– Ну вот, двадцать лет, а ведешь себя как маленький… Зовут как?
– Костя.
– У меня брат Костя, двоюродный. Он сейчас в рейсе. А ты где работаешь?
– Рыбпромхоз.
Снова пришлось соврать, но кто скажет, что он не рыбак.
– На траулерах ходим.
– Зарабатываешь хорошо?
– Да не жалуюсь.
– А то я смотрю, деньгами швыряешься.
Что было, то было. Триста рублей на нее в общей сложности потратил. Как завтра пацанам в глаза смотреть? Ведь из общей кассы брал.
– Почему швыряюсь? Ты пела, я платил.
– Грош цена моему пению, – совсем невесело усмехнулась она.
– Не то ты говоришь. Классно у тебя получается.
– Зажигать да, получается. А петь – так себе. Думаешь, я не знаю, что вам всем нужно?
Костя не сразу понял, что смотрит на ее полуобнаженный бюст.
Как-то невольно все. Она же заметила, куда он смотрит. И ей не объяснить, что глаза без спроса упали в лиф ее платья.
– Вот это вам и нужно, – как на похабника посмотрела на него Катя.
– Да нет, это не нужно, – сконфуженно мотнул он головой.
– Не нужно?! – округлила она глаза.
– Ну, в смысле нужно, но не только это…
– А что еще? Скажи еще, душа нужна…
– Ну, это главное… Что за человек без души. Это не человек уже… Это… – Костя запнулся.
– Что это? – подстегнула его Катя.
– Что, что, сиськи ходячие! – выпалил он.
И дернул же его черт за язык. Но она не разозлилась. Напротив, взгляд ее потеплел.
– Ты не поэт. Нескладно, зато верно, – мягко улыбнулась она.
И тут же взгляд ее зачерствел.
– Только говорить вы все горазды, а как дело коснется, так за душой под юбку почему-то лезете. Скажи еще, что ты не такой.
– Почему не такой? Нормальный я. А не такой – он не под юбку, он в штаны лезет.
– Ты случайно не клоуном в цирке работаешь?
Это было чересчур. Даже для такой красавицы, как Катя. Костя обиделся, но не стал делать лицо кислой мордой. Он просто повернулся к ней спиной и молча направился куда глаза глядят.
Он прошел метров сто, прежде чем она догнала его. А ведь он даже не рассчитывал, что она пойдет за ним. Он просто шел по аллее.
Она тронула его за плечо. И этого вполне хватило, чтобы он остановился. Но поворачиваться к ней не стал. Она сама обошла его, встал к нему лицом.
– Эй, парень, что с тобой? Ты обиделся?
– Да нет.
– А уходишь чего?
– В цирк пора, на ночное представление.
– Опять шутишь. А еще обижаешься. Ну извини. Надо же, я еще извиняюсь, – удивилась она самой себе.
– Глупо все, да?
– Что глупо?
– Ну кто ты, а кто я.
– А кто я?
– Ну, ты звезда, а я непонятно кто.
– Нашел звезду! Ты что, издеваешься?
– Нет, просто говорю, что есть. Для меня ты звезда.
– А для других?
– Другие меня не парят. Э-э, не волнуют.
– А меня волнуют. То есть я хочу сказать, что я не отказалась бы стать звездой. Но это несбыточные мечты. Да и не о том речь.
– А о чем речь?
– Вот я и хотела бы у тебя об этом спросить. И у тебя, и у себя. Не понимаю, чего я к тебе привязалась.
– Это я к тебе привязался, – улыбнулся Костя.
– Ну да, сначала ты, потом я.
– Тебе не холодно? – спохватился он.
Середина июня на дворе. Дни жаркие, ночи вроде бы теплые, но Катя в одном платье, плечи у нее открытые, а с моря ветерок дует. А у него куртка джинсовая через плечо перекинута.
– Ну точно! – весело улыбнулась она. – Я за тобой побежала, потому что мне холодно. Куртку не одолжишь?
