Ирина Лазаренко, Алекс Бор Временно недоступен
Машины времени стояли там же, где всегда, – на полке между курительными смесями и пузатыми коньячными бутылками.
Гладкие бока машин прохладно и тускло блестели. Некоторые живокристаллические экраны дремали, другие корчили потешные рожицы. Мягких браслетов в упаковке видно не было, но Гарий хорошо знал, какие они – прозрачно-голубые, широкие, плотно и уютно охватывающие запястье.
Машины времени стояли и с дружелюбным интересом смотрели на двух мужчин, остановившихся перед полкой. Табличка на полке напоминала: «Злоупотребление перемещениями в прошлое вредит вашему настоящему».
Гарий представил, как покрепче перехватывает горлышко пивной бутылки и с силой обрушивает на приветливые живокристаллические рожицы. Как разлетаются во все стороны серебристые тушки, нелепо размахивая мягкими браслетами, а он, Гарий, толстыми подошвами лыжных ботинок расплющивает их о каменные плиты пола.
– Ты чего? – Энти дернул его за рукав. – Идем!
– Идем, – буркнул Гарий.
В доме было так тихо, что Гарий различал тиканье кухонных часов.
Никогда до последнего времени, за все пять лет супружеской жизни, он не слышал этого тоскливого «цоп-цоп». Прежде его встречала негромкая музыка, звон посуды, бормотание большого красно-белого попугая, который жил в гостиной. Стоило Гарию закрыть за собой дверь, как к бормотанию, звону и музыке добавлялся радостный возглас и быстрый топот босых ног по паркету.
А потом он подарил Сонье машину времени.
Сперва из вечерних звуков пропал звон посуды, потом – музыка. Через месяц попугая отдали соседке, а Гария стало встречать лишь цоканье стрелок на кухонных часах.
Он знал, что в каждый следующий день все снова будет именно так, но, переступая порог, на мгновение замирал и прикрывал глаза, и ему казалось, что он слышит музыку и голос попугая, а потом через эту глупую иллюзию прорывалось безжалостное «цоп-цоп».
Гарий сбросил ботинки, прошел в кухню, поставил на пол пакеты с продуктами. Постоял у окна, сунув руки в карманы. За окном все было, как обычно: сонная улица с низкими домиками, мелкая крупа снега, светодиодные фонари, стилизованные под гигантские оплывшие свечи, а дальше – ряд многоэтажек. По фасаду одной бежала рекламная строка: «Машины времени в кредит – оживи прошлое уже сегодня!»
Гарий поморщился и задернул занавеску. Неужели никто не видит, к чему идет общество, увлеченное жизнью в прошлом?
Создатели машин времени считали, что их изобретением будут пользоваться люди состоятельные – новинка поначалу стоила дорого. И она действительно вошла в моду – вместе с укороченными рукавами, чтобы «трендовый гаджет» был хорошо виден. Носить их носили, но использовали не так часто, а вскоре новинка перестала быть таковой, и ее место немедленно заняли другие интересные вещицы.
Вот кто действительно подсел на машины времени – так это люди победнее, из тех, в чьей жизни яркие моменты были редкими и ценными гостями. Те, у кого каждый день наполнен круговоротом унылых забот, у кого месяцы и годы проходят между маленькой квартиркой и неинтересной работой. Люди, большая часть жизни которых – утомительные дела да скучный быт, а рядом – только такие же замороченные повседневностью друзья. Люди, для которых времена надежд и новых открытий давно остались позади. Это в их жизни машина времени могла что-то изменить. Иллюзорно.
Это они были готовы заплатить любые деньги за возможность вырываться из замкнутого круга хоть на несколько часов, возвращать время беззаботности и светлой надежды – да, понарошку. Да, ненадолго.
Кого остановят сумасшедшие проценты по кредиту, если взамен можно получить волшебную игрушку?
Не включая света, Гарий направился в гостиную. Паркет приятно холодил ноги и слегка поскрипывал. «Цоп-цоп», – раздавалось за спиной. Гарий с удовольствием отправил бы тикающую дрянь в мусорное ведро, но часы нравились Сонье.
В гостиной он сразу включил телевизор, чтобы заглушить назойливый звук.
– Покупая машины времени, вы экономите силы и деньги! – улыбалась с экрана брюнетка в деловом костюме неделового фиалкового цвета. – Теперь вам не нужно тратить свою жизнь на путешествия – вы можете вновь и вновь переживать приятные моменты совершенно бесплатно!
Гарий сидел на подлокотнике обтянутого тканью кресла и смотрел на кокон силового поля, закрывшего сиденье и спинку. Сколько уже времени Сонья блуждает по своим иллюзорным мирам? Когда она вернется?
