МакГонагалл улыбнулась шире:
— Магия.
— Магии недостаточно, чтобы делать такое. Вы должны быть богом!
МакГонагалл моргнула:
— В первый раз меня называют подобным образом.
Взгляд Гарри затуманился, его разум принялся подсчитывать причинённый ущерб. Вся идея цельной вселенной с математически обоснованными законами, все представления физики пошли коту (точнее, кошке) под хвост.
Три тысячи лет люди по маленьким кусочкам складывали картину мира, узнавали, что музыка планет имеет ту же мелодию, что и падающее яблоко, искали истинные универсальные законы, для которых нет исключений и которые, принимая простую математическую форму, управляли даже малейшими частицами.... И ещё тот факт, что сознание находится в мозге, и что мозг состоит из нейронов, и что мозг равен личности....
А тут женщина превращается в кошку, только и всего.
Гарри хотел задать тысячу вопросов, но в итоге вырвался один:
— Что это за словосочетание Вингардиум Левиоса? Кто придумывает слова к этим заклинаниям, дети дошкольного возраста?
— Закончим на этом, мистер Поттер, — остановила его МакГонагалл, её глаза весело поблёскивали. — Если вы хотите изучать магию, нам необходимо обговорить все детали вашего поступления в Хогвартс.
— Верно, — задумчиво ответил Гарри. Он собрался с мыслями. Несмотря на всё произошедшее, у него ещё оставался экспериментальный метод, и об этом стоило помнить. — Так как же мне попасть в Хогвартс?
МакГонагалл коротко усмехнулась.
— Подожди, Гарри, — вмешался его отец. — Ты же знаешь, по каким причинам ты до сих пор не посещаешь школу. Что будем делать с ними?
МакГонагалл повернулась к Майклу:
— Какие причины? О чём вы говорите?
— У меня нарушения сна, — сказал Гарри, беспомощно разводя руками. — В моём биологическом дне двадцать шесть часов, я каждый день ложусь спать на два часа позже. Десять вечера, двенадцать, два часа, четыре утра и так по кругу. Даже если я заставлю себя встать раньше, это не поможет — весь следующий день я буду разбитый. Поэтому я до сих пор не хожу в обычную школу.
— Это одна из причин, — уточнила его мать, награждённая за это свирепым взглядом Гарри.
— Хмм, — протянула МакГонагалл. — Не сталкивалась с подобным прежде. Нужно будет спросить у мадам Помфри, знает ли она подходящее лекарство.
Её лицо смягчилось:
— Но не думаю, что это может быть препятствием. Так или иначе — выход будет найден, — она снова сдвинула брови. — Каковы же другие причины?
Гарри посмотрел на родителей:
— Я сознательно возражаю против идеи посещения школы, основываясь на перманентной неспособности системы школьного образования предоставить мне учителей и учебные пособия минимально приемлемого уровня.
Родители Гарри рассмеялись, как будто вдруг услышали отличную шутку.
— Ага, — сказал отец Гарри, сверкнув глазами, — теперь понятно, почему в третьем классе ты укусил свою учительницу математики.
— Она не знала, что такое логарифм!
— И, конечно, укусить её — весьма взрослый способ решения проблемы, — вторила мать.
Отец Гарри кивнул:
— Продуманная стратегия в отношении учителей, которые не понимают логарифмы.
— Мне было семь лет! Как долго вы ещё собираетесь вспоминать этот случай?
— Да, понятно, — с участием в голосе сказала его мать. — Ты укусил одного учителя математики, и они теперь никогда тебе этого не забудут.
Гарри повернулся к МакГонагалл:
— Вот, видите, с чем мне приходится иметь дело?
— Извините, — сказала Петуния и выбежала за стеклянную дверь гостиной, впрочем, её смех было слышно даже оттуда.
— Гм, значит так, — по какой-то причине МакГонагалл было непросто продолжить разговор. — Никакого кусания учителей в Хогвартсе. Это понятно, мистер Поттер?
Гарри насуплено посмотрел на неё:
— Хорошо, я не укушу, пока меня самого не укусят.
Услышав это, профессор Майкл Веррес-Эванс тоже был вынужден покинуть комнату.
— Итак, — вздохнула МакГонагалл, дождавшись, когда родители Гарри возьмут себя в руки и вернутся. — Думаю, учитывая обстоятельства, мы должны отложить покупку ваших учебников на день перед самым началом занятий.
— Что? Почему? Ведь другие дети уже знакомы с магией! Я должен начинать готовиться прямо сейчас!
