– Вот данные, полученные от управления космической разведки. – Сергей Николаевич раскрыл папку и вытащил несколько страниц принтерной распечатки текста и городских карт. – Самойлова за последние сутки из-под пригляда не выпускали ни на секунду. И за эти сутки он дважды посещал квартиру генерала Арцыбашева. Открывал, видимо, своим ключом, потому что у двери долго не задерживался.
– Откуда у него ключ? – удивился Василий Иванович. – Может быть, рядом с домом ходил, что-то выспрашивал у соседей?
– Нет, спутник точно фиксирует местонахождение sim-карты даже дома. Правда, этаж определить точно не может – только в отдельные моменты, когда ситуацию видят три спутника сразу, можно вывести систему координат и по высоте. С этим нам не повезло: когда sim-карту контролировали три спутника, Самойлов каждый раз находился в другом месте.
– Но квартира же опечатана… – Старшему лейтенанту Арцыбашеву очень не хотелось думать, что кто-то может разгуливать по квартире отца, тем более если этот «кто-то» – предполагаемый соучастник убийства.
Дед Морозов плечами пожал.
– Я тоже могу десять раз войти и выйти из опечатанной квартиры, и никто не поймет, что с печатью производились какие-то манипуляции…
– И подолгу Самойлов находился в квартире? – перешел к более конкретному обсуждению полковник Мочилов.
Полковник Морозов заглянул сначала в один лист принтерной распечатки, потом в другой.
– В первый раз находился в помещении сорок две минуты. Во второй – один час шестнадцать минут.
– Поспать туда заглядывал, – заметил командующий. – Или что-то искал?
– У нас в городе никого нет, чтобы проверить. Но завтра уже будет. – Сергей Николаевич посмотрел на старшего лейтенанта Арцыбашева, подтверждая, что Василию уже сегодня предстоит выехать в город.
– Я готов, – сказал Василий Иванович, вставая.
– Никто еще не готов, – сухо возразил командующий. – Следует сначала все просчитать, получить полную информацию и только после этого вступать в операцию.
– Боюсь, Юрий Петрович, старшему лейтенанту Арцыбашеву во многом придется полагаться на свою интуицию и способность импровизировать, – возразил Дед Морозов. – Кое-что, конечно, мы просчитали, и даже провели определенные подготовительные мероприятия, однако общие действия все равно должны будут определяться уже на месте.
– Какие мероприятия провели? – спросил Мочилов.
– Приобрели домик в недалекой деревне с красивым названием Заборье. Оформили все задним числом так, что при проверке не подкопаешься. Получается, что генерал Арцыбашев купил этот домик полтора года назад, а полгода спустя последний владелец этого домика умер в больнице, не оставив наследников. Следовательно, законным владельцем домика теперь является Василий Иванович. Правда, после официального оформления прав по вступлению в наследство ему придется или оплатить наши расходы, расходы копеечные – или передать домик в собственность ХОЗУ[12] ГРУ. Но это вопрос второстепенный. Главное – дом расположен удачно, и к нему всегда можно подъехать зимой, что не в каждой деревне возможно. А здесь через деревню проходит дорога местного значения, и подъезды всегда чистят. Через три дома есть еще один – тут после выхода на пенсию обосновался бывший ментовский полковник с замечательной фамилией Охамело. Зовут Петро Никифорович. Ему кое-что объяснили, ничего не объясняя. Он пока и дом в порядок приведет, и протопит, что зимой немаловажно, а в нужный момент уедет в город, чтобы не мешать проведению операции. Ее же – вернее, завершающую часть – лучше всего проводить за городом, чтобы избежать возможных жертв. Кстати, там, в Заборье, есть еще один жилой дом, но он по другую сторону речки, а мост сломан. Там старик со старухой живут. Проехать к ним невозможно, пешком можно по льду речки пройти. Сами они за реку ходят только раз в неделю, когда на дороге останавливается автолавка с продуктами. Помимо завершающей стадии операции, дому отведена еще одна важная роль…
– Какая, товарищ полковник? – спросил старший лейтенант.
– Именно там ты, Василий Иванович, и найдешь ножны, которые пропали. А как и по какой причине они оказались в деревенском домике, это уже выше твоего понимания, но тебя это и мало интересует. Чертеж деревни с указанием домика я передам перед отъездом. Сам его еще не видел, но вот-вот должны принести. Ты, кстати, как, актер нормальный?
– Драматургией, честно говоря, интересовался мало. И даже в театры ходить не любитель, – честно признался старший лейтенант.
