— Да где там далеко, через осьмушку дневного перехода уже. И точно! Чем полусырой рыбой давиться, отдадим ее Махе, он одну себе заберет, а две нам пожарит… с тюрлей. М-м!.. — Теха предвкушено закатил глаза. — Вкуснотища!
— С тюрлей, так с тюрлей, — согласился Слава, внутренне торжествуя — от указанной в дядиной записке цели, его отделяло всего ничего.
Через пятнадцать минут, одежда, разложенная Славой на горячих от солнца камнях, немного подсохла, и он, ежась от холода, натянул ее на себя — на ходу досохнет.
Спорым шагом они прошли еще около пяти километров. Впереди Теха, помахивающий своим копьем, с нанизанным на него уловом. В трех шагах сзади Слава, с тубусом на правом плече и Техиным мешком на левом. В тубус, Слава, так больше и не заглядывал — то некогда, то не до того было. А если честно сказать, он испытывал почти физическое отвращение, как к самому футляру, так и к его содержимому, не без основания полагая, что именно из-за них он оказался в этой неприглядной ситуации.
Теха непрерывно болтал, то рассказывая о своем нехитром житье-бытье, то приставая с расспросами: из каких Валад краев, да в каких странах и городах ему приходилось бывать. Слава врал что-нибудь на ходу, а больше отмалчивался, не очень-то и вникая, о чем именно расспрашивал его мальчик.
Впереди показался скальный выступ, далеко вдающийся в ущелье. Дорога огибала его, спускаясь к самому берегу реки.
— Ну вот, — сообщил Теха, — за этим поворотом и будет Махин двор. Покушаем там, отдохнем и дальше пойдем. Идем ходко, так глядишь, к завтрему вечеру доберемся до Кумеса, а там и Ивица рядом. Нам бы только Ивицы достичь. И отогреемся и отъедимся. Мамка такие пироги печет, верь ты мне, с чем хочешь, хоть ни с чем, а за уши не оттянешь! — разглагольствуя так, он завернул за выступ скалы, и внезапно остановился. Так неожиданно, что Слава чуть не уткнулся ему в спину. В двухстах метрах впереди, горелыми остатками досок чернело пожарище. Кое-где еще поднимался дымок. Ветер дул путникам в спину, иначе они бы уже давно знали то, что теперь говорили им глаза.
— Этот, что ли Двор?
Мальчик молча кивнул.
— Твою же мать!.. — заключил Слава по-русски
Они подошли поближе. Забор, окружавший Двор, кое-где уцелел, а вот ворота были вынесены начисто. Теха показал Славе на землю — пепел, устилавший всю усадьбу, был испещрен трехпалыми "птичьими" следами. Также во множестве тут были отпечатки огромных косолапых ступней.
— Получается, что мы за хэку топали все время. Ну, дела! — Теха, ожесточенно поскреб затылок. — Что ж теперь делать, а? — он жалобно посмотрел на своего спутника. — Как же мы теперь до Ивицы доберемся?
Старлей стоял мрачный как туча. Только что оборвалась последняя ниточка дававшая надежду на возвращение домой. Куда теперь, что делать? Ничего было неясно.
— Слышь Теха, а дальше по дороге что?
— Дальше развилка, — мальчик махнул рукой вперед, — еще через осьмушку дневного перехода, там Подгорица впадает в Сожу. Оравская дорога идет прямо, через Каменный Брод в Кумес — крепость на перевале Чирак-Таш, а Узменская дорога на полдень сворачивает вдоль Сожи, до Узмени. Там начинается Верхнесожский вир — вотчина господаря Витовта.
Слава оценивающе оглядел пожарище. Судя по тому, что кое-где угли уже успели остыть, хэку были здесь еще утром.
— Как думаешь Теха, в какую сторону они пошли?
