Стоило только вспомнить посещение конюшен, как к горлу сам собой подкатил тошнотворный комок.
Надо ли говорить, что скачки не произвели на меня особого впечатления? Тем более, что следить за претендентами на победу оказалось довольно тяжело – почему-то никто не позаботился как-нибудь украсить или отметить отличительными знаками колесницы.
Нацепить, к примеру, порядковый номер, на борт, одеть жокеев в форму, зверушкам ленточки на хвосты прицепить… единственное отличие, которое было между ними, так это разноцветные шапочки на макушках ездоков. Но в той толчее, которая разом образовалась на импровизированной беговой дорожке и в той пыли, которую тут же подняли своими лапами птицеящеры, разглядеть что-либо до финиша не представлялось возможным.
Короче, я быстро заскучала. И все то время, что резвые ящерицы-переростки наматывали аж целых три круга по громадному полю, была вынуждена следить за разнокалиберными клубами густой песчаной пыли, по которой можно было судить о передвижении участников.
При этом сами ящеры двигались на редкость некрасиво – как самые настоящие курицы, смешно взлягивая мощными задними лапами и цепляя острыми когтями целые пласты слежавшейся под слоем песка земли. Из-за этого временами даже казалось, что над головами ездоков клубятся стаи черных ворон, а после того, как забег закончился, и трибуны разразились приветственными криками при виде определившегося победителя, арена на какое-то время превратилась в неплохо вспаханное поле.
Во время короткого перерыва, когда слуги торопливо приводили арену в порядок, я то и дело ловила на себе внимательные взгляды Владыки. На девушек уже просто не обращала внимания – за первые полчаса нашего пребывания в ложе они успели просверлить в моей спине самые настоящие дырки. А уж когда я расстегнула куртку и показала в относительно неглубоком вырезе рубахи шею, со спины раздался отчетливый возмущенный шепоток.
Причем кто и каким образом смог оценить мой внешний вид, до сих пор остается для меня загадкой – я сидела ВПЕРЕДИ. Так что «невесты» и все остальные могли наблюдать лишь мою спину и ничего более. И то, практически скрытую высокой спинкой кресла. Но, как рассказал потом любопытный Вега, это абсолютно не помешало особенно недовольным красоткам из первого ряда регулярно метать на мой затылок возмущенные взоры, а сидевшим поодаль мужчинам, напротив, потихоньку крениться в сторону, чтобы получше разглядеть, что я там на себя надела.
К концу второго забега я уже даже не смотрела вниз, а вместо этого с любопытством принялась изучать людей в соседних ложах. Причем почти сразу обратила внимание на то, что женщин на трибунах практически не было. Вернее, они иногда мелькали одинокими светлыми пятнами среди бородатых физиономий и строгих камзолов, но так редко, что я поневоле поверила в то, что тут реально напряженка со слабым полом. После чего с некоторых опозданием поняла, почему по пути сюда на меня так выразительно таращились.
Гм.
Справедливо решив, что все равно изменить тут ничего нельзя, я продолжила свое занятие.
Пользуясь тем, что снаружи меня никто не видел, беззастенчиво изучала собравшихся вокруг людей. И в какой-то момент заметила в одной из лож, находившейся чуть выше и правее нашей, приметного красномордого толстяка в кричаще алом камзоле.
Сперва я приняла его за ярого поклонника сидящего с абсолютно непрошибаемым видом Повелителя, потому что пузан с него практически не сводил глаз. Даже подумала невесть что, заметив, что «алый» готов буквально в рот Владыке заглядывать, да еще с таким завидным постоянством, что это выглядело подозрительно. Но затем я обнаружила, что толстяк не просто следит, а очень чутко реагирует на малейшие движения пальцев, повороты головы… и только тогда поняла, что это всего-навсего главный распорядитель Арены. Знаете, полезный такой мужичок, который, улавливая даже крохотные изменения настроения Владыки, мог оперативно поменять программу развлечений, обогатить ее каким-нибудь новшеством или же, напротив, вовремя остановить неудачный забег, не вызвавший у Господина особого интереса.
Собственно, поняла я это тогда, когда финальный этап скачек, который должен был стать, по идее, самым напряженным и волнительным, оказался каким-то скомканным и рваным.
Наездников как-то слишком уж поспешно усадили в колесницы, почти сразу был дан старт (жаль, я так и не углядела, кто именно его давал). Они так же торопливо, будто боясь, что их нагонят и наддадут под зад, завершили последнюю гонку. Скованно покрутились перед зрителями, почтительно поклонились нашей ложе и испарились с Арены с такой скоростью, что я поневоле задумалась о причинах. Особенно когда зрители даже не возмутились столь резкому прекращению «зрелищ», а, напротив, тревожно притихли, то и дело косясь в нашу сторону.
