– Если вода ядовитая, тогда и лыба должна быть ядовитой, а вы ее жалите! – засомневалась девочка.
– И лыба ядовитая – крикнул человечек. – Потому что зажаленная.
– Кем? – удивилась Малуся.
– Пчелами. Здесь под водой живут ужасно ядовитые пчелы, они жалят всю лыбу. Могут и тебя и твою Колову зажалить.
Колова вдруг засмеялась:
– По-моему, он врет… С тех пор, как я стала Коловой, меня никто не может зажалить.
Она зашла в пруд и стала плескаться. Потом вышла, отряхнулась и, повернулась к человечку:
– Ты просто плут, и никаких пчел тут нет! И пруд этот вовсе не твой.
Колова грозно выставила рога и двинулась на человека. Тот с воплем бросился удирать.
– Зачем ты его так? – вздохнула Малуся. – Может быть, он подсказал бы нам, как найти Логопеда.
– Не люблю, когда врут, – сказала Колова. – Хотя ты сама в этом виновата.
– Я? – удивилась Малуся.
Ты сказала «ПЛУТ», вот он и появился, – объяснила Колова. – Так здесь бывает: стоит произнести одно неправильное слово – и потом ничего не исправишь… Малуся с удовольствием напилась, искупалась и съела всю рыбу со сковородки.
Колова тем временем принялась щипать траву.
– Это не для еды, – объяснила она удивленной Малусе. – А для твоего ночлега.
Рогами, как вилами, Колова собрала небольшой стог.
– Большое спасибо, – девочка забралась в сено и, достав волшебную палочку, стала делать «Ды-ды-ды». Так, с палочкой во рту, она и заснула.
Глава 7. Чудесное превращение
Когда Малуся проснулась, Коловы рядом не было – она гуляла на другой стороне пруда.
– Ты жутко храпела, – пожаловалась Колова. – Невозможно сочинять стихи…
– Неправда, я не храплю!
– Что? Повтори еще раз!
– Я не храплю! – сказала Малуся. И вдруг поняла, что произошло нечто невероятное.
– Я не храплю, я не храплю, я не храплю, – повторяла она, боясь, что забудет, как правильно произносить «Р».
– Затараторила. Скажи что-нибудь нормальное.
– Доброе утро, дорогая Корова! – сказала Малуся.
И тут случилось чудо. Колова стала раздуваться, как будто ее надували воздухом, и через несколько секунд из деревянного сооружения превратилась в обыкновенную буренку. Колья, из которых состояла Колова, валялись рядом на земле.
Девочка смотрела на нее, как будто никогда не видела живой коровы. Да и корова разглядывала себя с не меньшим любопытством.
– Никогда бы не поверила, – сказала Малуся.
– Я тоже, – ответила корова. – Я и сейчас до конца не верю.
– А ты красивая, – погладила ее девочка. – Особенно эта звезда на лбу…
– Не звезда, а роза. Если, конечно, я не изменилась за это время…
Корова спустилась к воде, некоторое время разглядывала свое отражение, после чего принялась пить. Пила она долго, будто собиралась выпить воду за все то время, что была Коловой. Девочка с нетерпением ждала ее.
– Нам нужно возвращаться обратно, – сказала Малуся, когда Корова выбралась из воды. – Ты стала нормальной, я – тоже. Мы сможем найти ту дыру, через которую я попала сюда?
– Не знаю, – Корова задумчиво покачала головой. – Мы изменились, значит и мир изменился. В этом мире все слишком быстро меняется…
Малуся поняла ее слова, только когда они снова оказались на Ломашковой улице. Никакой улицы не было: дома, заборы – все заросло густой травой, словно со вчерашнего дня прошло лет сто.
– Я не нашла это место, – чуть не заплакала Малуся, потирая обожженные крапивой коленки.
– Так я и знала, – вздохнула корова. – Нельзя два раза влезть в одну и ту же дыру.
– Но где-нибудь же должен быть выход?
– Никто из попавших сюда этого не знал. Но все искали Логопеда.
Малуся задумалась. Папа всегда говорил ей, что безвыходных положений не бывает. Важно только не сидеть, сложа руки.
– В таком случае я буду искать этого Логопеда, – решительно заявила она. – И найду его, где бы он ни был!
– Я тебя не оставлю, – сказала Корова. – Во-первых, если бы не ты, я бы так и стояла деревяшкой. Во-вторых, я тоже хочу вернуться назад. И потом, если я останусь тут, кому я буду читать стихи. Если я их, конечно, не разучилась сочинять…
– Спасибо, дорогая… Корова!
– Зови меня Розалией. Так меня звали раньше.
– А меня зовут Марусей!
