Так что мобилизация хозяйства в Германии вполне налицо, частичная с 1935/36 года, а полная — с началом войны с Польшей. Все утверждения Виктора Суворова о том, что якобы СССР первым начал мобилизацию хозяйства, ничем не подтверждаются и являются выдумкой с целью фальсификации.
Грабеж Польши
Польско-германская война закончилась быстро полным разгромом польских войск и крушением государства. К 17 сентября 1939 года Польша рухнула, германские войска заняли западную часть бывшего государства, советские войска заняли Западную Белоруссию и Западную Украину, и 28 сентября 1939 года отдельным договором была установлена советско-германская граница.
Первым делом немцы разделили Польшу на две части. Поморье, Силезия и Великопольские земли были присоединены к Германии, а на оставшейся территории, включающей Варшавское, Люблинское и Келец-кое воеводства бывшей Польши 12 октября 1939 года было образовано генерал-губернаторство, во главе которого встал Ганс Франк. По территории генерал-губернаторство занимало 95 тысяч кв. км и имело 12,5 млн человек населения.
По общим планам, выработанным в гитлеровском руководстве еще до войны, территорию Польши предполагалось превратить в немецкую колонию и в течение 10–15 лет полностью онемечить. На этот период Польша должна была служить источником сырья и бесплатной рабочей силы. Однако конкретная политика грабежа Польши сложилась не сразу.
Первоначально Гитлер, Геринг и Франк предполагали полностью демонтировать всю польскую промышленность, лишить страну промышленности и обратить ее в аграрную окраину. Потому в первые месяцы немецкой оккупации Польшу стали весьма интенсивно грабить, вывозя из нее все, что представляло ценность. Сразу же после захвата, еще по решению военной администрации, из Польши было вывезено 25 тысяч вагонов промышленного сырья и готовых изделий. Потом дело дошло до сырья. К 1 ноября 1939 года из Польши было вывезено: меди — 15 тысяч тонн, свинца — 50 тонн, олова — 160 тонн, никеля — 9 тонн, алюминия — 1 тысяча тонн[169]. Сырье вывозилось подчистую, и Ганс Франк упоминал в своем дневнике, что уже весной 1940 года в генерал-губернаторстве невозможно было найти и тонны меди.
Разбирались многие заводы (автомобильные, авиастроительные, машиностроительные, текстильные), и к весне 1940 года из Польши было вывезено 4 тысячи станков. Их перевозили на чешские заводы, ремонтировали, а потом оттуда отправляли в Германию. Альфред Остерхельд писал с восторгом об этом грабеже: «Наконец, из разгромленной Польши, из приобретенных восточных областей, полились потоком новые источники хозяйственной мощи. Это расширение немецкой экономической зоны имеет особое военнохозяйственное значение. Только подумайте о тяжелой промышленности Восточной Силезии, которую вырвали у поляков»[170].
Польский транспорт был разорен немцами больше чем наполовину. Гитлеровцы перегнали в Германию 430 из 912 паровозов и почти весь парк автомобилей[171].
Сразу же было основательно ограблено и сельское хозяйство бывшей Польши. Было угнано в Германию 25 % всего поголовья крупнорогатого скота, вывезено 50 % свиней, 53 % птицы. К весне 1940 года вывезли 80 тысяч тонн зерна. В Германии в 1939 году был хороший урожай зерновых, так что немцы первоначально занимались вывозом скота и животноводческой продукции. Начался вывоз населения на работу в Германию. До конца 1939 года из Польши вывезли 118 тысяч человек, а к весне 1940 года — 250 тысяч человек[172].
Немцы принялись грабить все польское имущество, как государственное, так и частных лиц. Для этого 19 октября 1939 года было создано Особое опекунское ведомство «Восток» во главе с Германом Герингом, которое имело право объявить «опекунство» над любым предприятием, над любым имуществом, т. е. присвоить право управления им. «Опекаемое» имущество, как правило, сдавалось в аренду немецким компаниям и частным лицам, и в особенности широко распространилось в промышленности. Немецкие концерны сразу же захватили все сколько-ни-будь крупные и важные польские предприятия. Для этого еще до войны, летом 1939 года многие концерны (например, ИГ «Фарбениндустри») выработали специальные планы и сделали предварительную оценку. Например, в Краковском дистрикте в немецкое «опекунство» попало: 297 предприятий, 849 ремесленных и торговых дел, 2 банка, 22 транспортных предприятия, 2640 жилых домов, 534 гостиницы, 37 аптек[173]. Крупная польская земельная собственность быстро стала немецкой земельной собственностью. Немцы к марту 1941 года захватили 601 имение с общей площадью в 300 тысяч гектаров.
