– Хорошая икра?
– Да, у меня к ней слабость. Кэйси отвернулась, взяла крекер, положила изрядную порцию икры. И протянула ему:
– Я просто не могу наесться. Откуси.
Джордан откусил немного.
– Я хочу, чтобы мы отсюда ушли, – сказал он тихо. – Я хочу быть с тобой вдвоем и раздеть тебя, не торопясь, постепенно, одну вещицу за другой.
– Интересное предложение, – прошептала она, коснувшись пальцем его галстука. – А мне можно будет так же поступить с тобой?
– Что значит можно?! Необходимо!
– Джордан! – к ним решительно приближалась женщина – плотная, лет сорока с чем-то, беззастенчиво химическая блондинка с большим бюстом. Кэйси быстро мысленно перелистала свой файл и наткнулась на газетную фотографию Сирены Ньюпорт, в высшей степени удачливой романистки, чьи книги были битком набиты мордобитием, насилием и сексом.
Сирена сердечно расцеловала Джордана в обе щеки.
– Не часто ты показываешься на таких сборищах, – попеняла она ему, – а я хочу появляться на них в обществе классных мужчин.
– Сирена, приятно с тобой увидеться.
– А это кто? – И она пронзительно взглянула на Кэйси. – Господи, какая тоненькая, ну, того гляди, переломится, и определенно потрясная. Если я останусь здесь, то буду рядом с ней казаться белой слонихой.
Ты писательница, моя милая? И у кого ты красишь волосы?
– Нет, я просто поклонница, мисс Ньюпорт, а с этим цветом волос я родилась на свет.
– Но это отвратительно, – Сирена уперлась в пухлое бедро и недовольно покачала головой. – Натуральный цвет? Но это чертовски несправедливо. А чья ты поклонница, Джордана или моя?
– Вас обоих, – Кэйси с каждой минутой Сирена нравилась все больше.
Сирена беззастенчиво захохотала. Похоже, эта женщина все делала громко, смачно, привлекая всеобщее внимание.
– Но это как-то необычно. Немногие читали и «Последний отказ», и «Победу страсти», правда, Джордан?
– Но Кэйси весьма оригинальный человек, Сирена. Сирена Ньюпорт. Кэтлин Уайет, – запоздало познакомил их Джордан.
– А чем ты занимаешься? О, я знаю, – и она подняла руку, мешая Кэйси ответить, – модельный бизнес.
– То есть я прогуливаюсь по подиуму? – спросила, явно забавляясь, Кэйси.
– Хотя нет – ты актриса, – переменила мнение Сирена. – У тебя слишком выразительное лицо.
– Спасибо, но я не играю на профессиональной сцене. Я занята только в ежедневных скетчах.
– И умная к тому же, – пробормотала Сирена. – Ты случайно не агент, старающийся переманить Джордана от Агнес?
– Мне слишком дорога моя жизнь.
– Ну что ж, дорогая, я тобой полностью очарована, но сбита с толку.
Сирена подозвала проходящего официанта и схватила с подноса бокал шампанского. На ее пальцах с ярко-красными ногтями сверкнули крупные драгоценные камни.
– Кто же ты такая?
– Я антрополог.
– Шутишь, – и Сирена вопросительно взглянула на Джордана. – Она шутит?
– Ты бы ни секунды не сомневалась, если бы прослушала лекцию о ритуальных обрядах индейцев племени сиу, – ответил Джордан и докончил свой бокал.
– Не может быть, – Сирена не знала, что сказать.
– Кэйси работает вместе со мной над моей новой книгой.
– Гм-м. – И Сирена сделала полновесный глоток.
– А ты случайно не знаешь чего-нибудь интересного о племени алгонкинов, миленькая?
– Это племя американских индейцев, которые в семнадцатом веке были рассеяны ирокезами. Большинство из алконкинов потом осело в Квебеке и на берегах Онтарио, – с готовностью сообщила Кэйси.
