Я быстро вытерла слезы и отстранилась.
− Нет, мне ничего не нужно, спасибо.
Кристина провела по моей спине рукой вверх и вниз, словно старшая сестра, и произнесла:
− Если хочешь, мы можем об этом поговорить. Или не говорить. А затем я заварю чай. Кстати говоря, мне удалось стащить у Лиама кулек конфет – великая удача!
− Спасибо, что не ведешь себя так, словно я чокнутая, – пробормотала я, потому что несмотря на смущение должна была сказать это – как мне важно, что она выслушала меня без кислой мины на лице.
− Я бы никогда так не поступила, – хмуро сказала Кристина, − и я серьезно собираюсь найти этого шута и разделаться с ним!
− Не нужно, я все еще пытаюсь оставить это в прошлом.
И не только это. Я понимаю, что эти намеки, эти записки – это для того, чтобы всколыхнуть меня и заставить рыть землю в поисках ответов. Но откуда ощущение, словно если сдамся и попытаюсь все вспомнить, случится что-то плохое? Я действительно не хочу знать, что со мной произошло.
Этим вечером Кристина была понимающей и заботливой, и делала вид, что ничего не случилось. Мы посмотрели половину какого-то фильма, суть которого я так и не уловила, потому что слипались глаза, и съели почти все конфеты Лиама.
И когда наконец мне удалось уснуть под невнятное бормотание подруги о том, как же это сложно, когда вокруг любовь, а ей нужно проводить эксперименты, о том, что Экейн совершенно для меня не подходит, в отличие от ее друга Лиама, и что она просто обожает своего терьера (хотя насчет того, что Кристина взаправду сказала про терьера не уверена, потому что она сказала это голосом Экейна) мне приснился странный сон.
Я и Рэн Экейн в машине. Я краем глаза отвлекаюсь от карты, что держу в руках, и смотрю на него. На нем светлая рубашка с закатанными рукавами; одна рука согнута в локте, лежит на дверце, вторая лежит на руле, с зажатой между пальцами сигаретой. На несколько секунд я задерживаюсь взглядом на его темных волосах, в которых гуляет ветер, затем опускаю взгляд на сигарету и ворчу:
− Не кури при мне.
− Я буду делать то, что пожелаю нужным, – Экейн продолжил смотреть на дорогу, отгородившись от меня солнцезащитными очками и непроницаемой стеной отчуждения.
Я снова смотрю на него скептически:
− Ты не боишься умереть, да?
− Нет.
− И ты собираешься продолжать курить?
Он промолчал, зажав сигарету между зубами и выворачивая руль влево, на шоссе, ведущее среди сочно-зеленых деревьев только вперед. Кроме нас на дороге не было никого, и я бы предпочла отвлечься на что-то иное, но не могла.
− Знаешь, а ведь я не просила тебя ехать со мной!
− Знаю.
Он совершенно не хочет поддерживать разговор. Зачем он только со мной поехал? Я справилась бы и сама, а теперь вынуждена мириться с его недовольством. Испытывая по этому поводу раздражение, я откинула назад свои длинные светлые волосы, собрала их в узел на макушке, чтобы не было так жарко, и продолжила разглядывать карту.
− Кристина была права, – внезапно произнес Экейн.
− Что? – я вскинула голову, и тут же вскрикнула и до боли зажмурилась. Грудную клетку разорвала неожиданная, необъяснимая боль. – Что ты сделал… − вместо слов из моего рта раздалось бульканье, кровь закапала на сиденье.
− Я не для тебя. Кристина ведь предупреждала. – Экейн вытащил нож из моей груди одним резким движением, и вытер кровь о свою штанину. – Ты должна была помнить.
Я проснулась, набирая полные легкие воздуха, с тревожным чувством, будто бы только что вынырнула из воды. Сердцебиение медленно приходилось в норму.
Это сон. Просто страшный сон.
Из-за жутких предупреждений Кристины, мне уже снятся кошмары.
Глава 5
Первое, о чем я подумала на следующее утро:
1. Ава Шелтон теперь знает где я нахожусь.
2. Кристина знает о том, что со мной случилось в прошлом. И пусть не знает всего, это все равно больше того, что знают обо мне мои другие знакомые.
Второй пункт оказался не таким уж и настораживающим, потому что Кристина продолжала делать вид, что вчера ночью ничего не произошло. Словно она не узнала, что моих родителей кто-то выпотрошил и не узнала, что какой-то психопат навязчиво посылает мне записки и все время делает какие-то намеки.
Я решила с этим можно жить, тем более после того, как Кристина как ни в чем не бывало рассказала о том, что толкнула Лиама в бассейн, как бы случайно. Чтобы поддержать разговор на легкомысленном уровне я спросила, чем Кристина собирается заниматься сегодня, ведь у нее всего одно занятие по общей химии, которое закончится в двенадцать часов дня.