– Оказывается, вам совсем неинтересны скачки, – задумчиво обронил вдруг сидящий рядом Владыка, мгновенно уложив эту череду странностей в одну молниеносную догадку. – Тогда, наверное, и состязания воинов не доставят вам особенного удовольствия?
Я изумленно замерла, нутром ощущая, как у сидящих сзади людей отрастают на голове длинные, чутко реагирующие на каждое наше слово ослиные уши. В фигуральном смысле, конечно. По крайней мере, там стало настолько тихо, что если бы я сейчас кашлянула, этот звук, наверное, заставил всех присутствующих подпрыгнуть от неожиданности.
– Почему вы так решили?
– Обычно леди мало интересуются схватками.
– Леди здесь практически и нет, – пожала я плечами. – Арена – это больше развлечение для мужчин. Хотя лично мне соревнования сильнейших не кажутся скучными.
Повернув голову, Владыка пристально на меня взглянул.
– А что еще вам могло бы понравиться, леди?
Я замерла, всем существом чувствуя, что мне сейчас, мягко говоря, дают карт-бланш.
Иными словами, давали понять, что бы я сейчас ни пожелала, это будет мгновенно исполнено.
Не к добру это… ой, не к добру… неужто у Повелителя возникли на меня какие-то свои планы? Что-то сомнительно мне, что дело только в том, что он ощущал себя виноватым за вчерашнее. Хотя… у некоторых мужчин невероятно развито чувство ответственности за свои проступки. Особенно у тех, кто большую часть жизни считал себя непогрешимым. И иногда, ошибаясь, такие мужчины прикладывают массу усилий для того, чтобы исправить свою оплошность. Вплоть до того, что идут на серьезные жертвы, стремясь загладить свою вину.
Но тот ли это случай?
Сложив руки на коленях и тщательно контролируя каждое слово, я медленно проговорила: – У меня довольно разносторонние интересы, сударь. И они касаются не только верховой езды или чтения. Мне нравится все… нестандартное. Необычное и непонятное. Я очень люблю загадки, если честно. И чем они сложнее, тем для меня интереснее.
У Повелителя хитро сощурились глаза.
– А людей вы считаете таким загадками?
– Некоторых – да, безусловно.
– А нелюдей?
Я понимающе улыбнулась.
– Вы имеете в виду всяких там оборотней, русалок, демонов-полукровок…?
– В том числе, – уклончиво согласился он, не сводя с меня проницательного взгляда.
– Конечно. Для меня любое разумное существо представляет интерес, когда оно действительно того стоит. И принадлежность к какой-либо расе абсолютно не имеет значения.
Владыка хмыкнул.
– Это радует. Что ж… возможно, я действительно смогу вам показать нечто необычное. Это – очень редкий вид состязаний, потому что далеко не всегда удается найти для него участников. И, как правило, мы проводим его лишь по особым случаям.
– Неужели? – невольно заинтересовалась я. – Что же это за состязания?
– Так я проверяю своих воинов на выносливость перед тем, как принять их в личную охрану, – доверительным тоном признался Повелитель, наклонившись в мою сторону и заговорщицки понизив голос. – И это, как я уже сказал, довольно редкое событие: я очень не люблю менять свое окружение, поэтому мои воины, как правило, живут очень долго. И появление нового стража – большое событие для всей страны. В первую очередь потому, что это испытание для них… оно обычно идет последним, как раз после того, как будущие стражи докажут, что умеют владеть оружием на достойном уровне… так вот, именно последнее испытание для них всегда публичное. И в этом, на мой взгляд, кроется немалый смысл.
Я метнула быстрый взгляд на выжидательно замершего в соседней ложе толстяка, который явно не понимал, что происходит.
– Вы полагаете, ваш распорядитель готов к такому повороту событий?
– Посмотрим, – загадочно улыбнулся Владыка. – Весь интерес как раз в том и состоит, что даже я до последнего не знаю, какого противника он выставит против моего претендента.
– Думаете, он предполагал, что вы внезапно пожелаете изменить программу боев? Или просто знаете, что сейчас он нашел нужного противника?
– Вполне вероятно, вы правы и в том, и в другом. Илэ Моран, к счастью, обладает неплохим даром предвидения, поэтому я не исключаю даже того, что все желающие присоединиться к моей личной охране находятся неподалеку. Как раз на случай, если я захочу их увидеть.
