Усаживаясь в кабину «Волги», Алексей сказал убеждённо:
– Федя что-то знает, да говорить не хочет.
Варавва промолчал. Его мнение совпадало с мнением лейтенанта.
– Его припугнули.
– Возможно. Может, если умело допросить, он расколется?
– Умело – это как?
Алексей отвёл глаза.
– Есть способы… вы знаете… сыворотку можно ввести.
– Способы есть, пытки называются. Да мы не палачи, лейтенант.
Лицо Алексея пошло пятнами, он сделал официальный вид.
– Что будем делать, товарищ майор?
Варавва посмотрел на Евгению.
– Наше положение становится совсем зыбким. Женя, давайте мы отвезём вас в Усть-Кишерть, вам здесь лучше не оставаться.
– А вы?
– Я попробую найти подходы к скалам, где побывал Барков, отыскать свидетелей убийства. Найду лодку, спущусь по Сылве в место впадения Вязовки.
– Я с вами.
– Но это может быть опасно!
Глаза Евгении загорелись упрямым блеском.
– Я с вами.
Варавва встретил понимающий взгляд Алексея.
– Рискнём?
– Как прикажете, – дипломатично ответил лейтенант.
Село Усть-Кишерть, райотдел полиции. 24 августа, день
Пообедав, Чешко вызвал капитана Шульмана.
– Есть новости? – спросил он, наливая в стакан кефира из пакета.
– Позвонили с Камчатки. Добыть «глюк» не удалось, наши конкуренты сумели ликвидировать группу захвата и взять «языка».
– Твою мать! – побагровел Чешко. – Как это им удалось?!
– Им помог какой-то майор из Москвы.
– Ещё один майор…
– Вполне вероятно, он входит в команду местников.
– Надо звонить главному…
– Звоните. Хотя я бы подождал до вечера, до запуска осталось всего ничего.
– Может, ты и прав. Что москвич?
– Шатается вокруг и около. Следим.
– Он опасен.
– Да ладно, одни амбиции.
– Говорю тебе, он опасен! И начинает догадываться, что мы спускаем дело на тормозах.
– Он один, а один в поле не воин, как известно. В крайнем случае пригрозим, чтоб не путался под ногами, а не уймётся – уберём.
– Тогда сюда нагрянет десант из «конторы».
– Не нагрянет, мы вывезем майора за пределы зоны. К тому же нам осталось ждать всего двое суток максимум. Дракон активируется, и мы спокойно свалим отсюда.
– Твоими устами – да мёд пить, десятый!
В дверь кабинета постучали, вошли Борщевский, как всегда угрюмо-недовольный чем-то, и Супрун, его помощник по особым поручениям.
– Что обсуждаем?
– То же, что и вчера. Ситуация ухудшается, – буркнул Чешко, едва не облив китель кефиром. – Чёрт! Руки дрожат, как у алкоголика.
– Твой носитель и был алкоголиком, – презрительно выпятил губы следователь. – Десятому могли бы дать носителя получше. Я на это твоё пузо смотреть не могу!
– Чешко был ближе всех к зоне.
– Да понимаю!
Полковник с досадой бросил пустой пакет в корзину для бумаг.
– Предлагаю увезти тело Баркова в Усть-Кишерть, и чем быстрее, тем лучше. Меньше народу будет тереться у Молёбки.
– Закончим процедуры – увезём.
– Сегодня к вечеру!
– Сделаем. Я бы ещё и журналистку эту придавил где-нибудь по-тихому. Она наверняка что-то знает и может растрепать майору. А он и так взял след.
– Вечером мы с ним поговорим.
Зазвонил телефон Шульмана.
– Секунду, – сказал он, поднося к уху айфон. – Слушаю.
Возникла пауза. Лицо капитана стало мрачнеть.
– С кем?.. Понятно… нет, следите пока. – Шульман прикрыл трубку рукой. – Кашин на хуторе, разговаривает с лодочником.
