– Вы только приглядывайте за ним, чтобы не напортачил чего-нибудь по пьяному делу, – устало распорядился он.
В один из вечеров, когда Азиз и Маджид заступили в ночную смену, Йоханссон явился в диспетчерскую с инструментами. Он был совершенно трезв и оттого предельно мрачен, больше обычного смахивая на угрюмого канадского лося.
– Привет, Улоф! – обрадовался Маджид. – Что случилось?
– Профилактика. – В таком состоянии швед не был настроен на разговоры.
– У нас все нормально работает, – заметил Азиз.
– Защитные системы сбойнули, – кратко пояснил Йоханссон, открывая металлическую дверцу системного шкафа, за которой змеились и переплетались толстые разноцветные кабели.
Азиз посмотрел на Маджида. Тот пожал плечами.
Некоторое время Улоф возился в шкафу, щелкая переключателями и отсоединяя провода. Вскоре диспетчеры перестали обращать на него внимание, погрузившись в свою работу.
– Порядок, – проговорил наконец швед. – Работает как часы. Какой-нибудь транспорт сейчас заходит на погрузку? – поинтересовался он, не переставая манипулировать тумблерами.
– Ага, – отозвался Маджид. – «Си Бриз», американец.
– Ну, тогда пусть сперва пристыкуется, а потом я подключу следящую систему, чтобы сбоя не было.
– Эй, – забеспокоился Азиз, – а если на нем какие недозволенные вещества? Как же мы его пристыкуем без системы?
Йоханссон хмыкнул:
– Брат, ты давно в последний раз ловил тут контрабанду? А «Си Бриз», судя по архиву, тут уже больше десятка лет мотается, парни свою работу знают и ерундой не занимаются, себе дороже. Брось, всего один транспорт без контроля. Нет, если хочешь, конечно, я все подключу прямо сейчас, но тогда может выйти сбой, и система вообще зависнет на несколько часов.
– Не занудствуй, Азиз, – посоветовал Маджид. – Пускай стыкуется. Зачем нам головная боль на всю смену? Столько лет уже не было инцидентов – с чего ты взял, что именно с этим случайно подвернувшимся транспортом именно сегодня что-то не так? Знаешь, какой это процент по теории вероятности?..
Азиз горестно вздохнул: служебные инструкции он соблюдал, как заветы Пророка, однако всю ночь разбираться с зависшей системой и заниматься потом очередью из скопившихся у терминала грузовиков ему совершенно не хотелось.
– Ладно, не будем рисковать, – решил он. – Подключай, когда пристыкуется.
Ждать долго не пришлось: махина «Си Бриз» уже подползала к внешнему шлюзу. Когда транспорт встал на разгрузку, Йоханссон включил следящую систему, рассказал пару бородатых анекдотов, придирчиво выслушал жидкое хихиканье диспетчеров и, забрав инструменты, покинул помещение.
Выйдя из диспетчерской, швед быстро преодолел несколько коридоров, вскарабкался по металлической лесенке и оказался в самом углу разгрузочного терминала. На протяжении пути он несколько раз пересек зоны покрытия охранных видеокамер, но ни охрана, ни защитная программа никак не отреагировали на появление шведа – теперь он уже был штатным сотрудником и имел полное право перемещаться по разгрузочной зоне. У ворот сновали роботизированные погрузчики, виднелись двое сотрудников станции в оранжевых комбинезонах и касках – их задачей было контролировать действия автоматики, которая, в общем-то, и без того прекрасно справлялась с разгрузкой «Си Бриз». Швед занял позицию между двух штабелей ящиков с каким-то горнопроходческим оборудованием и принялся наблюдать.
Мимо промчался полосатый желто-черный погрузчик с внушительным контейнером, маркированным транзитным клеймом. Прополз его собрат, сворачивая в соседний проход между стеллажами. Йоханссон озабоченно посмотрел на часы, однако нужный робот как раз появился в конце склада – точно по расписанию. Обшарпанный автопогрузчик с достоинством вез по центральному проходу небольшой, но тщательно запакованный ящик, карго-маркировка которого из-за крошечного компьютерного сбоя, устроенного шведом, была незначительно изменена. В результате вместо одного из центральных стеллажей 118 D груз должен был попасть в самый конец склада, туда, где видеокамера службы безопасности уже давно работала с перебоями. Но там, как правило, и не хранили ничего важного – так, обычный складской мусор и дешевые таможенные конфискаты. Мимо со свистом проносились другие погрузчики, однако этот старичок не собирался прибавлять скорости – грузу, который он транспортировал, тряска была категорически противопоказана.
