Он махнул рукой и промокнул платком слезящиеся глаза.
– Я ж не нарочно, Сереж. Откуда я могла знать, что ты им подавишься.
– А я тебе говорил, что это не Новый год! Нет, я вообще в первый раз вижу, чтобы на свадьбу варили пельмени!
– Я ж специально для тебя. Отвык, думаю, от домашней пищи. А тут пельмени, деревенские. Тебе, Сереж, питаться надо хорошо. Смотри, какой худой.
– Это моя норма: 191 – 79.
– А бедра?
– Чего бедра?
– Диаметр.
– Ир! Мне завтра уезжать!
– Не буду, не буду.
– Не буду... Все из-за тебя. Наши, наверное, уже ледопад прошли. Представляешь, в каком темпе мне их догонять придется?
Ирина покачала головой:
– Не представляю. Не представляю, если бы тебя не было на свадьбе. Ты один у меня.
Сергей виновато глянул из-под выгоревших бровей и обнял сестру.
– Да ладно... Я же здесь.
– Да, здесь. Раз в год приезжаешь. Между прочим, я обижаюсь на тебя.
– У меня, Ир, работа, профессия. Вот твой Колек кем работает?
– Сварщиком.
– Вот отбери у него сварочный аппарат, что будет?
– Что будет? Обрадуется.
– Да-а... – Сергей шумно выдохнул. – Думаю, вы меня никогда не поймете. А казалось бы, должны с полуслова. К примеру, начальник экспедиции. Я говорю ему: «Николаич, сестра замуж выходит, один я у нее. Она до последнего тянула, молчала. А из-за меня одного свадьбу никто переносить не станет». Знаешь, как неловко было. Еле выдавил, как будто милостыню просил, что я посаженный отец. И Николаич все сделал, индивидуальный пропуск выхлопотал, замену мне не стал искать. Спросил только: «К такому-то числу успеешь?» Нас ведь двое скалолазов в экспедиции – я и Славка Мусафиров. Удачное восхождение во многом от нас зависит. Николаич усадил меня в своей комнате и включил видео. Я по записям других экспедиций изучил первый этап маршрута. А ты говоришь: обрадуется. Не та профессия у Кольки. Или не любит он ее.
– А за что ее любить? Ему начальник по видику не крутит, как и что там приварить. Он пришел на работу – уже хорошо. Есть работа – нормально. Нет – еще лучше.
– Сижу курю, что ли?
– Да хоть и так.
– Понятно. Зло и конкретно.
– Нет, это ты злой стал. Как будто не здесь родился. И внешность... даже не городская, а иностранная.
Сергею жаль было расставаться с сестрой, но он торопил время, его манили горы. Пока еще только Кангбахен, не доросший до восьми тысяч всего девяносто восемь метров.
Прямого авиарейса на Катманду не было, и Курочкин летел через Дели. Он остановился напротив стойки таможенного досмотра и опустил багажную сумку на пол. Шоколадного цвета таможенный офицер даже не взглянул на нее. Раскрыв паспорт Сергея, он уронил одну единственную фразу:
– Сколько наличных денег вы вывозите из страны?
– Две с половиной тысячи американских долларов.
Офицер-индус поверил на слово.
Сергей нагнулся за сумкой, но уловил липкий взгляд худого носильщика с тележкой. Для солидности у него на бейсбольной кепке было написано: «Дели-Сити. Аэропорт». Курочкин подмигнул ему.
Носильщик моментально оказался рядом и переложил багаж на тележку.
– Компания «Дели-эйрлайнз», – сказал ему Сергей, – стойка 4.
– Да, сэр. – Носильщик стал похож на водителя многотонного грузовика. – Сделаем, сэр. Летите в Катманду? Полезете в горы?
– Да, сэр, – весело передразнил его скалолаз. Он на голову возвышался над носильщиком и мог без труда доставить к трапу самолета его вместе с тележкой.
* * *В Катманду Сергея встречал человек с табличкой на груди: Seigey Kurotchkin. Альпинист махнул рукой и быстро направился к нему.
– Добрый день. Курочкин – это я.
– Здравствуйте. Я узнал вас. Алекс Скоков довольно точно описал вашу внешность. Вы похожи на шведа.
Встречающий убрал табличку, взял из рук Сергея сумку и уже на ходу продолжил:
– Я на машине. Если вам ничего не нужно в городе, мы сейчас же можем отправиться в Гхунзу.
Сергей мысленно поблагодарил начальника экспедиции Александра Николаевича Скокова: отпадала необходимость искать если не попутную машину, то вести препирательства по поводу оплаты. В Катманду, как и в любом восточном городе, с ходу заламывали баснословные суммы.
– Вам заплачено? – поинтересовался Сергей, влезая на переднее сиденье открытого джипа.
