– Дружба остается, – кивнул Костя. – Но у нас разные интересы. Боюсь, что нам не по пути.
По глазам ударил свет фар – это со стороны шоссе к ресторану подъезжала какая-то машина. Остановилась она возле парадного входа. Иномарка черного цвета. Открылись двери – появились крепкие парни в кожанках. Последним из машины вышел средних лет мужчина с широким, приплюснутым снизу лицом. Медвежья стать, косолапая походка.
– Кирьян, мать его, – шепнул Ленька.
Кирьян заметил его. Остановился. С фальшивым каким-то радушием улыбнулся.
– Ленчик, ты чего здесь делаешь?
– Да вот, друга встретили. Это Костя, познакомься.
– Костя? Тот самый?
Все та же радушная улыбка на губах. Но фальши в ней гораздо больше.
– Ну, здравствуй, здравствуй…
Всем своим видом он давал понять, что не прочь был бы продолжить фразу, добавить к ней сальное словечко с прилагательным «мордастый»…
Он протянул Косте руку, но тот как будто этого не заметил. Не нравилось ему поведение Кирьяна. И сам он не нравился. По понятным причинам.
– А ты борзый… – Кирьян мгновенно сменил фальшивую милость на натуральный гнев.
Костя промолчал. Не о чем ему говорить с этим козлом.
– Нехорошо нос перед старшими задирать, – угрожающе прошипел Кирьян.
Он подал знал, и его «быки» танками двинулись на Костю. Но он даже не шелохнулся. Единственной его защитой был тяжелый непробиваемый взгляд, которым он как стеной отгородился от «быков». Только вряд ли бы это их остановило. Но, видимо, в планах у них не было пустить Костю в замес. Два бугая прошли мимо него, нарочно толкнув его с двух сторон. Но Костя не сдвинулся с места. Остался стоять как глыба.
Кирьян прошел мимо него, в дверях остановился. Обратился к Леньке:
– Как там моя Катюха? – с язвительной насмешкой спросил он.
Знал, гад, где у противника слабое место. Чтобы избежать неприятностей, Костя должен был промолчать. Но неприятностей он сейчас не боялся. И молчать не хотел.
– Твоей Катюхи здесь нет, – оборачиваясь к нему, сказал он.
– Это кто такое сказал? – встрепенулся Кирьян.
Губы кривятся в змеиной улыбке. Радуется, что Костя сорвался. Напрасно радуется.
– Я сказал.
– Это ты напрасно, парень. Очень не люблю, когда так говорят – «я сказал»… Кто ты такой?
– Я скажу, кто ты такой! Фраер ты дешевый! Я сказал…
– Это ты зря…
Кирьян подал знак, и его громилы все разом набросились на Костю. Их было двое. И каждый стоил семерых. Но Костя не дрогнул. Одному с широкого, но быстрого размаха врезал в челюсть. Второй ударил его руками, сцепленными в замок. Такое ощущение, что кувалда на голову опустилась. Но Костя устоял на ногах. И даже сумел ответить нападавшему – пнул его ногой в пах. Но сила удара не та. Он не смог выключить громилу. Только еще больше разозлил. И его дружок оклемался быстро. Они оба обрушились на Костю. Он отбивался, как мог. И при этом прекрасно понимал, что совсем скоро его собьют с ног, и тогда все… Но Ленька недолго оставался в стороне. Запрыгнул сзади на одного громилу, руками, как петлей, обвил его шею, оттащил от Кости. А тут и Женька появился. Втроем они быстро расправились с «быками». Но самого Кирьяна достать не смогли. К этому моменту он уже был в машине. Сорвал ее с места и дал деру. Как последний трус покинул поле боя. А ведь не должен он был так поступать. Настоящий авторитет не должен прятаться за чужие спины.
– Я всегда говорил, что Кирьян – чмо! – нервно рассмеялся Ленька.
– Это война, пацаны! – взвыл Женька.
– Херня война, главное – маневры, – усмехнулся Костя.
– Война так война, – крепко сжал кулаки Ленька.
И со злости пнул ногой поднимающегося с земли громилу.
