Мешкает с выстрелом и ненавидит себя за это.
Все ее чувства обострены, поэтому она замечает, что вместо гранатометов винтовки оборудованы какими-то новыми, странными приспособлениями.
– Не двигаться, – приказывает лидер. В его голосе слышится британский акцент. – И опустить оружие.
– Где второй? – спрашивает один из тех, кто пришел через дверь.
За его спиной слышится голос:
– Включаю тепловизор. Там… Бах-бах!
Яго стреляет и откатывается направо, подальше от Сары.
Оба выстрела попадают в ноги мужчины с тепловизором. На голенях у него пуленепробиваемая защита, но Яго догадался об этом, и пули прошили плоть и кость сразу над ступнями. Мужчина падает на землю с воплем. Никто из солдат не пытается ему помочь. Вместо этого они открывают огонь.
Но в воздухе свистят не пули.
Сара подпрыгивает и группируется, поджав колени к груди, а головой едва не задев потолок. Под ней проходят два дротика.
Пуф-пуф. Оба втыкаются в стену.
Пуф-пуф-пуф-пуф-пуф. Яго тоже вскочил на ноги. Он схватил с прикроватного столика металлическую лампу и теперь движется вперед в странном танце, увертываясь, наклоняясь, крутясь. Четыре дротика – четыре дырки в его футболке, пятый задевает волосы, но ни один не касается тела.
Шестой со звоном отскакивает от металла лампы.
– Сеть! – командует старший из тех, что спустились на веревках. Человек у него за спиной поднимает что-то вроде ручного противотанкового гранатомета и стреляет. Темный шар направляется от него к Саре, расширяясь в воздухе. Она дважды стреляет, чтобы сбить металлические грузила, придающие сети вес и толкающие ее вперед, но это не помогает. Сеть все ближе.
Яго кидает лампу, выбрасывает ее перед Сарой. Сеть ударяется о неожиданное препятствие и захлестывается вокруг, будто сжимаясь в кулак. Сара бросается на пол, отпихивая в сторону плотный клубок, внутри которого оказалась лампа. Затем оба Игрока бросаются вперед, синхронно открывают огонь, разворачиваясь из стороны в сторону, чтобы в них сложнее было попасть дротиком.
Чтобы попасть в них было невозможно.
Яго стреляет в противников Сары через всю комнату под таким углом, чтобы только сбить с обоих приборы ночного видения.
Сара, в свою очередь, стреляет в тех, кто метит в Яго. Ей удается повредить две обоймы с дротиками, прикрепленные поверх винтовок, сбить одного из нападающих с ног попаданием в грудь бронежилета, разнести пятым по счету выстрелом панель телевизора на дальней стене. Экран взрывается искрами: голубыми, оранжевыми, зелеными.
Но солдаты не собираются отступать.
– Огонь на поражение! – выкрикивает один из них. Яго бросается на колени, когда шелест дротиков сменяется свистом пуль. Полдюжины патронов размером 5,56x45 мм пролетают у него над головой. В следующую секунду он со всего размаха бьет стрелка в пах рукоятью пистолета. Затем стреляет дважды – в тех двоих, что стоят за лидером группы. Одному пуля попадает в руку ниже запястья, другому – в плечо. Встает на ноги и срывает гранату с бронежилета своей жертвы. По ее форме и весу определяет, что она светошумовая.
Между тем Сара приближается к двум своим противникам. Один из них открывает беспорядочную пальбу, и Саре ничего не остается, как выпрыгнуть в разбитое окно.
Там все еще висит веревка, и Сара хватается за нее, скользит вниз вдоль внешней стены на шесть футов, пряча пистолет за пояс другой рукой. Нога ее обвивает свободный конец веревки. Одна рука у девушки теперь свободна.
Она протягивает ее, ловит вторую веревку и повторяет трюк с петлей вокруг ноги. Отпускает обе руки и откидывается назад. Спиной она задевает стену здания, и на долю секунды из нее выбивает дух. Подбородок ударяется о грудь, пистолет выскальзывает. Сара висит вверх тормашками, как воздушная гимнастка. От падения на землю вниз головой с высоты трех этажей ее удерживают только веревки, зафиксировавшие ноги. Пистолет ударяется об асфальт где-то внизу. Сара сгибается и хватает веревки на уровне колен, подтягиваясь так, чтобы ноги оказались всего несколькими дюймами ниже края окна. Яго видит, как Сара выпрыгивает в окно, но не беспокоится за кахокийку – ее реакции молниеносны. Он просто закрывает глаза и кидает гранату к дальней стене.