Водитель, чуть помешкав, кивнул:
– Да. Но ваш босс сказал, что я могу рассчитывать on the tip. – Непалец говорил по-английски с сильным акцентом, но слово «чаевые» произнес безукоризненно.
– Договорились. – Сергей откинулся в кресле, и водитель, ловко лавируя среди бесчисленных машин, быстро покинул автостоянку аэропорта.
– До Тапледжунга доберемся засветло, но там придется заночевать. – Водитель взял на себя роль чичероне и сказал что-то непонятное: – Тамракар.
– Что? – Сергей, закончивший факультет иностранных языков, удивленно повернул к нему голову.
– Это мое имя, – довольно улыбнулся непалец. – Но вы можете звать меня Там или Кар, как вам удобно. Хотя я предпочитаю, чтобы меня называли полным именем.
Сергей не запомнил полного его имени, поэтому остановил свой выбор на Каре.
– От Тапледжунга поедем не так быстро, – продолжил Тамракар. – Но уже на подступах к Гхунзе, если позволит погода, вы сможете увидеть Канченджангу. Вы знаете, что по-непальски Канченджанга – «пять сокровищ большого снега»?
Сергей кивнул. Он много читал о Гималаях, мог бы и сам порассказать непальцу и о знаменитых вершинах, восемь из которых превышают восемь тысяч метров, и о бесчисленных экспедициях. Тамракар сильно удивился бы, если бы пассажир стал называть ему имена его земляков шерпов, совершивших восхождение на Эверест: Норгей Тсенцинг, Навенг Гонбу, Анг Фу, Мингма.
Джип Тамракара бойко несся по неровным дорогам малярийной долины Тамура. От обочины дороги вверх тянулись зеленые холмы, солнце палило до одури – наверное, к вечеру должна была разразиться гроза.
...Гроза бушевала всю ночь. К утру выпал снег. Джип еле-еле взбирался по горной дороге. Тамракар, не переставая, твердил о дополнительных чаевых, так как «непредвиденно задерживается».
Сергей кивал ему: о'кей.
Впереди показались строения Гхунзы. Сергей облегченно вздохнул. Из Гхунзы он пойдет пешком: лесом и – на каменистый склон, откуда его взору откроются крутые вершины шеститысячников. И там, у подножья...
Сергей даже не представлял, что ждет его дальше.
С вечерней прохладой в долину Рамтанга вползал кошмар.
Глава II
13 – 15 апреля
4
Ларс Шеель отдал распоряжение, и отряд остановился. Алина Райдер сбросила тяжелый рюкзак и села, прислонившись к нему спиной.
Три часа пополудни. Шеель огляделся.
Слева нависла белая шапка Рамтанга, справа – четкие очертания ледниковых ребер Белой Волны. Впереди – громадная ледовая гора.
Взгляд Шееля заскользил по глубоким трещинам ледопада: выше, выше... Солнце отражалось от ослепительно белого снежного покрывала и не давало смотреть. Глаза заслезились, но капитан разглядел смутные очертания Кангбахена.
Он повернулся к отряду.
– Мартин и Дитер ставят палатки. – Указав рукой слева от себя, на скалистое подножье Рамтанга, он посмотрел на Алину. – Ужинать будем через полчаса. Возьми себе в помощь Хорста.
Райдер подобрала ноги в тяжелых ботинках и резко поднялась.
Шеель невольно окинул взглядом ее стройную фигуру. На Алине – короткие шорты, белая майка без рукавов с предельно откровенным вырезом на груди. Через плечо – кожаный ремешок с широким ножом в ножнах. Белый платок, завязанный под подбородком, и солнцезащитные очки довершали ее наряд.
Алина встречала отряд Шееля в Катманду. Командир, слегка улыбаясь, представил ее: «Алина, наш скалолаз». Хорст Кепке медленно качнул головой, вспарывая глазами белую майку на новом члене отряда.
Капитан еще на базе говорил о скалолазе, заочно представляя его как универсального альпиниста, но увидеться довелось только здесь, в долине Катманду, под серой крышей аэропорта.
Алина – немка, ей 32 года, в свободное от работы время «балуется» горами, в Гималаях второй раз. Шеель так и не сказал, где он познакомился с Алиной, только обмолвился помощнику, что они будут делать общее дело.
...Хорст недружелюбно бросил взгляд на Шееля. Вчера, поздно вечером, когда был разбит бивак и люди на скорую руку поужинали, Кепке поджидал Алину за темными стволами елей. Справа и слева от лагеря шел довольно крутой обрыв, переходя в широкое русло реки. Быстрый поток прижимался к противоположному берегу; сейчас он мелок, но в сезон муссонных дождей наберет силу. За полчаса ожидания Кепке сильно промерз. Но мысли о женщине, которой он подмигнул и получил в ответ такой же маячок, грели Кепке. Когда он уже перестал чувствовать пальцы ног, от смутных очертаний одноместной палатки Алины отделилась ее крепкая фигура. Кепке почувствовал жар во всем теле. Ему бы поговорить для начала, однако он грубо схватил Алину за плечи и рванул к себе.