Тот пожал плечами:
— Кто ж их знает, Проклятых? Только Кумес им не взять. Там ущелье совсем узкое, стеной перегорожено, кругом скалы отвесные. А в крепости дружина крепкая и магики. Нет, — он покачал головой, — не взять им крепость на перевале!
Слава молчал. Какое ему дело до неведомого Кумеса, надо срочно решать, что предпринять дальше. Двор Махи разорен, но где он сам? Ушел дальше по Оравской дороге? А может не ушел? Может, скрывается где-нибудь поблизости? Может быть его следует поискать?
Теха горестно вздыхал, мешая думать:
— Грех, конечно, так говорить… но надеялся я, что Проклятые в сторону Лина ушли. А теперь…
— Да что ты разнюнился? Доберешься ты до своей Ивицы!
— Да-а, доберешься… — физиономия Техи олицетворяла уныние, — "рыжие" со своими оборотнями наверняка засад понаставили. Уходить надо обратно.
— Куда обратно?
— В Лин, больше некуда.
— Да? Соображаешь, что говоришь? А если следующая партия за нами уже идет? Ты что думаешь — хэку такие тупые, что решили одним отрядом всю страну захватить?
Но мальчик ничего не думал, он уселся в пыльную траву возле обочины дороги и, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос.
Слава обошел остатки усадьбы, поднялся на небольшой взгорок и оттуда осмотрел окрестности. Внизу искрилась, шумела Подгорица, точно змея, извиваясь в своем узком русле. Через нее, на ту сторону ущелья был перекинут небольшой мостик. Простой, без всяких перил. К нему со стороны усадьбы вела, почти незаметная в прорастающей новой траве, дорожка, даже скорей тропинка. "А если… — подумал Слава, — если Маха туда ушел? Для чего-то же эта тропинка нужна?
— Эй, Теха, — повернулся он к мальчику, показывая рукой в сторону холма, где на фоне светлых скал мелькали черные силуэты каких-то птиц — что там может быть? Над чем птицы могут кружиться?
— Птицы к добру не кружат! — буркнул Теха.
— Я думаю надо туда сходить. Забраться на холм, глянуть на окрестности. Пойдем — вдруг там людей встретим, узнаем что-нибудь! Сколько можно шляться в одиночестве?
— Да незачем туда идти! — уперся Теха. — Откуда там люди? Может там какая-нибудь дохлятина, вот воронье и кружит. Нет, не нужно, нам туда ходить!
— Ладно, — не стал с ним спорить Слава, — не хочешь идти, подожди меня здесь. Я быстро схожу и вернусь, — и он решительно пошагал вниз к мосту.
Теха, нерешительно, потоптался на месте, и недовольно ворча, поплелся следом.
*****
До места добрались минут через двадцать. Дорожка, не пожелав подниматься на холм, зазмеилась в обход. Тут Слава и нашел сапог.
Сапог был скомкан, будто его кто-то топтал, долго и с наслаждением. Мятое голенище разорвано, а потертая подошва уныло глядела в небо. Теха попятился назад, словно это был не сапог вовсе, а какой-то хищный зверек. Потянул Славу за локоть.
— Пошли! Пошли скорей отсюда!
— Да ладно тебе, — Слава осторожно высвободил руку, — чего испугался-то? Обувки старой?
Хозяин сапога нашелся шагов через пятьдесят. Он лежал в кустах под обрывчиком. Над ним кружились мухи, а при приближении Славы, недовольно каркая, поднялись в воздух небольшие черные птицы.