− Ну, − девушка бросила на меня сомневающийся взгляд, – я присмотрела себе мотоцикл по выгодной цене…
Она это серьезно сейчас?
− Э-э…только ты никому не говори, – поспешно добавила Кристина, перекидывая рюкзак с одного плеча на другой.
− Ты имеешь в виду Лиама? – осторожно уточнила я. Подруга злилась, когда я указывала на их особые отношения и, как и ожидалось, она прищурила глаза, но на удивление ровным тоном произнесла:
− Да. Я говорю о нем. Он разозлится, если узнает, что я хотела купить себе новый байк.
− Правда? Почему он злится? – я сделала вид, что удивлена. Кристина пожала плечами и доверительным тоном ответила:
− Вот я и сама не понимаю, но он жутко злится, когда речь заходит о Джоне.
− Джон, это?..
− Это мой мотоцикл! Аура, ты такая невнимательная! Я ведь говорила, что назвала его Джонни, в честь Джонни Деппа! – ворчала Кристина. Она страшным взглядом оценила сидящих на скамейке парней, с факультета генной инженерии, которые засмеялись, услышав ее последнюю фразу. – В общем, он не должен знать о нем.
− О ком? – не поняла я, убирая волосы с лица. Кристина тут же вышла из себя:
− О моем новом мотоцикле! Ты присутствуешь, когда я тебе это рассказываю, или нет?! Такое ощущение, что ты находишься в открытом космосе. Это выражение было у Майи с нашего факультета, когда она выступала с докладом о свойствах и реакциях химических соединений на основе квантовой механики.
− Э-э… − невразумительно протянула я. – Что?
− Ага. – Кристина была полностью в состоянии аффекта, ее глаза светились фанатичным блеском, и даже если бы мимо нас только что пробежало стадо слонов, девушка бы не заметила. – Я тоже сказала: «Что?», когда она выдвинула единственное правильное решение, по ее мнению, по уравнению Шредингера для атомно-молекулярных систем, хотя это ведь невозможно. Единогласно правильного ответа нет и быть не может. То есть, может, но Майе Холдинг этого не понять, с ее-то неустойчивой психикой. Она наделала кучу ошибок в своем… – Тут Кристина опомнилась и смущенно улыбнулась: − Прости, Аура, я тут немного не…э-э…забыла, где я.
− Ты мне рассказала про уравнение Шредингера, − улыбнулась я, и Кристина смутилась еще сильнее:
− Да уж… просто… Майя меня действительно довела. Погоди, о чем это я? Я ведь рассказывала о том, как Лиам ненавидит Джонни. Меня это очень ранит. Вот ответь ты мне, Аура, только честно! Что ты испытываешь к Джонни? – Кристина внимательно уставилась на меня.
− Э-э…я…
− Вот именно! А Лиам говорит, что я не могу спрашивать о таком всерьез! Но что здесь плохого, в конце концов?! Я люблю свой мотоцикл. Лиам, например, любит шоколадные головы в виде кукол братц, но ведь я молчу! – возмущалась Кристина, а меня стал распирать смех.
− Это не справедливо, − фыркнула я, и рассмеялась. Кристина тоже:
− Подумать только…шоколадки «Братц», – хихикала она, качая светловолосой головой.
Мы разошлись на первом этаже третьего корпуса: Кристина отправилась в 203 аудиторию, а я – в уборную. Меня все еще тянуло на смех от историй Кристины, но веселость тут же исчезла, стоило мне переступить порог туалета. У огромного зеркала стояли две, к сожалению, знакомые девушки: Мишель – та, которую Кристина натравила на Лиама, и высокая блондинка. Я мгновенно ее вспомнила, потому что именно на нее опрокинула свой напиток в клубе «Манхеттен», когда увидела Экейна. В мозгу тут же пронеслось несколько вариантов событий, один из которых (хороший) был закручен вокруг того, что они не вспомнят меня, а я прикинусь, что ошиблась дверью, и уйду. Но они выбрали второй вариант. Плохой вариант.
− Эй, Маритт, – обратилась к блондинке Мишель. Сегодня она была в красной тунике и высоких черных сапожках. По-моему, у этой особы нездоровая страсть к красному. – Это та девка, что решила подшутить надо мной со своей готичной подругой.
Маритт оценила меня презрительным взглядом и выдала:
− Ага, и я помню ее. Она вылила на меня свой мерзопакостный напиток.
− Это правда? – осведомилась Брюнетка-Мишель с уничтожающими нотками в голосе.
− Ага, и я помню ее. Она вылила на меня свой мерзопакостный напиток.