Йоханссон пошел параллельным курсом по узкому проходу между стеллажей, предназначенному для персонала станции, не упуская нужный погрузчик из виду. Наконец тот дотащился до конца склада и бережно сгрузил свой ящик на пластиковый поддон, после чего резво развернулся и с ускорением устремился по проходу обратно к воротам склада, чтобы снова нырнуть в чрево транспорта «Си Бриз».
Выйдя из-за штабеля с оборудованием, Улоф прошел к ящику, пиная по пути металлические стойки стеллажей. Возле самого ящика присмотрелся к одному из пневматических домкратов, при помощи которых можно было загружать контейнеры на стеллажи вручную, недовольно покачал головой. Снял с плеча сумку с инструментами, принялся сноровисто откручивать болты и вскоре снял кожух домкрата. Кожух внутри был весь в масле. Швед повертел головой, прикидывая, куда бы его положить, чтобы не испачкать стеллаж или пол. Наконец вытащил одной рукой из-под стеллажа брезент, набросил его на только что доставленный ящик, а сверху принялся складывать детали, снятые с домкрата.
Ремонт занял четверть часа. Затем Йоханссон собрал домкрат, проверил его, подхватил сумку с инструментами и, посвистывая, направился в дежурку. Брезент с ящика он снять благополучно «забыл», и теперь контрабандный груз был надежно укрыт от посторонних глаз. По складу было разбросано достаточно пустых контейнеров, так что едва ли этот привлечет чье-либо внимание до очередной масштабной проверки.
Если бы следящая защитная система была включена в тот момент, когда «Си Бриз» с этим ящиком на борту швартовался к терминалу, она непременно подняла бы тревогу. Пожалуй даже, общую тревогу по форме номер один, с одновременным уведомлением всех диспетчеров, службы внутренней безопасности и подразделения космического флота Аль-Сауди, патрулирующего данный район пространства. Но хитроумный швед устроил так, что во время шлюзования «Си Бриз» она оказалась отключена, поэтому смертельно опасный ящик был беспрепятственно доставлен на борт «Хатами XII».
Впрочем, еще пару недель сотрудники орбитальной станции могли спать спокойно. Его время пока не наступило.
Глава 8
Дорогой черный глидер опустился перед огромным гаражным комплексом на окраине города, в мигрантском квартале. Комплекс был то ли заброшен, то ли не достроен – ни одно его окошко не светилось, лишь у въезда горел одинокий фонарь. Тем не менее улица, ведущая к нему, была заставлена припаркованными глидерами, причем некоторые были весьма дорогими.
– Если бы я был более мнительным человеком, я бы решил, что вы привезли меня сюда, чтобы похоронить, – добродушно заметил мистер Сименс, когда они с попутчицей выбрались из машины.
По дороге они успели познакомиться. То есть для Сименса давно уже не было секретом, что его якобы случайная спутница Фатима, ради знакомства с которой он приложил столько усилий, – дочь влиятельного бизнесмена и политического деятеля Надера Дахаба. Ее портрет и психологические характеристики он хорошо изучил еще до прибытия на Панеконт. Однако он послушно сделал круглые глаза и очень, очень удивился, чтобы доставить новой знакомой удовольствие. Она, в свою очередь, была польщена вниманием наследника известной в Галактике промышленной империи. Девушка вообще оказалась весьма раскрепощенной и прекрасно осведомленной о том, что делается в Галактике.
– Я училась на Буше Старшем, – пояснила она. – И домой вернулась только с тем условием, что буду вести себя тут так, как считаю нужным. Вы же это хотели спросить – как отец позволяет мне появляться в казино?
– Да, честно сказать, этот вопрос меня мучил, – признался Сименс.
– Ну, слава богу, сейчас не эпоха правления замшелого пенька Абдаллы. – Прислонившись к дверце глидера, она с наслаждением закурила.
Сименс обратил внимание на это «слава богу» – настоящая мусульманка сказала бы «альхамдулиллах», «хвала Аллаху». Впрочем, он готов был бы поспорить, что к христианскому богу у нее почтения ровно столько же, сколько и к Аллаху: абсолютно нисколько.
– И потом, все согласно традиции – я появляюсь в общественном месте в сопровождении мужчин, – криво усмехнулась она после непродолжительного молчания, сделав несколько затяжек.