Девочка и корова зашагали по дороге.
– Кстати, как называется это место? – спросила Маруся.
– Все называют его по-разному: Ломандия, Ненормандия, Чертова Дыра, Глушь, Зазаборье – это уж кому как нравится.
– Зазаборье… Хорошенькое название, – вздохнула Маруся.
Глава 8. Волшебные глуши
Солнце уже стояло высоко, когда они подошли к белому, выкрашенному известкой домику. За домом тянулся сад.
– Как я проголодалась, – сказала Маруся. – Может быть, мне дадут что-нибудь поесть!
– А меня подоят, – добавила Розалия.
Возле дома, в огромной луже, сидели два маленьких мальчика и пускали кораблики.
– А ну-ка быстро вылезайте! – строго сказала Маруся. Однако дети не обратили на нее никакого внимания.
– Эй, вы слышите, цыпки заработаете! – крикнула девочка. Розалия протяжно замычала. Но дети и не шелохнулись.
Из дома вышла женщина.
– Кричать бесполезно. Они съели глуши и теперь ничего не слышат.
– Глуши? – спросила Маруся. – А что это такое?
– В прошлом году выросло у нас дерево. Кто съест с него плод – сразу оглохнет. Да вон оно, будь оно проклято!
Маруся посмотрела туда, куда указывала женщина. За домом росло большое дерево с яркими желтыми плодами.
На дереве висела табличка:
«НЕ ЕСТЬ – ВОЛШЕБНЫЕ ГЛУШИ!»Девочка подошла поближе:
– Да это же груши!
– Груши? – недоверчиво покачала головой женщина.
– Не верите? – Маруся сорвала один плод.
– Не ешь! – закричала женщина. Но девочка уже надкусила глушу.
– Маруся! – позвала Розалия. Девочка не ответила.
– Бедняжка! – со вздохом обратилась женщина к корове. – Вы не представляете, как это ужасно, когда говоришь, а тебя не слышат.
– Это все равно, что читать стихи, а тебя не слушают, – ответила Корова. – Обидно, что она больше не услышит моих стихов.
– Почему не услышу? – отозвалась Маруся.
– Она слышит, – в один голос воскликнули женщина и Розалия. – Почему же ты не отвечала?
– Груша очень вкусная… Это самые настоящие груши, а никакие не глуши, – сказала она. – Давайте угостим детей!
Хозяйка помотала головой.
– Дважды оглохнуть нельзя, – заметила Розалия.
Маруся сорвала несколько плодов и отнесла их малышам.
Дети съели груши и закричали:
– Еще!
– Дам еще, если вылезете из лужи! – сказала Маруся.
Братья моментально выскочили из воды и протянули руки.
– Слышат! – закричала счастливая мать. – А ну, немедленно домой!
– А ты молодец, – похвалила Розалия. – Я бы никогда не догадалась, что глуши – это неправильные груши!
– Просто ты никогда не картавила, – скромно ответила девочка.
Хозяйка подоила Розалию и налила детям молока. Маруся с удовольствием выпила большую кружку:
– У тебя очень вкусное молоко!
– Правда? – обрадовалась Корова. – А я боялась, что от стихов оно может испортиться.
И тут же сочинила поэму:
Волшебные глуши
За обедом Маруся спросила хозяйку о Логопеде. Но та только плечами пожала:
– Край у нас дикий. Почтальон раз в год письма приносит…
Женщина посоветовала им идти в ближайший город Градов, до которого пешком можно было добраться за неделю, а если морем – вдоль берега – то за два-три дня. Если, конечно, они найдут лодку.
Хозяйка собрала в корзинку еды и, пожелав счастливого пути, вывела их на дорогу, ведущую к морю.
Глава 9. Моляк в котелке
Утром подруги уже шагали по дороге к морю.
– Кажется, будет буря! – сказала Маруся.
– С чего ты решила, – возразила Розалия. – На небе ни облачка…
– А ты слышишь, как море ревет?
Действительно, со стороны моря доносился ужасный рев. Хотя выглядело оно совершенно спокойным.
– Странно, – Розалия прислушалась. – Как будто ревет стадо коров…
Они спустились с берега вниз. На песке сидел здоровенный рыжий детина в тельняшке и почему-то в котелке – и отчаянно ревел.
Они спустились с берега вниз. На песке сидел здоровенный рыжий детина в тельняшке и почему-то в котелке – и отчаянно ревел.
Увидев девочку и корову, он вытаращил глаза и замолчал.
– Добрый день, вы кто? – спросила Маруся.
– Я – Моляк! – сказал детина.
– Вы – маляк? – удивилась Маруся. – Такой большой?