– Братву собирать надо, – сказал Женька.
– Витюхе звони, пусть Миху и Бритого сюда тащит, – на правах старшего распорядился Ленька. – А вы пошли отсюда, козлы!
Женька скрылся в дверях ресторана, а обескураженные кирьяновские «быки» поспешили убраться в сторону шоссе.
– Зря их отпустил, – глядя им вслед, сказал Ленька. – В расход их надо было.
– Зачем грех на душу брать? – не соглашаясь с ним, покачал головой Костя.
– Кто бы говорил… Кто Цепня на раз-два завалил?
– Когда это было…
– Да ладно, можно подумать, ты изменился. Не изменился ты, Костя. Может, осторожней стал, но такой же крутой. Забудь, что тебе с нами не по пути. Теперь ты с нами до конца. С Кирьяном кончать надо, так что запрягайся.
Увы, но Ленька был прав. Не должен он был связываться с Кирьяном. Но связался. И Ленька с Женькой под него подписались. Они вместе заварили эту кашу, вместе будут ее расхлебывать.
– А что с ним кончать. Он и так конченый.
– Да фуфло, в натуре. Мы такие дела делали, пока тебя не было. Завод взяли, кабак этот. Никто ничего. А потом эта морда нарисовалась. Пехоты у него много, штыков двадцать. Ну Антоха сдуру решил, что за ним как за каменной стеной, подпрягся под него. За стеной… Мы для него стеной стали. Мы рыбный порт брали, а Кирьян за нами стоял, ждал, что будет. А мы на директора вышли, на его замов, наехали на них круто, все такое. Короче, сами под себя подмяли. А Кирьян сливки снял. Антоха говорил тебе, что завод и порт – наши. А хрена! Кирьян с них кормится. А нам «Балаган» оставил. И то королем тут себя чувствует. Катюха типа в наложницах. Я говорил Антохе, надо этого козла за жабры брать. А он – не надо, типа с Кирьяном не пропадем. А так нас мало… Восемь пацанов было. Осталось шесть. Пистон в больнице с проломленной башкой, Петруху за ствол закрыли. А ты думал, у нас тут хухры-мухры? Нет, братан, мы тут такие дела делали.
– И чего добились?
– Да ничего… Кабак этот, и все…
– Не ваш это кабак. Вы его силой держите. А завтра другая сила появится, похлеще вашей.
– Так а я о чем? Кирьян и кабак, считай, к рукам прибрал. Ничего, мы этого козла умоем. В расход его, падлу, а все, что было, обратно вернем.
– А там и чеченцы на подходе. И Старшина со своей пехотой.
– Так я то ж… Но если Старшина такую бригаду собрал, значит, и мы можем.
– Так в чем дело?
– Да в Антохе и дело. Пацан он крутой, не вопрос. Но там, где мочить надо, он договаривается. Договорился, что без штанов остались. Теперь еще с Кирьяном на ножи встали. Он, может, и фуфло, но вола водить не будет. Сейчас бойцов своих соберет, на нас двинет. Они нас жарить будут, а он со стороны смотреть. Хитрый, падла, в рай на чужом горбу. Гасить его, урода, нужно. Пока не поздно.
– Легко сказать…
– Да я его, суку, своими руками! – вне себя от злобы прохрипел Ленька.
– И что дальше?
– А «быков» его под себя поставим.
– Думаешь?
– Ну мы же как бы свои. Только Антон тормозить будет. С Тиграном договориться хочет. А Тигран тоже все под себя возьмет, а мы как те «шестерки» прыгать перед ним будем. А я с Антохой ругаться не хочу. Короче, вариант один, тебе у руля встать надо. Антоха «за», я «за». Да и остальные тоже.
– Спасибо за доверие, но… С Кирьяном надо разбираться, не вопрос. Он в покое нас не оставит. Но потом я пас.
– До этого «потом» дожить надо, – ухмыльнулся Ленька.
– А ты чего-то боишься?
– Я – нет! А ты?
– Нет. Тормоза отказали.
Так оно и было. Костя уже не боялся нарушить закон. И тюрьма его не пугала. Если он задался целью, то сомнения прочь. Так было, так есть и так будет.