– Но это же судьба! – воскликнула Сирена, хватая за руку Кэйси, – ты веришь в судьбу, дорогая?
Кэйси бросила на Джордана взгляд и усмехнулась.
– В сущности, верю.
– Я только что начала новую книгу. Первая половина действия происходит в Англии, а во второй мой разорившийся аристократ отправляется в колонии. Он почти умирает с голоду, избитый до полусмерти, встречает на пути алконкинов. Ты мне вот что скажи. Они его не оскальпируют и не сделают с ним еще чего-нибудь ужасного?
Кэйси усмехнулась.
– Большинство индейцев-алгонкинов некоторое время относились к белым поселенцам дружелюбно. Все зависит от обстоятельств.
– Чудесно! Замечательно! – и Сирена подхватила Кэйси под руку. – Я у тебя ее похищаю на час, Джордан. Слишком большая удача, чтобы ею не воспользоваться. А ты выпей еще шампанского, – и она с материнской лаской похлопала его по щеке.
– Когда я закончу этот эпизод, я тебе отошлю ее обратно.
Кэйси успела только оглянуться на Джордана и пожать плечами, а Сирена уже деловито тащила ее прочь.
– Представь, впервые, – сказала она позже, – я встретила человека, который способен меня переговорить.
Она откинулась на спинку заднего сиденья, уютно устроившись на руке Джордана.
– И я, естественно, чувствую себя униженной. У меня появилось серьезное поползновение задушить ее уже через час.
Кэйси сидела так близко, запах ее волос был так соблазнителен. Боже, такая теплая, немного сонная, взбудораженная после шампанского. Он ее хотел.
– Она пилила тебя два часа и десять минут.
Кэйси тихо рассмеялась.
– Но она сногсшибательная женщина.
– И я всегда так думал до сегодняшнего вечера.
– Она тебя очень любит, – и Кэйси ему улыбнулась. – Она говорит, что ты замечательный писатель и чудесный человек, особенно когда забываешь о вежливости. – И засмеялась, увидев его удивленное лицо. – Мне пришлось с ней согласиться.
– Поглядеть, так вы прямо родственные души. – Джордан обнял ее за плечи и притянул к себе. Кэйси слегка куснула его за ухо.
– А почему ты меня не целуешь так, как на вечеринке? Как сильный и властный мужчина?
– Черт тебя побери, Кэйси, – он засмеялся и прижался ртом к ее губам.
– М-м-м, выругай меня, и я твоя, – невнятно проворковала она.
– Поосторожнее, – предупредил Джордан, ощущая все возрастающий, несмотря на ее насмешки, голод. – Я потерял всяческое терпение уже час назад.
Кэйси снова рассмеялась. И, почувствовав легкое головокружение, завозилась, устраиваясь поудобнее. «И он желал ее страстно, пламенно, – вспомнила она, – его сжигал адский огонь, который только она могла затушить».
Кэйси взглянула на Джордана, и ей снова захотелось смеяться: «Сирена Ньюпорт. „Женщина Честерфилда“. Ну не забавно ли?»
«Ах, вот в чем дело, – понял наконец Джордан. – Она по-настоящему пьяна».
– Кэйси, ты наклюкалась, – заметил он, развеселившись.
– Хорошо сказано, – согласилась она, – вы, писатели, умеете обращаться со словами.
Она подняла голову, рот ее был почти рядом с его.
– Ты что, хочешь воспользоваться моим состоянием? – таинственно прошептала она.
– Непременно.
– О, прекрасно! – И она обхватила его шею руками. – Начинай прямо сейчас.
Автомобиль затормозил у тротуара, и Джордан высвободился из ее объятий.
– Ну почему я не заплатил шоферу сразу?
– Это все ерунда, – Кэйси с помощью швейцара выбралась из машины. Холодный воздух, все еще пахнущий снегом, царапнул ее лицо, но в голове не прояснилось.