Комнату наполняет яркий свет и шум, который отражается от стен и потолка, выплескивается на улицы ночного Лондона и устремляется в небо. Яго вскакивает и бьет лидера группы рукоятью пистолета в основание шеи. Тот кулем падает на пол. Мужчина, которого Яго подстрелил в начале схватки, все еще лежит, но у него хватает сил целиться в противника из штурмовой винтовки. Один поворот – и Яго уже возле одного из оглушенных солдат, приподнимает его со спины за плечи, чтобы тот оказался между ним и нападающим в момент выстрела. Две короткие очереди. Но пули вонзаются в кевларовый бронежилет. Яго отпрыгивает в сторону, швыряя на металлический журнальный столик бесчувственное тело – ударная сила пуль все же велика, и солдат потерял сознание. Ключ Земли катится по столешнице и останавливается на самом краю, будто замешкавшись, не желая падать. Яго бросается было на помощь Саре, когда в дыму мелькает росчерк лезвия ножа. Он рассекает правую руку Яго, ту, в которой он держит пистолет. На запястье остается глубокая рана. Оружие выпадает из пальцев Игрока, отскакивает от ноги. Нож, направляемый неразличимой в дыму рукой, скользит вверх, едва не задевая Яго. Ольмек пятится, чтобы избежать удара, и отклоняется так далеко, что теряет равновесие. Он вынужден отвести руки назад, чтобы не упасть. Одна из них натыкается на холодную поверхность журнального столика. Другая – на мускулистую ногу солдата, который поймал полдюжины пуль в спину в упор. Пальцы Яго нащупывают ножны. Он выдергивает из них военный нож, раскручивает, чувствуя, как возвращается уверенность. Нападающий шагает ему навстречу, больше не пытаясь укрыться в дыму, – он готов к бою.
Яго занимает позицию и поднимает свободную руку, прикрывая горло. Солдат бросается на него из-за дымовой завесы. Яго уклоняется, и лезвие задевает рукав его футболки, разрезая ткань, но не кожу.
Угол атаки позволяет Яго оттеснить нападающего еще дальше в сторону. Отбросив нож, он делает шаг вперед, одной рукой хватает солдата за руку чуть выше локтя, другой сжимает запястье. Резкий рывок выворачивает предплечье и запястье в разных направлениях, рука мужчины ломается в локтевом сгибе. Вопль боли не мешает Яго заметить, что противник выпустил рукоять ножа. Тот падает на пол, летит острием вверх – тяжелая рукоять перевешивает. Яго подбрасывает его ногой, заставляя изменить направление. Теперь нож не падает, а взлетает. Выпустив запястье противника, Яго хватает оружие на лету.
Но стоит ему сжать пальцы на рукояти, как солдат бодает его в лоб головой, покрытой шлемом, – довольно болезненно. Если бы боль могла сбить Яго с толку, солдат, пожалуй, получил бы шанс.
Но Яго плевать на боль.
Ольмек накрывает ладонью шею противника и вонзает нож ему в горло. Теплая кровь струится по рукам Яго. Он отступает, оставляя солдата наедине со смертью.
Пока Яго вел свой бой, двое противников Сары пришли в себя после взрыва светошумовой гранаты. Они переглядываются, затем бросаются к окну. Они вскидывают винтовки и вскакивают на подоконник. Стволы рассекают воздух, целясь во все, что может показаться справа или слева, но вокруг никого нет. Тогда один высовывается из окна, чтобы осмотреть верх веревки, а другой тем временем свешивается вниз.
Сара ждет. Все еще вниз головой, она протягивает руку и хватает ничего не подозревающего солдата за воротник. Тянет изо всех сил, снова откинувшись назад, и солдат по инерции выпадает из окна. С воплем он пролетает оставшееся до земли расстояние, затем следует неприятный звук удара тела о землю и снова воцаряется тишина.
Сара смотрит вверх, понимая, что его напарник все еще там. Мгновение Сара видит его глаза. Потом слышит щелчок спускаемого курка, и раздается очередь.
Паф-паф-паф-паф-паф! Солдат выпускает почти всю обойму, но Сара постоянно двигается, раскачиваясь и вращаясь на веревках, и пули пролетают мимо, со свистом врезаясь в бетон и металл улицы внизу. Короткая пауза, солдат снова целится в нее, и вот она уже точно на прицеле. Сара не закрывает глаз, как не закрывал Кристофер, встречая свою смерть.
Но мужчина неожиданно подается вперед и выпадает из окна: в основании шеи у него торчит нож.
– Ты в порядке? – окликает ее Яго, не меняя позиции.
– Да!
– Здесь еще один.
Яго оборачивается к раненому на полу.
– «Крик петуха»! Повторяю, «крик петуха»! – твердит тот. Когда что-то влетает в комнату, Яго инстинктивно пригибается и удар приходится в лицо солдата. Его голова разрывается на части.
Но мужчина неожиданно подается вперед и выпадает из окна: в основании шеи у него торчит нож.
