Ольга Баскова Рассвет для тебя
Часть первая
Глава 1
Андрей опустил лопату и с наслаждением вдохнул теплый, свежий воздух. На его счастье, погода в этот день выдалась на редкость благоприятная. Мужчина вытер пот со лба и усмехнулся своим мыслям. Ей-богу, не знаешь, хорошо или плохо работать, как Карло, в такой момент. Конечно, лучше съездить за город с женой и детьми — кто может точно сказать, сколько прощальных поцелуев лета к середине осени осталось! Тут еще, как назло, авария: в новом микрорайоне прорвало водопровод. Теперь вот ищи утечку. То ли дело у американцев! Разве они роют подобные ямы? Спустились в туннель чистенькие и такими же вышли. Андрей взглянул на Василия, усердно долбившего землю, и сказал:
— Ты взял что-нибудь пожрать?
Напарник оторвался от траншеи.
— Надо же, — улыбнулся он, — сам хотел тебе предложить. Как на воздухе быстро аппетит появляется. Попьем чайку?
— Давай.
Бросив лопаты, они, как по команде, направились на полянку, окруженную густым кустарником.
— Что будешь — кофе или чай?
Предусмотрительный Андрей послушал жену и взял два термоса с разными напитками.
— Кофейку, — ответил Василий.
— Стакан есть?
Мужчина плеснул кофе в подставленный товарищем пластмассовый стаканчик. Тот понюхал и одобрительно заметил:
— Красота! Пирожки будешь?
— Выкладывай!
Жена Василия постаралась не на шутку, наполнив его авоську закусками и горячим.
— И в ресторан ходить не надо, — жуя бутерброд, сказал Андрей.
— Не говори.
Покончив с едой, оба растянулись на пожухлой травке, подставляя солнцу лица, с которых еще не сошел загар.
— Ну чем не курорт?
Через полчаса Василий толкнул мирно посапывающего напарника:
— Пора, брат.
— Работа не волк, в лес не убежит, — усмехнулся Андрей.
— Вдруг проверят? Мы еще и половины не сделали.
Подобный аргумент показался весомым. В конце квартала обоим светила неплохая премия, лишиться которой было бы грешно. Он потянулся и вскочил:
— Тогда за лопаты.
Направляясь к траншее, Андрей неожиданно развернулся и бросил:
— Я тебя догоню. На секунду в кустики загляну.
Позже Андрей рассказывал: ни с того ни с сего его охватил какой-то неконтролируемый и необъяснимый страх. Приметив куст, за которым можно было бы примоститься так, чтобы не видели проезжающие по дороге, он руками раздвинул ветки и присвистнул от удивления. Кто-то побывал здесь до него, оставив огромную клетчатую сумку. В таких продавцы обычно носят товар. Мужчина хотел взглянуть на содержимое сумки, однако почему-то не решился сделать это один.
— Василий, — позвал он приятеля, — подойди сюда!
Тот оскалил зубы:
— Без меня и там не можешь справиться?
— Иди, говорю!
Уловив в голосе напарника тревогу, коллега приблизился:
— Ну что тебе?
— Вот.
Дрожащий указательный палец уперся в находку. Друг пожал плечами:
— И что?
— Она не пустая.
Василий рассмеялся:
— Понятное дело. Помойки тут поблизости нет, вот и ходят люди с мусором в лески и рощи.
— Ты уверен?
Чтобы рассеять подозрения, мужчина подошел к сумке и расстегнул «молнию»:
— Сам сейчас убедишься…
Фраза так и повисла в воздухе. Мгновенно побелев, Василий затрясся от приступов рвоты.
— Вызывай милицию!
Оперативно-следственная группа не заставила себя ждать. Через двадцать минут содержимое сумки лежало на земле, и Станислав Михайлович диктовал Прохорову:
— Расчлененный труп мужчины. Лицо изуродовано. К сожалению, не могу сказать, каким образом беднягу отправили на тот свет.
— Документов при нем нет? — поинтересовался Киселев, до этого бравший показания у рабочих.
— Нет, как видишь.