— Смею вас заверить, мистер Поттер, — ответила Профессор МакГонагалл. — В Хогвартсе вы сможете начать обучение с самых основ. К тому же, мистер Поттер, подозреваю, что если я оставлю вас на два месяца с вашими учебниками даже без волшебной палочки, то, вернувшись сюда, я найду лишь кратер, полный лилового дыма, опустевший город и полчища огненных зебр, терроризирующих остатки Англии.
Мать и отец Гарри согласно кивнули.
— Мама! Папа!
Глава 3. Сравнивая варианты реальности
«У меня нет на это времени»
— Господи боже! — воскликнул бармен, уставившись на Гарри. — Это же... в самом деле?
Гарри прижался к барной стойке Дырявого Котла, находившейся на уровне его глаз. Вопрос, подобный этому, заслуживал наилучшего ответа:
— Я... могу ли... может... никогда не знаешь... если это... но вопрос — всё-таки... почему?
— Господи благослови, — прошептал бармен, — Гарри Поттер, какая честь!
Гарри моргнул, затем продолжил атаку:
— Вы крайне наблюдательны, большинство людей не понимают этого так быстро.
— Достаточно, — сказала профессор МакГонагалл, её рука сжала плечо Гарри. — Том, не приставай к мальчику, он к этому не привык.
— Но это он? — встряла пожилая женщина. — Это Гарри Поттер?
Скрипнув креслом, она поднялась.
— Дорис, — остановила её МакГонагалл и обвела зал взглядом, смысл которого был понятен каждому.
— Я только хотела пожать ему руку, — прошептала женщина.
Она нагнулась и протянула Гарри морщинистую ладонь. Смущённый, как никогда в своей жизни, он осторожно пожал её. Слёзы из глаз женщины оросили их соединённые руки.
— Мой внук был аврором, — прошептала она. — Погиб в семьдесят девятом. Спасибо тебе, Гарри Поттер. Хвала небесам, что ты есть.
— Пожалуйста, — автоматически ответил Гарри, бросив в сторону МакГонагалл испуганный, умоляющий взгляд.
Все находившиеся в помещении люди уже поднимались с мест, когда профессор вдруг громко топнула ногой. Всякое движение в зале прекратилось.
— Мы торопимся, — чрезвычайно спокойно произнесла волшебница.
Никто не рискнул их задерживать.
— МакГонагалл? — начал Гарри, как только они оказались снаружи. Он собирался выяснить, что произошло, но неожиданно даже для себя задал другой вопрос. — Кто был тот бледный человек? Тот, в трактире, с дёргающимся глазом?
— М? — удивилась МакГонагалл, вероятно она тоже не ожидала такого вопроса. — Его зовут профессор Квиррелл. В этом году он будет преподавать в Хогвартсе защиту от Тёмных искусств.
— У меня появилось странное ощущение, что мы с ним знакомы... — Гарри потёр лоб. — И что мне лучше не здороваться с ним за руку.
Это было похоже на воспоминание из далёкого прошлого, как будто он встретил кого-то, кто раньше был ему другом. До тех пор, пока не случилось что-то совершенно неправильное... Это было не совсем верное определение чувству, но Гарри не мог подобрать других слов.
— А об остальном расскажете?
МакГонагалл странно на него посмотрела:
— Мистер Поттер... вы знаете... что вам говорили о том... как погибли ваши родители?
Гарри невозмутимо ответил:
— Мои родители живы и в добром здравии, но они всегда отказывались рассказывать мне о том, как погибли мои биологические родители. Из чего я сделал вывод, что их смерть была не самой простой.
— Потрясающая лояльность, — произнесла МакГонагалл, понижая голос. — Хотя меня немного задевает то, как вы говорите об этом. Лили и Джеймс были моими друзьями.
Гарри вдруг стало стыдно, он отвернулся.
— Простите, — тихо сказал мальчик, — но у меня есть мама и папа. И я знаю, что почувствую себя несчастным, если буду сравнивать то, что существует в реальности с... с чем-то идеальным, созданным моим воображением.
— Удивительно мудро с вашей стороны, — ответила МакГонагалл. — Ваши биологические родители погибли, защищая вас.
— Защищая меня? — что-то ёкнуло в сердце Гарри. — Как это случилось?
МакГонагалл вздохнула. Её волшебная палочка коснулась лба мальчика, и у него на мгновение потемнело в глазах.
— Это для маскировки, — пояснила свои действия МакГонагалл, — чтобы сцена в трактире не повторилась до тех пор, пока вы не будете готовы.
Затем она направила палочку в сторону кирпичной кладки и постучала по ней три раза...
...Дыра в стене стремительно разрасталась, образуя большую арку; за ней открывался вид на длинные ряды магазинов с рекламными плакатами, на которых красовались котлы и драконья печень.