– И никогда артистом стать не мечтал? – удивился полковник Мочилов.
– Это бабские мечты, – улыбнулся Василий Иванович. – Я так всегда считал в детстве: мужик должен мечтать об армии. Я и мечтал. Думал пойти по стопам отца, в МВД податься хотел, но отец решил, что я должен стать офицером спецназа ГРУ.
– Значит, свой артистический талант не проверял… Но теперь придется. Ты как, Василий Иванович, от природы человек не жадный?
– Не замечал за собой такого. Хотя и не расточительный. Я скорее аккуратный.
– Придется стать жадным. По приказу, – с улыбкой заметил полковник Мочилов. – Устного приказа, думаю, будет достаточно?
– Достаточно, – согласился старший лейтенант. – И до какой степени?
– До карикатурности, пожалуй, не надо. Это мы каждый день видим в окружающем мире, где все стремятся заработать. Всего в человеке должно быть в меру. Жадности – тоже. Чтобы не получилось, как в том анекдоте…
– В каком, Юрий Петрович? – спросил Дед Морозов.
– Приходит больной к врачу и говорит: «Дайте мне таблеток от жадности, да побольше».
– Ну, это, может быть, даже допустимый предел, – улыбнулся Сергей Николаевич. – Но при встрече с отставным полковником КГБ этот предел строго ограничивать не следует. Он человек опытный и сумеет понять фальшь. Нужно так себя подать, словно считаешь повышенную бережливость естественным состоянием человека. Это качество многим свойственно, и они не всегда себя считают жадными. Но маленькие нюансы все же должны быть представлены отчетливо. Начинать следует с малого. Например, перед тем, как передать монографию, следует обговорить права наследства. Ты, Василий Иванович, наследник первой очереди и право на публикацию монографии принадлежит тебе. Следовательно, ты имеешь право на получение гонорара. Мы не знаем, где он собрался публиковать монографию, и собрался ли вообще. Но даже если собрался, публикацией наверняка могут заинтересоваться только специфические издания для узких специалистов, то есть малотиражные. А подобные издания, как правило, бывают безгонорарными. Тебя это, естественно, не может устроить. Ты просто не захочешь этого понимать и пожелаешь сам найти какое-то издание и предложить рукопись им. При этом ты должен искренне не понимать, почему должен позволять кому-то публиковать монографию бесплатно. Каждый труд стоит затраченных на него сил. Такое поведение будет естественным, если ты не станешь перебарщивать. Новичку среди коллекционеров могут быть непонятны принципы интереса, и на этом ты должен играть. Ты – новичок, который пытается слегка улучшить свое финансовое положение за счет полученного наследства и ничего не желает упускать. Не расшвыривает все направо и налево. Понял, о чем я говорю? Сумеешь создать такой образ?
– Думаю, это у меня получится. По крайней мере, большой сложности я не вижу. И здесь не нужно будет заучивать длинные монологи. Значит, так проще.
– Не совсем, – не согласился полковник Мочилов. – Монолог Гамлета может выучить и самый бездарный актер, умеющий с выражением передавать чужие мысли. Но сыграть Гамлета правдиво он не сможет ни под каким соусом. А твоя главная задача, Василий Иванович, – выглядеть правдиво. И потому свои слова, свои поступки ты должен просчитывать заранее.
– Я так понимаю, это – как спорт, – определил старший лейтенант свою задачу. – Знаешь, что за противник тебе противостоит, и заранее настраиваешься именно на ту манеру боя, которая тебе выгодна. Сосредотачиваешься – и настраиваешься. Думаю, у меня получится. Роль не слишком сложная, хотя бой будет затяжным.
– Предполагаем, что он будет очень затяжным, – согласился полковник Мочилов.
– Возможно, затянется на несколько месяцев, – добавил Дед Морозов. – Хотя не исключено, что все решится в течение суток. Но готовиться следует к любому развитию событий. Ты должен показать, что никуда не торопишься. И нет у тебя причин «гнать лошадей». То есть ты не должен подталкивать Ивана Александровича Самойлова ни к каким поступкам, но при этом должен заставить его поступать так, как тебе выгодно. А контроль за его действиями мы уж берем на себя.
– С контролем работать, конечно, лучше, – согласился Василий. – Но предварительно, до того, как поеду туда, мне следует позвонить Самойлову.
– С контролем работать, конечно, лучше, – согласился Василий. – Но предварительно, до того, как поеду туда, мне следует позвонить Самойлову.