2Катя снимала двухкомнатную квартиру в Южном районе города. Далеко от «Балагана», далеко от криминальной кутерьмы вокруг него. Здесь тоже была своя братва, хватало своих разборок за хлебные места. Но для Кати это была нейтральная территория. Так же, как и для Кирьяна, который к ней, как выяснилось, частенько заезжал на палку чая…
Костя знал ее блудскую сущность, но все равно был не прочь провести с ней ночку. И обстановка располагала к интиму. Роскошная кровать в спальне, мягкий пушистый ковер на полу, запах духов и женского тела…
Завалиться бы с Катькой на эту кровать, распушить ее. Но увы, Костя приехал к ней домой не для того.
– Вы – психи! Вас же за это убьют! Не надо этого делать! – хватаясь за голову, взывала она.
Взывала ко всем – к Антону, к Леньке. Но те как будто не слышали ее.
– Костя, знал бы ты, как мне все это надоело!
Но и Костя не реагировал на ее истерические вопли. Не для того он приехал к ней, чтобы слушать ее визги. Он приехал ставить капкан на Кирьяна. И Катька как женщина его сейчас мало волновала. Сначала дело, потом все остальное.
– Кирьян – зверь! Он вас всех порвет! – не унималась она.
Первым не выдержал Антон.
– В постели зверь, да? – уничтожающе усмехнулся он.
– Неправда, не было у нас ничего!
– Кого ты лечишь?
– Костя, ты ему не верь! Он врет!
– Врешь ты. Но мне все равно, что там у тебя было.
– Я тебе больше не нужна?
– Поживем – увидим.
– Костя, прогони их всех! А сам оставайся! Мы начнем новую жизнь.
– Ты – актриса, но я не режиссер, – ухмыльнулся Костя. – Так что давай без сцен.
– Но я искренне. Костя, ты не можешь со мной так поступать! – колотилась Катя.
– Но я искренне. Костя, ты не можешь со мной так поступать! – колотилась Катя.
– Тебя же не убивают. Так что помолчи.
– А я не хочу молчать! Да, я спала с Кирьяном. Он меня заставлял. Но ты не должен меня презирать. Я тебя не предавала! Я не сказала ментам, что ты стрелял в Цепня!
– За это тебе спасибо. А теперь, пожалуйста, помолчи.
– Костя, я знаю, сейчас ты хочешь убить Кирьяна!
– И что?
– Не делай этого!
– Почему?
– Только не думай, что мне его жаль. Но вы убьете его в моей квартире…
– Найдешь новую!
– Костя, мне все это надоело! Эти постоянные разборки, эта грязь.
Костя ее понимал. Но, увы, ничем помочь не мог. Он уже вышел на цель и остановиться не мог. Впрочем, убивать Кирьяна он не собирался. Ситуация того не требовала. Был менее кровавый способ исправить ситуацию. Кирьян никогда не сидел в тюрьме, и его «быки» в большинстве своей не пробовали баланду, но жили они, по сути, по блатным понятиям. На этом и должен был сыграть Костя. А он не сомневался, что рано или поздно Кирьян пожалует к Кате на огонек. Типа нервный стресс снять.
– Так почему же ты до сих пор здесь? Могла бы в Ростов уехать или в Москву.
– А ее и здесь неплохо кормят, – хмыкнул Ленька.
– Ей в Москве за концерт столько не отвалят, – осклабился Антон. – Здесь она звезда, а там только на панели ей место найдется.
Косте не нравился этот разговор. Вернее, сам тон, с которым обращались к Кате. Но ведь она сама виновата в этом. А ведь когда-то Антон и Ленька были влюблены в Катю по самые уши. А сейчас она значит для них не намного больше, чем красивая игрушка. Потому что всем стелет. И при этом ей доверяют, держат за свою. Ведь она даже не упиралась, когда ее сажали в машину, везли сюда. Ей сразу сказали, для чего нужна ее квартира. Она не возражала. Это сейчас у нее случилась истерика, а до этого она не возникала. Да, она своя в их компании. Но не более чем распутная маруха на воровской «малине». Можно снизойти до того, чтобы простить ее женские слабости. И Костя прощал ее. Но не хотел считать ее дамой своего сердца. Он будет пользоваться ею. Пусть она любит его, пусть дарит свои ласки. Но сердечных страстей от него ей не дождаться. Он не вычеркивает ее из своей жизни, но серьезных чувств к ней больше не питает. Недостойна она этого. При всех своих достоинствах недостойна.
