Грузовик? Тоже свой!
А то, что в колонне следом за привычными машинами идут еще и трофейные… Ну, всякое в жизни бывает. В любом случае, замыкающим идет такой же немецкий танк. Так что с этой точки зрения все правильно.
Придя к этому выводу, Алексей несколько повеселел. Отловив старшину, озадачил его на предмет поиска в разбитых машинах любого военного снаряжения. В грузовиках еще оставалось достаточно места, и можно было погрузить что-нибудь нужное. Некоторое количество боеприпасов, продовольствия и медикаментов принесли еще вчера, но капитан хорошо представлял себе ценность лишней пачки патронов и банки консервов в сложившихся условиях. Да и в любом случае оставлять все это добро на поживу противнику не хотелось.
«Надо будет зажечь все эти разбитые драндулеты. Мало ли для чего немцы их сумеют использовать. Да и к своим когда выйдем, за это спросить могут. Отчего, мол, оставил врагу технику и запасы? Мало кого будет волновать то, что оставил ее вовсе не я. Где те виновники, бросившие исправные машины? Поди, сыщи! А ты – вот он, жив-здоров, с тебя и спросим».
За спиной дипломатично кашлянули, и Ракутин оторвался от своих мыслей.
– Старшина? Что стряслось?
– Разведка пришла. Те, что в дот уходили.
– Это здорово! И что у них?
– В дот не пройти: вокруг немцы сидят.
– Много?
– Разведчики насчитали два отделения. Они перекрыли все пути подхода туда, но на штурм не идут. Не иначе, подкрепления ждут.
– Пушки у них есть?
– Не заметили.
– Значит, не подошли еще… Фигово, Хромлюк, без связи мы остались. Что делать будем?
– Ну… товарищ капитан… Комиссару сказать надо.
– Это-то я сделаю. Да только решать все равно нам с тобой. Сам понимаешь, мы хоть внешне и страшно выглядим, только это все до первого выстрела. Экипажи у нас необученные, стрелки из них почти никакие. Ну, разве что пулеметчики. Нельзя нам сейчас в открытый бой вступать. Всех немцев все равно не положим, кто-нибудь да убежит. Так что уже через пару часов они все станут ловить взбесившихся танкистов, и вся наша маскировка коту под хвост. Ладно ещё, если они нас пехотой и танками давить станут, а если авиацией? Тут нам всем и карачун…
Но и многоопытный старшина здесь ничего подсказать не смог. Ладно… что-нибудь придумаем.
Впрочем, особо долго думать не пришлось – дозор привёл нескольких бойцов. Командира сразу беспокоить не стали, и пришедшими занялся Хромлюк. И только после обстоятельного разговора, он решился побеспокоить капитана.
– Откуда они, старшина?
– Сборная солянка, товарищ командир. Один водитель, его машину самолет сжег. Два тракториста – из артиллерии. Танкист – ну этот-то нам в самый раз!
– Это уж точно! Стрелок? Механик-водитель?
– Ага. Стрелок-радист. С тридцатьчетверки как раз!
– Вот же ж… Я-то обрадовался, думал к пушке его приставить…
– Так один же черт, товарищ капитан, танкист он! В танке воевать приучен, может и будет с него какая польза? А вот трактористов – этих и за рычаги можно посадить, всё же получше будут, чем наши водители, тех-то под броню не запихнешь – толку мало. Они и с места-то не тронутся!
– Ну… может и так. Ещё там кто?
– Связист есть, ефрейтор. С винтовкой и даже катушку с проводом с собою тащит. Не бросил – молодец!
– И куда мы эту линию станем прокладывать? Пусть в грузовик свою катушку положит, он пока с винтовкой нужнее будет. Все? Или ещё кто есть?
– Есть. Повар.
– С полевой кухней? – пошутил Ракутин.
– Нет, – не понял шутки старшина. – С винтовкой он.
