И в аду есть герои - Вадим Панов 34 стр.

Инга разочарованно кивнула и потащилась к выходу.

Заметив, что маэстро освободился, директор выставки немедленно вытолкнул ему навстречу маленького толстяка лет тридцати с испуганными голубыми глазами:

– Господин Кумар, это Саша Антипов. Он ставил свет на ваши работы.

По выражению лица директора было понятно, что проштрафившийся Антипов отдан на заклание и он нисколько не удивится, если Алир убьет несчастного прямо сейчас. Но то, что сделал Кумар, повергло директора в шок. Пару мгновений художник приглядывался к голубоглазому, а затем кивнул:

– Распорядитесь, пожалуйста, чтобы нам принесли кофе. Вы пьете кофе, Александр? Принесите много кофе. Нам предстоит серьезная работа.

Четырехкомнатная квартира Леопольда Владимировича Загорского, располагавшаяся в одном из самых престижных районов столицы, досталась ему в наследство от отца, занимавшего в имперские времена не последнюю ступеньку в Министерстве иностранных дел. После смерти супруга мадам Загорская предпочитала жить на даче в Сочи, и московская недвижимость поступила в полное распоряжение Леопольда, ставшего к тридцати семи годам вполне сложившимся лоботрясом. В свое время мальчик мечтал выучиться на журналиста, окончил соответствующий факультет МГУ, но особых талантов в себе не открыл и погрузился в богемный образ жизни, изредка разражаясь критическим статьями ни о чем. Главным же достоинством Загорского-младшего было огромное количество друзей, таких же великовозрастных шалопаев и богемных тусовщиков, как и он сам. И именно это достоинство использовал Адольфус Пукос, превративший сына дипломата в одного из самых успешных своих драгдилеров. Очень успешных. Адольфус даже представить себе не мог, кем можно будет заменить Загорского, но приказы Крысауласа не обсуждались: раз Езас решил избавиться от всех засветившихся на «стиме» барыг, значит, так оно и будет.

– Изящество, Даниил, изящество! – мягким голосом произнес Леопольд, нежно перебирая пальцами кудрявые волосы юноши. Загорский обожал мыть своих друзей. – Вы должны быть стильным, подчеркнуто стильным. Только стиль отличает цивилизованного человека от варвара. Господи, как много еще у нас варварства!

Сидящий в ванне юноша томно потянулся под умелыми руками любовника.

– Лео, кажется, звонят в дверь.

– Да. – Загорский прислушался к мелодичному шептанию дверного звонка. – Я пойду посмотрю, а ты поплещись пока без меня.

Он ласково провел ладонью по плечу Даниила, поправил шелковый халат, вышел в коридор и заглянул в глазок. На площадке стоял Адольфус Пукос.

«Сегодня мы не договаривались о встрече».

Леопольд распахнул дверь:

– Адик? Не ожидал тебя увидеть, дорогой.

– Срочное дело, – улыбнулся белокурый здоровяк. – Ты один?

– А что за дело?

Пукос резко втолкнул Загорского в квартиру и ввалился следом. В дверном проеме выросли еще две массивные мужские фигуры.

– Адик, что…

– В спальню его!

Сопровождавшие Адольфуса бандиты молча зажали перепуганному Леопольду рот, подхватили его под руки и потащили в дальнюю комнату. Через пару секунд Пукос услышал два приглушенных хлопка: сын дипломата закончил свои земные странствия.

– Лео, кто пришел? – Из ванной высунулась голова Даниила.

Адольфус смерил обнаженного юношу презрительным взглядом и коротким, резким ударом отправил его на пол.

– Не надо…

Пукос выстрелил Даниилу в голову, вернул пистолет в кобуру, достал сигарету и прикурил. В коридоре появились бандиты.

– Мы закончили.

– Сейф?

– Вскрыли.

– Наркота была?

– Немного.

– Заберите. Нам лишние следы ни к чему, – распорядился Адольфус, стряхивая пепел в ванну. – Кто остался по списку?

– Вагиз и Жозеф.

– Вы проверили, где они?

– У Жозефа труба не отвечает, – доложил один из бандитов, – а Вагиз уехал, приедет только вечером прямо в «Лунную заводь».

– Почуял чего? – насторожился Пукос.

– Нет. У него баба дачу снимает где-то в Апрелевке. К ней подался.

– Ладно. – Адольфус задумчиво посмотрел на мертвого юношу. – С Вагизом я разберусь сам, а вы езжайте за негром.

В квартире Монастырева никого не было. Кортес аккуратно закрыл за собой дверь, бросил связку отмычек в барсетку и стал медленно спускаться по лестнице на первый этаж. Краткий осмотр жилища показал, что бывший химик отнюдь не бедствовал: дорогая электроника, престижная мебель, увесистая пачка банкнот во встроенном в стену сейфе. Наемник не упустил ни одной детали и теперь был абсолютно уверен в том, что именно Монастырев работает на наркоторговцев.