Оба они понимали, конечно, что двое мужчин-телохранителей никоим образом не могут заменить необходимых по традиции отца, брата или престарелую родственницу. Впрочем, король Абдельмаджид лично служил примером для подданных в том, сколь вольно теперь можно толковать старые законы и традиции – в основном в свою пользу.
Сименс обратил внимание на это «слава богу» – настоящая мусульманка сказала бы «альхамдулиллах», «хвала Аллаху». Впрочем, он готов был бы поспорить, что к христианскому богу у нее почтения ровно столько же, сколько и к Аллаху: абсолютно нисколько.
– И потом, все согласно традиции – я появляюсь в общественном месте в сопровождении мужчин, – криво усмехнулась она после непродолжительного молчания, сделав несколько затяжек.
Оба они понимали, конечно, что двое мужчин-телохранителей никоим образом не могут заменить необходимых по традиции отца, брата или престарелую родственницу. Впрочем, король Абдельмаджид лично служил примером для подданных в том, сколь вольно теперь можно толковать старые законы и традиции – в основном в свою пользу.
– И все же ваш папенька едва ли счастлив в связи с этим.
– Папенька меня обожает и позволяет мне делать все, что я захочу. В пределах разумного, конечно. Роскошное казино «Бахир» с высокопоставленными особами и галантными дипломатами – это в пределах разумного. Заведение, в которое мы сейчас приехали, – несколько за пределами. Пожалуй даже, далеко за пределами. Но про это он никогда не узнает. – Она решительно отбросила сигарету. – Не страшно, мистер Сименс?
– Кажется, совсем недавно вы называли меня отважным мужчиной.
– Хорошо. – Она нагнулась к боковому окошку глидера. – Ждите тут, – велела она телохранителям.
– Как скажете, госпожа Фатима, – невозмутимо ответил тот, что сидел на водительском сиденье. Похоже, она уже не первый раз приезжала сюда и действовала по определенному алгоритму. Если он и не нравился телохранителям, то они ничего не могли с этим поделать.
Под руку с Сименсом она поднялась на растрескавшийся бетонный пандус и особым образом постучала в железную дверь парковочного комплекса: раз – раз-раз-раз – раз. Старая обшарпанная камера слежения над дверью, которая выглядела так, словно последний раз работала во времена Каосского конфликта, внезапно провернулась в кронштейне, уставившись зрачком объектива на пришедших. Похоже, она имела такой вид для того, чтобы у местных хичеров не возникло соблазна разобрать ее на запчасти.
Дверь скрипнула и распахнулась.
– Добро пожаловать, госпожа Фатима, – приветливо пророкотал огромный мордоворот, оказавшийся за дверью. Его обнаженный торс блестел от масла, в руке был зажат здоровенный тесак. – Этот человек с вами?
– Со мной, Искандер.
– Прошу. – Он отстранился, пропуская их внутрь.
Они поднялись по крутой и грязной винтовой лестнице, которая металлически погромыхивала под ногами, миновали длинную бетонную галерею, едва освещенную тусклым светом электрических лампочек, и оказались перед еще одной охраняемой железной дверью, которую также миновали без особого труда, поскольку госпожа Дахаб прекрасно знала все необходимые пароли. Из-за двери глухо доносились ритмические удары какой-то современной музыки. Затем коридор пару раз вильнул и внезапно вывел их в обширное помещение, оформленное в стиле американского ночного клуба.
В полутьме виднелись полторы дюжины низких резных столиков для посетителей. Стульев или кресел нигде не было, зато возле каждого столика были грудой навалены диванные подушки, квадратные и прямоугольные, из которых посетители могли соорудить себе сиденье или ложе по вкусу. В зале было человек сорок, которые либо возлежали за столиками, либо толкались на небольшом танцполе.
Уловив тонкий неприятный запах, витавший по залу, Сименс чуть заметно пожал плечами. Похоже, новая подруга притащила его в наркопритон, которые попустительством короля Абдельмаджида расплодились в столице, как грибы после дождя. Довольно богатый и пафосный, но наркопритон.
До прибытия на Панеконт мистер Сименс подробно изучил сложившуюся здесь ситуацию. На самом деле монарх был весьма обеспокоен резко сократившимся в результате его неумелой экономической деятельности потоком финансовых поступлений. Поэтому он решил пойти на то, на что его отец не пошел бы никогда в жизни. А именно – закрыл глаза на торговлю наркотиками и рабами.