Генерал-губернаторство проводило «культурную политику», очень похожую на ту, которую сами поляки проводили до войны в отношении белорусов и украинцев. Было закрыто 72 % всех средних специальных школ в Варшаве, а потом удар обрушился на все польские культурные и образовательные учреждения. «Закрыты все театры, концертные залы, библиотеки, читальни, музеи, галереи. Перестали выходить польские газеты. 5 ноября 1940 года была запрещена публикация на польском языке книг, брошюр, журналов, календарей. Было закрыто 2 тысячи периодических изданий», — пишет А.Ф. Носкова[174]. Официальным языком в генерал-губернаторстве стал немецкий язык. Были разграблены и вывезены в Германию крупнейшие польские библиотеки, и дело дошло до изъятия книг на польском языке.
Таким образом, после 20 лет своего собственного агрессивного национализма, не оставлявшего для других народов ни малейшей возможности культурного развития, поляки сами стали угнетаемой и подавляемой нацией. Теперь им самим, как некогда украинцам в Галиции, приходилось учиться своему языку из-под полы, поскольку в оставленных польских школах преподавание польского языка было резко сокращено. Немцы начали уничтожать и польскую интеллигенцию. Летом 1940 года прошла «акция А-Б», в рамках которой по спискам было арестовано около 6 тысяч представителей польской интеллигенции, из них 2 тысячи человек были вскоре расстреляны.
Однако такой грабеж Польши стал вызывать возражения у представителей Вермахта. Военно-экономический штаб ОКВ во главе с генерал-майором Томасом придерживался позиции, что крупные польские предприятия, которые можно наладить и пустить в ход без особых затрат, нужно временно сохранить для выполнения заказов Вермахта на производство оружия и боеприпасов.
После некоторых споров в руководстве эта точка зрения возобладала, и было решено эксплуатировать захваченную польскую промышленность для нужд подготовки к войне, тем более что Германия разворачивала крупные операции на западном направлении, сначала против Норвегии, а потом и против Франции и Великобритании. 25 января 1940 года Франк выпустил инструкцию, в которой поставил хозяйственные задачи:
— увеличить продукцию сельского хозяйства,
— дать Германии 1 млн куб. м рубленого леса,
— увеличить производство промышленного сырья, добычу железной руды, нефти,
— поднять производственную мощность промышленных предприятий в целях выполнения заказов армии.
Кроме этого, было решено уничтожить всю промышленность, которая не является крайне необходимой для жизни населения и потребляет сырье, нужное военным заводам[175].
Грабеж, вывоз сырья и оборудования, уничтожение целого ряда предприятий привели к резкому спаду производства в генерал-губернаторстве. В 1940 году в ней действовало лишь 40 % заводов, которые давали 30 % промышленной продукции к довоенному уровню[176]. Безработица резко превысила все довоенные показатели (только в одном Келецком дистрикте было 400 тысяч безработных, больше, чем во всей довоенной Польше). Впрочем, немцев это мало беспокоило, и они быстро ввели принудительную регистрацию безработных для целей вывоза людей в Германию.
Ограбление Польши сказалось не только на промышленности, но и сельском хозяйстве. В 1940 году первый урожай в генерал-губернаторстве, при сохранении прежних посевных площадей (3,5 млн гектаров), оказался на уровне 2 млн тонн зерновых, тогда как в 1939 году было собрано 3,9 млн тонн зерновых[177]. Причина состояла в резком сокращении поголовья лошадей, которое по разным дистриктам сократилось на 25–40 %, в куда более небрежной обработке земли, в отсутствии удобрений, ну и, конечно, в нежелании польских крестьян работать на оккупантов. В 1940/41 году из Польши было вывезено 451 тысяча тонн зерна (22,5 % всего урожая), 121 тысяча тонн картофеля, без учета того, что было заготовлено для немецких граждан и войск, размещенных в самой Польше. Чтобы поляки не ели слишком много, в 1940 году была введена карточная система, с суточным рационом от 515 до 843 калорий, и 418 калорий в Варшаве. Это было питание в четверть от минимально необходимого уровня, и голод стал терзать Польшу. Некоторым облегчением стал только немедленно возникший черный рынок, на котором поляки и немцы торговали продовольствием и товарами. Это был смертельный риск. Поляка, уличенного в нелегальной торговле, отправляли в концлагерь.