– Заткнитесь! Заткнитесь все! – взвизгнула Катя.
Никто не возмутился, никто не попытался ее одернуть. Как будто она была ниже того, чтобы на нее обижаться.
– Я вас предупредила! А вы смотрите!
С этими словами она резко повернулась к Косте спиной и скрылась в своей комнате. Громко хлопнула дверью.
– Пусть успокоится, – ухмыльнулся Антон.
– Водки бы ей налить, – подсказал Ленька. – Костя, может, поднесешь ей стопочку?
– Если бы она выпила молча…
– Не будет молча. Выпьет – в постель тебя потащит. А ты не отказывайся, – подмигнул ему Ленька. – Время еще есть. До утра Кирьян точно не объявится.
– Не отказывайся, – буркнул Антон. – Она же законно твоя.
– А с тобой, значит, она была незаконно? – нахмурился Костя.
– Так вышло. Мы что, разборки будем из-за нее устраивать?
– Не до того.
– Какие разборки, пацаны? – возмутился Ленька. – Было бы из-за кого.
Действительно, было бы из-за кого. Костя унял свой пыл. Не резон было ссориться с друзьями. В отличие от Катьки, они выдержали испытание временем. Хоть и тараканы у них в голове, а как были они друзьями, так и остались.
– Ну так что, плеснешь ей водочки?
– Я к ней в халдеи не нанимался.
– Тогда я плесну.
Антон взял за горлышко початую бутылку, сгреб в ладонь два стакана и направился в спальню. Как будто знал, что Катька ему не откажет. Переступил через порог кухни, остановился. Медленно развернулся, так же медленно вернулся на место. В сомнениях тряхнул головой.
– Нет, пацаны, не могу. Хороша Катька, но чужая. Для всех своя, и для всех чужая. Такие вот пироги. Пусть она по себе, а? А то ведь перегрыземся из-за нее.
– Уже чуть не перегрызлись, – кивнул Ленька. – Костя убить грозился.
– Я его понимаю, – криво усмехнулся Антон. – На самого иногда находит. Кирьяна убить хотел, когда узнал. А потом отпустило. И на Костю сегодня чуть не набросился, когда узнал, что он с Катькой закрылся. Нашло и отпустило. А если бы не отпустило, а?
– Завязывать с Катькой надо, – рассудил Ленька. – Пусть она будет с нами, но без нас. Она хоть и дура, но своя. И не проститутка, чтобы за ней в очередь выстраиваться. Не надо к ней под хвост лезть, так спокойней будет.
– А что, мне такая постанова нравится! – сказал Антон и многозначительно посмотрел на Костю.
Он ждал от него согласия. А ему ничего не оставалось делать, как дать его. Не должна Катя быть яблоком раздора, не должна. Нет ничего хуже, когда друзья грызутся из-за бабы. Надо рубить гордиев узел сплеча. Пока не поздно.
– Договорились! – рассекая воздух, махнул рукой Костя. – Пусть она ни с кем из нас не будет.
Он разрубал гордиев узел, но тем самым завязывал в узел свое «хочу». Не будет он пользоваться Катькой. И не важно, хочет он того или нет. Он дал слово и обязан его сдержать.
3Ленька был прав. Ночью Кирьяну было не до Катьки. Видно, носом рыл землю, чтобы найти их. Рыл, но ничего не нарыл. Умаялся и решил заглянуть к ней на огонек. А ведь мог догадаться, что там его ждут. Мог, но не догадался.