Павел развел руками. Черт побери, только недавно они обезвредили опаснейшего маньяка, не дававшего им покоя в течение нескольких месяцев. Неужели опять нечто подобное?
— С лицом-то что-нибудь можно сделать?
Судмедэксперт понял вопрос. Если отпечатки пальцев, пропущенные через базу данных, не помогут, останется единственная надежда — ждать звонков горожан, увидевших фотографию покойного в газете.
— Постараюсь, но не обещаю.
— Уж постарайся.
Это сказал Мамонтов, стоявший с растерянным видом.
— Проклятая жизнь! — добавил он.
Работники морга постарались, и лицо потерпевшего приняло более-менее достойный вид. Однако все напрасно. Потерпевший словно никогда не был в Приреченске. Личность установить не удалось.
— «Глухарь», — охарактеризовали новое дело оперативники.
Глава 2
Вероника Соболева уже в течение нескольких дней периодически звонила в дверь соседки по лестничной площадке Тамаре Мироненко и уходила ни с чем. Наконец она отправилась в милицию.
— Я требую провести следствие по факту исчезновения, — заявила Вероника Киселеву.
— Подождите! Вы уверены, что у вас имеются основания для беспокойства? — Павел думал о найденном трупе и навешивать на себя новые дела ему не хотелось. Тем более, вполне возможно, дама волнуется напрасно.
— Я уже полчаса вам толкую. — Соболева хлопнула кулаком по столу. — Пропала целая семья! Муж, жена, дочь и даже мать жены.
Пропустивший многое из ее сбивчивого рассказа, оперативник наконец сосредоточился:
— Давайте еще раз.
Вероника не возражала. Слушая ее и вставляя мимоходом свои замечания, Киселев составил четкую картину. Семья Мироненко была очень дружна с Соболевыми. Они ходили друг к другу в гости, делились всеми секретами. Три месяца назад Роман Мироненко потерял работу и никак не мог устроиться на новую.
— Он перебивался случайными заработками, — поясняла женщина. — Где подежурит, где полы помоет. Только это все гроши. А он не такой мужик, чтобы видеть, как семья нищей становится.
На семейном совете супруги решили поселиться на время в одном из северных городов и заработать на достойную жизнь. Естественно, об этом узнали Соболевы. Тамара Мироненко стала навещать подругу чаще обычного.
— Не лежала у них душа к переезду, — заметила Вероника. — Так мне Тамара и говорила. Только тем себя и успокаивала, что уезжает не навсегда. Я посоветовала: «Не продавайте квартиру». — «Там нам понадобится регистрация, — ответила мне подруга. — И чем скорее, тем лучше. Чтобы снять жилье, у нас нет ни гроша. Ничего страшного, потом опять купим. Мама остается. Вы уж за ней присмотрите».
— Вы не разговаривали с матерью своей подруги? — вставил Киселев. — Может быть, она в курсе, где дочь?
— Заволновавшись, я первым делом побежала к ней, — ответила Соболева. — Дверь мне никто не открыл.
— Они могли уехать, не попрощавшись. — Киселев отложил ручку. — В последний момент решили забрать маму.
Посетительница замахала руками:
— Это невозможно!
— Почему?
— Мы были как одна семья. Тамара понимала, что я побегу к старушке в первый же день и, не найдя ее дома, забью тревогу.
— Знаете, порой возникают непредвиденные обстоятельства. — Павел не хотел сдавать позиции, успокаивая сам себя. — Ну не получилось у людей предупредить вас. Возможно, устроившись на новом месте, они дадут о себе знать.
Вероника вздохнула:
— Я еще не сказала самого главного. — Ее черные глаза впились в сидящего напротив мужчину. — Наши машины стоят в гараже, который свекор построил для нас. В свой последний приход Тамара обещала, что завтра Роман придет и заберет автомобиль. Сказала и пропала.
Оперативник пытался возражать:
— И все же бывают обстоятельства…
— Думаете, я не делала на них скидку? — усмехнулась Соболева. — Поверьте, я думала не одну ночь, прежде чем обраться к вам.
Решивший сам ничего не предпринимать, Киселев позвонил Мамонтову.