Мужчина лежал в неестественной позе, будто какая-то страшная сила скрутила его перед смертью. Голова запрокинута назад — беззащитно белело горло, торчала вверх, темно-рыжая борода. Нет, она была не рыжая, просто заляпанная кровью. Вместо лица, жуткое кровавое месиво из костей и плоти. Руки и ноги несчастного вывернуты под неестественным углом — так у человека не должно быть. Метрах в десяти дальше, на дороге валялся перевернутый возок с дерюжным верхом, и мертвой лошадью в оглоблях. Повсюду раскиданы разбитые и разорванные вещи. Знакомая картина. Слава, стараясь не приближаться, обошел возок. Там, уткнувшись лицом в землю, лежала мертвая женщина. Длинные русые косы были разметаны по земле, волосы перемешаны с песком и глиной, одна рука вытянута, а другая под головой, словно женщина уснула, уткнувшись в согнутый локоть. Похоже, несчастная пыталась убежать. Ее убили в стороне и за ноги притащили к возку. Полоса примятой травы, тянулась за ней из-за холма. Длинная холщовая юбка задралась до бедер, открывая полноватые белые ноги и округлые ягодицы. Славу передернуло от смешанного чувства отвращения и стыда. Словно он стал невольным участником некоего мерзкого надругательства над мертвой женщиной, от которого она не могла никак защититься. Слава подошел, одернул на убитой юбку, и только после этого попытался перевернуть ее на спину. Почему-то ему было очень важно запомнить лицо этой, неизвестной ему женщины, а не безликую игрушку в руках смерти.
Лицо покойной было на удивление спокойно и умиротворено — обычное широковатое простое лицо с россыпью веснушек по щекам. Сквозь неплотно прикрытые веки видны белки глаз.
Нет, она не пыталась убежать. Даже испугаться не успела. Ее убили внезапно, и смерть была очень быстрой.
— Хэку… — прошептал, незаметно подошедший, Теха, и показал на маленькую стрелку, торчащую из запекшейся кровью ранки на шее женщины. — Стрела отравленная… пойдем отсюда, а? Вдруг они все еще тут бродят.
— Ты их знаешь? Не из твоей деревни?
— Это Рута, — все также шепотом, сказал мальчик, — служанка старого Махи. Ну, служанка и… жили они вместе. А тот, без лица, и есть сам Маха. Слышь Валад, бежать отсюда надо без оглядки! Бежать… — Теха быстро пятился назад, испугано озираясь.
Слава встал на ноги — беспокойство мальчишки передалось и ему. Пара особо нетерпеливых ворон уселась на колесо перевернутого возка и, наклоняя голову то в одну то в другую сторону, посматривали на него. Может быть, прикидывали — является ли соперником в дележе нежданной добычи это двуногое существо? Вдруг обе птицы, как по команде резко взмахнули крыльями и взлетели. Да и остальные их товарки, бродившие неподалеку, с шумом и криком поднялись повыше и разлетелись в разные стороны.
В следующий миг все изменилось.
С обрывчика, возле мертвого мужика, совершенно бесшумно, как в кошмарном сне, спрыгнула на землю огромная черная фигура. Развернулась к людям. Слава моментально узнал одного из тех жутких монстров, что разнесли в щепки Техину деревню. Страх пришел не сразу. Сперва, Славу больше всего поразило, что появилось это чудище совершенно неожиданно. Даже чуткие птицы встревожились лишь в последний момент! Только что его не было и вот уже стоит перед ними — обнажив страшные клыки, словно ухмылясь произведенному эффекту. Эта немая сцена длилась несколько секунд, за которые Слава успел разглядеть монстра. Несмотря на короткие ноги, тот был высоченного роста — на голову выше Славки, а Теха оказавшийся впереди — вовсе ему по пояс. Мальчишка на фоне его огромного тела, казался тощей осинкой рядом с могучим дубом.
Через миг тишина кончилась — Теха завизжал так, что, кажется, даже монстр вздрогнул. В следующую секунду мальчишка пронесся мимо Славы, и, петляя, как заяц, скрылся за склоном холма.
Слава пятился, не решаясь повернуться к чудовищу спиной. Монстр, не торопясь, двинулся за ним. Бегство Техи он игнорировал, возможно, считал, что деться маленькой суетливой жертве все равно будет некуда.