Напротив стояло кресло побольше. Гарий не помнил, когда в последний раз садился туда.
С виду кокон был похож на мыльный пузырь, и не счесть, сколько раз Гарию хотелось пробить этот радужно-прозрачный щит между собой и Соньей. Он знал, что это невозможно: разрушить щит можно было только огнем, но это убило бы человека внутри кокона.
Однако Гария не оставляла глупая мысль, что если он сможет прорваться туда, внутрь, то вернется нормальная жизнь, в которой дом никогда не бывает пустым и в которой не слышно, как тикают в кухне часы.
Еще один самообман. Стоило бы разобраться, кто живет более выдуманной жизнью: Гарий или его жена.
Но он не хотел разбираться. Он хотел, чтобы все было как прежде. И не только с ним или с ней – со всем миром.
Самым высоким зданием на окраине города была Школа. Именно так – с большой буквы. Она, подобно крепостному бастиону, возвышалась над травянистыми переулками, оберегая их сонный покой от шума с проспекта.
Во двор Школы – маленький, уютный, по весне зараставший сочной изумрудной травой – выходили зады двух почерневших от старости деревянных домиков, отделенных от школьного двора косым забором. Около забора высился огромный – не обхватить! – дуб.
Дереву больше тысячи лет – так думала Сонья.
Когда в кроне запутывался ветер, дуб по-стариковски кряхтел – тогда ей, двенадцатилетней девочке, казалось, что мощный корявый ствол сейчас переломится и дерево рухнет. Но дуб, несмотря на старость, был еще силен.
Сонья подошла к забору и, приподнявшись на цыпочки, заглянула во двор.
Три белые курицы быстро-быстро клевали зерно, словно боялись, что его отнимут. Петуха видно не было, и Сонье стало грустно.
Вдруг он все-таки угодил в суп?
Да, здесь жил красавец петух. Огненный. По утрам он по-царски восседал на заборе и внимательным, не по-петушиному зорким и умным глазом всматривался в лица школьников. Словно хотел сказать: «Учитесь хорошо, а не то заклюю».
И никто не сомневался, что заклюет.
Сонья тоже не сомневалась.
По петуху можно было сверять часы – ровно в восемь он вскидывал голову, увенчанную тяжелым червонным гребнем, расправлял медные крылья, грациозно вытягивал шею. И на весь школьный двор неслось громкое: «Ку-ка-ре-куууу!»
Дежурные по раздевалке, услышав пронзительный петушиный крик и не дожидаясь напоминания учителя, отворяли тяжелую скрипучую дверь, и бойкий школьный народ узеньким ручейком вливался в краснокирпичную одноэтажную пристройку, в подвале которой находилась раздевалка.
На самом деле Сонья не знала, что к чему было пристроено – Школа к этому невзрачному зданию или оно к Школе.
Но ей казалось, что здание построили намного раньше Школы.
Лет на сто.
В подвал вела узкая лестница с семью выщербленными каменными ступенями.
Сонья подошла к двери, которая вела в раздевалку, но сейчас там висел замок. Правильно – каникулы же.
Она пожалела, что не перенеслась в начало сентября, когда можно было бы вместе с другими детьми спуститься по щербатым ступенькам в полутемное помещение, где постоянно сновали какие-то тени.
Мальчишки говорили, за дверью находится подземный ход, в конце которого – сундук с пиратскими сокровищами.
Но мальчишки – они же глупые! Откуда здесь взяться пиратским сокровищам?
А вот путь в сказочный замок – наверняка. А в замке живет всамделишный принц!
О чем еще могут мечтать девочки в двенадцать лет, как не о принцах?
– Пока мои рабочие пользовались правом на отпуск – у компании всегда были проблемы, – женщину в телевизоре сменил серьезный мордатый мужчина, – знаете, отпуска никогда не случаются вовремя, сколько накладок происходило! Некоторые сотрудники серьезно болели после поездок в экзотические страны. А однажды дорогостоящий проект оказался под угрозой по причине задержки единственного рейса! Да к тому же мне приходилось держать больше бухгалтеров, чтобы вести дополнительный учет. Но все изменилось, когда я решил вместо отпускных выдавать сотрудникам беспроцентные кредиты на машины времени. Теперь мои работники всегда в пределах досягаемости, и я всегда знаю, где их можно найти! Если вы – разумный деловой человек, то вы последуете моему примеру!
Гарий протянул руку к мыльно-пузыристому кокону, коснулся его кончиками пальцев.
Разумеется. Сонья, как и многие другие, желала и дальше наслаждаться блужданием по химерному вчера, оставляя реальное завтра на откуп неизвестно кому.