Он набрасывал куртку на ее плечи с такой осторожностью, как будто они были изваяны из хрупкого стекла. Одно неосторожное движение, и все вдребезги.
Катя наградила его милой улыбкой.
– Спасибо, ты очень любезен.
– Ты мне очень нравишься.
– О! Это что, признание в любви?
– Ну, не знаю, – смутился он.
– Ох, эти вздохи под луной… Как давно это было…
– Что, давно?
– Последний раз вот так меня провожали года три назад. Мы шли по этой вот улице, так же пахла магнолия.
– С кем шли?
– Да был один мальчик… Был, да весь вышел… А меня закрутило… Знаешь, как в той песне – закрутило, понесло. До сих пор несет… Но тебя это не касается…
Косте показалось, что он знает, что за грусть-печаль на нее вдруг навалилась. Прогулки под луной, поцелуи на лавочке – это одна романтика. А воровские «малины» – другая. Ведь ясно же, что Катя уже давно не девочка. Бары, рестораны, братва, деловые. А судя по всему, она дружила не абы с кем, а с самим Козырем. Не зря же она в балагане оказалась. А может, и не дружила. Может, пару раз подстелилась… А может, ничего и не было. Ни Козыря, ни блатной романтики. Но у Кати глаза бывалой женщины. Что-то есть у нее от блатной кошки. Хотя он мог и ошибаться.
– Не касается, – с виду легко согласился Костя.
– Что, совсем не касается? – возмутилась Катя. – Тебе все равно, чем я живу?
– Не все равно.
– А может, ты думаешь, что знаешь про меня все? А ничего ты не знаешь, понял? И то, что я в ресторане пою, ничего не значит! И вообще чего я тут перед тобой распинаюсь!
Катя порывисто развернулась к нему спиной и стремительно направилась к своему дому. Костя остался на месте. Смотрел ей вслед. Жаль, что она уходит.
Но Катя если и собиралась уходить, то не смогла сделать это. Так же порывисто изменила направление на сто восемьдесят градусов и стремительно подошла к нему. Глаза горят, на лице недоуменное выражение.
– Что-то я не пойму тебя, парень! То бегаешь за мной, как привязанный, то стоишь, как баран!
– Я не баран, – покачал головой Костя.
– Да, но ведешь себя… И я как та овца… Ну чего я к тебе привязалась?
Вопрос она адресовала самой себе, но ответ получила от Кости. А ответил он не словом, а делом. Вплотную приблизился к ней, нежно и в то же время крепко обнял ее за плечи, привлек к себе. А если точней, она сама упала в его объятия.
Глава 4
1Они сидели на лавочке под раскидистым каштаном. Место темное, спокойное. Ночь, благодать.
– Как же мне хорошо, – прижавшись к нему, изможденно прошептала Катя.
– Хотелось бы верить, – улыбнулся он.
– А я похожа на врунью?
Она с трудом разомкнула веки, чтобы выразить свое удивление.
– Нет… Но все так неожиданно. И быстро.
– Зато здорово. Только ты не обольщайся. Целоваться, например, ты не умеешь.
Она снова закрыла глаза и покорно уронила голову ему на плечо.
Не было уже сил ни целоваться, ни ласкаться. На душе умиротворение, кровь еще волнуется, но уже не бурлит.
– А не нравится, потому и не учился.
– И со мной не нравится?
– С тобой-то как раз очень. А с другими – ну его…
– И много у тебя было таких «ну его»? – вроде бы иронично, но в то же время с ревнивыми нотками в голосе спросила она.
– Были, но это все не то… Одна ты – настоящая… Даже не верится, что я… что мы… Все так неожиданно…
– Но тебе ж это и нужно было?
– Это – не главное.
– Ну, ну. Все вы так говорите.
– Кто все? – встрепенулся Костя.
– Ой да ладно! Как будто неясно, что ты у меня не первый. Все ты знаешь. Не в деталях, но знаешь.
– У тебя кто-то есть?
– Есть. И если он узнает, что мы с тобой…
– Кто? Козырь?
– Сам догадался или кто-то подсказал?
– Сам.