Это принесло невиданный рост доходов. Поток туристов также возрос, хотя его структура заметно изменилась. Вместо прежних благопристойных курортников сюда во множестве устремились дельцы всех мастей и порочные толстосумы, которые с удовольствием отрывались по полной, наплевав на любые запреты.
При этом новый монарх подтвердил все привилегии в торговле, которыми до сего момента пользовались американцы. И даже снизил арендную плату, которую те выплачивали за пребывание в системе Панеконта их военной базы, до символической суммы в один доллар. Так что американское правительство, которому не очень нравилось то, что Аль-Сауди понемногу становится крупнейшей перевалочной базой наркотиков, под давлением мощного лобби транспортных компаний даже вынуждено было защищать Абдельмаджида от скандалов, время от времени раздуваемых свободной прессой.
Однако, по большому счету, такой прагматизм со стороны американцев себя не оправдывал. Мощный поток наркотиков вскоре потек в сторону самих Соединенных Миров. А для перевалки и безопасной доставки наркотиков была завербована целая сеть военных на американской базе в Аль-Сауди, выкорчевать которую никак не удавалось. Направляемые сюда агенты национальной безопасности либо ничего не находили (видимо, вняв недвусмысленным предупреждениям и щедрым взяткам), либо их самих больше никто не находил. Попытки сменить командование базы также ни к чему не привели. Из трех новых командующих один погиб после нелепой аварии в отсеке принадлежащего базе орбитального комплекса, а армейский катер второго по непонятным причинам аварийно разгерметизировался во время инспекционного полета к спутниковому поясу, что также привело к гибели находившихся на борту нового начальника местной контрразведки и нового военного прокурора округа. Третий командующий остался в живых, но при нем абсолютно ничего не изменилось.
Секретные агенты, посланные в систему Панеконта, по-прежнему быстро и бесследно исчезали один за другим. Это свидетельствовало о том, что щупальца коррупции протянулись на самую вершину политического истеблишмента, поскольку о секретных операциях знал очень и очень ограниченный круг лиц. Более того, отрывочные сведения, приходившие не только из королевства, но и из других звездных систем, приводили аналитиков американских спецслужб к мысли, что разобщенная и разрозненная галактическая мафия планирует создать нечто вроде картеля преступных кланов с гигантским общим бюджетом, предназначенным для подкупа должностных лиц и иного продвижения интересов всех участников предприятия, вплоть до устройства переворотов и революций в отдельных регионах обитаемого пространства – как это уже однажды пытались осуществить, например, на планете Дальний Приют. По оценке аналитиков, шансы на то, что эта идея окажется воплощена в жизнь, были весьма высоки. И так же высоки были шансы, что штаб-квартирой картеля станет Аль-Сауди.
Создалась тупиковая ситуация, и как с ней справиться, никто не представлял. В принципе, единственным выходом, способным хоть как-то изменить положение, оставалась военная операция и полная оккупация королевства с установлением марионеточного режима. Но когда в комитете начальников штабов и разведуправлении приступили к подготовительным мероприятиям по оценке возможностей проведения подобной операции, быстро выяснилось, что это практически невозможно. Во-первых, такой план встретил бы отчаянное противодействие лоббистов короля Абдельмаджида в американской элите, как среди владельцев транспортных компаний, так и просто тех, на прикорм которых монархом были потрачены астрономические суммы. Во-вторых, военная кампания против мирного да еще и по всем внешним признакам союзного государства вызвала бы столь мощный общественный резонанс в Галактике и столь негативно сработала бы против международного имиджа Соединенных Миров, что финансовые и имиджевые потери оказались бы немыслимы. Еще бы, ведь королевство Аль-Сауди долгое время было этакой праздничной витриной, демонстрирующей всем неисчислимые выгоды от сотрудничества с «самой передовой демократией Галактики». В-третьих, массированную военную операцию на Панеконте не представлялось возможным произвести с использованием сил, дислоцированных на американской базе в королевстве, – уж слишком сильны были криминальные связи местного командования, слишком велика вероятность саботажа. Аналитики полагали, что план операции станет известен королю Абдельмаджиду через полчаса после того, как его получат на базе. Привлечение же сторонних сил ставило Соединенные Миры в еще более неудобную позицию, поскольку открывало всему миру, что крупнейшая военная база за пределами государства не контролируется ее верховным командованием. Получался замкнутый круг…