– Говорил же – надо было его мочить! – выдал хищную улыбку Супрун.
– Что будем делать, господа наездники?
Следователь бросил тяжёлый взгляд на потеющего Чешко.
– Доигрались, герр гауптштурмфюрер? Кто будет расхлёбывать кашу, если майор начнёт копать глубоко?
– Его надо… – начал Супрун.
– А если он и в самом деле не один?
– Парнишка при нём – из наших местных чекистов.
– Я не о парнишке.
Чешко открыл второй пакет кефира.
– Выбора не остаётся. Надо брать его и допрашивать.
– Давайте я попробую объяснить ему ситуацию, – предложил Супрун. – Расскажу, чем мы занимаемся, чего ждём. В конце концов, я тоже служил в «конторе» и знаю все её слабые стороны.
– У тебя была червоточина, – буркнул Борщевский, – категорическая уверенность в безнаказанности. Поэтому ты и пошёл на контакт с нами. А этот майор слеплен из другого теста.
– Все мы имеем внутри червоточины, – не обиделся Супрун. – Вы в том числе. А попытка – не пытка. Пойдёт на контакт – хорошо, не пойдёт – спишем. Нам всего-то надо день простоять да ночь продержаться, как писал пролетарский классик.
Борщевский посмотрел на Чешко.
– Тебе решать, ты у нас координатор.
Полковник посопел, бесцельно тыкая пальцами в клавиатуру компьютера.
– Хорошо, берём его. Гарик, группу на выезд!
Шульман проговорил в трубку:
– Не спугните майора, мы скоро будем.
– Не надо посылать группу, – сказал бывший сотрудник ФСБ. – Мы сами его возьмём. Я лично с ним разберусь.
Пермь. 24 августа
Путь от Кроноцкого озера до Перми занял пять часов с минутами. Вылетели из аэропорта Петропавловска-Камчатского в двенадцать часов дня и прилетели в столицу Пермского края в начале первого, успев пересечь пять часовых поясов.
Вместе с Вепревым летели шесть человек: Шелест, переодевшийся капитаном полиции, и пятеро дюжих охранников полигона, также переодетых полицейскими. Среди них оказался и бородач Гоглоев, у которого на скуле вспух красивый синяк от удара Вепрева. На контрразведчика он поглядывал с ненавистью и угрозой, и Вепрев мимолётно подумал, что с ним придётся разбираться ещё раз.
В Перми пришлось задержаться на три часа, так как Шелест не смог быстро получить нужный транспорт. Несмотря на связи криптоидов в органах власти практически всех губерний, им не всегда удавалось склонить к сотрудничеству чиновников, зависящих от других структур, а в Пермском крае, как оказалось, на их стороне работали только гражданские начальники, не располагавшие большими ресурсами. Спецслужбы – УФСБ, полиция и МЧС – попали под влияние «китайских криптоидов», как признался Шелест не без юмора, но с сожалением, что сильно осложнило положение группы.
Помог Вепрев, точнее, его удостоверение офицера ФСБ. Он же предложил и альтернативу – выйти на центр медицины катастроф Перми и реквизировать санитарный вертолёт.
В четвёртом часу пополудни группа погрузилась в бело-синий «Ка-226» с красными полосами и буквами СП МК, и винтокрылая машина поднялась в воздух, направляясь на северо-восток, в сторону Кунгура. Её пилоты оказались нелюбопытными и задавать вопросы руководителю экспедиции: почему их аппарат взялся перевозить незнакомых людей? – не стали. Шелест сообщил им лишь то, что они должны были услышать: летим в Молёбку с важным государственным заданием, а дальше по обстоятельствам.
Вепрев хотел спросить: знают ли его спутники маршрут? – но военспец на этот счёт не заморачивался, из чего можно было сделать вывод, что он знает дорогу. Помолчав несколько минут, он всё же поинтересовался безразличным тоном:
– Нас не собьют? Если Дракон так ценен, его должны охранять, как Кремль.