– А у прочих – оружие есть?
– Винтовки. Только танкист – с наганом.
– Ладно. Танкиста и трактористов – к танкам. Пусть прикинут там, кто куда пойдёт. Повара – под твое начало. Связиста и водителя… Водителя – в броневик, там управление похожее.
– А связиста я в грузовик посажу, к раненым. Пусть там посмотрит.
Стоило уйти старшине, появился механик из группы полкового комиссара.
– Разрешите, товарищ командир?
– Да?
– Инженер Савельев. Мы танки привели, оба немецких, что там оставались.
– А третий?
– Засунули внутрь несколько снарядов, а ваш боец к ним тротиловую шашку приспособил. Снарядов-то хватает, их ещё утром бойцы из брошенных грузовиков принесли. Сорокапяток у нас нет, кроме, как в броневике, а там боезапас целый. Вот мы и прихватили с собою штук пять…
– И как?
– Нормально. Танк покорежило основательно. Горючее мы с него слили, так что километров семьдесят хода гарантирую.
– Для всех танков?
– Для всех. В смысле – для немецких. У тридцатьчетверки – больше.
– Там ещё, вроде бы, бензина добыли…
– Хорошая новость! – обрадовался инженер.
– Всё у вас?
– Есть кое-что… Нам бы время ещё немного…
– Зачем?
– Вы ведь на технике прорываться собираетесь?
– Да. А что?
– Водителей бы поднатаскать… Мы-то ладно, любой танк вести можем, а вот трактористы ваши…
– Добро, забирайте и натаскивайте! Времени вам на всё это – до завтрашнего полудня. Не смогут после этого часа чего с места стронуть – бросим, к чертовой матери! Сейчас у нас семь часов. Завтра, не позднее, чем в час дня – уходим. Что не сможем забрать – подорвём.
Отпустив Савельева, капитан отыскал радиста.
Тот, устроившись чуть в сторонке, растянул на дереве антенну и уже который час пытался установить связь.
– Как успехи, товарищ сержант?
– Не очень, товарищ капитан… То, что мы полкового комиссара нашли, я сообщить успел. Там обрадовались, сказали быть на связи и ждать. Вот и жду…
– Долго?
– Да часа два уже как. Батареи, того и гляди, сядут – а ответа все нет.
– Плохо… – нахмурился Ракутин. – Ладно, Горбачев. Смотрите тут уже сами, но на всякий случай связь у нас быть должна. Так что батареи беречь!
Плохо, что ответа так и нет до сих пор. Хочешь или нет – а к доту идти. Такую толпу тихо не проведешь, да и линию фронта тоже как-то переходить надо. Шарахнет вот, по немецкому танку какой-нибудь бдительный боец и всё – пиши, пропало! За ним следом уже все остальные стрелять начнут, никто и разбираться не станет.
Что-то надо придумать… Но, как назло, в голову никаких светлых мыслей не приходило.
Ладно, остается дот…
05.07.1941 г.
За ночь, выставленные посты задержали ещё несколько человек. В основном – отставших от своих частей бойцов. Частью раненых, растерянных и плохо понимающих всё происходящее. Но увидев спокойно ходящих красноармейцев, ремонтирующуюся технику и более-менее налаженный (спасибо старшине!) быт, успокаивались и искали своё место в строю. Хромлюк даже ухитрился сформировать из них пулеметный расчет, благо что этого добра было даже в избытке. За остаток дня и поутру бойцы, обшаривавшие окрестности, притащили из брошенной техники изрядное количество боеприпасов и вооружения и даже пригнали ещё один грузовик. Совершенно целый, заправленный и частично загруженный продовольствием – консервами.
Так что ко времени отправки колонна сформировалась весьма солидная.