— Это для маскировки, — пояснила свои действия МакГонагалл, — чтобы сцена в трактире не повторилась до тех пор, пока вы не будете готовы.
Затем она направила палочку в сторону кирпичной кладки и постучала по ней три раза...
...Дыра в стене стремительно разрасталась, образуя большую арку; за ней открывался вид на длинные ряды магазинов с рекламными плакатами, на которых красовались котлы и драконья печень.
Гарри даже не повёл бровью — после превращения в кошку это было сущим пустяком.
Волшебница и мальчик двинулись вперёд, в мир волшебства.
Голова Гарри непрерывно крутилась во все стороны. Это было всё равно, что перелистывать справочник магических вещей во второй редакции настольной игры «Подземелья и Драконы» (он не играл в настольные игры, что не мешало ему с удовольствием читать книги правил).
На улице бойко шла торговля Прыгающими Ботинками («Сделано из настоящего Флаббера!»), ножами с бонусом +3, вилками +2, ложками +4. Продавались очки, перекрашивающие в зелёный цвет всё, на что сквозь них смотрели, и роскошные кресла со встроенной системой катапультирования.
Гарри старался не пропустить ни одной вещи на прилавках, на случай, если вдруг ему попадутся три компонента, необходимых при создании замкнутого цикла для получения бесконечного числа заклинаний желания.
Вдруг Гарри заметил что-то, заставившее его сильно отклониться от совместного с МакГонагалл курса и направиться прямиком в магазин из синего кирпича с орнаментом из бронзы на витринах. Очнулся он лишь когда МакГонагалл встала на его пути.
— Мистер Поттер? — окликнула она.
Гарри пришёл в себя.
— Простите! На секунду я забыл, что иду с вами, а не со своей семьёй, — Гарри показал на окно магазина, в котором ярко блестели буквы, составляя название: «Несравненные книги Бигбэма», — у нас есть семейное правило: проходя мимо незнакомого книжного магазина, обязательно нужно зайти внутрь и осмотреться.
— Самое когтевранское правило из тех, что мне приходилось слышать.
— Что?
— Неважно. Мистер Поттер, в первую очередь, нам необходимо посетить Гринготтс, банк волшебного мира. Там находится родовое хранилище вашей биологической семьи с наследством, которое ваши биологические родители вам завещали. Вам нужны деньги, чтобы купить школьные принадлежности, — она вздохнула, — полагаю, некоторую сумму можно будет потратить и на книги. Впрочем, советую воздержаться — в Хогвартсе собрана большая библиотека книг о магии. Кроме того, в башне, в которой, как я подозреваю, вы будете жить, есть своя весьма обширная библиотека. Учитывая это, практически любая купленная сейчас книга окажется лишь бесполезным дубликатом.
Гарри кивнул, и они пошли дальше.
— Не поймите меня неправильно, всё это прекрасная уловка, чтобы отвлечь моё внимание, — сказал Гарри, продолжая смотреть по сторонам, — вероятно, лучшая из всех, что были использованы на мне, но не думайте, что я забыл о нашем разговоре.
МакГонагалл вздохнула:
— Ваши родители, ваша мать уж точно, поступили весьма мудро, не рассказывая вам правды.
— Вы хотите, чтобы я продолжал пребывать в блаженном неведении? Мне кажется, в данном случае это будет ошибкой, профессор МакГонагалл.
— Полагаю, это бессмысленно, учитывая, что каждый встречный может вам всё рассказать.
И она поведала ему о Том-Кого-Нельзя-Называть, Тёмном Лорде, Волдеморте.
— Волдеморт? — прошептал Гарри. Имя могло бы показаться забавным, но оно таковым не являлось. От него веяло холодом, беспощадностью и чистым разумом, господствующим над бренной плотью. По спине Гарри побежали мурашки. Он решил, что лучше и безопаснее будет использовать фразы-заменители, вроде: Сам-Знаешь-Кто.
Тёмный Лорд бешеным волком свирепствовал по всей магической Британии, разрывая и раздирая привычную канву жизни её обитателей. Другие страны, стиснув зубы, не вмешивались из-за равнодушного эгоизма, либо просто боялись, что первая из них, выступившая против Тёмного Лорда, станет следующей целью его террора.
Эффект свидетеля, ? подумал Гарри, вспоминая эксперимент Латана и Дарли, доказавших, что в случае эпилептического припадка вы вернее получите помощь, если рядом с вами будет один человек, нежели трое. ? Размытие ответственности: каждый думает, что кто-то другой начнёт действовать первым.