– Его охраняют, – не отреагировал на последние слова майора Шелест. – Мы пойдём низко, над лесом, и появимся внезапно. А там уже вы должны будете проявить свой опыт.
– В таком случае давайте «дыробой».
Шелест поколебался немного, потом открыл взятый с собой кейс и вытащил «шприц».
– Поосторожнее с ним… для него нет непреодолимых преград. Стреляйте только в случае крайней необходимости и не из кабины вертолёта. «Глюк» пробьёт его стенку, как бумажный лист.
– Не волнуйтесь, – равнодушно сказал Вепрев, оглядывая излучатель и пряча его под ремень штанов сбоку. – Не надо было отдавать инициативу «китайцам».
– Если бы всё было так просто, – пробормотал военспец.
– Странно, что вы до сих пор не перебили друг друга.
– Мы сотню лет спокойно вели бизнес…
– Натравливая людей друг на друга.
Шелест пожевал губами.
– Вы чересчур эмоциональны, майор.
– Не мы к вам прилетели.
Окраины Перми начали удаляться.
Под вертолётом простёрлась зелёно-серая, усеянная жёлто-оранжевыми пятнами шкура тайги. Мелькнула в стороне башня телетранслятора, скрылся под днищем машины нефтеперерабатывающий завод.
Солнце склонилось к горизонту, собираясь в скором времени уступить место звёздной ночи.
Вертолёт поднялся до километровой высоты, подчиняясь указаниям Шелеста, но вскоре опустился до ста метров.
В полусотне километров от города началось болото, судя по зарослям чахлых берёзок и осин, окружённых кочковатым одеялом трав, в котором то и дело протаивали водные бочаги. Сверкнул чуть западнее зигзаг речушки.
– Сылва, – сказал Шелест, глядя в иллюминатор кабины, оглянулся на спутников. – Приготовились.
«Полицейские» взялись за автоматы, поменяли головные уборы на балаклавы и стали походить на кавказских террористов, задумавших совершить теракт.
– Вижу «вертушку»! – доложил один из пилотов.
Шелест сунулся в кабину.
– Где?
– Правее, в километре от нас, идёт наперерез.
– Чёрт! Только этого нам не хватало! Опуститесь ниже!
– Куда уж ниже.
– Ниже, я сказал! Прижмитесь к болоту!
Вертолёт начал опускаться, поднимая винтами волны в травяных полях.
– Кажется, ваши конкуренты не дремлют, – хмыкнул Вепрев.
– Может, проскочим.
– Вряд ли, это по наши души.
Стал виден вертолёт – военный «Ми-28», украшенный подвесками ракетных модулей. Он явно намеревался заставить коллегу отвернуть, напоминая крокодила, ринувшегося в атаку.
– Что они говорят?!
– Ничего, – ответил пилот, – молчат.
Шелест оглянулся на Вепрева. Он был встревожен, но не испуган.
– Попадёте отсюда?
Майор оценивающе пригляделся к «крокодилу».
– Пусть подойдут поближе.
– Они запросто могут открыть огонь!
– Если это действительно «китайцы» и если они точно знают, кто мы.
– Лучше перестраховаться.
– Сколько осталось до места высадки?
– Километров десять.
– Ладно, откройте люк по команде, пусть лётчики повернут машину дверцей к «вертушке».
«Ми-28» приблизился на расстояние в полсотни метров, продолжая идти в том же направлении и с той же скоростью, будто собирался взять санитарную машину на абордаж.
– Поворот!
По команде Шелеста пилоты развернули вертолёт влево.
Шелест с помощью бородача Гоглоева открыл дверцу кабины.
Вепрев присел на корточки, вцепился в край люка одной рукой, чтобы не выпасть, и навёл ствол «шприца» на винт «Ми-28».