Четыре танка, броневик и три грузовика. Два грузовика, принадлежавшие группе Ракутина, были тентоваными – в них разместили всех раненых. В оставшийся посадили бойцов, наскоро переодетых в немецкую форму – в основном, закутанных в плащ-палатки и щеголявших немецкими касками и пилотками. Переодели и мотоциклистов – им ехать впереди, поэтому никакого подозрения они вызывать не должны.
А вот самому командиру отряда пришлось сменить танк – теперь он сидел в башне немецкого танка, вооруженного скорострельной малокалиберной пушкой. А его место в тридцатьчетверке занял настоящий артиллерист – вышедший ночью на посты. Разумно рассудив, что пушку танка лучше доверить профессионалу, Алексей перебрался в другую машину. Во всяком случае, пожилой сержант клятвенно заверил Ракутина в том, что попасть из танковой пушки по противнику сможет даже и с ходу – метров с двухсот. Сам же капитан не мог на этого обещать даже и при стрельбе с места.
А вот что делать – Алексей пока ещё не придумал. Но, собирая на инструктаж старших машин и командиров танков, виду не подал и дал им понять, что определённые планы у него уже имеются.
Остававшиеся до дота километры прошли достаточно быстро. При этом около получаса ехали параллельно немецкой автоколонне. Запылённые, тяжело нагруженные грузовики неторопливо катили по дороге, таща к фронту ящики со снарядами.
С трудом подавив в себе желание – врезать по ближайшему грузовику из пушки, Алексей лишь огорчённо сплюнул в сторону.
Вот и поворот к доту… здрасьте!
Около дороги стоял мотоцикл, а на обочине возвышалась фигура регулировщика. И рука его, поднятая вверх, недвусмысленно намекала на необходимость остановки. Сидевший в коляске пулеметчик, наоборот, никаких действий не предпринимал, с интересом рассматривая подходящую технику.
– Тормози! – крикнул механику Ракутин.
– Тормози! – крикнул механику Ракутин.
Качнув стволом пушки, танк замер.
– В чём дело, гефрайтер? – перегнувшись через борт, спросил регулировщика капитан. Одетый в немецкую же куртку и брюки, внешне Алексей мало чем отличался от настоящего танкиста. Во всяком случае, солдат этих отличий не нашёл.
– Герр?
– Обер-лейтенант Шоммер.
– Герр обер-лейтенант! Дальнейшее продвижение небезопасно – дорога простреливается!
– Это из дота, что ли?
– Совершенно верно, герр обер-лейтенант! Но… простите… откуда вы…
– Мой отряд предназначен как раз для борьбы с такими вот упрямцами. Очень хорошо, гефрайтер, что вы нас встречаете – не надо будет дорогу искать. Проводите нашу колонну к старшему офицеру, командующему здесь.
– К фельдфебелю Хойнеману, герр обер-лейтенант! Прошу следовать за мной! – судя по ответу, немец ни разу не усомнился в словах мнимого танкиста. Да и его можно было понять – кто-то же ведь должен заниматься и такой работой? Отчего же не прибывшие?
Оседлав мотоцикл, регулировщик дал газ и бодро покатил куда-то в сторону. На повороте остался дежурить ещё один немец. Впрочем, капитан не сомневался, что и этот солдат навряд ли долго здесь простоит…
Обогнув невысокий холм, мотоциклист подъехал к группе деревьев.
Здесь, под тентом из куска брезента, сидело несколько солдат. Увидев знакомый мотоцикл, они неторопливо поднялись.
– Лихачёв! – наклонившись вниз, крикнул капитан механику. – Сможешь этих смять?
– Моментом, товарищ капитан! – приободрился тот. – И не пикнут!
– Как крикну – дави!
И обернувшись назад, капитан развел руки в стороны – знак следовавшим за ним танкам…
Ага, вот регулировщик что-то объясняет толстому немцу – надо думать, тому самому фельдфебелю. Точно – тот что-то повелительно крикнул, и из кустов выбежало ещё около десятка фрицев. Строятся?
Похоже…
А что?