− Это правда? – осведомилась Брюнетка-Мишель с уничтожающими нотками в голосе.
− Ага, – кивнула блондинка. Мишель уставилась на меня злобным взглядом:
− Ты осмелилась напасть на мою сестру?
У меня заледенело сердце, от чего стало трудно дышать.
− Я…я не нападала. – Я попятилась к двери. – Я просто… это случайно.
Значит они сестры. А ведь действительно у них есть что-то общее в лицах. Одинаковая агрессия по отношению ко мне.
− Имей в виду, дорогуша, – Мишель вытерла руки бумажным полотенцем, медленно подходя ко мне. Я уже представила, как она заставляет меня его съесть или что-то в этом роде. – Я надеюсь, что ты будешь осторожна в общении с нами. Иначе… − она не договорила, а просто прошла мимо, бросив использованное бумажное полотенце в меня. Но все было и так понятно. Если я сделаю что-то не то, у меня будут неприятности.
***
После того как лекция по истории закончилась, Хилари и Фэйт пригласили меня в кафе, но я тактично отказалась. Все, чего я хотела − сэкономить оставшиеся деньги, пока я не привыкла к городу и не устроилась на работу. Кроме того, я не знала, о чем могу говорить с этими девушками.
Они не настаивали.
В кафе «Шерри», куда я пришла чтобы провести время между лекциями, я заказала чай без сахара и устроилась у окна. Вид открывался прекрасный: мощеная улочка, домики из красного кирпича с балконами, на которых все еще стояли домашние растения, высокие деревья, которые только начали окрашиваться в желтовато-оранжевый цвет.
Мои мысли улетели далеко отсюда, в прошлое, туда, где мы с мамой работали в нашей оранжерее, выращивая цветы: я – розы, она – ромашки. Я пообещала ей, что попробую скрестить два вида, чтобы получилось одно растение. Единое целое. Мне было всего восемь лет, и я посмотрела «Бэтмена» незадолго до этого.
Я вынырнула из мыслей, когда на столе очутился чай, а напротив присела официантка. Я удивленно посмотрела на нее, но мое смущение тут же испарилось, уступив место всепоглощающему страху. Такому, который парализует. Когда видишь огромную собаку, которая смотрит на тебя не отрываясь, и знаешь: пошевелишься и она разорвет тебя в клочья. Ноги, руки, тело – ничто не двигается. Разум замер.
− Привет, Аура, − заговорил призрак из прошлого язвительным голосом Авы Шелтон. Я быстро оценила ее: рыжие косички, ярко-желтый джемпер, фартук с бейджиком. Нереальная. Она нереальная. – Надеюсь, в этот раз ты не сбежишь, как три года назад. Я уже и не надеялась, что мне удастся найти тебя.
Я стремительно вскочила, но Ава была быстрее: она словно лев дернулась вперед и схватила меня за запястье, строго приказав:
− Сядь. Ты уже не ребенок, дорогуша, чтобы играть в такие игры.
Я медленно опустилась на стул. Уверена, пальцы Авы на моем запястье почувствовали, как участился мой пульс. Я медленно задышала через нос, предвидя паническую атаку; перед глазами стало все расплываться.
Вдох-выдох.
Страшно до смерти.
Сквозь слезы я разглядела как Ава прищурилась:
− Что с тобой? Ты так ничего и не скажешь?
Я хочу уйти.
Я хочу уйти… просто уйти.
Я должна уехать из Эттон-Крик. Вернуться к брату.
Я зажмурилась.
− Почему ты плачешь? – голос Авы прозвучал в голове голосом Рэна Экейна, но, когда я открыла глаза, к сожалению напротив все еще была рыжеволосая девушка.
− Зачем ты искала меня, Ава?
− О, больше не собираешься притворяться, что забыла меня? – саркастично осведомилась девушка. Поджала губы, и мое сердце сжалось: у нее всегда было такое лицо, когда она собиралась жутко сильно и надолго обидеться. – Я просто хотела знать, что с тобой все нормально. Ты ведь была обычной, веселой девочкой. Мы планировали устроить поход перед выпускным классом, но ты просто исчезла. И все. И через год убили твоих… − она поморщилась, от боли и сочувствия. – В общем, я должна была знать, что с тобой произошло. Я искала тебя. Но, конечно, и предположить не могла, что ты будешь здесь. Мои предки заперли меня в этом городишке, чтобы я заботилась о своем дедушке. Сказали, мне нужно подождать год или около того, пока он не умрет. Я в шоке от их безразличия ко всему. Я согласилась променять ветеринарный колледж на Первый медицинский павильон и не жалею. Да и дедушка приободрился: передумал умирать и собирается совершить подъем на соседнюю гору. И тебя я нашла, − неловко закончила Ава.