– Джордан, – и она оперлась на его руку, – я только сейчас поняла. Ведь ты, наверное, читал книги Сирены? Это правда или я спьяну несу невесть что?
– Разумеется, я их читал. – Он ловко повел ее к двери, потом через холл и дальше к их номеру. – Тебя это удивляет?
– Да я просто столбенею от удивления.
– Потрясающе, что тебе удается вообще держаться прямо. Оказывается, ты остолбенела. Ну тогда все понятно, – отпарировал он и вызвал лифт.
– Но, Джордан, мне трудно представить тебя за чтением «Женщины Честерфилда»!
Кэйси позволила втащить себя в кабину лифта.
– Почему? – ОН нажал кнопку их этажа и привлек Кэйси к себе.
– Говоря словами Гермейна, она слишком хорошо умеет рассказывать.
Он поцеловал ее быстрым, отчаянным, голодным поцелуем, от которого она едва удержалась на ногах. Он провел рукой по ее спине, платье прижалось к телу, но холодное прикосновение шелка нисколько не отрезвило ее… Жар разгорался медленно, и Кэйси потихоньку становилась податлива в его руках, словно воск. Страсть, подогретая вином, закипала под его прикосновениями, губы стали мягкими, тело вздрагивало от вожделения, голова кружилась. Она словно пылала и плыла одновременно. Больше она уже не могла стоять и почти повисла на его руках, чувствуя, что еще чуть-чуть и она упадет прямо здесь.
– Господи, Кэйси, никогда в жизни лифт не поднимался так долго.
Он зарылся лицом в ее волосы, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Она была так податлива, так жаждала быть им любимой. Джордан чувствовал себя неимоверно сильным и властным. Непривычная ее слабость возбуждала необыкновенно. На самом деле причиной всему была сила ее темперамента, которую Кэйси уже не контролировала.
Двери лифта открылись, и он вывел Кэйси в коридор.
Двери лифта открылись, и он вывел Кэйси в коридор.
– Джордан, – она повернулась к нему лицом, пытаясь что-то сказать. Глаза ее затуманились.
– Что?
– Ты помнишь, что Честерфилд делает с Мелани в главе седьмой, непосредственно перед тем, как на его корабль нападает английский фрегат?
Он ухмыльнулся:
– Представь себе, помню. А что?
– Ну и хорошо, – и Кэйси снова обвила его шею руками. – Я просто полюбопытствовала, ну, чисто теоретически – нельзя ли фантазию перевести в категорию факта. Подумываю, не написать ли специальную статью на этот счет.
– Ах, вот как. Ученая дама собирается воплотить теорию в жизнь?!
– Совершенно верно. – И она взъерошила ему волосы. – Ты ничего не имеешь против?
– В интересах науки меня можно и убедить.
Он заключил ее в объятия.
– Начнем, пожалуй, вот с этого. Он сунул ключ в замок, открыл дверь и внес Кэйси в комнату.
Глава 9
Когда он проснулся, Кэйси еще спала. Джордан с удовольствием ощутил ее тепло и легкое щекотание ее локонов на своем плече. В комнате было полутемно, на окнах спущены тяжелые шторы, но взгляд на часы подтвердил, что утро уже наступило. У него была намечена встреча ровно через час. Он вздохнул и посмотрел на Кэйси.
Никогда еще он не встречал человека, который мог спать таким глубоким сном. Джордан откинул прядь волос с ее лба. Она даже не пошевельнулась.
Он вспомнил, какой она была прошлой ночью, сонное желание, хрипловатый смех, тяжелые веки. Если бы он обладал более изощренным воображением, то решил бы, что она ведьма. Было в ней нечто потустороннее, из другого мира. И каждый раз, когда думал, что утвердил над ней свою власть, он убеждался, что еще прочнее запутался в ее сетях.