– Это естественно. У тебя водительское удостоверение, кстати, с собой?
– С собой.
– На всякий случай сделаем тебе еще пару штук. Гнать твою машину в такую даль смысла не вижу, потому машину мы тебе выделим.
– Моя старушка и не доедет…
– Тем более. Машину следует иметь такую, чтобы не подвела в трудную минуту. И еще…
Телефонный звонок прервал мысль командующего. Он снял трубку.
– Да, так точно. Да, товарищ генерал. Уже начали работу. Это мы рассматривали, как обязательное условие. Нет, с этой стороны осложнений не предвидится. Да, понял… Сейчас поднимусь.
Морозов встал первым, за ним поднялся и Василий Иванович.
– Проработайте тему разговора и звоните, – сказал командующий. – Меня «на ковер» вызывают.
2Кабинет полковника Морозова уже был свободен, и там можно было обговорить все нюансы предстоящего. Обговаривали около получаса. Кажется, предусмотрели все возможные сложности, хотя первый разговор с Иваном Александровичем обещал быть, казалось бы, простым. Тем не менее стоило обсудить любой возможный поворот, чтобы не вызвать подозрение и не прервать контакт в самом начале. Тут в кабинет заглянул дежурный по управлению: с ним пришел худощавый старший лейтенант в очках с темными линзами.
– Сергей Николаевич, к тебе из управления космической разведки… – доложил дежурный. – Сотрудник новый, у нас ни разу не был, не знает, где тебя искать…
Дед Морозов кивнул, принял из рук в руки тоненькую стопку листов принтерной распечатки и расписался в журнале передачи документов. Старший лейтенант с дежурным ушли. Полковник начал просмотр сразу, не возобновляя разговора.
– Товарищ полковник, пока вы заняты, разрешите, я подполковнику Совкунову позвоню, спрошу новости.
– Звони, звони, – скороговоркой ответил полковник. – Я пока посмотрю, что у нас нового по Самойлову. Как раз последние материалы принесли…
Василий вытащил трубку, отошел в другой конец длинного кабинета и набрал номер. Валерий Валерьевич ответил сразу:
– Приветствую виновника торжества!
– Я как раз и звоню, чтобы относительно этого торжества, как вы его назвали, полюбопытствовать. Майор Виноградов еще вам не сообщил?
– Я сам ему только что звонил. Ты, как я понимаю, в курсе произошедшего ночью?
– Так точно, в курсе. Мне Людмила рассказала, что знала.
– Да, я ей звонил, чтобы тебе передала. Короче говоря, это была стандартная и примитивная проверка. Те бандиты наняли местных братков, чтобы якобы стрясти долг с несуществующего человека. Местные как раз на этом специализируются, работают за проценты. Дали им при этом твой адрес. Но, видимо, была какая-то условная договоренность, о которой они в следственном комитете сразу не сообщили. Может быть, контакт через телефонный звонок или еще какой-то условный сигнал. Или вообще было визуальное наблюдение со стороны. Если сигнала не последовало, значит, дело сорвалось. Может, и увидели все сами. Часовой себя хорошо повел, уголовников не испугался, хотя те вели себя самоуверенно. Привыкли, заразы, что простой народ их опасается и на конфликт не лезет. А тут их самих мордой в снег, и очередь над головами… Грозили сильно, но за это от караула и схлопотали. В простреленной машине, кстати, следаки нашли при досмотре патроны к пистолету Макарова и несколько упаковок наркотиков. Парней прижали по полной программе, хотя они говорят, что это им подсунули. Но заставили «расколоться». Когда узнали, что в деле фигурируют уже два трупа и раненый офицер спецназа, поняли, что это все могут на них повесить, и за чужие грехи отвечать не захотели. Дали адрес, где остановились бандиты. Группа захвата МВД туда выехала, но опоздала. За три часа до этого наши бандиты крылышками помахали… Следовательно, продолжение следует. Кстати, по данным местных уголовников, у бандитов уже другая машина: «Ленд Крузер» пропал, появилась «Ауди» шестой модели. Номеров ни той, ни другой не знают. Видимо, они в нашем городе имеют поддержку, скорее всего, среди кавказцев. Теперь и от местных можно ждать каких-то резких телодвижений. Но ты будь осторожен. Они хотят с тобой встретиться, это точно. И будут искать.
– Я сам хочу этой встречи, товарищ подполковник. И нам придется ее осуществить в любом случае. Это входит в мои дальнейшие планы. В наши дальнейшие планы.