Вокруг Тёмного Лорда собралась армия Пожирателей Смерти, они были слабее его, но брали числом. Их сила была не только в палочках: за масками ордена скрывалось богатство, политическая власть и секреты шантажа, парализующие любые попытки общества защитить себя.
Старый уважаемый журналист, Йерми Виббл, призывавший к повышению налогов и введению воинской обязанности, заявлял, что абсурдно всем бояться нескольких. Его кожа, только его кожа, была найдена прибитой к стене в его кабинете рядом с кожей его жены и двух дочерей. Все хотели решительных действий, но мало кто осмеливался сопротивляться в открытую. Тех, кто выделялся из толпы, ожидала схожая судьба.
Среди них оказались Джеймс и Лили Поттер. По своей природе они были героями и первыми бы полезли в бой и, вероятно, умерли бы с вошебными палочками в руках, ни о чем не сожалея. Но у них был малютка-сын, Гарри Поттер, и ради его благополучия они вели себя осторожно.
Слёзы показались в глазах Гарри. Он в гневе, а, может, с отчаяния, вытер их: «Я совсем не знал этих людей, сейчас они не мои родители, бессмысленно грустить из-за них».
Когда Гарри перестал плакать, уткнувшись в мантию МакГонагалл, он посмотрел вверх и почувствовал себя немного лучше, увидев слёзы и в её глазах.
— Так что же произошло? — голос Гарри дрожал.
— Тёмный Лорд пришёл в Годрикову Лощину, — тихо сказала МакГонагалл, — вас должны были спрятать, но вас предали. Тёмный Лорд убил Джеймса, затем Лили, а потом подошёл к вашей колыбели. Он направил на вас Смертельное проклятие. На этом всё и кончилось. Это проклятие формируется из чистой ненависти и бьёт прямо в душу, отделяя её от тела. Его нельзя блокировать. Единственный способ защиты — уклониться. Но вы смогли выжить. Вы единственный, кто когда-либо смог выжить. Смертельное проклятие отразилось и попало в Тёмного Лорда, оставив от него лишь кучку пепла и шрам на вашем лбу. Так закончилась эпоха террора — мы стали свободны. Вот почему, Гарри Поттер, люди хотят увидеть этот шрам и пожать вам руку.
Приступ плача выжал из Гарри все слёзы.
(Где-то в глубине его сознания возникло едва заметное ощущение, будто в этой истории что-то было не так. Обычно Гарри был способен замечать мельчайшие логические несоответствия, но в данный момент его отвлекли — таково печальное правило: когда это больше всего необходимо, вы чаще всего забываете о вашей способности мыслить здраво).
Гарри отстранился от МакГонагалл.
— Мне нужно всё обдумать, — сказал он, не поднимая головы и стараясь вернуть контроль над своим голосом. — Да, вы можете продолжать называть их моими родителями, если хотите. Не обязательно добавлять «биологические». У меня могут быть две матери и два отца.
МакГонагалл промолчала.
Они шли, не разговаривая, пока впереди не показалось большое белое здание с широкими, обитыми бронзой дверями.
— Гринготтс, — объявила МакГонагалл.
Глава 4. Гипотеза эффективного рынка
От автора:
Как уже многие заметили, в книгах Роулинг есть путаница с покупательской способностью галлеона. Пять британских фунтов за галлеон не сочетаются с семью галлеонами за волшебную палочку и детьми, у которых палочки — подержанные. Я подобрал логичное значение и буду его придерживаться.
«Мировое господство — такая некрасивая фраза. Предпочитаю называть это мировой оптимизацией».
Груды галлеонов. Стройные ряды серебряных сиклей. Кучи бронзовых кнатов.
Гарри с открытым ртом смотрел на семейное хранилище. У него было так много вопросов, что он даже не знал с какого начать.
У двери стояла МакГонагалл и наблюдала за мальчиком. Она небрежно опёрлась о стену, но взгляд у неё был напряжённый. И неспроста. Оказаться перед огромной кучей золотых монет — та ещё проверка на прочность.
— Монеты сделаны из чистого металла? — наконец спросил Гарри.
— Что?! — прошипел гоблин Крюкохват, стоявший снаружи хранилища. — Вы сомневаетесь в честности нашего банка, мистер Поттер-Эванс-Веррес?!
— Нет, — рассеянно сказал Гарри, — вовсе нет, сэр, извините. Просто я пока не имею представления о том, как работает ваша финансовая система. В смысле — галлеоны сделаны из чистого золота, без всяких примесей?
— Конечно, — ответил Крюкохват.
— Монеты может чеканить кто угодно или на их выпуск установлена монополия со взиманием сеньоража?
— Что? — растерялась МакГонагалл.
Крюкохват ухмыльнулся, обнажив острые зубы.