Сейчас, во сне, она была просто женщина, утомленная выпитым вином и ночью любви. Тогда каким же образом получается, что его держит на привязи самая обыкновенная женщина? Вот она спит, и спит ее колдовство. Она не может воздействовать на него своим задорным очарованием или посылать ему зовущие и в то же время вызывающие взгляды. Но что-то все же оставалось. Его все равно тянуло к ней, даже спящей.
Джордан еле коснулся ее губами, Кэйси не пошевельнулась. Вот этого ему и хотелось все это время – проснуться рядом с ней, спящей. И разбудить ее. Губы у нее были такие мягкие, манящие раствориться в поцелуе. Он прошептал: «Кэйси» – и поцеловал ее. Без косметики лицо ее было бледным, а на носу виднелись еле заметные веснушки. Руки его потянулись к ее груди. Она не просыпалась, не шевелилась, но вздохнула, потому что он ей сейчас снился. Он прикоснулся губами к пульсирующей жилке на шее и закрыл глаза, ощущая ее биение. Его собственный пульс уже зачастил.
Он, едва касаясь, погладил ее, чувствуя, как нарастает страсть. Весь дрожа от ощущения своей власти над этим телом, он еще раз провел по нему рукой уже ощутимее. Кожа с внутренней стороны бедер была нежней шелка. Он застонал, потрясенный внезапно вспыхнувшей в нем жаждой обладания.
Джордан коснулся губами уха Кэйси, виска, припухшего рта, настойчиво раздвигал языком ее губы. Он извлекал Кэйси из сонного забытья. Наконец губы ее ответно дрогнули, она тихо застонала. Сердце ее вдруг отчаянно забилось под его рукой. Он вошел в нее прежде, чем она совершенно проснулась, ввергнув ее в вихрь страсти, такой же безумной, что обуревала его самого.
И вот она уже снова прильнула к нему, крепко обняв и положив голову ему на плечо, вздохнула и поцеловала его там, куда достала губами.
– Доброе утро, – пробормотала она. Она возбуждала в нем какие-то первобытные чувства, и ему было не по себе от этого. Он никогда не знал, до какой степени страсти он может с ней дойти. В ее голосе слышался смех, сводивший его с ума.
– Доброе утро, как ты себя чувствуешь?
– М-м-м, чудесно, – и она прижалась к нему плотнее. – А ты?
– Великолепно, но я-то вчера вечером твердо держался на ногах. – И он слегка отодвинулся, чтобы получше разглядеть ее. Глаза у нее были ясные. Она улыбнулась, и в углу рта появилась ямочка. – А похмелье?
– У меня никогда не бывает похмелья. – Кэйси поцеловала Джордана. – Поэтому я не верю в его существование.
Она перекатилась резким движением и перевернулась на живот, оперлась локтями на его грудь и взглянула на него сверху вниз.
– Ты когда-нибудь думал, насколько было бы легче жить, если бы мы не верили в то, что неприятности обязательно будут?
– Интересная теория.
– У меня их десятки.
– Я уже это заметил.
Джордан провел пальцем по ее щеке.
– Но особенно интересную теорию ты высказала ночью.
Кэйси рассмеялась и прижалась лбом к его груди.
– И мы, кажется, применили ее на практике.
– Несомненно, и она прекрасно оправдала себя.
– Расскажем об этом Сирене? – Кэйси приподняла голову, глаза ее блестели от смеха.
– Нет, пожалуй, не будем. Кэйси поцеловала его теперь уже медленно, со вкусом.
– Помнишь, я тебе сказала как-то, что у тебя потрясающее тело?
– Да. Меня это твое замечание несказанно удивило. Но я ведь тебя тогда еще не знал как следует.
Она вздохнула, почувствовав, как его руки скользнули вниз, к ее бедрам.
– Я и сейчас так думаю, – и Кэйси прижалась щекой к его груди. Она еще никогда не ощущала такого полного удовлетворения. – У тебя ведь на сегодня намечены встречи, да?