Бывает ли пустым свято место?
Кокон, словно в ответ на прикосновение, запульсировал, по радужным пятнам прошла рябь, а в следующий миг силовое поле пропало.
В кресле сидела Сонья, смотрела на Гария невидящими глазами, перед которыми еще стояли картины из давнего прошлого. Из иной жизни в той, другой стране, откуда он забрал ее пять лет назад.
До последнего времени казалось, что она прижилась тут. Да она и сама так думала. До тех пор, пока в первый раз не вернулась в прошлое.
Сонья несколько раз моргнула, взгляд громадных черных глаз стал осмысленным. Она тут же опустила глаза, а смуглые щеки слегка порозовели. Как всегда, когда Гарий заставал ее здесь по вечерам. Хотя она давно должна была привыкнуть.
– Привет. – Голос хриплый, как ото сна.
– Привет.
Она провела маленькой ладонью по лбу, смахнула набок отросшую черную челку.
– Давно ждешь?
– Не обратил внимания, – соврал Гарий, – телевизор смотрел. Про отпуска и кредиты.
– Разумеется, обилие дешевых кредитов подействует оздоравливающе на экономику региона, – подтвердил из телевизора седой мужчина в очочках.
– О, – улыбнулась Сонья, – кто-то еще говорил о кредитах на днях. Разносчик газет? Сказал, что два года не был в отпуске и хочет купить машину времени, чтобы хоть как-то отдыхать, он ведь подрабатывает еще на рынке и моет посуду в ресторанчике.
Гарий кивнул. Не стал напоминать жене, что разносчик газет ничего не мог говорить ей «на днях», потому что уволился еще месяц назад. Наверное, купил-таки себе машину, подсел на путешествия в прошлое и потерял связь с реальностью. Как и те сотрудники мордатого дядьки из телевизора.
Конечно, никакой он не бизнесмен! Разве деловой человек станет подсовывать своим работникам эту гадость? Вот работникам конкурента…
Сонья увидела досаду в глазах Гария, снова смутилась, затем-то отряхнула юбку, встала. Осторожно, словно старалась не коснуться сидящего на подлокотнике мужа.
– Я приготовлю ужин?
– Да, милая. Конечно.
Гарий тоже поднялся. Мимоходом отметил, как сильно потерлась ткань на подлокотнике, и отправился следом за Соньей на кухню.
В середине зимы компания, где работал Гарий, получила заказ на проектировку городка из быстровозводимых утепленных конструкций. В отделе шептались, что проект – серийный, предназначенный для людей, которые не смогли оплачивать кредиты и у которых банки вот-вот начнут отнимать жилье. Гарий не очень-то в это верил. Конечно, и сам он, как многие горожане, приобрел дом в кредит, но не мог представить, чтобы люди массово теряли связь с реальностью до такой степени, чтобы лишиться жилья. Во всяком случае, ни с кем из знакомых Гария такого пока не происходило.
Однако слухи были упрямы, а объяснения – логичны. Гарий не хотел думать об этом, но и не думать не мог.
Работа над новым проектом занимала массу времени, а Гарий перестал сидеть на подлокотнике кресла по вечерам. Он возвращался поздно и даже не заходил в гостиную. Разогревал пиццу в микроволновке, заваривал чай. Перенес телевизор в кухню, чтобы не слышать цоп-цопанья часов.
По какой-то причине к этому времени из телевизора пропали люди, рассказывающие о достоинствах машин времени в кредит. Теперь там по большей части шли глупые развлекательные шоу.
Половину пиццы Гарий оставлял на столе, завернутой в пищевую пленку.
Утром ее уже не было, зато была вкусно ворчащая, запущенная по таймеру, кофеварка. Сам Гарий всегда забывал выставить таймер – а может быть, только делал вид. Надеялся, что Сонья вспомнит. И она не подводила. Помнила.
Когда он уходил на работу, жена спала. Гарию смертельно хотелось погладить ее по щеке, но он не смел войти в комнату, чтобы не нарушить ее чуткий сон. А вечером его снова ждала разогретая в микроволновке пицца, чай и дурацкие шоу по телевизору.
Интересную передачу он застал лишь однажды – смешной тощий ученый, размахивая руками, взахлеб объяснял, как так получается, что пока путешественники во времени проживают полчаса-час из своего прошлого, в настоящем проходит полдня.
Гарий очень старался следить за полетом мысли тощего ученого, но быстро запутался в «мозжечках» и «гиппокампах». На «распаковке элементов ощущений из консолидированной памяти при стимуляции кратковременной выработки адренокортикотропного гормона и кортизола» Гарий окончательно сломался, почувствовал себя непроходимо тупым, расстроился и лег спать.