– А говоришь, что моряк с траулера. Откуда ты такой взялся?
– Соленый квартал.
– У-у, теперь ясно, откуда ты такой прыткий.
– Я тебя в балагане раньше не видел.
– А меня раньше здесь вообще не было. Я в Ростов после школы уехала. Думала, сначала техникум, затем институт. Техникум закончила, а с институтом не вышло. Вернее, вышло, но не сразу, и то на заочный. Домой вот вернулась, с Лешей познакомилась.
– С Козырем, что ли?
– Ну да. Он в общем-то неплохой человек. Но с ним страшно. У него какие-то проблемы, ему сейчас не до меня. А так шагу от себя не давал сделать. Если он узнает, что мы с тобой…
– И что будет? – Костя совершенно спокойно посмотрел на Катю.
– Ты же должен знать, кто такой Козырь, – удивленно повела она бровью. – Он же в законе. Он все может.
– А у меня натура дурацкая. Ничего не боюсь.
– Все так говорят.
– Это не слова.
Катя долго и внимательно всматривалась в его глаза.
– Ты что, правда, ничего не боишься? – изумленно спросила она.
– Говорю же, натура дурацкая.
– Может, ты сам из блатных?
– Нет, это не мое. Да и был бы я блатным, я бы близко к тебе не подошел. Козырь же в законе. А так мне на него наплевать.
– Ты так серьезно об этом говоришь, что мне становится страшно.
– За кого?
– Вообще страшно. И за себя, и за тебя. С Козырем лучше не связываться.
– А что в нем страшного? Обычный смертный. Такой же смертный, как и я.
– Ты же не станешь его убивать?
– Я что, на психа похож? Больно надо его убивать. Но если он круто наедет… Давай не будем об этом. Какой-то пустой разговор. Ведь ничего не случилось.
– Сегодня нет, а что будет завтра?
– Будет день – будет пища.
– Ты рассуждаешь как дикарь. Ты живешь сегодняшним днем.
– Будет день – будет пища.
– Ты рассуждаешь как дикарь. Ты живешь сегодняшним днем.
– Ну, может быть.
– Так нельзя. Нужно думать о будущем.
– Только голову забивать.
– Не знаю, не знаю. Мне вот нравится мечтать. Знаю, что не быть мне звездой, а я все равно представляю себя на большой сцене. Я пою, а толпа на ушах стоит. Мне аплодируют, забрасывают цветами.
– Есть к чему стремиться.
– Ну наконец-то я услышала от тебя что-то умное. Да, есть к чему стремиться. А вот ты к чему стремишься?
– Не знаю. Хочу, чтобы все было, но мне за это ничего не было. Дом, семья, все такое.
– Дом, семья. А говоришь, не думаешь о будущем.
– Ну, будет это будущее – хорошо, а не будет… Короче, что будет, то будет.
– А со мной как? Тоже что будет, то и будет?
– Ну нет. Теперь ты моя. И никто тебя у меня не отберет. Даже Козырь.
– И на край света увезешь? – насмешливо, с долей шутки, но не без серьезного умысла спросила Катя.
– Да хоть прямо сейчас.
– Значит, все-таки боишься Козыря?
Костя промолчал. Катя – красивая девушка, за нее хоть в огонь, хоть в воду. Но при всем своем к ней отношении он не хотел давать глупые ответы на глупые вопросы. Будет Козырь – будут и ответы. А сейчас говорить о нем – все равно что воду в ступе толочь.
– А я его боюсь. И уезжать отсюда не хочу. Так что ничего у нас с тобой не сложится, – печально усмехнулась Катя. – Да и не нужна я тебе такая.
– Какая такая?
– А такая-сякая. Знал бы ты, сколько у меня мужчин было. Да ты, наверное, догадываешься.
– Ты хочешь меня разозлить?
– Нет, я хочу, чтобы ты не зацикливался на мне. А я не хочу зацикливаться на тебе.
– Совсем не хочешь?
– Ну, не совсем. Нравишься ты мне, парень. Какой-то ты необычный. Еще влюблюсь ненароком, – лукаво улыбнулась она.
