев.
– Как ты его заметил? – одними губами спросил я.
– Он пошевелился. Что делать?
Еще целый час мы наблюдали за стрелком и разглядывали все деревья, находящиеся в поле зрения. За это время я успел подобрать несколько довольно увесистых камней, хотя понимал, что это глупо и бесполезно. Причинить серьезный вред стрелку, запустив в него булыжником… Глупее не придумаешь. Других первородных в поле зрения мы так и не нашли, но и мыслей, как справиться с этим единственным, не было. Стоит нам подползти еще немного поближе, и он нас неминуемо заметит. Попробовать пробежать мимо? Он успеет выпустить по нам десяток стрел, пока мы бежим. Попробовать обойти его кругом? Бессмысленно, еще одного стража мы можем и не заметить.
– Вот что, – начал вор. – Давай-ка мы разойдемся в разные стороны от него. Я обращу на себя его внимание, он отвлечется, и у тебя будет время подобраться поближе.
– А тебя стрелы больше не берут?
– А я спрячусь за тем деревом. Он должен будет спуститься, чтобы до меня добраться, и ты его подловишь.
– А если он просто позовет кого-нибудь на помощь? – поинтересовался я.
– Тогда, надеюсь, ты сможешь проскочить. Но я думаю, не станет. Они же охотники. Какой охотник захочет делиться добычей? Другого варианта все равно нет.
Можно было еще поспорить, но ведь и действительно – других вариантов у нас не было. Все наши приключения за последнее время были следствием рискованных допущений. Безопасных решений нам почему-то в голову не приходило.
И снова медленное, мучительное передвижение ползком. Я был даже слишком осторожен. Когда первые стрелы воткнулись в ствол дерева, за которым прятался Беар, я был еще слишком далеко от стрелка. Пока первородный выискивал способ прикончить моего напарника, я позволил себе чуть прибавить скорости и хоть немного это исправить. Стрельба прекратилась. Вот, сейчас стрелок спустится, чтобы обойти ствол, за которым прячется помойный, и у меня будет несколько секунд для того, чтобы подойти к нему со спины.
Чуда не произошло. Стрелок не стал спускаться. Вместо этого он опустил лук, достал что-то из кармана, поднес к губам, и я услышал переливчатую и довольно громкую птичью трель. Я вспомнил, что не раз слышал такие, когда мы, еще в составе тысячи входили в лес. Да и потом, даже ночью. Только внимания не обращал. Значит, через минуту нам станет очень весело, шансов больше ни у кого не будет.
Видимо, от отчаяния я снова стал совершать безумные поступки. Вскочил на ноги и, крикнув Беару, чтобы бежал, я вытащил из кармана булыжник и изо всех сил запустил его в сторону эльфа. Действительно, «в сторону». Многие мальчишки в детстве кидались камнями в птиц или кошек, мне же всегда было жалко бедных зверушек, я даже крысу не мог убить. И вот теперь расплачивался за свое миролюбие – камень даже не напугал первородного. Правда, с первой его стрелой мне удивительным образом удалось разминуться. Я поспешно достал второй булыжник. Удивительно, но на этот раз я попал. Да еще как попал! Камень летел прямо в грудь стрелку. Никакого серьезного вреда он ему причинить точно не мог, но эльф инстинктивно отмахнулся рукой, той самой, которой держал лук. Кажется, он сам от себя такого не ожидал, потому что в момент столкновения его кулака и камня легонько вскрикнул и выронил свое оружие! Здесь уже я сам чуть не сплоховал, совсем не ожидал такой чудовищной удачи. Не иначе кто-то из добрых богов в тот момент взглянул на меня. Я бросился вперед, схватил упавший лук, прежде чем эльф успел за ним спуститься. Он, кажется, был привязан для страховки к стволу, потому не мог мгновенно соскочить на землю.