Вот только где он шляется?

Кортес вышел из подъезда и задумчиво посмотрел на бабушек, оккупировавших лавочку. Внимательные глаза старушек без лишнего стеснения ощупывали незнакомца.

«Очень ценный источник информации».

Наемник поздравил себя с тем, что предусмотрительно оставил джип на улице и прошел во двор пешком: в противном случае разговорить обитательниц этого небогатого квартала было бы практически невозможно. А стоимость его одежды старушки вряд ли сумеют правильно оценить. Легенду для разговора Кортес придумал молниеносно.

– Здравствуйте. – Он скромно подошел к лавочке.

– Здравствуйте, здравствуйте, – закивали головой бабушки.

– Не подскажете, Монастырев Геннадий Прокопьевич не приезжал еще?

– А сами вы откуда будете?

– Колотушкин моя фамилия, – представился Кортес. – Иван Осипович. Мы с Геннадием Прокопьевичем раньше работали вместе, в институте. Хороший он специалист.

– Гена мужчина серьезный, – подтвердила старушка, одетая, несмотря на очень теплый вечер, в плотный плащ. – Мама его, царство ей небесное, всегда говорила, что сыночек у нее видным ученым будет. Только не женится никак.

– Робкий он, – высказалась ее соседка, голову которой украшал зеленый платок.

– Ученый потому что.

– У нас сейчас лаборатория новая открывается, – продолжил наемник. – И директор наш, Егор Лукич, сказал, что лучшей кандидатуры заведующего, чем Геннадий Прокопьевич, не сыскать.

– Институт-то небось государственный? – осведомился плотный плащ.

– Ага, – подтвердил Кортес. – Научный.

– Боюсь, милок, не согласится он.

– Почему?

Старушки переглянулись.

– Так ведь работает Гена. На хорошую работу устроился.

– А что за работа?

– Говорит, по специальности. На фирме какой-то. Вроде иностранной.

– Деньгами его не обижают, – подтвердил зеленый платок. – Когда Зябликовы дачу собрались строить, он им в долг дал.

– На автомобиле его возят.

– Даже так?

– Вот так, милок, вот так. Каждое утро за ним приезжают, а каждый вечер привозят. И машина такая вся блестящая. Дорогая. «Мерседес».

– Да не «Мерседес», а джип.

– Тебе-то откуда знать?

– А вот знаю!

Вернувшись в свой «Навигатор», Кортес быстро нашел в Интернете сайт Московского полицейского управления и отыскал координаты местного участкового. Как выяснилось, опорный пункт полиции находился буквально в двух шагах от дома Монастырева, и приземистый лейтенант в расстегнутой по случаю жары форменной рубашке как раз занимался составлением некоего отчета. Визитера он встретил без восторга:

– Что-то случилось?

Наемник молча сунул под нос полицейскому жетон сотрудника ФСБ.

– Большая Черемушкинская – твоя земля?

– Моя, – подтвердил полицейский, мрачно глядя на «сотрудника госбезопасности». – Что случилось?

– Монастырева Геннадия Прокопьевича знаешь?

Лейтенант кивнул:

– Большой шишкой стал. Работает в какой-то медицинской фирме.

– В какой?

– Точно не знаю.

Кортес пристально посмотрел на участкового:

– Каждое утро за Монастыревым приезжает джип.

– Вижу, коллега, ты успел пообщаться с нашими старушками, – усмехнулся полицейский.

– Пообщался, – признал наемник. – Машина всегда одна и та же?

– Да.

– Мне нужен номер.

– А почему ты решил, что я его знаю?

– Потому что, я думаю, ты, лейтенант, хороший полицейский. Вряд ли такой примечательный факт, как внезапно разбогатевший ученый, мог пройти мимо твоего внимания.

Участковый вытащил из ящика стола несколько бумаг.

– Не надо меня задабривать.

– Я просто выражаю уверенность в твоем профессионализме, – чуть мягче произнес наемник. – Извини, лейтенант, я очень тороплюсь.

– Оно и видно. – Полицейский нашел нужный листок. – Джип всегда один и тот же. «Ниссан Террано», номер…

И опять компьютер. На этот раз Кортес выудил из «Тиградком» базу данных дорожной полиции и просмотрел, на кого зарегистрирован искомый автомобиль. Частное охранное предприятие «ЦентрМедЗащита». Название ни о чем не говорило наемнику, поэтому он предпринял путешествие на сайт Регистрационной палаты, где узнал, что эта фирма является дочерним предприятием крупной фармакологической компании «ЦентрмедПереработка».