Я очень внимательно слушала слова девушки, но они доносились словно издалека. Словно не обо мне. Это словно фильм, который я вынуждена смотреть, потому что Ава все еще держит меня за запястье, наверное, даже не осознавая этого. Благодаря ему я на мгновение ощутила себя прежней: семнадцатилетней девочкой, которая увлекалась химией и была лучшей в своем классе.
− Ты сказала, что я исчезла? – вспомнила я. Прием, чтобы не зарыдать навзрыд, потому что у Авы тоже глаза на мокром месте. Она изумленно вскинула брови и склонилась ко мне, собираясь что-то сказать, но ее окликнула другая официантка, попросив работать, а не рассиживаться с клиентами за беседой. Ава быстро глянула на меня:
− Ты сможешь зайти ко мне после занятий? – я закивала, чувствуя нервное возбуждение. Ава подозрительно прищурилась: − Ты точно не сбежишь, как тогда?
Я снова кивнула. Она решила поверить мне и встала со стула. Крикнула что-то официантке на французском, видимо, какое-то ругательство, и, усмехнувшись мне теплой улыбкой, ушла. Кажется, Ава действительно рада была встретить меня. И не похоже на то, что она хочет огорошить меня чем-то неприятным. Встреча с моим прошлым была не такой уж страшной, как я ожидала.
День был полон сюрпризов: пока я пила чай, заприметила Рэна Экейна за бильярдным столом в самой дальней части кафе. Несмотря на расстояние и помеху в виде других людей я все равно прекрасно видела его. Синеватые вены, выступающие на его худых, но мускулистых руках, побелевшие костяшки пальцев, когда он сосредотачивается на том, чтобы совершить точный удар по шару. Его волосы казались такими черными, что отливали синевой из-за света лампы прямо над головой, а когда он вскинул голову, чтобы кому-то улыбнуться, я не смогла не залюбоваться этой улыбкой.
Меня бросило в жар, как только я поняла, чем занимаюсь, и я тут же схватила первую попавшуюся книгу и прикрыла ею лицо.
С ума сойти, это так глупо! Совершенно на меня не похоже!
Я выглянула из-за книги.
Футболка Экейна приподнялась на талии, когда он перегнулся через стол чтобы протянуть что-то своему другу, и я уставилась на его пресс, но быстро перевела взгляд в книгу. Перед глазами все еще был подтянутый живот и татуировка, выглядывающая из-за пояса штанов. Очень-очень странная татуировка. Темно-синий узор, переходящий на бок и вверх.
Я медленно выдохнула, пытаясь понять, почему так веду себя. Я не из тех, кто сидит в кафе, чтобы шпионить за парнем, который привлек внимание. Нет, стоп. Он не привлек мое внимание. И я сижу здесь не для того, чтобы следить. Да кого я обманываю… этот парень действительно заинтересовал меня после вчерашнего случая. Он был милым и добрым.
− Необычно.
Я сильно вздрогнула и опустила книгу. Могу представить насколько удивленно и глупо выглядела, когда увидела напротив Рэна Экейна, присевшего за мой столик.
− Чт-то? – заикаясь спросила я, сглотнув.
− Ты читаешь книгу под названием «Квантовая физика» задом наперед. Таким образом пытаешься проверить свои знания в этой области?
− О, вовсе нет. – Я смутилась, и тут же попыталась сменить тему: − Ты хорошо играешь в бильярд.
− Ты наблюдала за мной? – спросил Экейн. Не знаю, что именно, но что-то в его голосе заставило меня залиться краской. Я вспомнила свой ночной кошмар, где мы с ним ехали в машине, и подумала, что мне нужно прекратить мечтать о ком-то вроде такого парня.
Он милый, но он не для меня.
− Я случайно заметила тебя… Я встретилась здесь со своей подругой и только потом заметила тебя. Привет, – поспешно добавила я, заслужив приподнятую бровь Экейна, и насмешливый тон голоса:
− Ты всегда такая вежливая?
− Насколько могу помнить, да, − вспыхнула я, облизывая нижнюю губу, и сглатывая. − Что ты подразумеваешь под вежливостью?
− Просто проверяю, – загадочно отозвался Экейн, и прежде чем я успела спросить, что он снова имел в виду, он сказал: − Кристина против того, чтобы мы встречались.
− Я знаю.
− Что думаешь об этом?
− О чем?
В компании с этим парнем я чувствую себя в каком-то подвешенном состоянии, и совершенно не думаю о том, что могу сказать. Кажется, вообще ни о чем не думаю.
− Что ты думаешь о том, что сказала твоя подруга? Ты действительно собираешься перестать видеться со мной?