– А ты влюбись!
– Времени мало. Мне уже домой пора. Завтра вставать рано. То есть уже сегодня. Сколько там уже натикало?
Костя глянул на часы. Четвертый час ночи. Но ведь это совсем не поздно. Он готов был гулять с Катей сутки напролет. Все дела бы забросил.
– Может, еще чуть-чуть?
– Нет, мне уже пора. Да не кисни ты, у нас еще все впереди, – подбодрила его Катя.
– А я от тебя еще и не отстану. И плевать на твоего Козыря.
– Да ты не волнуйся, я для него всего лишь забава. Вот увидишь, натешится и на другую переключится.
– Я, по-твоему, должен ждать, когда он тобой натешится? – хищно сощурился Костя.
– А у тебя есть другие предложения?
– Предложения?! А что если я предложу тебе стать моей женой?
– О-о! Ты продолжаешь меня удивлять! И что с того?
– Козырь не имеет права спать с моей невестой!
– И кто тебе такое сказал?
– Я сказал!
– Боюсь, Козырь тебя не услышит.
– Услышит. Я ему скажу об этом очень громко.
Костя не держал себя за злодея. Его не тянуло к насилию, и об убийстве он думал как о чем-то запретном. Но и в обиду он себя давать не привык. Он всегда отвечал ударом на удар. И Козырю даст ответ. Надо будет, пристрелит его, как бешеную собаку. Сначала грохнет его, а потом уже будет сожалеть и думать, как выкрутиться из ситуации. Дурацкая у него натура. Но какая есть.
– Задал ты мне задачу, – обеспокоенно посмотрела на него Катя. – Ты так серьезно об этом говоришь, что как бы до беды дело не дошло. Не принимаю я твоего предложения. И не надо считать меня своей невестой.
– Почему?
– Во-первых, глупо это. Ты меня совсем не знаешь, а уже замуж зовешь. Глупо, смешно.
– А во-вторых?
– Боюсь я Козыря. Очень боюсь. И за тебя боюсь. Слушай, а иди-ка ты отсюда! Свалился черт на голову!
– Я не прощаюсь.
Костя поднялся со скамейки, но не успел сделать и трех шагов, как она догнала его, вцепилась в его плечо.
– Ну ты точно чокнутый! Куда тебя понесло?
– Куда послала, туда и понесло.
– Сначала домой меня проводи, а потом чеши на все четыре!
Костя кивнул. Да, он проводит ее домой. Но Катя так хороша, так соблазнительна, а он снова изнывает от переизбытка сил. Она так желанна и так доступна. Зачем спешить?
– А может, я буду решать, что делать сначала?
Он не заставлял Катю вешаться себе на шею. Она сама, по своей воле, отдалась ему на этой лавочке… Может, для нее это всего лишь игра в любовь, но ему-то не до игр. Все, что произошло между ними, он воспринимает всерьез и надолго. И саму Катю воспринимает как свою женщину. Плевать на Козыря. Плевать и на ее страхи. Если она и должна кого-то бояться, то самого Костю. Потому что она – его женщина. А он – ее мужчина, и он должен решать, как им быть дальше. Должен и будет решать.
– Эй, что за тон? – озадаченно спросила она.
– Нормальный тон. А домой тебе рано. Иди ко мне!
Костя схватил ее за руку, притянул к себе. Он не хотел быть грубым с ней, но и нежности ему явно не хватало. А Катя этого как будто и не замечала. И даже не пыталась возразить, когда он снова полез к ней под юбку.
– Только побыстрей, – закрывая глаза, прошептала она.
Что ж, побыстрей так побыстрей. На то и существуют любимые женщины, чтобы идти им навстречу.
2Катя первой заметила подозрительных людей, стоявших под фонарем возле дороги. Три мужика и одна молодка. Костя еще не успел опознать их, а Катя уже схватила его за руку и потащила в кусты. У него не было никакого желания прятаться от кого бы то ни было, но сопротивляться он не стал – позволил спрятать себя от чужих глаз.