И опять компьютер. На этот раз Кортес выудил из «Тиградком» базу данных дорожной полиции и просмотрел, на кого зарегистрирован искомый автомобиль. Частное охранное предприятие «ЦентрМедЗащита». Название ни о чем не говорило наемнику, поэтому он предпринял путешествие на сайт Регистрационной палаты, где узнал, что эта фирма является дочерним предприятием крупной фармакологической компании «ЦентрмедПереработка».

Крупной фармакологической компании.

Кортес улыбнулся.

– Как необычно! Нелюди живут прямо в Москве! Вокруг нас! Сколько раз я сталкивалась с ними на улице?! Сколько раз я проходила мимо их домов! Покупала в их магазинах!

– Тебя это удивляет?

– Я пытаюсь понять, как бы я восприняла это тогда… – Вероника запнулась. – Раньше. Когда я была другой.

– Ты бы не поверила.

– Ни за что!

– Об этом и говорил Великий Господин! Отказавшись от магии, мы рано или поздно позабудем о тех, кто живет рядом с нами. Но они никуда не денутся.

– Великие Дома правят миром? Получается, что те сумасшедшие, которые кричат о мировом правительстве и глобальном заговоре, – правы?

– Я еще плохо знаю этот мир. Возможно. Но если бы все было так, как ты говоришь, нас бы давно поймали.

– Поймали бы, и…

– Меня они убьют сразу. Я не представляю для них никакого интереса, просто тварь, сбежавшая из Бестиария.

– А что они сделают со мной?

– Ты – перерожденная гиперборейская ведьма. Уверен, что они подвергнут тебя тщательному изучению, чтобы понять, как именно Великому Господину удалась эта генетическая комбинация.

– Для чего?

– Чтобы найти других перерожденных.

– Найти…

– Найти и убить. Гиперборейцы приговорены давным-давно. Мы не имеем права жить в этом мире.

Найти и убить. Найти и убить. Найти…

Лицо Вероники затвердело.

– Мы докажем свое право на жизнь!

– Это теперь едят? – угрюмо осведомился Ктулху, брезгливо принюхиваясь к развернутому Вероникой бутерброду.

– Да, и, между прочим, очень вкусно, – ответила девушка. – Хочешь попробовать?

– Мне достаточно Золотого Корня, – покачал головой Погонщик Рабов. – Что это?

– Хлеб, котлета, салат, соус, – девушка повертела в руках «бигмак». – Даже две котлеты.

– Пища крестьян, – поморщился Ктулху. – Это недостойно наложницы Великого Господина. – Он оглядел многочисленные столики, разбросанные вокруг стойки «Макдоналдса», сосредоточенно жующих людей, снова втянул ноздрями запахи. – И это место недостойно тебя.

– Знаешь, мне все равно, – промямлила девушка, уплетая бутерброд. – Я хочу есть.

Погонщик рабов внимательно посмотрел, как Вероника потянула через соломинку кока-колу, взял у нее бумажный стакан, изучил его и осторожно втянул в себя напиток.

– Дрянь! – Он сплюнул черную жидкость на пол. – Здесь подают вино?

– Нет.

– Как все изменилось. Челы разучились выращивать виноград?

– Здесь просто не подают вино.

– Плохой трактир, – резюмировал Ктулху. – И одежда плохая. – Он снова, в какой уже раз, ощупал купленные только что рубашку и брюки. – Ненастоящая.

– Синтетику добавляют, чтобы улучшить качества ткани, – пожала плечами Вероника.

– Син-те-ти-ку, – по складам повторил погонщик рабов, – добавляют в ткань. В воду добавляют уголь, – он посмотрел на черную кока-колу. – Но вкуснее она не становится. А вина не подают.

– Хватит ныть, – проворчала девушка. – Ты действуешь мне на нервы.

– Однажды к Великому Господину, да будет проклято в веках его имя, – невозмутимо продолжил Ктулху, – прибыло посольство из Атлантиды. Это произошло вскоре после того, как мы загнали нелюдей в Тайный Город.

Погонщик рабов говорил довольно громко, и Вероника заметила, что компания парней за соседним столиком прислушивается к его словам.

– Надо было решать, что будет дальше, куда должен идти наш мир. Великий Господин считал, что необходимо продолжить развитие магии, что только она поможет создать на Земле единую империю и навсегда обезопасить мир от происков нелюдей. Атланты сказали, что это тупиковый путь, что магия противна природе мира и надо опираться на его богатства, на знания о нем. На настоящее. – Ктулху презрительно посмотрел на кока-колу. – Хотел бы я, чтобы они оказались здесь. Вода, смешанная с углем, отвратительная одежда и странная еда.