Хутор Выселки. 24 августа, день
Берег Сылвы напротив хутора оказался вполне цивильным, он даже имел деревянный причал с леерным ограждением и широкие сходни. По всему было видно, что за ним ухаживают.
Лодок видно не было. Справа и слева от причала располагались низкие бараки – гаражи, но ни у одного из них не стояла на воде какая-либо посудина. Впечатление складывалось такое, будто все владельцы лодок дружно убыли на рыбалку и ещё не вернулись из похода.
Зато к причалу был пришвартован бело-синий катер, небольшой, с кокпитом на одного человека под прозрачным козырьком и миниатюрным кубриком на корме. Имени катер не имел, только номер – 028.
– Корыто советских времён, – сказал Алексей. – Почту возит. Осадка маленькая, шустрый, может ходить по мелководью.
– Вряд ли мы уговорим хозяина, – неуверенно проговорила Евгения.
Варавва поднялся по сходням на причал, нарочно топая по настилу ногами погромче.
Дверца кубрика, украшенная иллюминатором, открылась, оттуда высунулась заспанная небритая физиономия: светлый чубчик, клювастый нос, широкий подбородок, скуластое лицо. Цвет глаз аборигена Варавва рассмотреть не смог.
– Добрый день, сэр, – сказал он. – Это ваш катер?
– Ну? – хрипло ответил «сэр».
– Ваш или нет?
– Ну? – повторил ответ средних лет мужичок.
– Нам захотелось прокатиться на нём до впадения в Сылву Вязовки. Мы заплатим.
– Не получится.
– Почему?
– Я при исполнении.
– То есть вы не владелец?
– Моторист.
– Свяжись с хозяином, уговори, а лучше возьми нас на борт втихаря, и ни с кем не надо будет делиться. Мы потратим на прогулку не больше часа.
– Не могу…
– Такой хороший день, а ты не в настроении, – укоризненно покачал головой Алексей. – Кто отворачивается от хорошего заработка, неблагодарен, ибо выказывает пренебрежение милости божией.
– А скоко дадите?
– Тысячу.
– Гроши, – скривился моторист.
– Две, – повысил ставку Варавва.
– Три.
– Уговорил.
– Но всех я взять не смогу.
– Почему? Уместимся как-нибудь, нас всего трое.
– Двоих возьму, – упёрся моторист.
Варавва оглянулся на спутников.
– Женя, может, останешься?
– Давайте лучше я останусь, – оценил мимику журналистки Алексей. – Будем держать связь. В случае чего я найду способ присоединиться к вам.
– Договорились, – согласился Варавва. – Жди нас здесь через час-полтора.
Он подал руку Евгении, оба перелезли на борт катера.
Моторист вылез из кубрика целиком, оказавшись в коричневой робе инспектора рыбнадзора, снял с тумбы на причале кольцо швартовой верёвки, встал к штурвалу.
Катер заворчал мотором, медленно отошёл от причала.
Плёс Сылвы лёг перед его носом извилистой лентой шириной всего двадцать-тридцать метров.
Однако далеко катеру отплыть не удалось.
Из-за поворота реки вдруг вынесся другой катер, пошире и подлинней, с высоким фальшбортом и надстройкой на корме под белым пластиком. На носу у него торчала тумба, на которой крепился прожектор. При повороте стало видно название катера: «Гроза». Он лихо подрезал катер Вараввы, заставив рулевого остановиться.
– Всем на борту! – загремел жестяной голос. – Стоять, не двигаться! Поднять руки!
Варавва оценил ситуацию в долю секунды, отвернулся, активировал мобильный, ткнул пальцем в сенсор с позывным «Алекс».
Лейтенант откликнулся по-военному быстро:
– Да?
– Алексей, звони своему шефу, вызывай тревожную группу, как я и просил. Немедленно! Я найду способ связаться с тобой. А лучше бы ты запросил Москву, моё управление, начальник – полковник Старшинин.