– В ваши планы я вмешиваться не могу, рылом не вышел…
– Как там Людмила?
– Молодцом. Не паникует. Относительно жены можешь не беспокоиться, мы прикроем. Прикрытие получило приказ в любом случае обострения ситуации действовать предельно жестко. Даже если нет полной уверенности, тем не менее на всякий случай… Не завидую тому, кто попадет под руку. В Пулково встретят другие, как мне говорил полковник Морозов. С теми же инструкциями, можешь быть спокоен.
– Спасибо, товарищ подполковник. Дмитрию Евгеньевичу привет. До связи.
Убрав трубку, Василий вернулся на свое место к столу Деда Морозова.
* * *– Вот, полюбопытствуй. Вот эта страничка… Вводную тоже прочитай. И что-то мне в этом не нравится. Давай подумаем вместе.
Полковник Морозов перевернул и пододвинул Василию Ивановичу один из листов принтерной распечатки, которую тот сразу начал читать. Вводная сообщала, что звонок производился из города на номер сотового телефона Ивана Александровича Самойлова сорок минут назад. К удивлению старшего лейтенанта Арцыбашева, звонок был произведен из его города – по всей вероятности, звонил один из бандитов, что напали на его квартиру. При прослушивании было определено, что голос звонившего имел откровенный кавказский акцент. Под некоторыми строчками из диалога следовал комментарий, отмечающий оттенки интонации.
Сам разговор был не длинным, но жестким и конкретным.
«– Наконец-то ты нашелся.
– Я особо и не прятался.
Голос Ивана Александровича радости от этого звонка не показал. Наоборот, по сравнению с другими разговорами, он выглядел недовольным и резким.
– Алишер Алишерович нервничает. Спрашивает, когда ты приедешь?
– Я звонил ему позавчера, мы обо всем договорились.
– Он звонил мне сегодня. Требовал надавить на тебя, чтобы поторопился.
Слово «надавить» было выделено особо и прозвучало как угроза.
– На меня давить бесполезно. Я ему ничего не должен. И приехать я не обещал, поскольку у меня проблемы с выездом за границу. Современные чиновники считают, что я слишком много знаю, и не желают меня выпускать. И мнение Алишера они учитывать не будут. Да и у меня нет особой надобности куда-то ехать. Мне, признаться, весьма уютно живется у себя на родине на заслуженной пенсии.
– Он так не считает.
Теперь угроза почувствовалась явственнее.
– Это для тебя он – величина. А для меня – так. Я много таких видел, и многих таких «посадил» в свое время.
– Извини, тебе может не понравиться, если до тебя доберутся…
– Я учил тебя когда-то добираться до кого угодно. Но запомни: ты учился там, где я преподавал. И этим все сказано.
В ответ прозвучал откровенный смешок.
– Ты стареешь. Что касается учебы, то ты научил меня неплохо. Видишь, я даже твой новый номер нашел. И сумел до тебя дозвониться.
– Это даже мент сумеет… Примитивизм.
– Ты, похоже, уже впадаешь в маразм. Не понимаешь, с кем собираешься ссориться… Не можешь правильно оценить себя и Алишера Алишеровича. Сейчас не советские времена, когда полковник КГБ что-то значил. Сейчас больше значит тот, кто имеет деньги и дружит с властью.
– Это он недопонимает, что я ему был компаньоном, а не другом. И я решил найти себе другую компанию. Пусть побережется меня трогать. И ты тоже. У меня есть чем ответить ему, а тебя просто уничтожат, если сунешься.
– Да, ты совсем постарел…
Это опять прозвучало угрозой, а не сожалением.
– Все, разговор окончен. И не звони мне больше.
– Ты в любом случае обязан отдать саблю. Не забывай, кто сделал все дело.
– Я никому и ничем не обязан. Могу лишь проявить какой-то жест доброй воли, но не более того. Но это относится только к предыдущему действию. Что касается сабли, то попрошу меня по этому вопросу больше не беспокоить. И давить на меня бесполезно. Я все сразу сказал. И удивлен не меньше тебя. Все. Прощай».
Василий прочитал содержимое странички дважды и только потом отодвинул ее от себя. И замер в задумчивости, потирая переносицу.
– Что скажешь? – спросил полковник Морозов, негромко постукивая кончиками пальцев по краю стола. Покрывающий столешницу лист органического стекла при этом издавал негромкие глухие звуки, но не мешал старшему лейтенанту сосредоточиться.