– Да не Маляк, а Моляк, понимаешь, матлос. А матлосы это те, кто плавают в моле…
– ПЛАВАЮТ В МОЛИ? – Розалия покачала головой. – А вы не могли бы говорить чуть-чуть понятней?
– Если бы я это мог, я бы тут не лазговаливал с вами, – в отчаянии закричал детина. Впрочем, он быстро успокоился и вот что рассказал:
Лет десять Моляк плавал по морям и океанам, нес вахту на корабле, отдавал капитану честь и драил палубу. Но с детства, как и Маруся, не умел выговаривать «Р». Впрочем, ему это было не нужно. Ведь дело моряков не разговаривать, а выполнять приказы.
– Наш капитан всегда говолил, – сказал он, – что матлос должен быть молчаливым как лыба!
И вот за честную и доблестную службу его сделали боцманом.
– А боцман должен отдавать команды и глупо на всех олать…
– Вы хотели сказать, грубо, – догадалась Маруся.
– Хотя грубо и глупо – почти одно и то же, – заметила Розалия. Моряк мрачно кивнул.
Вот тут-то у него и начались беды. Вместо МАЙНА и ВИРА, он кричал: МАЙНА и ВИЛА! А однажды вместо: «Все на правый борт!» он скомандовал: «ВСЕ НА ПЛАВАЙ БОЛТ!» Половина команды бросилась в море, а половина стала искать БОЛТ – и корабль чуть не сел на мель… Потом начались еще большие неприятности. Новый боцман отдал повару команду: СВАЛИТЬ УЖИН! Кок вывалил макароны в воду, и матросы осталась без ужина. В другой раз он распорядился подать капитану КАПИТАНСКИЙ КОТЕЛОК, вместо катерка. Вся команда помирала со смеху. Но когда капитану вместо РОМА принесли ЛОМ, тот не на шутку разозлился и велел высадить его на берег. Высадили Моляка с позором. Нахлобучили на него этот дурацкий котелок.
– Да, невеселая история! – вздохнула Маруся. – Но думаю, помочь вам можно.
Узнав о чудесном исцелении Маруси и об их дальнейших планах, моряк не раздумывая решил составить им компанию.
– Сочту за честь пловожать такую замечательную палочку!
Бывший боцман засучил рукава и сразу взялся за работу. Из бревен и досок, валявшихся на берегу, он связал вполне приличный плот: веревка на шее Розалии оказалась очень кстати. А в сундучке моряка нашелся кусок парусины для небольшого паруса.
Глава 10. Плавание по селедке
Море было совершенно спокойным. Плот неторопливо скользил вдоль скалистых берегов. И Моляк лишь изредка брался за весло, чтобы обогнуть какой-нибудь утес.
Маруся купалась, загорала и чувствовала себя замечательно. А вот Розалию всё раздражало: ей не нравился плот, и море, и шум волн…
– Я плохо плаваю, – говорила она. – И вообще, коровы – животные сухопутные!
– Почему же, – возразил Моляк. – Я видел и молских колов, и даже их ловил…
– Морские коровы? – фыркнула Розалия. – Какая глупость! Ну и чем же они питаются? Рыбой?!..
– Зля смеетесь, – обиделся Моляк. – Бывают не только молские коловы, но и ежи, лисицы, собаки и даже котики.
И он поведал историю о том, как однажды на их судно сообщили о прибытии адмирала. Капитан вызвал бывшего боцмана к себе: «Передай команде, чтобы через час все стояли наглаженные и с начищенными кортиками». Моляк все передал, как положено. Но из-за произношения, матросы поняли, что им нужно быть «с начищенными котиками». И к приезду адмирала восемьдесят человек стояли на палубе с котами в руках…
– А при чем здесь морские котики? – спросила корова.
Моляк не ответил, глаза его вдруг округлились:
– ОКУЛОК!.. Вижу ОКУЛОК!
Розалия замычала как аварийная сирена:
– Маруся! Акулы!
Девочка выскочила из воды точно ошпаренная:
– Где? Где акулы?!
– Да не акулы, а окулок, – смущенно пробормотал Моляк, вылавливая из воды веслом мокрый окурок. – Кулить очень хочется, я неделю не кулил…
– Во-первых, курить вредно! – строго сказала Розалия. – А во-вторых, следи за языком. Тут иногда такое случается: скажешь слово и…
Словно, в подтверждение ее слов мимо плота лениво проскользнул треугольный плавник, а за ним – еще два.
Девочка и корова ахнули и попятились на другой край плота.
– Спокойно! – скомандовал Моляк. – Я десятки лаз тонул следи акул, я даже слажался с клокоди…
– Молчи! – взревела корова.