– Что случилось?! – всполошился чекист.
– Нас вяжут. – Варавва поднял руки на уровень плеч, посмотрел на испуганную Евгению. – Подними руки. Всё будет хорошо, верь мне.
Катера сошлись.
На борт судна небритого моториста спрыгнули трое: мощного сложения сержант-полицейский с «калашниковым» в руках, капитан Шульман и давешний глыбистый блондин с лицом водителя асфальтового катка.
– Обыщи их, – бросил он сержанту.
Варавва мог бы освободиться от всех троих за пару секунд, но с ним была женщина, и он оставил планы освобождения на будущее.
– Я безоружен, она тем более.
Сержант всё же похлопал его по бокам, по груди, провёл ладонями по штанам, начал было обыскивать журналистку и схлопотал пощёчину.
– Наглец! Я не ношу оружия!
Сержант грубо схватил женщину за руку, дёрнул к себе… и перелетел через бортик от удара Вараввы, с плеском плюхнулся в воду.
Крутоплечий блондин проводил его глазами, оценивающе глянул на Варавву, в глазах его загорелся нехороший огонёк.
– Отменный удар, майор! Чем занимался? «Барс», сгоб, карате, «боса»?
– Всем, – коротко ответил Варавва. – Не распускайте руки, это чревато.
Блондин пошевелил плечом.
Сознание отметило это движение, напрягло память: где-то он уже видел подобный жест.
На палубе соседнего катера появились ещё двое мужчин: матрос в синей робе и следователь Борщевский. Матрос помог сержанту вскарабкаться на борт катера. Борщевский упёр взгляд рысьих глаз в глаза Вараввы. Несколько мгновений они смотрели друг на друга как сквозь прицелы снайперских винтовок.
– Похоже, господин из прокуратуры, вы решили окончательно перейти границу, – усмехнулся Варавва. – О последствиях подумали?
Борщевский отвёл глаза.
– С вами хотят поговорить.
– Кто?
– Я, – сказал глыбистый молодой человек, снова шевельнув правым плечом, как это делает боксёр, отбивая удар противника. – Кубрик здесь маловат, но для короткой беседы сгодится. Мобилу отдай.
Варавва помедлил, снял часы-айком, отдал блондину. Тот кинул мобильный Шульману.
– Проверь звонки. Вперёд!
Варавва посмотрел на Евгению.
– Не волнуйся, я скоро.
Кубрик и в самом деле был совсем крохотным, рассчитанным на одного матроса. В нём умещался только узкий лежак, стул и откидной столик.
– Садись, – сказал блондин, закрывая за собой дверь.
Варавва сел на лежак.
Блондин уселся на стульчик.
– Давай знакомиться.
– Я тебя узнал, – бесстрастно сказал Варавва. – Капитан Супрун. Точнее – бывший капитан.
– Надо же, какая память, – ощерился блондин. – А я тебя не сразу узнал, встречались только раз, да и то мельком. Какого дьявола тебя сюда занесло?
– Ну, это тебя сюда дьяволом занесло, я получил задание.
– Какое?
– Догадайся.
– Неужели Старшинин всё-таки решил устроить проверку?
– Откуда полковник Чешко знал, что мне дадут задание?
– Пора бы уже поумнеть. Главный опер в отделе теперь ты, не считая ТТ, вот я и посоветовал Чешко убрать тебя заранее, зная твой послужной список и несговорчивый характер.
– А он подослал ко мне шурина.
– Мог бы и киллера.
– Спасибо за откровенность. Но ведь Старшина мог отправить сюда и Вепрева.
– Вепрев на Камчатке.
– Ты и это знаешь? Ты-то почему оказался здесь после увольнения? Клад нашёл?
– Клад, – развеселился Супрун. – В точку! – Он посерьёзнел, глаза потемнели. – Предлагаю присоединиться к нам.
– К кому? К компании Чешко?