Конечно, за время, которое прошло с тех пор, как Беар интересовался, не умею ли я стрелять из лука, ничего не изменилось. Да даже если бы и умел, стрелы-то эльф не выронил. Я просто решил, что эльф, с одними стрелами тоже много не навоюет. Немного впереди и справа мелькала спина Беара. Мы выбежали из леса, но даже и не подумали остановиться – наоборот, немного прибавили скорости. Если первородные не стесняются нападать на города и поселения людей, находящиеся в дне пути от леса, то с чего бы им отказаться от погони за нами? Еще несколько часов мы бежали, и я все ждал, когда же мне в спину прилетит стрела? Пару раз я даже видел, как они свистят мимо меня. Товарищи того стрелка подоспели ему на помощь довольно быстро, но все-таки некоторая фора у нас была – по крайней мере несколько сотен метров, с более близкого расстояния эльфы не промахиваются. Впереди была только степь, на несколько дней вокруг не было ни одного человеческого селения. Я попытался поравняться с Беаром, но мне это не удавалось, несмотря на все усилия и на то, что тот был ранен. Через час я рискнул на секунду оглянуться – преследователей не было видно, но я не сомневался, что останавливаться нельзя. Первородные могут преследовать нас еще несколько дней, думаю, мы их очень разозлили.
Еще через пару часов мне показалось, что можно было бы остановиться на короткий отдых, но Беар впереди и не думал оглядываться. Окликнуть его не хватало дыхания, я уже дышал как загнанная лошадь, на крик просто не было сил, потому я просто продолжал бежать. Время перевалило за полдень, а помойный, кажется, и не думал останавливаться. Наш бег заметно замедлился, если бы я сам мог бежать с той же скоростью, что и утром, то уже давно догнал бы товарища. Мыслей почти не было, только иногда в голове возникал вопрос: да чего же он боится, что так бежит? В чем, в чем, а в беге мы, кажется, и так их превосходим! Мы еще довольно долго бежали, но потом Беар остановился, зачем-то достал меч и повернулся ко мне лицом. Посмотрев на меня, он опустился на колено и завалился на бок. Я доковылял до него и выдавил:
– Ты чего раньше не остановился? – Лицо его было пунцовое, я испугался, что он сейчас отдаст концы. Он пытался что-то мне сказать, но не мог вдохнуть достаточно воздуха. Я свалился рядом, на спину, и уставился на небо, по которому проплывали редкие облака. Через некоторое время от Беара послышалось какое-то бульканье и свист. Я приподнял голову: Беар смеялся. «Спятил!» – догадался я.
– Я-то думал, ты там остался, в лесу! – с трудом выговорил мой товарищ сквозь смех. – Думал, они сначала тебя прикончили, а теперь за мной гонятся!
– То есть ты, – я начал понимать, – все это время от меня убегал? – Вот теперь я тоже смеялся. И остановиться не мог – просто истерика какая-то.
– А чего ты закричал-то? – спросил Беар, когда мы успокоились. Все правильно, он же за деревом стоял и ничего не видел.
– Он спускаться не собирался. В какую-то свистульку посвистел, видно, подмогу вызвал. Я и крикнул, чтоб ты бежал. Выбил у него случайно лук камнем, – я продемонстрировал свой трофей, – и тоже побежал.
– Все-таки тебе невероятно везет. И на меня твоя удача распространилась. Любят тебя боги, парень.
Мы еще немного полежали и снова отправились. Теперь мы изменили направление, пора было возвращаться в Элтеграб.
Глава 7
Через три дня мы подходили к городу. Мы бежали почти не останавливаясь, иногда устраивая короткие привалы, часа на три, во время которых валились на землю и засыпали. Такая скорость объяснялась просто – эльфы действительно не прекратили преследования. В первую ночь мы немного расслабились, и это едва не стоило нам жизни. Слава богам, ближе к вечеру ветер нагнал густые тучи, и прошел сильный ливень. Должно быть, это задержало преследователей, и нас догнали только поздней ночью, когда небо уже расчистилось, и луна уже хорошо освещала окружающее пустое пространство. Должно быть, первородным гораздо труднее ориентироваться в степи, потому что мы заметили силуэты преследователей, выделяющиеся на фоне залитого серебристым светом неба раньше, чем они получили возможность нас расстрелять. Сыграло свою роль то, что мы, несмотря на холод, огня не разжигали. Беар разбудил меня, и мы снова побежали, с трудом преодолевая ломоту в мышцах. Все-таки мы бы никогда не смогли добраться до города, если бы на следующий день случайно не наткнулись на разоренную деревню. Деревня была совсем маленькая, скорее, хутор, и все ее жители были убиты, судя по состоянию тел, более двух месяцев назад. Зрелище было ужасное, но усталость и истощение не оставили мне возможности почувствовать какие-то эмоции. Крестьяне не ожидали нападения, и даже не сопротивлялись, некоторые из них умерли во время своих повседневных дел. Первородные никогда не занимаются мародерством, и мы прошли по домам, собирая все, что не испортилось за прошедшее время. Провизии набралось не так уж мало, и в основном это было немолотое зерно, которое приходилось долго разжевывать, но оно позволило нам продержаться до города.