Офицер прибыл – надо встречать. У немцев с этим строго!
– Лихачёв! Команды жди! Крикну или выстрелю – валяй!
Лязгнув металлом, танк притормозил. Следовавшие за ним танки разошлись в стороны, словно выстраиваясь шеренгой. Со стороны, впрочем, это выглядело вполне естественно – занимали позицию для атаки.
Дот находился за холмом – во всяком случае, прикидывая расположение его относительно дороги, можно было предположить именно это. А значит, и посты немцев сидят где-то около вершины холма – оттуда удобнее наблюдать за противником. И безопасно – снарядом холм не пробить, а миномётов у наших нет…
Спрыгнув на траву, Ракутин наклонился и сорвал пучок. Тщательно обмахнул плечи, сметая пыль. И только после этого, поднял глаза на фельдфебеля.
Как тогда вел себя товарищ Александр? Там – в Испании?
Уверенность и натиск?
Нет… в смысле, что уверенность – это да… но…
Скука!
Как мне всё это надоело…
– Ну, фельдфебель, показывайте мне этих тупоголовых… – Алексей сделал жест рукой в сторону холма. – И распорядитесь что-нибудь попить… холодного! Проклятая жара!
– Яволь, герр обер-лейтенант! – немец воспринял слова офицера как нечто, само собой разумеющееся. – У нас есть молоко!
– О! – поднял палец вверх капитан. – Колоссаль! Вы хорошо знаете своё дело, Хойнеман!
Следуя за немцем, капитан поднялся по склону наверх.
Здесь, у установленного в окопе пулемёта, вытянулись ещё двое солдат.
– Они там, герр обер-лейтенант! За холмом. Лучше не высовывать голову – там хорошие стрелки! И у них есть пулеметы!
– А со стороны дороги? Там есть ваши посты?
– В придорожной канаве, слева от дота, дежурит группа из трех человек – на тот случай, если русские попытаются улизнуть. Пост гефрайтера Ляшке вы видели сами.
– Это всё?
– Всё, герр обер-лейтенант!
– Гут…
Выстрел отбросил фельдфебеля на пулемет. Вскинувшийся было солдат, поймал свою пулю и скорчился на дне окопа.
Третий фриц, оскалившись, рванул с плеча винтовку.
Ага… так тебя и ждали…
Оружие немца брякнулось оземь.
Рванувшийся с места танк, как кегли расшвырял опешивших немцев и, крутанувшись, зацепил гусеницей убегающего регулировщика. Треснула, разрываясь, ткань серо-зеленых брюк… и истошный крик задохнулся под стальной коробкой.
Горохом рассыпались несколько выстрелов – выскочившие из машин бойцы расстреливали растерявшихся немцев в упор.
– Старшина! – капитан бросился к трофейному пулемету. – Десяток бойцов – на левый фланг! Там где-то в канаве немцы сидят! Трое их!
Топот ног – красноармейцы рванули в указанном направлении.
Развернув оружие, Алексей вгляделся в указанном направлении. Никого…
Да и немцы ничуть не лопухи – не станут высовывать головы из укрытий. Отсюда их не рассмотреть. Разве что бойцы спугнут…
Минута… другая…
Тихо.
Выстрелы немцы, несомненно, слышали. Но, мало ли, по кому здесь могли стрелять? По тем же солдатам в доте, например? Вдруг кто-то из них захотел вылезти?
Слабовато, откровенно говоря. Но может и пройти…
Зашуршала земля – снизу подтягивались бойцы. Поглядывая на командира, молча заняли позиции у гребня холма. Вперёд никто не лез.
Бах…
Где-то там, в кустах.
Ещё выстрел – и словно прорвало!
Стрельба пошла уже совсем беспорядочная и заполошная – видать фрицев смогли ощутимо прижать. Эх, сейчас бы огоньком им помочь! Но ничего не разглядеть…
Гулко ахнул разрыв гранаты, хлопнуло ещё несколько выстрелов – и тишина.