– Да ты, чувак, совсем чокнутый! – рассмеялся парень за соседним столиком.

Два его приятеля поддержали шутку, и их громкий хохот заставил погонщика рабов плотно сжать губы.

– Не такой уж он и сумасшедший, – произнес один из парней. – По крайней мере, у него хватило ума ничего не рисовать на собственной башке!

Вероника покраснела, ощущая, что после слов нахала окружающие перестали ограничиваться косыми взглядами и стали откровенно пялиться на ее татуировку.

– Пойдем отсюда, – попросила она погонщика рабов.

– Вот в этом и заключается главный недостаток дешевых трактиров, – жестко улыбнулся ей в ответ Ктулху. – При виде господ черви совершенно теряют голову.

– Черви? – парни переглянулись.

– Уголь в воде – не самое плохое, – повернулся к ним погонщик рабов. – За прошедшие века вы так обильно плодились, что качество перешло в количество. В мое время вы, три оборванца, не смогли бы добиться даже места грума у Тощих Всадников и зарабатывали бы себе на хлеб в придорожном борделе.

Вероника вздохнула и взяла в руки сумочку. Парни, не ожидавшие подобной наглости от худосочного подростка, ошарашенно молчали.

– Что, незнакомо слово «бордель»? – прищурился Ктулху. – Или я угадал и вы именно так зарабатываете себе на бу-тер-бро-ды?

– Все, – тихо произнес один из парней. – Трындец тебе, молокосос.

Он поднялся, подошел к столику гиперборейцев и угрожающе навис над погонщиком рабов.

– Пойдем на свежий воздух.

– Воздух здесь тоже дрянь, – сообщил ему Ктулху, откинувшись на спинку стула и покосившись на стеклянную крышу гипермаркета. – Но если ты так настаиваешь, то пойдем.

Того, что произошло дальше, от хрупкого подростка не ожидал никто. Погонщик рабов крепко схватил обидчика за плечо и промежность и, резко поднявшись на ноги, швырнул парня вверх. Получившее мощное ускорение тело пробило стеклянную крышу гипермаркета и вылетело на свежий воздух. На секунду в магазине установилась абсолютная тишина, прерываемая лишь звоном падающих на пол осколков. Воспользовавшись всеобщей растерянностью, Ктулху подскочил к столику обидчиков и следующим броском отправил второго парня в зеркальную витрину на противоположной галерее гипермаркета. Сверху снова послышался звон: достигшее наивысшей точки полета тело, подчиняясь закону Ньютона, возвратилось на поверхность и, разбив еще одну стеклянную секцию крыши, с громким «чвак» мешком рухнуло на пол первого этажа магазина. Только теперь раздались испуганные крики людей.

– Бежим! – Вероника схватила Ктулху за руку.

– Что за идиотизм! – разъяренный Артем вылетел на крыльцо Манежа и сразу же достал мобильный телефон. – Алло, Кортес? Это я! Все плохо!

– Что плохо? – спокойно поинтересовался наемник.

– Мы только что разговаривали с Алиром. – Артем покосился на вышедшую следом Яну. – Он отказался продать Этническое Яйцо.

– Этого следовало ожидать, – хладнокровно заметил Кортес. – Чем он занимается?

– Носится по выставке в компании какого-то хмыря и перетаскивает с места на место прожектора! Какой-то кретин заявил, что они якобы неправильно привинчены! Я…

– Дай я скажу! – Яна отобрала у Артема телефон. – Кортес, мы в пролете! Алир нашел нового специалиста по свету и вместе с ним переделывает оформление всех своих работ. Кажется, он решил просидеть в Манеже всю ночь!

– Всю ночь, это хорошо, – проворчал Кортес. – По крайней мере, не надо искать его по всему городу.

– С нами Алир говорить отказался. Точнее, он уделил нам пару минут. Сказал, что знает все, но продавать Этническое Яйцо не желает.

– Что значит «знает все»? – осведомился наемник.

– Инга рассказала ему всю историю.

– Судя по голосу, Артем несколько взволнован. Надеюсь, он не поругался с Кумаром?

– Нет, – улыбнулась Яна. – На встрече он вел себя более чем достойно. Дал волю эмоциям лишь на улице.

– Хорошо. Чем Алир аргументировал свою позицию?

– Сказал, что эта работа Фаберже – совершенство. Как я понимаю, ему досталось азиатское Яйцо, выполненное в китайском стиле…

– Он едва слюни не пустил, когда рассказывал нам о его прелести, – мрачно добавил Артем. – Говорил, что такое чудо невозможно повторить. Что это уникум. Раритет.

– Значит, совершенство, – задумчиво повторил Кортес. – Единственный экземпляр. Что у вас в плане?