В общем, после поражения Польши поляки сполна хлебнули всех «прелестей» оккупации и национального угнетения — всего того, что они буквально годом-двумя раньше делали в отношении белорусов и украинцев.
Для немцев оккупация Польши стала серьезным усилением их подготовки к войне, как на Западе, так и на Востоке. Особенное внимание военным приготовлениям стало уделяться с ноября 1940 года, когда началась подготовка к войне с СССР. В Польше по плану «Отто» стали строить инфраструктуру для нападения, для чего пригнали на работу 47 тысяч поляков и евреев, которые строили дороги, аэродромы, укрепления, военные объекты под началом 3 тысяч немецких специалистов. Масштаб приготовлений к войне был большой: построено 400 км дорог и отремонтировано 2600 км, построено и восстановлено 498 больших мостов, построено 100 аэродромов и 50 посадочных площадок. На эти цели было израсходовано в 1939/40—1940/41 годах в общей сложности 9,9 млрд марок, из которых 1,5 млрд марок выплатил Эмиссионный банк генерал-губернаторства. Из них 625 млн марок пошло на содержание войск и оккупационные расходы[178]. Подготовка к войне с СССР была делом дорогостоящим, но и тут 15 % расходов немцы возложили на плечи поляков, не считая выполнения строительных работ. Впрочем, в подготовке к нападению на Советский Союз участвовали не только поляки, но и все захваченные Германией в 1940 году европейские страны.
Бурное развитие советской Западной Белоруссии
Виктор Суворов — идейный гитлеровец. Для этого не нужно заявлений, а достаточно посмотреть на то, что он делает! Он полностью принял гитлеровскую теорию «превентивной войны», которую высказал Вильгельм Кейтель. Страдания поляков в оккупированной немцами части Польши Суворова совершенно не волнуют, и за четверть века во всех своих многочисленных работах он не сказал на эту тему ни полслова. Более того, он принялся фальсифицировать историю Западной Белоруссии с целью оболгать Советский Союз и обвинить его в разжигании войны.
Весь его рассказ про Западную Белоруссию 1939–1940 года сводится к тому, как чекисты выселяли поляков и отправляли их в холодную Сибирь. Виктор Суворов упоминает про конвоирование 600 пленных через границу 19 сентября 1939 года, среди них офицеров, помещиков, попов, жандармов, полицейских: «600 «пленных» — это только одна капля в огромном потоке, который шел не через одну пограничную заставу — через все, И хлынул ОН В первый день «ОСВОт бождения», постоянно набирая силу»[179].
Весьма душещипательно. Не помешало бы и цифр добавить, но «капитан Ледокола» приводит их крайне редко. Вот так, он проливает слезы по поводу судьбы польских помещиков, полицейских, осадников и военных, руками которых в Западной Белоруссии и в Западной Украине был установлен и поддерживался режим жестокого угнетения белорусов и украинцев. Но вот судьба тех же поляков, угодивших в немецкую оккупацию и превращенных в рабов, беглого разведчика не беспокоит. О них он не вспоминает и слез не проливает. Так может поступать только гитлеровец, оправдывающий и выгораживающий своего кумира.
Между тем в Западной Белоруссии буквально сразу же после прихода советских войск началась совсем другая жизнь, совершенно не похожая на прежнюю. Советское командование создавало во всех городах и уездах Западной Белоруссии временные управления, на которые возлагалась задача быстрейшего улучшения жизни населения.
В числе первых мер временных управлений было предложение фабрикантам пустить в ход все фабрики и выплачивать рабочим и служащим заработную плату. Одновременно развернулась масштабная программа ликвидации безработицы и улучшения условий жизни.
Например, в Барановичах и Барановичском уезде временное управление уже в конце сентября 1939 года развернуло мощную программу строительства и ликвидации безработицы, которых в уезде было 4 тысячи человек. В программу строительства входили следующие работы:
— каменное здание средней школы на 400–500 учеников,
— каменное здание для семилетней школы,
— каменный жилой дом,
— достройка госбанка,
— восстановление 100 домов, пострадавших от бомбардировки,
— прокладка мостовых на двух улицах города,
— постройка площади им. Ленина в Барановичах,
— земляные работы по прокладке шоссейных дорог к волостях на 90 км,
— строительство санатория на 300–400 человек,
— строительство 16 школ в уездах,
— 200 человек на заготовку дров для города,
— организация мебельной фабрики с 400 рабочими,
— введение второй смены на консервной фабрике «Кресэкспорт», дополнительно 150 рабочих[180].