Все, больше тянуть нельзя — Слава резко развернулся, и кинулся вслед за Техой. Споткнулся на кочке, и несколько шагов пробежал, чуть ли не на четвереньках, касаясь руками земли.
Это его и спасло.
Голова ушла с траектории полета, окованного железом, деревянного ящика. Ящик упал далеко впереди и рассыпался на части. Во все стороны разлетелись столярные инструменты. Слава, проносясь среди них, на ходу подхватил топор. За спиной слышалось грозное сопение преследователя. "А ведь догонит, сука драная, мохнатая!" Старлей с ходу взлетел на кручу холма, цепляясь левой рукой за торчащие из земли корни, и развернувшись, метнул топор прямо в набегающего на него монстра. Метнул, почти, не целясь, и тут же помчался дальше, вверх по склону. По злобному рыку понял, что попал. Мелькнула надежда — вдруг попал серьезно? Но, обернувшись, увидел вполне себе целого монстра, несущегося следом. "Якорь ему в сраку!" Расстояние между ними сокращалось с каждой секундой. "Все, мне конец! Не убежать!" От рывка по пересеченной местности и хлынувшего в кровь адреналина, дыхание совершенно запалилось, а сердце суматошно колотилось в груди. Оглянувшись в очередной раз, Слава обо что-то запнулся и полетел кувырком, остановившись лишь у подножия внезапно выросшей перед ним стены. Вскочив на ноги, старлей оценил препятствие: не стена, но очень крутой подъем. Взобраться на него вполне возможно. Вот только чудище за спиной, не станет дожидаться, пока он будет корячиться на склоне. А сдернет за ногу, и…
Слава обернулся. Монстр был уже в десяти шагах. Он тоже остановился, словно просто хотел поиграть с человечком в догонялки и теперь недоумевал, чего это его партнер вдруг встал.
— Валад! — пискнул кто-то сверху. — Меч!
И Слава, и монстр одновременно подняли голову. С вершины кручи высовывался Теха, он отчаянно жестикулировал и страшно таращил глаза:
— Меч!.. из круглой коробки!
Господи, он что, про ржавую заготовку, из тубуса? Да ей только с той дохлой лошадью и сражаться!
Тем не менее, он сорвал с себя перекинутый через голову футляр. От этого рывка, тубус, очевидно пострадавший от Славиного падения, развалился надвое сыпля какой-то коричневой шелухой, а из него вылетела… вылетел…
— Получи, тварь! — самодельное копье Техи, слетев с кручи, ужалило монстра в плечо. Тот взрыкнул, скорее от удивления, чем от боли, вырвал копье из раны, сломал как щепку, и швырнул обломки в моментально спрятавшегося мальчишку.
Этой пары секунд Славе хватило чтоб, наклонившись, подхватить с земли оружие. Он разом успокоился. Куда-то схлынули и суматошные жесты, и мельтешащие мысли — все стало просто и ясно! Весь мир сузился до небольшого пятачка земли, на котором было двое — он и его противник.
Слава повел рукой. Солнечный луч упал на клинок, и его поверхность знакомо заиграла разноцветными узорами, словно была из перламутра.
Шансы, конечно, незначительны — уж больно огромен и силен враг. Но, во всяком случае, они появились.
Как атаковать? Просто ткнуть в сердце, когда монстр подойдет на дистанцию удара? Даже если и попадешь, и нанесешь смертельную рану, клинок скорей всего застрянет в грудине, а чудовище перед смертью еще десять раз успеет убить — одним махом голову оторвет. Да и кто знает, где у него сердце. Держа клинок перед собой, старлей, боком, боком пошел в сторону, туда, где начинался пролесок. В частом березняке широченному монстру будет не развернуться. Теха сверху улюлюкал и обзывал чудовище всякими обидными словами. Слава понимал, что шансов у него ровно на один удар. Не попадет, потеряет и клинок и жизнь. Только бы успеть добраться до деревьев. Не успел самую чуть. Монстр разгадал его маневр и прыгнул вперед, в секунду оказавшись рядом. Слава еле сумел уклониться от чудовищного удара его левой лапы. Дерево переломилось словно спичка. Чудовище взревело от боли и досады, а Слава, в этот момент, проскочивший у него под мышкой, в отчаянном прыжке всадил лезвие в его открывшуюся шею. Рев оборвался, словно кто-то выключил звук.