Его машина подъехала к дому в половине третьего пополудни. Не так уж долго пришлось его ждать. Костя наблюдал за Кирьяном из окна. Вместе с ним из иномарки вышли двое. Уже другие «быки», но такие же здоровые. Заходят в подъезд не спеша, не оглядываются. Хоть бы на окна посмотрели. Нет, лень головы задирать. Были бы повнимательней, заметили бы еще одну иномарку, притаившуюся в другом конце двора. Там Женька, с ним еще два пацана из Соленого квартала – Миха и Бритый. Нехилые парни, проверенные. Не должны подвести. Они тоже вышли из машины, торопливо направились к подъезду. По пути заглянули в машину Кирьяна. Может, водила там. Но, видимо, никого не было, поэтому они, не сбавляя темпа, двинулись дальше. От них требовалось немало – перекрыть кирьяновским «быкам» обратный путь.
В дверь позвонили. К этому времени Антон уже спрятался в шкафу возле самого порога. Он перекроет путь самому Кирьяну. Или его «быкам», если те наберутся наглости обследовать квартиру. Но Кирьян зашел в квартиру сам. Катя встретила его обольстительной улыбкой. А ведь могла предупредить его об опасности. Но нет, Кирьян спокоен.
– Привет, моя цыпочка! – захлопывая за собой дверь, поздоровался он.
Костя наблюдал за ним из ванной, через приоткрытую дверь.
– Здравствуй, мой голубок! – проворковала Катя.
– Голубок?! – удивился Кирьян. – С каких это пор я стал для тебя голубком?
– А с тех самых!
Костя вышел в прихожую из ванной одновременно с Ленькой, который вынырнул из гостиной. И в тот же момент из шкафа вывалился Антон. Кирьян оказался зажатым в тиски.
– Да я вас!
Он полез под пиджак за пушкой, но Антон крепко приложился к его затылку рукоятью своего пистолета. А через минуту в дверь постучались. Это был Женька со своими парнями. Они втащили в квартиру два бездвижных тела. У Женьки под глазом надувался второй фингал. Первый он заработал вчера. А этот – только что.
– Брыкастые, гады! – отирая взмокший лоб, прогудел Бритый.
– Но куда им против нас! – бравурно улыбнулся Миха.
«Быков» связали, Кирьяна привели в чувство.
– Урррою всех! – злобно прорычал тот.
– Смотри, щас ведь самому вроют! – осклабился Антон.
Как и все, он был в курсе того, какая участь ждет его недавнего босса.
– Антоха! Ты чего?
Наконец-то до Кирьяна дошло, что дело его дрянь.
– А ты чего на Костю наехал, падла?
– Я… Он сам… Парни, это недоразумение!
– Заглохни, урод! – грозно надвинулся на Кирьяна Ленька. – Костя правильно сказал, фраер дешевый ты и есть. Привык на чужом горбу ездить.
– Парни, это бунт на корабле! Не ожидал я от вас такого.
– И что мы тебе пасть за Костю порвем, тоже не ожидал? Кто такой ты, а кто такой Костя?
– Но мы же вместе!
– Знаю твое «вместе». Все себе прихапал. А нам шиш с маслом!
– Давайте договоримся! Пополам все поделим!
– Договариваться ты с пидорами будешь! – свирепо оскалился Ленька.
– Ленчик, так нельзя!
– Уже можно. Ты теперь никто, и звать тебя никак.
– Катюха, иди в комнату! – распорядился Костя.
Прелюдия закончилась. Начинался акт. По большей части половой. Это не он, это блатной мир придумал такой способ опускать проштрафившихся авторитетов. Он всего лишь взял этот способ на вооружение… Мараться об Кирьяна никто не хотел. Поэтому на роль палача был избран один из его «быков». Пацану приставили ствол к бритому затылку, и этого вполне хватило, чтобы принудить его…
В квартиру к Кате входил половой гигант Василий Иванович Кирьянов. А выходила из нее половая баловница мужского рода, но с женским именем. Был Кирьян Василием, а стал Василисой… Он уходил своим ходом, и за ним смрадным шлейфом тянулась голубая слава. С проткнутым авторитетом он уже никто. Ни один нормальный пацан из его бригады за ним не пойдет. Костя в этом не сомневался.