– Почему? – не понял моряк.
– КЛОКОДИЛ, – прошептала Розалия, – страшное морское чудовище. Стоит громко произнести его имя, как он всплывает из глубины. Мне рассказывали, что когда Клокодил поднимается, море кругом клокочет как кипяченое молоко в котле… Ударом хвоста он разбивает огромные корабли!
Моряк изумленно присвистнул.
– Я же говорю, здесь всё бывает… А вообще, я заметила, что больше всех болтают те, кто не умеет говорить!
– Яколь мне в пасть, – ударил себя в грудь Моляк, – если я еще что-нибудь скажу…
– Якорь не надо, – засмеялась Маруся. – Лучше – палочку, от нее пользы больше!
Остаток этого дня и почти весь следующий Моляк не произнес ни звука. Если не считать «Ды-ды-ды».
– Бедняжка, – шепнула Маруся корове. – Представляю, как это трудно – целый день не разговаривать.
– Труднее, – ответила с раздражением Розалия, – когда тебя целых два дня не доят. И то я молчу!
Моляк прекратил упражнения, не говоря ни слова, снял свой котелок и принялся доить корову.
– А у тебя неплохо получается, – удивилась Розалия. – Интересно, где тебя этому учили?
Моряк что-то промычал, но не ответил. Похоже, он опасался новых насмешек коровы.
– Коровы говорят, люди мычат, – улыбнулась Малуся. – А самое удивительное, что я, кажется, уже ничему не удивляюсь.
Настроение Розалии улучшилось. Она перестала вздыхать. И согласилась попробовать водоросли, которые нарвали для нее Маруся с Моляком.
– Это, конечно, не сено, но что-то в этом есть, – проговорила она, задумчиво жуя. – И вообще, если разобраться, ко всему можно привыкнуть и во всем найти свой вкус…
Больше в этот день ничего не случилось. Наступил вечер. Море было удивительно спокойным. Полная луна, дробясь и отражаясь в воде, освещала все вокруг волшебным светом. Зачарованные ее блеском, вместе с плотом плыли небольшие серебристые рыбешки.
Розалия стояла на корме и сочиняла стихи.
Моляк с веслом, казалось, кивал им в такт. Но на самом деле он клевал носом, так как не спал предыдущую ночь.
– Ложись, – заметив это, сказала Маруся. – А я буду рулить…
– Ладно, – согласился Моляк. – Но будь внимательна. Если увидишь скалы, плыви поселёдке! А не то, мы сядем на мель…
Глава 11. Буря
– Плиплыли! – сказал Моляк, протирая глаза. – Кажется, нас унесло в океан!
Действительно, берег исчез. Кругом, насколько хватало взгляда, была вода.
– Сама не знаю, как это случилось, – виновато пробормотала Маруся. – Я все делала, как ты сказал: куда селедка – туда и я!
– Какая селедка?
– Ты сам сказал: плыви по селедке, я и плыла за рыбками…
– Плоклятье! – воскликнул Моляк. – Я же хотел сказать: ПОСЕЛЕДИНЕ. Понимаешь, МЕЖДУ!
– Как говорила моя хозяйка: язык до Киева доведет… когда нужно в Кострому! – фыркнула Розалия.
– Ничего, у меня есть компас! – ободрил их бывший боцман. Но, достав из сундука прибор, ахнул: стрелка вертелась во все стороны…
– Не может быть, – вскричал он. – Здесь нет ни юга, ни…
– Я же говорила, что здесь все может быть. Или ничего может не быть, что одно и то же, – заметила корова.
Моляк попытался сориентироваться по солнцу. Но небо было плотно затянуто тучами. К тому же ветер усиливался…
– Боюсь, не избежать нам були! – встревожился Моляк, проверяя узлы на веревках.
– Какой еще були? – спросила Розалия.
– Ну, такой, когда можно сделать «буль-буль», понимаешь?
– Неплохая рифма…
Несмотря на усиливающуюся качку, корова держалась очень мужественно: по-матросски широко расставив четыре ноги.
– А ты умеешь плавать? – со страхом спросила Маруся, одной рукой обняв подругу за шею, другой – держась за мачту.
– Все коровы умеют плавать, – с вызовом ответила та. – За исключением, разве, Железной Тёлки. Ты никогда не слышала о Железной Тёлке?! Она появилась из обычной терки. Первым делом разнесла дом хозяйки на мелкие кусочки, потом принялась крушить все вокруг. Ее боялись соседи, ее боялись даже волки. Так как вся она была железная – от рогов до копыт. И характер у нее был железный: ничего не боялась. Поэтому и закончила плохо, – подвела итог Розалия.