Я непонимающе нахмурилась.
– Он тоже маг? И способен, как коарани, предугадывать желания хозяина? Простите, сударь… но мне показалось, что сегодня он не очень хорошо для этого постарался.
– Верно, – усмехнулся Владыка – Вы так спокойно об этом говорите… – совсем озадачилась я. – А в чем было дело? Вы плохо выразили свое пожелание? Или ваш распорядитель неожиданно потерял хватку?
– Нет. Он совершенно правильно угадал мои предпочтения. Но вперед все равно пропустил вишеров.
– Почему?
– Потому что обычно я не люблю скачки. Но не исполнить моего прямого приказа Моран не посмел, – хмыкнул Повелитель и, наконец, отвернулся.
Я мысленно крякнула, с изрядной долей растерянности осознав, что ради меня сегодня была сломана вся тщательно продуманная и наверняка отрепетированная до последнего жеста программа. Ощутила некоторую неловкость, потому что не сообразила этого раньше. Но потом подумала и решила, что, в конце концов, Повелитель сам предложил мне выбирать. Кто ж знал, что местные скачки окажутся такими незрелищными?
Тем временем раскрасневшийся еще больше распорядитель, отвесив нашей ложе почтительный поклон, раздулся от важности и с каким-то хитрющим видом повернулся к Арене. Ненадолго прикрыв глаза, что-то беззвучно шепнул. Как-то по-особенному сложил пухлые пальцы. Затем довольно кивнул, к чему-то прислушался и, снова повернувшись в нашу сторону, с торжественным видом вздернул все три подбородка.
– Испытание для будущих стражей! – вдруг проорал кто-то невидимый в магический рупор.
Да еще с такой силой, что большинство людей на трибунах пугливо присели. Правда, их замешательство длилось всего несколько секунд, а потом собравшиеся взорвались такими восторженными воплями, что я сразу поняла – Повелитель действительно предлагал взглянуть на что-то очень любопытное. Вон, как народ пихает друг друга в бок и что-то радостно обсуждает. Некоторые даже шапки в воздух подкинули, словно тут грядет сеанс массового стриптиза. У нелюдей загорелись азартом глаза. Коарани поспешили занять более высокие места, чтобы лучше видеть. Кто мог, прильнули к самым бортикам Арены. А большинство возбужденно переглянулись и радостно загомонили.
Хм. Вот теперь мне действительно стало интересно.
Что там у них заготовлено такое?
А-а… теперь вижу – на ристалище из неприметной дверки, прячущейся аккурат под ложами богачей, один за другим стали выходить вооруженные люди. Один… два… три…
четыре… нет, все-таки пятеро. Надо сказать, не так уж много нашлось желающих приобщиться к бессмертию и до конца своих дней стеречь покой своего Повелителя. Хотя, может, тут просто идет очень жесткий отбор?
– Полное испытание обычно проходит четыре этапа, – снова наклонившись к самому моему уху, пояснил Владыка. – На первом претенденты сражаются между собой и с моими проверяющими с оружием в руках, показывая все, на что способны. Затем бои проходят уже без оного, потому что иногда его использование невозможно или бесполезно, как, например, в случае схватки с магом. На третьем им ограничивают возможность маневра… например, связывают руки или закрывают глаза плотной повязкой… и навязывают бой чтобы проверить выносливость и готовность к смерти. А на четвертом… каждый раз происходит что-то необычное. Что-то, к чему невозможно заранее подготовиться, и с чем претенденты должны без подсказок понять, как справляться.
– Наверное, это опасно? – предположила я, оглядев глухие брони претендентов, их одинаковые круглые щиты и посверкивающее под светом многочисленных «светляков»
оружие. Причем не у всех в руках были мечи – у одного из элойдцев, помимо короткого клинка на поясе, обнаружилось еще и копье, а второй предпочел обычному мечу устрашающего вида секиру, с которой, видимо, лучше умел обращаться. Ведь претенденты – это еще не стражи. Каждый из них, судя по всему, мог выбрать любое понравившееся оружие.
Да и доспехи у них отнюдь не были идентичными, так что, вероятно, таковы правила.
– Испытание всегда опасно, – так же тихо обронил Повелитель. – Нередко кто-то из претендентов погибает, так и не добравшись до финала. Тем не менее, желающие всегда есть, и Моран нам в очередной раз это доказал. Надеюсь, он и дальше не подведет и покажет нам что-то действительно впечатляющее.