– Да, и первая должна состояться… – он поднял руку, чтобы взглянуть на часы, – через… полчаса. Я собираюсь опоздать.
– Если бы мы были сейчас на Фиджи, – прошептала она, – мы бы пролежали вот так целый день и часы бы тебе не потребовались.
– Если бы мы сейчас были на Фиджи, – возразил он, – ты не смогла бы любоваться снегом.
Кэйси опять вздохнула и закрыла глаза.
– У тебя такое логическое мышление, Джордан. Мне это нравится в тебе больше всего.
Он помолчал. Она не говорила больше о любви с того самого дня, когда он услышал ее признание. Ему хотелось, чтобы она повторила эти слова. Может быть, он сумел бы наконец осознать свое собственное отношение к Кэйси. Джордан почувствовал, что она снова начинает уплывать в сон.
– Мне не хочется оставлять тебя одну, – прошептал он.
– Но вокруг тыща людей. – Она зевнула и улеглась поудобнее рядом с ним. – Вряд ли мне грозит одиночество.
– Я бы предпочел быть с тобой.
– Не беспокойся обо мне, Джордан. Я собираюсь выйти поискать свитер и джинсы для Элисон. Что-нибудь дешевое. Пусть у девочки будут вещи, над которыми можно не трястись.
– Возясь, например, в глине.
Она почувствовала по его тону, что он улыбается.
– Гм-м. – Она вспомнила, какое у него было выражение лица, когда они с Элисон возвращались после импровизированных занятий лепкой. Действительно забавно. – И еще я хочу посмотреть, как все украшено к Рождеству. Мне очень интересны подобные глупости.
– Но ты сможешь поломать свой напряженный график, чтобы встретиться со мной для ленча?
– Гм, возможно. А где?
– А где бы ты хотела?
Джордан знал, что надо встать и одеться, но пошевельнуться казалось просто немыслимым.
– У «Раджи», – сказала она сонно, – на Сорок восьмой улице.
– Тогда в два часа.
– Хорошо. Мне придется взять часы?
– А я никогда не видел, чтобы ты их носила.
– Я их ношу в сумочке, чтобы они меня не пугали.
Джордан поцеловал ее в макушку.
– Мне надо вставать. Если я останусь, я снова начну тебя любить.
Она лениво потянулась к нему, глаза ее были полузакрыты.
– Ты будешь ждать меня? В ответ на мгновение он крепко прижал ее к себе.
– Опоздал на двадцать минут, – и Агнес мрачно взглянула на часы. – Совсем не похоже на тебя, Джордан.
– Извини, Агнес, – и он уселся в кожаное кресло. Агнес сидела за столом длиной метра в два. На нем громоздились рукописи. Валялись записные книжки. Джордану всегда казалось, что у нее вид генерала перед решительным сражением, когда она сидит за этим столом. Не хватало только карты местности.
– Ладно. – Она увидела смех в его глазах, откинулась назад и постучала себя карандашом по губам:
– Ну, надеюсь, ты задержался не зря.
Джордан удивился, но ничего не ответил. Агнес ничего другого и не ожидала – ей никогда не удавалось подловить его. «Очень сдержан», – подумала она уже не впервые. Вдруг вспомнилась оживленная, веселая женщина, с которой он вчера явился на вечеринку. Интересная комбинация.
– Кстати, о вашей сотруднице, – начала Агнес, отодвинув в сторону стопку бумаг, – она действительно так хороша, как вам говорили?
– Гораздо лучше.
Агнес кивнула с довольным видом.
– Тогда, значит, деньги потрачены с толком.
– Я хочу, чтобы ей заплатили проценты с авторского гонорара.
– Проценты с гонорара? – проворчала, нахмурившись, Агнес и поерзала в кресле. – Но вы заключили с ней договор на вполне определенных условиях.
– Нет, она должна получить и проценты. – Джордан тоже откинулся на спинку кресла и переплел пальцы.