– Ты в порядке? – окликает ее Яго, не меняя позиции.
– Да!
– Здесь еще один.
Яго оборачивается к раненому на полу.
– «Крик петуха»! Повторяю, «крик петуха»! – твердит тот. Когда что-то влетает в комнату, Яго инстинктивно пригибается и удар приходится в лицо солдата. Его голова разрывается на части.
– Снайпер! – кричит с улицы Сара.
– Выхожу! – отзывается Яго.
Сара снова разворачивается вниз головой – сейчас она в безопасности. Выпрямив ноги, отпускает себя в свободное падение, которое немного замедляет лишь веревка, струящаяся по ногам. За миг до столкновения с землей она снова сгибает ноги и вытягивает над головой руки. Падение замедляется.
Ее ладони касаются асфальта. Рывком Сара освобождается от веревок и группируется из идеальной стойки на руках. Снайперу ее не достать. Наверху, в комнате, Яго приводит в действие еще две светошумовые гранаты. Вой и грохот заполняет все вокруг, поэтому Яго ничего не слышит, когда бросается вперед и, нырнув под журнальный столик, хватает Ключ Земли. Три пули вонзаются в пол прямо перед ним. Еще один бросок, осталось всего несколько метров. Следующие три пули ударяют в столешницу. Еще один метр. Очередная пуля свистит в нескольких сантиметрах от его головы.
Черт бы их подрал!
Яго выпрямляется и с криком «Лови!» кидает Ключ Земли в окно. Затем прыгает следом, ухватившись за одну из веревок обеими руками. Снайпер продолжает стрелять – он где-то на севере – северо-востоке, на крыше здания. Руки горят. Ладони содраны в кровь. Развернувшись, Яго упирается ногами в стену и останавливает падение. Снайпер теперь слишком высоко и не может его достать. Яго делает из веревки петлю и преодолевает оставшиеся до земли шесть метров. – Держи! – командует Сара. Яго разворачивается как раз вовремя, чтобы схватить F2000, который перебрасывает ему Сара. Пистолет приземляется прямо в кровоточащую ладонь ольмека. Но боль ему привычна. Даже приятна.
Он Играет.
Сара наклоняется, чтобы подобрать вторую винтовку и собственный пистолет. Яго выдергивает нож из шеи солдата. Сара забирает у одного из погибших две светошумовые гранаты. Яго снимает с его же пояса баллон с распылителем и небольшой мешочек размером с бейсбольный мяч.
– Что это? – спрашивает Сара, кивая на канистру.
– Аэрированный С4, – отвечает он, не скрывая отвращения.
– Ничего себе. Ни разу не сталкивалась. А ты?
– Бывало.
– А эта штука – подрывной капсюль?
Он кивает.
– Si.
– Отлично. Теперь давай отсюда выбираться.
Яго кивает.
– Ты поймала Ключ Земли?
Сара похлопывает по небольшому уплотнению в застегнутом на молнию кармане.
– Хороший бросок.
Не обменявшись больше ни словом, они бегут прочь. Через несколько секунд Яго показывает вперед, и Сара тут же замечает направление. Заброшенный подземный перегон ведет к Дистрикт-лайн и Серкл-лайн. Они добираются до входа за 15,8 секунды, еще 7,3 секунды бегут по темным, но безопасным тоннелям. Когда они ныряют под землю, образ Кристофера вновь заполняет сознание Сары: его голова разрывается, тело оседает. Она пытается выбросить видение из головы – успешно. Движение, борьба, Игра… у всего этого есть как минимум один плюс.
Они помогают забыть.
http://eg2.co/202
Элис Улапала
Пассажирская каюта, судно «Жюль Верн» компании CMA CGM, на пути из Дарвина в Куала-Лумпур
Кровати нравятся Элис куда меньше гамаков – особенно корабельные койки, – поэтому она развешивает свой гамак по диагонали в маленькой каюте. Растягивается в нем.
Морские волны раскачивают ее взад-вперед.
Элис играет с ножом: подбрасывает и ловит его, позволив перевернуться в воздухе. Рукоять-острие-рукоять. Подбрасывает и ловит. Подбрасывает и ловит. Одна ошибка – и нож может вонзиться ей прямо в глаз, проткнуть мозг.
Но Элис не ошибается.
Ее мысли лениво крутятся вокруг двух основных идей. Как не уронить нож и как прикончить Байцахана, когда они встретятся.
Еще она думает об ужасе на лице малышки Элис. Она видела его во сне столько раз, что образ, казалось, отпечатался в ее сознании.
Малышка Элис.
Кричит.
Что же такого в этой девочке, которую она никогда не встречала? Почему Элис должна заботиться о ней?
Почему она является ей во сне?