Тем временем гомон на трибунах постепенно затих. Люди расселись по местам и замерли в тревожном ожидании. Распорядитель тоже молчал, быстрыми движениями пальцев подавая кому-то непонятные знаки. А чуть позже послышался долгий тягучий скрип, под аккомпанемент которого на противоположной стороне поля стали открываться так не понравившиеся металлические ворота.
Створки шли тяжело, медленно, но при такой толщине это было неудивительно – каждая такая хреновина была толщиной с сейфовую дверь и открывалась не иначе, чем магией, потому что я просто не могу представить силачей, способных оттащить такого монстра в сторону.
Затем на трибунах стало совсем тихо: народ в предвкушении уставился на открывшийся темный зев, мысленно гадая, что же за сюрприз припас им на этот раз выдумщик- распорядитель. Причем тот факт, что об этом не знал даже Владыка, придавал моменту особенную остроту и ни с чем не сравнимую пикантность.
Повелитель и сам нетерпеливо подался вперед, впившись глазами в сгустившийся под аркой мрак. А мне неожиданно стало холодно… просто невероятно холодно и так тоскливо, что я чуть не вздрогнула, с трудом поборов желание зябко обхватить себя руками.
А затем пришла боль… вязкая, ленивая, отдаленная и словно бы не моя. Чужая боль, но при этом настойчивая, грызущая и настолько знакомая, что я невольно застыла, со все большей тревогой всматриваясь вперед.
Нет… да не может быть… только не здесь и не так! Конечно, в настоящем Колизее в свое время проходили состязания гладиаторов, но мне вдруг стало страшно от мысли, что и тут сейчас произойдет нечто подобное. Ведь «идущие на смерть» нередко сражались не только друг с другом – иногда против них выставляли четвероногих противников. И бои с голодными львами, как я когда-то читала, вовсе не были там редкостью. Но неужели Повелитель, ища согласия от Знака, оказался настолько дураком, что рискнул повторить печальный опыт римских патрициев?! Неужели у него хватило ума, чтобы одним махом перечеркнуть все то, что он успел сделать раньше?! Ведь звериные бои – это совсем не то же самое, что схватки воинов между собой. В бою за звание чемпиона вовсе необязательно стремиться к смерти противника. Но когда против человека выступает голодный и озлобленный зверь…
А я уже чувствую чью-то бешеную яростью, упругой волной ударившую из открытой клетки!
…то в таком случае со зверем поступали лишь одним-единственным образом. И если здесь и сейчас такое готов допустить потенциальный Ишта…
Резко обернувшись и заметив загоревшееся в зрачках Повелителя мрачное пламя предвкушения, я содрогнулась. А потом увидела, КТО выскочил с бешеным ревом на ристалище, заставив многочисленных зрителей испуганно отпрянуть от бортиков, и неожиданно поняла, что сейчас сотворю кое с кем что-то ОЧЕНЬ нехорошее.
Глава 10
Вырвавшийся на арену кахгар был молодым, свирепым и, судя по моим ощущениям, голодным. А еще он был в ярости… и испытывал сильную боль, превращающую эту ярость в самое настоящее бешенство.
Но я могу его понять: когда на твоем горле висит тяжелый металлический ошейник, а его шипы с жадностью впиваются под кожу при малейшем движении, кто угодно придет в бешенство, даже если от рождения страдал непростительным человеколюбием и кротостью. А кахгар и без того не был смирным и покладистым. Тогда как плен и увечья сделали его поистине неуправляемым.
Увидев разъяренного зверя, я судорожно вцепилась в подлокотники кресла.
Господи… какой кошмар! Откуда они его только взяли? Разве что в какой-то момент трещина в Куполе оказалась достаточно большой, чтобы впустить сюда Тень? Или у местных магов есть иной способ привлекать в этот мир Ее созданий? Все же охотники у Владыки появились давно и явно не случайно – знал он… прекрасно знал, как усмирить вечно голодных Тварей Изнанки. Однако ЭТО… признаться, я не ожидала, что появление взрослого кахгара так меня поразит. И вызовет так много чувств, которые всего год назад могли бы показаться невозможными.
При виде ошейника мое сердце невольно пропустило удар, руки похолодели, а глаза сами собой впились в громогласно заревевшую Тварь, мгновенно отметив и помятые хитиновые пластины на правом боку, и черные влажные потеки на шее, и обрубленный примерно на середине хвост, лишившийся все своих смертоносных шипов, и даже обломанные когти на правой передней лапе. Но даже так он выглядел массивным, безжалостным и непримиримым.