– Товарищ капитан! – вскинулся чернявый боец справа. – Смотрите! Сигнал!
И точно – в кустах, у самой земли, мелькнул проблеск солнечного зайчика. Один, второй… пятый!
Есть!
– Порядок! Прищучили фашистов!
Ну вот, теперь и к доту можно.
– Боец!
– Я, товарищ капитан!
– К танку моему сбегай – в башне ракетница лежит…
Наклонив голову, Алексей шагнул в приоткрытую дверь. Да, этот дот оборудовать успели! Совсем недавно – вон, на стене ещё и опалубку до конца не убрали. Но оружие уже установлено – чувствуется слабоватый запах пороха.
– Товарищ капитан! – Поднялся ему навстречу коренастый старший сержант. – Командир дота – старший сержант Нечипоренко!
– Здравствуйте, товарищ Нечипоренко! – протянул руку Ракутин. – Как вы тут?
– Держимся, товарищ капитан. Снарядов вот только маловато…
Со слов старшего сержанта, выходило следующее…
Ещё ночью двадцать второго числа их подняли по тревоге. Приказали занять позиции и быть готовыми. К чему? А кто ж его знает?
Дорога в этом месте упиралась в мост. Хороший такой, крепкий… каменный. Вот для его прикрытия и соорудили здесь дот – обыкновенный «Москит». А рядом вкопали списанный Т-26 – его пушка пришлась тут очень даже кстати. Дорогу и въезд на мост она простреливала вполне качественно. А пулемет «Москита» отгонял пехоту. Даже окопы выкопать успели – в них должно было находиться пехотное прикрытие. Там располагался ещё один «максим» – для него оборудовали две позиции, соорудив над ними перекрытия из бревен и земли.
Положение осложнялось тем, что пушка в Т-26 снарядов не имела совсем.
Патронов к пулеметам – этих было в избытке. Аж тройной боекомплект! Как уж так вышло – неизвестно. Имелось и продовольствие – из расчета на десять дней. Колодец в доте был свой, так что с водой вопрос не возникал.
Работала и связь – на удивление, хорошо.
Именно по ней Нечипоренко и узнал о начале войны. И получил первый приказ – прикрыть перекрёсток. Собственно, для этой цели и были сооружены здесь все эти укрепления. Ещё одна огневая точка – пулеметная, должна была контролировать заднюю полусферу – но вот её-то построить и не успели, оставалось надеяться на пехоту. Гарнизон укреплений состоял из восьми человек. Да и в пехотном прикрытии находилось отделение, занимавшее заранее отрытые окопы.
Первый день прошёл в напряжении, которое усиливалось зрелищем проплывающих в небе самолетов – преимущественно, немецких. Свою авиацию видели только один раз.
Второй день немногим отличался от первого, только самолетов стало больше. Старший сержант приказал заново почистить и перебрать штатное вооружение. Отчаявшись дождаться подвоза снарядов, он, вместе с тремя бойцами, вышел на дорогу и попытался разжиться боезапасом у проезжающих. Вышло это не очень хорошо, но десятка полтора снарядов им всё-таки отгрузили проходившие мимо артиллеристы.
– Как они нас потом спасли, товарищ капитан! – прижал руки к груди Нечипоренко.
И впрямь – боезапас так и не подвезли. Так что когда на третий день на дороге показались танки – артиллеристы трижды возблагодарили своего командира!
Первыми же выстрелами удалось зажечь один танк – он грудой обгорелого железа теперь возвышался неподалеку от поворота. Ещё один потерял гусеницу и свалился боком в кювет. Оставшиеся стальные коробки поспешно уползли назад, не желая рисковать, и в атаку пошла пехота…
– Вон там мы их и положили! – ткнул рукой в амбразуру Нечипоренко. – Как косою, по утренней росе, право слово…