На строительстве было занято 3 тысячи человек, остальные были распределены на другие работы. Список программы Барановичского временного управления показывает, что городу и уезду не хватало самого элементарного: школ, жилых домов, дорог, благоустройства города. Проводились самые необходимые работы.
Уже в октябре 1939 года Барановичское временное управление восстановило работу всех фабрик и предприятий, закрытых польскими властями. В довоенной
Польше правительство проводило политику целенаправленного удушения промышленности Западной Белоруссии, превращая ее в аграрный «крес». Так, в 1909 году в Западной Белоруссии было 9 крупных фабрик с числом рабочих более 10 тысяч человек, то в 1928 году их осталось всего две[181]. Вообще, в 1938 году в воеводствах Западной Белоруссии было 49 крупных фабрик, 6,6 % от числа всех крупных фабрик в Польше. Для сравнения, во вторую пятилетку в БССР было построено 1700 предприятий, в том числе пять станкостроительных заводов, завод сельскохозяйственного машиностроения «Гомсельмаш», авиамоторный завод.
В восточных воеводствах (Западная Белоруссия, Западная Украина, Виленская область) было 104 крупных предприятия — 14 %, тогда как эти районы составляли 53 % территории довоенной Польши и 40 % населения[182]. Польское правительство всячески содействовало сокращению промышленности в Западной Белоруссии, и только приход Красной Армии положил конец этому экономическому удушению края.
Дальше Барановичское временное управление взялось за устройство медицины и образования. Сразу же была развернута большая программа развития медицинских учреждений: «Расширение больницы со 100 до 200 коек, открыта амбулатория, две детские консультации, 2 молочные кухни для детей, санитарная инспекция, ремонтируется помещение под родильный дом на 50 коек, открыто 3 государственных аптеки и аптекарский склад. Открывается туберкулезный санаторий на 100 коек, в волостях открыты 4 больницы на 15–20 мест в каждой, из 73 безработных врачей направлено на работу 66 человек»[183]. На фоне свирепствовавших в деревнях болезней и положения, когда в некоторых деревнях врача не было по 4–5 лет, это было большое достижение. Кроме того, большую помощь оказывали медицинские учреждения БССР, которые присылали лекарства, оборудование, инструменты, а также направляли врачей и медсестер на помощь становящейся на ноги медицине в Западной Белоруссии.
Польские власти закрывали белорусские школы, а Барановичское временное управление их открывало, и сразу в больших количествах. В уезде в конце 1939 года было открыто 37 новых школ и 50 параллельных классов. В школу было принято 10 тысяч детей и 1460 учеников в гимназию. В 1939/40 учебном году в уезде училось 35,2 тысячи человек[184].
Сразу же была оказана неотложная помощь крестьянам. Крупное землевладение, помещичье и кулацкое, было тут же ликвидировано. 3987 безземельных дворов, или 10,8 % всех крестьянских дворов уезда, получили землю, остальная земля была разделена между малоземельными крестьянами. От ликвидации помещичьих имений и кулацких хозяйств осталось много скота, зерна и картофеля — все это было роздано крестьянам для подъема хозяйства. 3110 хозяйств получили коров, 1360 хозяйств — лошадей, роздано беднейшим хозяйствам 1110 свиней, 25 тысяч центнеров хлеба, 8 тысяч тонн картофеля[185]. Чистокровных лошадей, конфискованных у помещиков, свели в новый конезавод.
Тем временем в Западной Белоруссии стали готовиться к выборам в Народное собрание, которое должно было решить судьбу территории. В начале октября 1939 года из Восточной Белоруссии прибыло в порядке безвозмездной материальной помощи 2518 тонн соли, 18 вагонов махорки, 5 тысяч ящиков спичек, 540 тонн керосина[186]. Сейчас уже нелегко себе представить, какое это было сокровище для белорусского крестьянина. 5 тысяч ящиков спичек, в каждом по тысяче коробков — 5 млн коробков. Чуть больше чем по коробку на каждого жителя Западной Белоруссии. В коробке 75 спичек. 75 спичек! Можно и плиту разжечь, и закурить, и зажечь лампу, благо богатая БССР отправила и табак, и керосин. Целый эшелон керосина и еще эшелон с табаком. В домах белорусских крестьян и горожан впервые за 20 лет стало тепло и светло.