Шари – человечек что надо, вот почему. Я тоже ничего. Остальные – те еще паразиты, ну и пусть заботятся о себе сами.
Раздается трель звонка – спутниковый телефон. Она поднимает трубку, нажимает клавишу.
– Тим, это ты? Ага, ага. Поняла. Хорошо! А с кузеном Вилли из К-Л ты переговорил? Круто. Ага. Угу. Не, это не надо. Только мечи. Нет, Тим, я вполне серьезно! Пушки мне не нужны, говорю же. Ты меня знаешь. Пуристка и все такое. Ага, отлично. Тут ты прав. Остальные Игроки, чтоб им провалиться, будут вооружены до зубов, твоя правда. Тогда пусть будут, только маленькие и с пулями «дум-дум». Ага. Да. Слушай, а что про камень? Уже поняли, куда он упадет? Потому что твоя Элис сделает все возможное, чтобы оказаться подальше от этого места. Что, ты тоже? Ну надо же.
Она подбрасывает нож над головой, тот переворачивается девять раз и ложится в протянутую руку между указательным и большим пальцами. Новый бросок.
– Что с Шари? Да ладно! И когда ты собирался мне об этом сказать, дурачина? Вернусь, все веснушки тебе подрумяню, Тим.
Ну, и что же ты выяснил?
Она ловит нож за рукоять и перевешивается через край гамака так далеко, словно решила выпрыгнуть, – но остается на месте. Перекидывает ногу с другой стороны, чтобы сохранить равновесие. Вытянувшись, выцарапывает на стене номер.
91-8166449301.
– Спасибо, Тим. Постарайся выжить, когда все начнется.
Обещаю, зрелище будет! Да, до скорого, парень.
Она снова нажимает ту же клавишу, укладывается в гамаке, набирает телефон Шари.
12 гудков – никто не отвечает. Она набирает снова.
12 гудков – никто не отвечает. Она набирает снова.
12 гудков – никто не отвечает.
Она набирает номер снова и снова, снова и снова – и будет нажимать клавиши, пока кто-нибудь ей не ответит. Потому что она должна сказать хараппанке кое-что очень важное.
Кое-что очень, очень важное.
Шари Чопра и вожди Хараппанской линии
Индия, Сикким, Гангток, лучший банкетный зал ресторана «Гуд Форчун»
Они все здесь.
Шари и Джамаль, Пару и Ана, Чар и Чалгунди, Сера и Пим, Правит и Уна, Самуэль и Яли, Пити и Юлу, Вардж и Хума, Химат и Хаиль, Чиппер и Гала, Бурт и Елена, Джовиндерпихайну, Гар, Виралла, Гуп, Брундини, Чем и даже Квали, укачивающая трехнедельную Джессику – сверток мягких льняных тканей цвета ализарина и бирюзы.
Остальные дети в возрасте от двух до 17-ти тоже здесь, их больше пятидесяти – слишком много, чтобы вспомнить имена; малышка Элис – среди них. Они играют в прилегающей комнате и небольшом садике – только трава и камни – прямо за ней, присматривают друг за другом, послушно оставив взрослых в покое. С ними семнадцать слуг и, по совместительству, охранников. Еще 23 наняты только как телохранители – они вооружены и занимают позиции по всему залу.
Встреча – обсуждение, перекусы, сок, чай, кофе, ласси (в Линии Хараппа не пьют спиртное) – длится уже больше трех часов. Ароматы карри и кориандра, чечевицы и хлеба, куркумы и сливок, горячего масла, лимона, чеснока и лука витают в воздухе, к ним добавляется насыщенный и тяжелый запах тел, пота, корицы и розовой воды, капельки которой наносят за ушами и на ключицы.
Сейчас все говорят одновременно.
Целых три часа они были вежливы и учтивы, внимательно слушали друг друга и обменивались теплыми словами, как и положено членам одной семьи.
Но 16 минут назад разгорелся спор.
– Линия Хараппа не может оставаться в стороне, – говорит Пити. Ему 44, самый высокий мужчина их клана, не Игрок, но какое-то время обучал Игроков криптографии. У него темные, глубоко посаженные глаза, в которых застыла печаль; волосы окрашены хной – признак тщеславия.
Гуп – 53 года, бывший Игрок, холостяк из Коломбо, когда-то воевал с тамилами просто чтобы удовлетворить врожденную склонность к насилию, – кивает в такт его словам.
– Особенно сейчас, когда началась Последняя Игра.
Зачем нашему Игроку выходить из Игры? Мы стоим на пороге… если не уничтожения, то поворотного момента для всего человечества. Им станет Событие.
– У Игрока есть свои причины, – отвечает Юлу, одна из теток Шари. Она произносит эти слова, не поднимая глаз от алых четок, которые неустанно перебирает в пальцах.