До Катиного дома рукой подать. Перейти дорогу, минута-две по короткому переулку, и они были бы на месте. Но путь им преграждал тот самый уголовный тип, с которым Костя схлестнулся в балагане. Тогда он пытался нагло и грязно приставать к Кате. И сейчас, возможно, он поджидал ее на пути к дому.
– Ну и рожа у него! – из-за кустов глядя на своего почитателя, сказала Катя. – И у остальных не лучше. А эта курва… Что они здесь делают?
– Тебя ждут, – вслух предположил Костя.
– Тише ты! Они же рядом, услышат!
– Да пусть слышат. Пойду скажу им, что ловить им нечего!
Костя понимал, что связываться с этим «квартетом» опасно. Но не хотелось уподобляться трусливому страусу и прятать голову в песок. Он и в самом деле собрался покинуть укрытие.
– Сдурел ты, что ли! Стой! – зашипела на него Катя.
И мертвой хваткой вцепилась в его руку. Не думал Костя, что у нее может быть столько сил.
– Так нельзя, – покачал он головой.
– А как можно? Ты хочешь, чтобы они сначала с тобой разобрались, а потом со мной? Ну спасибо тебе!
Если она хотела, чтобы Костя ощутил себя кретином, то ей это удалось. Был бы у него «наган», можно было бы еще на что-то рассчитывать, а с одной финкой в кармане против трех уголовных рож не попрешь. В лучшем случае его забьют до полусмерти, в худшем – посадят на нож. Но, оказывается, был еще гораздо худший вариант. Оказывается, под раздачу могла попасть и Катя. Ее тоже могут посадить, но не только на нож… Нет, такой ход событий Костю никак не устраивал. Жаль, нет при нем волыны. Нет круче аргумента, чем готовый к выстрелу ствол.
– Извини, не подумал.
– А ты вообще можешь думать?
– Не шуми.
– А-а, испугался!
– Да, за тебя.
– Кажется, все.
Она показала на остановившуюся «Волгу» с шашечками. Трое с девкой молча забрались в салон такси. Машина уехала. Катя облегченно вздохнула.
– Как же они узнали, что я здесь живу? – вслух у себя самой спросила она.
– Кто-то подсказал. А может, они здесь случайно. Поздно уже, вот нам и мерещится.
– Поздно, не поздно… Их вообще здесь не должно было быть.
– Почему?
– Да потому, что Фокс им должен был мозги вправить.
Кто такой Фокс, Костя спрашивать не стал. Даже если бы не знал, что это за личность, все равно бы не спросил.
– Должен был. Я же видела, как их выводили. А Фокса потом не видела. Что, если… – испуганно спохватилась Катя.
– Что, если?
– А если они Фокса убили?
– Фокса я знаю. Он ломом подпоясанный. А этих бакланов не знаю. И даже знать не хочу. Да они тявкнуть на Фокса побоятся.
– А если не побоялись?
– Да, все может быть, – пожал плечами Костя.
О нем тоже в этом городе знали далеко не все. Но если бы он схлестнулся с тем же Фоксом, очко бы у него не сыграло. Дал бы ответку. И Антон с Ленькой не лажанулись бы. Уж на них-то положиться можно.
– Ох, чует мое сердце, не к добру все это!
– Ты завтра в балагане будешь?
– Да, должна.
– Лучше бы ты туда не ходила. Но если должна… В общем, завтра я там буду. И если эти козлы там нарисуются, пусть пеняют на себя.
– А вот этого не надо. Там и без тебя разберутся. Извини, мне уже пора. Хорошо с тобой было. Надеюсь, что дальше будет еще лучше. Но мне идти надо.
Костя проводил Катю до самого дома. Поцеловал ее на прощание и ушел в полном неведении, что ждет их обоих в самом ближайшем будущем.
3Антон смотрел на него широко распахнутыми глазами.
– Не, ну ты жучара, братан! Такую деваху подцепить!
– Ты с ней это, ну того? – изобразил лыжника Ленька.