Попал, попал! — успела мелькнуть в голове счастливая мысль, и тут старлей получил такой удар в спину, что кубарем покатился по земле, в финале треснувшись обо что-то головой. Мир в глазах, вспыхнул и погас.
*****
— Валад, Валад, ты живой? — голос Техи пробивался откуда-то извне, словно из-за ватной стены. — Валад, ты живой?
— Да живой он, не гунди! — к тонкому голосу мальчика, добавился чей-то незнакомый бас. — Не видишь что ли? Глаза открывает.
Слава и вправду открыл глаза. Все плыло. Он проморгался и синее полотнище, постепенно превратилось в небо с белыми барашками облаков, а два темных пятна, в лица склонившихся над ним людей. Одно было знакомое, мальчишечье, с улыбкой до ушей. Другое чужое — мужик лет сорока — короткая цыганистая борода, курчавые смолистые волосы. Карие, почти черные глаза внимательно смотрели на Славу. Некоторое время они молча разглядывали друг друга, затем черная борода треснула в улыбке, обнажая крупные ровные зубы.
— А ловко вы, уважаемый, волота завалили. Я уж думал, мне тут век куковать. Забрался на гору осмотреться, а тут эта тварь пожаловала. Чего ему тут надо было? Ходит вокруг, да ходит. Верно, ждал кого-то… вот и дождался… господина рыцаря.
Господина рыцаря? Слава вспомнил, как он улепетывал от страшилища, и ему стало стыдно — хорош рыцарь. Хотя… тут у любого поджилки затрясутся. А кто и вовсе, в штаны навалит. Так что, он еще молодец.
— Где?.. — спросил он слабым голосом.
— Оборотень? — понял вопрос Теха. — Да вон он лежит, куча навозная!
Слава приподнял голову и посмотрел в направлении его руки. Монстр громоздился черным холмом у самой границы пролеска, там, где он его и оставил.
— Мертвый?
— Мертвее не бывает! — Теха опять разулыбался, и добавил восхищенным голосом. — Валад, как ты его! Одним ударом!
— А где?..
— Меч? — опять догадался мальчик. — Так в нем же и застрял. Я как с горки слез, он еще ворочался. Долго ворочался… живучая тварь… вони от него было, сколько от стада ханей не бывает! Только вот недавно затих. А тут и этот горе-воин из кустов вылез.
— Цыц, сопляк! — возмутился мужик. — Ты имеешь дело с дружинником вольного города Лина!
Теха презрительно сощурил свои голубые глаза.
— Что ж ты по кустам-то прятался, дружинник, когда мы с благородным рыцарем, чудище воевали? Штаны-то сухие?
Мужик засопел и потянулся дать наглецу по шее, но мальчишка ловко увернулся от его руки и, отскочив, выставил перед собой свой ножик.
— Ну-ка хватит! — осадил их Слава, с трудом садясь. Голос у него был еще слабый, но они послушались и разошлись. Теха спрятал ножик и снова присел на корточки рядом с ним. А мужик пошел к трупу монстра. Обошел его кругом, попинал, проверяя реакцию.
— Ловко вы его, господин рыцарь! — донесся его голос. — Прямо под черепушку сабельку засадили! То-то одного раза хватило, — мужик запыхтел, и Слава увидел, как он пытается извлечь оружие из шеи монстра. С первого раза не получилось, и он, поплевав на руки, ухватился за рукоятку и, упершись ногой в тело чудовища, вырвал меч.