Ледяной ствол «вальтера» больно ткнулся ему в щеку.
– Только попробуй дернуться, – предупредила Алина, – вышибу мозги, понял? – Она слегка повысила голос и чуть придавила курок пистолета.
Кепке молчал. Сейчас он был готов на все, но холодный профессионал говорил в нем, что выстрел из «вальтера» прозвучит сотой долей секунды раньше любого его действия. И еще он понял, что Алина тоже профессионал.
Он расслабился.
– Зачем тогда подмигивала?
– Тренировалась. Я грубая, Хорст, как мужчина, и хотела получить чуточку нежности. Видно, мы не поняли друг друга. Так что удовлетворяйся в одиночестве.
С этого мгновения в Кепке начала тлеть злоба.
* * *...Алина легко закинула за спину двадцатитрехкилограммовый рюкзак и тихо присвистнула, кивнув головой Хорсту: «Пошли».
Капитан подозвал к себе Мартина Вестервалле и Вальтера Майера.
– Ступайте к лагерю русских. Снимите общий план, расположение палаток. Но самое главное – посчитайте людей. Возможно, небольшая группа отправилась из базового лагеря через ледопад для закладки лагеря номер один. Их должно быть одиннадцать человек.
Вестервалле и Майер возвратились через два часа, когда были уже разбиты палатки и готов обед.
– Их только десять человек, капитан, – доложил Вестервалле. – У тебя точные сведения о составе русской экспедиции?
– Точнее не бывает. Вы хорошо посчитали? Их ровно десять? Не девять, не восемь? Два-три человека – уже группа, они могли остаться за ледопадом, если, конечно, они именно сегодня решили разбить лагерь номер один.
Вестервалле покачал головой.
– Десять, это точно. Каждого в лицо запомнили.
– Ну хорошо.. Может быть, кто-то приболел и лежит в палатке. Послезавтра здесь появятся чехи во главе с Мирославом Кроужеком. Медлить нельзя, по времени – идем впритык. Даже опаздываем. Ледопад – очень трудный участок, нам нужно пройти его до прихода чешской экспедиции и подняться как можно выше, чтобы оказаться в зоне недосягаемости непальского спецотряда. Единственное место, где могут расположиться солдаты, – там, где сейчас русские. А оттуда открывается обширная панорама, у них все будет как на ладони. Мы должны пойти в авангарде чешского отряда и суметь подготовить хорошее место и достойную встречу. Но, повторяю, забраться предстоит высоко. Иного выхода нет.
Командир посмотрел на наручные часы: 15.07.
– За работу.
* * *Слава Мусафиров первым заметил группу людей, неспешно направляющихся к базовому лагерю.
– Александр Николаевич, – громко крикнул он. Из ближайшей к нему палатки показалась взлохмаченная голова руководителя российской экспедиции.
Мусафиров указал рукой в сторону леса.
– К нам гости.
– Вижу. – Скоков вылез из палатки, надевая кепку с длинным козырьком. К нему присоединились остальные альпинисты. Они с удивлением смотрели на группу людей, явно европейцев, возглавляемых высоким широкоплечим мужчиной лет пятидесяти. Как и у Скокова, у него была короткая с проседью борода.
«Кто бы это мог быть?» – подумал Александр Николаевич, зная, что, кроме российской экспедиции, до начала муссонов разрешения на восхождение на Кангбахен не получил никто. Он располагал точными сведениями.
Когда гости приблизились, Скоков приветствовал их на английском:
– Здравствуйте.
Старший в группе жестом остановил своих товарищей. И – обнажил короткий ствол автомата.
Русские альпинисты невольно отступили к палаткам.
– Не двигаться! – предупредил Шеель. И назвал две фамилии: – Скоков, Паненка.
Ответом послужило молчание. Русские с нарастающим беспокойством смотрели на вооруженных людей и не двигались с места.
– Вы Паненка? – Капитан повел стволом в сторону тридцатилетнего Виктора Лукичева.
Тот покачал головой.
Прозвучал одиночный выстрел. Пуля пробила Виктору шею, и он, схватившись рукой за простреленное горло, медленно опустился на землю.
– Всем оставаться на местах! Не двигаться! – прозвучало повторное предупреждение. Немцы взяли русских в кольцо.
– Кто из вас руководитель экспедиции? Вы? – Шеель подошел вплотную. Ствол автомата уперся в грудь Скокова.
– Да, – выдавил из себя Скоков.
– Рад познакомиться, Александр Николаевич. Меня зовут Ларс Шеель. А теперь представьте меня своему радисту. Это он? – Капитан кивнул на невысокую фигуру Мусафирова.