— Ищи понятых и вскрывай обе квартиры, — распорядился Игорь. — Может, все не так уж и плохо, однако не мешает проверить.
Оперативники прибыли на место, но ломать дверь квартиры Мироненко не пришлось. После первого звонка им открыл высокий импозантный мужчина:
— Вы ко мне?
Петя посмотрел на Соболеву:
— Узнаете этого гражданина?
Душа Прохорова пела. Ему, как и его коллегам, ужасно не хотелось еще одного сложного и запутанного дела. Здесь, слава богу, пропажа нашлась. Замечтавшись, парень не расслышал сказанного Вероникой.
— Что? Повторите, пожалуйста.
Хозяин квартиры продолжал удивленно смотреть на непрошеных гостей. Соболева откашлялась и громко повторила:
— Я его не знаю.
— Не знаете? Это не Роман Мироненко?
От неожиданности Петя потерял дар речи. Владелец квартиры тоже смотрел с удивлением:
— Почему я должен быть Мироненко? Кто вы такие?
Парень достал удостоверение:
— Вот, проверяем сигнал, поступивший от вашей соседки, гражданки Соболевой. Представьтесь, пожалуйста.
— Кашурин Евгений Борисович. Хотите — принесу документы.
Прохоров махнул рукой:
— Можно войти?
— Давайте.
Вероника вошла первой, сразу окинув взглядом большую комнату:
— А мебель, между прочим, соседская. Куда вы их дели?
Кашурин улыбнулся:
— Это кого?
— Мироненко.
Хозяин вздохнул:
— Молодой человек, — обратился он к Пете, — помогите мне объяснить прекрасной даме, что ее соседи продали мне квартиру вместе с мебелью, а сами подались на Север. Еще вопросы будут?
Прохоров бросил взгляд на Соболеву:
— Что вы на это скажете?
— Только то, что он жулик, — щеки женщины налились свекольным цветом, — Тамара говорила мне о документах на контейнер. Они не собирались оставлять вещи. Ну посудите сами, поступит ли так человек без гроша в кармане? К тому же за этот хлам много не выручишь.
— Я не в курсе, о чем говорили с ними вы, — Евгений Борисович сделал ударение на последнем слове. — С какой стати они должны были посвящать вас во все свои дела?
— Я близкий и дорогой для них человек, — парировала соседка.
Петя вынул из папки лист и расположился за столом:
— Значит, вы утверждаете, что приобрели квартиру у Мироненко?
Этот вопрос удивил Кашурина:
— Почему вы мне не верите? Впрочем, можете проконсультироваться в агентстве недвижимости «Мультижилье», — добавил он, сделав паузу.
Прохоров кивнул:
— Обязательно. А вам ничего не показалось необычным, когда вы делали покупку?
Владелец квартиры наморщил лоб:
— Да нет, пожалуй. Разве только… — мужчина запнулся.
— Договаривайте.
— Я впервые увидел такую низкую цену. Понимаете, мы с женой уже несколько лет мечтали о жилье в этом районе, так как оба работаем поблизости. Разумеется, на наши доходы не купить даже однушку на окраине. Поэтому мы хотели накопить на доплату, а свою квартиру продать. Однако в течение нескольких лет не удавалось. И тут вдруг такая удача.
— Не интересовались, почему хозяин продешевил? Кстати, с кем из членов семьи вы имели дело?
Евгений улыбнулся:
— С Романом. Он сам мне сказал: мол, с женой в срочном порядке уезжаем на заработки. Кажется, их знакомый, проживающий на Севере, подыскал им работу, на которую, кроме них, нашлись еще желающие. Работодатель согласился ждать не больше недели. Вот и пришлось подстраиваться под него.
— Как вы узнали о продаже?
— Из газетного объявления.
— И вы общались именно с Романом Мироненко?
Мужчина усмехнулся:
— Он показал паспорт.
Внимательно выслушав нового владельца, Вероника вплотную подошла к нему.
— Ты все врешь, негодяй. Они поставили бы нас в известность.