Жалкое же зрелище представляли мы собой, подходя к городу! Худые, изможденные, волосы свалявшиеся и грязные, по лицам расплываются разводы грязи вперемешку с потом, а Беар еще и оброс длинной неаккуратной щетиной. И в качестве контраста – эльфийская одежда и сапоги, на которых никак не отразились неприятности последних недель. После короткой ночевки Беар так и не смог подняться самостоятельно, рана на руке у него воспалилась, и начался сильный жар. К тому же татуировка помойного начала распространять яд по его организму, и слабость и ломота мышц от заражения крови еще сильнее усилились от действия яда. Он еле передвигал ногами, повиснув у меня на плече. На горизонте уже показалась городская стена, когда нас встретил конный патруль. Тот факт, что по нам не стали стрелять издалека, несмотря на эльфийскую одежду, уже говорит о том, насколько нелепо мы выглядели. На эльфов мы не походили даже с большого расстояния.
Всадники остановились и старший рыкнул:
– Кто такие?
Я немного испугался – солдаты держали руки на арбалетах, и вид у них был очень нервный. Отвечать пришлось мне, потому что Беар уже говорить не мог.
– Сотник-лекарь Варден из Лирантской тысячи и рядовой-помойный… эээ, – я понял, что так и не узнал фамилию Беара, – зовут Беар, фамилию не знаю.
Всадники переглянулись, командир спешился.
– Откуда эльфийские вещи и оружие?
– Трофеи. А можно Беара побыстрее к лекарю? А то у него уже срок обновления татуировки почти прошел. И заражение крови. А я все расскажу.
Вместо ответа командир разъезда распорядился спешиться двоим подчиненным. Беара привязали к лошади.
– Господин сотник, я тоже верхом не могу. Я не умею, – признался я.
Солдаты расхохотались.
– Не волнуйся, боец, мы поедем медленно, – хмыкнул командир. Мне помогли взобраться на лошадь, и мы направились к городу. Всю дорогу я клевал носом – стоило немного расслабиться, как многодневное недосыпание дало о себе знать. Пришел в себя, только когда мы остановились.
– Вот что, парень, – сочувственно сказал сотник, – Лирантская тысяча сейчас далеко, на формировании. Из лесу ваших вышло меньше трехсот человек. Помойных – ну, похоже, только твой Беар, если выживет. Поэтому что с тобой делать, я не знаю, но пока я докладываю, давай-ка мы тебя в караулку отведем, там подремлешь.
Ох, какое же это наслаждение, спать, чувствуя себя в безопасности. Мне еще хватило сил стащить с себя сапоги, и я повалился на чей-то тюфяк прямо в одежде. Проснулся почти не отдохнувшим, но ужасно голодным. За окном было темно, и я решил, что проспал весь день. С трудом поднявшись на ноги, я попытался сообразить, что же я должен делать. Я шагнул в сторону двери и споткнулся о соседний тюфяк. Кто-то выругался, потом охнул и спешно зажег лампу.
– Парни, – гаркнул солдат, – он проснулся!
Вокруг сразу же зашевелились, и меня обступили просыпающеся солдаты.
– Слушай, сотник, мы уж думали, ты и не проснешься вовсе! Рассказывай, как вы выбрались! Сейчас все равно к коменданту уже поздно.
Я потряс головой.
– Какому коменданту? Что вообще происходит?
– Да к тому, которого ты днем так славно послал! – со смешком хмыкнул кто-то. – Не помнишь?
В голове забрезжило воспоминание. Кажется, меня действительно пытались разбудить, а я, ознакомив будившего с той частью своего словарного запаса, которая появилась у меня только с поступлением в армию, снова завалился спать.
– Это что, мне не приснилось? – жалобно спросил я. – И это я коменданта так?
– Ага! – радостно подтвердил тот же голос. – А в конце ты его вонючкой обозвал. Я думал, у меня глаза лопнут, так мне заржать хотелось. Такая честь, сам комендант пришел, чтобы выслушать твой доклад, а ты его бабушку шлюхой обозвал. Да не боись, парень, наш комендант обижаться не станет. Он с пониманием мужик. Ты давай рассказывай, как вы из лесу-то выбрались? Мы уже знаем, что Пагауз разрушен, Лирантцы, кто выжил, рассказали.