– Я радист. – Вадим Паненка поднял руку.
Шеель проигнорировал его инициативу.
– Значит, не вы? – Он продолжал смотреть на второго скалолаза экспедиции. – Тогда назовите себя.
Скоков сделал протестующий жест, но тут же был сбит с ног сильным ударом. Йохан Фитц ударил его в солнечное сплетение и равнодушно смотрел на скорчившуюся фигуру у себя под ногами.
К Вадиму Паненке подошел Кепке.
– Вы совмещаете должность офицера по связи и врача экспедиции? – И, не дав тому ответить, дал длинную очередь из автомата по Мусафирову.
Еще восемь стволов дернулись, следуя прицелами за убегающими и прикованными к месту русскими альпинистами. Последним упал Игорь Шевченко, раненный в спину. Алина Райдер добила его из пистолета, положив пулю точно в висок.
* * *Для Шееля, вставшего утром первым, предстала обычная картина: палатки, выпавший за ночь толстый слой снега; гора, сверкающая на солнце, и по-настоящему первый трудный участок пути – ледопад, сераки[2], бездонные щели.
Легкой трусцой он за двадцать минут добежал до базового лагеря русских.
По нему сновали завербованные Йоханом Фитцем непальцы-факиры – самые бедные и жестокие из мусульманских сословий Непала. Они уже начали сворачивать палатки. Другой скарб, включая альпинистские принадлежности и съестные припасы, непальцы увязали в огромные баулы.
Шеель с сомнением покачал головой: смогут ли они унести все это?
Но факиры взвалили на спины узлы и бодро зашагали по камням в противоположную от Кангбахена сторону.
Командир возвратился в свой лагерь.
Плотно позавтракав – обязательное правило, вошедшее в привычку, – отряд размеренным шагом двинулся к ледопаду.
У его подножья Шеель остановился. Раньше здесь был базовый лагерь русских. Сейчас же ничто не говорило о его недавнем существовании: факиры подобрали все, не оставив ни одной бумажки.
Капитан равнодушно обвел глазами пустое место и устремил взор на лабиринты ледопада, ощупывая его верхний ярус, который представлял из себя систему террасированных образований, разделенных сераками и ледовыми расщелинами: Шеель мысленно прокладывал путь. Первые навороты льда можно обогнуть, но, чтобы достичь полки второго нагромождения, придется, увязая по пояс, пробираться через глубокий снег. Дальше – хуже: глубокие трещины и более глубокий снег...
* * *Было девять часов утра, а солнце нещадно сжигало неприкрытые плечи. Шеель, раздетый по пояс, шел во главе колонны. В некоторых местах он проваливался по плечи, и пар от разгоряченного тела клубился над командиром. Кое-где встречались более-менее сносные участки – там верхний слой снега был покрыт толстой коркой; тогда удавалось перекатиться по нему или пройти несколько метров на четвереньках.
Вторым шел Дитер Лемке, третьим – Йорг Больгер. Четвертой – Алина Райдер. Замыкали шествие Йохан Фитц, Мартин Вестервалле и Хорст Кепке.
Алине в середине цепочки идти было легче всех, труднее всего – Ларсу. Капитан прикинул, сделав пятиминутный перерыв, что до плоской зоны в середине ледопада осталось около ста метров. Идти приходилось с полным грузом, отсутствие базового лагеря – необходимого в горных экспедициях – делало переход изматывающим. Плюс ко всему новички, которые впервые в жизни находились на такой высоте.
Шеель обернулся на Лемке. Тот тяжело дышал и постоянно отирал лицо колючим снегом. Командир подбодрил его:
– Ничего, Дитер, скоро будет полегче. – А про себя подумал: «Правда, ненадолго...» Это скоробыстро закончится и наступит потом,когда придется трудно даже ему, альпинисту со стажем.
Шеель возобновил путь. Вот она – последняя, запорошенная снегом трещина. Командир помог Лемке, а потом они вдвоем втянули Больгера и Алину. Вслед за ними на краю трещины оказались остальные члены отряда.
Шеель в мощный бинокль оглядел подножье ледопада: никакого движения.
Координатор дал расклад вплоть до минуты. Чехи появятся только завтра к вечеру. Временем пренебрегать не стоит: темп и еще раз темп. Это ничего, что на протяжении нескольких дней группу Шееля можно будет наблюдать с подножья ледопада в бинокль: они попадут под оптику и непальских солдат, и спецов из личной охраны Мирослава Кроужека. Но это входило в планы Шееля.
В двенадцать часов дня прошел короткий дождь. К этому времени отряд преодолел пологий участок ледопада. Теперь путь террористов шел под снежными карнизами, с которых, подобно сталактитам, свисали серебристые сосульки.