Так проходили будние дни. Потом наступали выходные, и Сонья старалась компенсировать мужу свое вечное отсутствие: хлопотала на кухне, суетилась с уборкой, нежничала, засыпала его вопросами и тут же снова принималась хлопотать, не дослушав ответа.
Иногда удавалось уговорить ее выйти из дома. В такие дни они шли в ближайшее кафе, сидели там подолгу, пили кофе и чай, ели шоколадные пирожные и даже немного планировали летний отпуск.
Гарий не верил, что эти планы сбудутся.
Пришла весна, но она была не такой, как прежде. Теперь почти не попадалось на набережной гуляющих парочек, молодежь не спешила выбраться с пивом на свежую травку. Людей на улицах было, кажется, еще меньше, чем зимой.
Вместо молодежных компаний, спортсменов и женщин с колясками Гарий часто видел силовые поля – люди начали использовать машины времени прямо на улице.
Прежде это было неприемлемо, неприлично, а теперь, видимо, стало нормой. Живых, настоящих людей встречалось мало – зато нельзя было пройти по набережной или скверу, не наткнувшись взглядом на силовое поле, охватывающее половину пустой лавочки.
Как будто за зиму люди исчезли, а вместо них мир заселили призраки. В этом непривычном тихом безлюдье весна казалась ненастоящей, зловещей.
Гарий знал, что Энти тоже не любит машины времени. Нет, никто из его близких не пристрастился к жизни в прошлом, но «как врач» Энти по самое горлышко нагляделся на последствия таких увлечений, а как гражданин – не мог одобрять деградации общества, в которой машины играли не последнюю роль.
Однажды, сердито посмотрев на очередное силовое поле, закрывшее уличную лавочку, Энти сказал:
– Знаешь, мне вот на днях книжка одна подвернулась. Хорошая книжка, фантастика прошлого века. Светлая такая, наивная, топорная в чем-то. Ни за что не угадаешь, о чем!
– И о чем?
– О машине времени. Ты знаешь, как наши предки о ней мечтали? Думали, можно будет изменить прошлое. Они хотели вымести из него всю гнусь, все ошибки. Историю мечтали исправить. Построить общество, очищенное от того паскудства, которое с ним творили веками – со зла, от жадности или бездумно…
– И что?
– Что, что. Вокруг погляди. Машина времени для целых поколений была мечтой, понимаешь? Мечтой о лучшей жизни, о воздаянии, о справедливости. А мы ее создали, эту самую машину. И получилось сплошное уродство, которому место – между крепким бухлом и табачной отравой!
Гарий обернулся на лавочку в радужном коконе. На миг ему послышалось что-то чужое и странное в шелесте листвы, почудился взгляд мертвых чужих глаз из-за силового поля.
Исправить прошлое? Вернуться и поменять его? Не просто пережить заново, а суметь что-то исправить?
– Энти, но это же не всамделишная машина времени. Просто название такое, красивое.
– Она настоящая, – уперся Энти, – самая что ни на есть. Потому как она тормозит развитие общества, а торможение в нашем случае – это движение назад. Вот она туда нас и перемещает, машина времени – назад, в прошлое, понимаешь? Ты скажи, что за бесполезный курс мы взяли, зачем? Вокруг столько интересных и нужных вещей – так нет же, не хотим мы видеть дальше своих четырех стенок! Могли б космос освоить, океан изучить, медицину развить – знаешь, сколько наработок позабросили за последние годы? Посмотри на город: за зиму закрылось два завода, и сколько вслед за ними закрывается ресторанов, магазинов? Где афиши музеев и театров? Никто туда больше не ходит! Даже парк аттракционов закрыт – нам уже и развлекаться лень, ты слышишь, это вообще в голове не укладывается! Что происходит с обществом, скажи мне? Почему вместо театральных постановок, лекарства от язвы и станции на Луне нас кормят бесполезными вещами и дурацкими лозунгами вроде: «Машину времени в каждый дом к две тысячи двадцатому году»?
В словах друга Гарию послышались обвинительные нотки. Сам он машиной времени не пользовался, но о станции на Луне и лекарстве от язвы тоже не задумывался. А о чем задумывался? О работе. О жене.
В самом деле, а чем наполнена его жизнь? Радостью и смыслом? Гарию вдруг сделалось тоскливо.
– Мы безнадежны, – сердито продолжал Энти. – Мы – просто брак эволюционного процесса, никчемный паразитарный вид, и ничего более. Скажи, кто приедет в дома, которые ты спроектировал? Кто займет места, где раньше работали мы? Все эти опустевшие кинотеатры, магазинчики, прачечные… Что еще займут чужаки?