Евгений Борисович поморщился:
— Слушайте, — обратился он к оперативнику, — объясните же наконец даме, что в жизни бывает всякое. А подобные пустяки вообще встречаются сплошь и рядом.
— Заткнись, убийца! — парировала Соболева.
— У вас еще вопросы имеются? — спросил Кашурин. — Если нет — извините, — он встал и направился в прихожую.
Соседка бросилась следом:
— А машину свою они тебе тоже по дешевке спустили? Скоро в гараж заявишься собственность требовать?
Мужчина остановился на полпути:
— Какую машину?
Вероника подбоченилась:
— Ишь ты, прикидывается. Ежели они тебе почти все подарили, как уж автомобиль себе оставили?
— Я понятия не имею ни о какой машине.
— Действительно, неувязочка получается, — вставил Петя.
Кашурин стушевался:
— Можете спросить мою жену. Она скажет то же самое.
Соболева усмехнулась:
— Еще бы!
Взяв с Евгения Борисоича подписку о невыезде, Прохоров поехал в управление.
Глава 3
— Ничего не понимаю! — выслушав коллегу, ответил Киселев.
— Может, арестуем Кашурина? — предложила Лариса. — Загадки с квартирными махинациями нам разгадывать не впервой. Петя, что скажешь?
Парень пожал плечами:
— Ну не произвел он на меня плохое впечатление. Нормальный мужик. Не меньше нас недоумевал.
Кулакова усмехнулась:
— По скольким бандитам рыдает не только тюрьма, но и Большой театр!
Павел кивнул:
— Это точно.
— А если я прав?
— Для начала произведем обыск, — констатировал Киселев. — Бери Леонида и дуй обратно. А мы с Костей наведаемся к матери Тамары Мироненко. Лариска, ты с нами?
— Конечно. Вдруг вы без меня что-нибудь пропустите?
Мать Тамары Мироненко Клавдия Ивановна Васильцова жила в так называемом спальном районе города. Старый дом, окруженный не менее старым парком, стоял вдали от автомагистралей и шумных заведений. Когда-то, еще в пятидесятых годах, его построили для вышедших на пенсию работников органов госбезопасности, рассуждая, вероятно, таким образом: ну что еще надо пенсионеру, кроме тишины, покоя и свежего воздуха? Однако редко кто из бабушек и дедушек наслаждается заслуженным отдыхом. Дети приводят внуков, порой вызывают родителей к себе, а иногда старички и сами едут к родственникам, спасаясь от одиночества и безделья. Вот и выяснилось, что дом стоит довольно неудачно: до любого транспорта нужно плестись не менее получаса, а вызывать такси на пенсию накладно. Начались обмены и продажи квартир. К настоящему времени дом заселяли не бывшие кагэбэшники, а случайные люди, нашедшие данный район пригодным для жилья. Одним из таких жильцов являлась и Клавдия Ивановна Васильцова.
Поднимаясь по узкой лестнице, оперативники тихо переговаривались между собой.
— Как думаете, не зря мы проделали такой путь? — поинтересовался Павел у коллег. — Старушка могла отчалить вместе с Мироненко. Судя по рассказу нового владельца, если он, конечно, правдивый, семейка вполне могла никого не поставить в известность о своих планах.
— Что думать? Звонить надо, — Кулакова нажала на кнопку. Гулкая трель разнеслась в тишине. Оперативники прислушались. Никто не спешил открывать дверь. Лариса повторила попытку, но безрезультатно.
— Может, старушка глухая? — предположил Костя.
— Как же она своим открывает? — изумилась женщина.
— Не иначе как стучат — и погромче, — чтобы это проверить, он несколько раз опустил кулак на деревянную дверь. Коллеги усмехнулись:
— Вряд ли тебе это что-нибудь даст.
Скворцов еще раз приложился к двери.
— Вы с ума сошли — так греметь?
Сыщики обернулись. Из квартиры напротив вышла сухонькая старушка:
— Если вам Клавдию, ее нет. Уехала она.
— Куда? — чуть ли не хором спросили оперативники.
— С детьми на Север. Жилище продала.
Киселев хотел вздохнуть с облегчением, однако с души не спадала тяжесть.