Посмотрите на карту — от Лиозно до Невеля и Великих Лук, до района, в котором в ожесточенных боях дралась 19-я танковая дивизия, от 150 до 220 километров. Короче, в какой из этих документов «честнейших немцев» ни глянешь, а там везде брехня.
Почему немцы, фальсифицируя документы по делу «сына Сталина», так грубо ошибались в, казалось бы, элементарном — в правильном описании действующих в этом фарсе немецких соединений? Ответ один — только потому, что сочиняли немцы эти документы пару лет спустя после описываемых событий, когда реальность боев июля 1941-го уже забылась, очевидцев не осталось, а под рукой были только документы, описывающие события «крупными мазками», т.е. описывающие только бои армий и корпусов, без описания боевого пути дивизий.
В немецкой армии «корпуса» и «армии» — это всего лишь штабы с приданными частями, своих собственных дивизий эти соединения и объединения не имеют. Входящие в их состав дивизии могут в любой момент быть изъяты и переданы другим корпусам и армиям, а в их состав могут быть введены другие дивизии. К примеру, 39-й моторизованный (впоследствии — танковый) корпус немцев в исследуемое время имел в своем составе 1-ю и 20-ю танковые и 14-ю и 20-ю мотопехотные дивизии. А через год в его составе воевали 1-я и 7-я танковые и 78-я и 102-я пехотные дивизии. Тот же 57-й моторизованный корпус немцев: в исследуемое время имел в своем составе помянутые 12-ю и 19-ю танковые и 18-ю мотопехотную дивизии; через пять месяцев — 20-ю танковую, 2-ю мотопехотную и дивизию СС «Рейх»; еще через три месяца — снова 19-ю танковую и 34-ю и 98-ю пехотные дивизии.
Вот немцы и посмотрели по схемам тех боев на карте — Витебск брал 39-й корпус, возможно, кто-то вспомнил, что 12-я танковая тоже была тут. Ну и приписали 39-му корпусу подвиг пленения «сына Сталина», хотя на самом деле 16 июля этот корпус воевал уже за 200 км от Лиозно. А поскольку 39-й и 57-й корпуса составляли третью танковую группу Гота, то фальсификаторы посмотрели на имевшиеся в это время в этой группе дивизии — одному понравилась 12-я, другому 19-я. Получилось красивенько так, убедительно. Кто ж знал, что, в конце концов, их фальшивки заинтересуют и меня?
Время и место встречи изменить нельзя
Теперь вернемся к протоколу допроса оперативниками НКВД командира роты пропагандистов 4-й немецкой армии капитана Ройшле в 1946 году. Этот капитан, безусловно, знал, что на шоу в 1941 году допрашивал не сына Сталина, а провокатора. Я уверен в этом по тому, какие вопросы он ставил «сыну Сталина» — он избегал ставить вопросы, на которые «сын Сталина» не мог бы ответить — например, не спросил адреса семьи, не уточнил, кем именно воевал этот «артиллерист». Поэтому Ройшле на допросе в НКВД (а он допрашивался одним из первых, найденных по этому делу) тщательно старался не дать повода себя разоблачить в этом вопросе. Врать в фактах он боялся, поскольку понимал, что если многочисленные свидетели шоу покажут иное, то его потом за вранье оперативники будут бить, причем еще и пару сержантов пригласят на помощь. У Ройшле был единственный путь — умолчать о том, что могло бы впоследствии привести к его разоблачению.
И если вы присмотритесь к уже данным цитатам, то он вдруг «забыл» фамилии тех, кто с ним был на шоу, даже фамилию своего сослуживца по отделу 1-Ц армейского штаба, майора, и того забыл. Видимо, знал, что эти люди остались живы, и боялся, что русские и их найдут по его показаниям. Он забыл, что «сына Сталина» допросили и в штабе группы армий «Центр», а ведь без этого допроса, через голову группы армий, «сына Сталина» просто не отправили бы в Берлин. Боялся Ройшле, что русские и тех допрашивавших найдут. Даже забыл фамилию переводчика, который переводил допрос, вспомнил только, что это был эстонец, который плохо знал русский язык. И вот эта забывчивость у него была при том, что он прекрасно помнил все вопросы, которые задавали «сыну Сталина», и даже его ответы.
Но вот ему задают, казалось бы, абсолютно безобидный вопрос: «В какой местности производился допрос Якова ДЖУГАШВИЛИ?» — и у Ройшле снова начисто отшибает память: «Штаб командующего 4-й армейской группировкой на Восточном фронте генерал-полковника фон КЛЮГЕ в это время находился около шоссе Смоленск—Минск, в районе гор. Орша. Точное место припомнить не могу». Да, штаб фельдмаршала Клюге 18 июля находился в городке Толочин на шоссе Минск—Смоленск, этот городок в 50 км от Орши, т.е. действительно «в районе гор. Орша». Но зачем темнить? Почему прямо не назвать этот городок?
Дело в том, что сообщив, что допрос происходил в штабе разведывательной авиации группы армий «Центр», Ройшле фактически сообщил, что в этом же месте находился и штаб группы армий «Центр». А Орша была взята немцами только 16 июля. Не мог штаб группы армий, командующий войсками на фронте в 500 км, находиться в 50 км от передовой — связь с фланговыми войсками невозможно было бы организовать (вспомните рассказ адъютанта Паулюса). Само собой, когда Ройшле спросили, когда это было, у него опять с памятью стало плохо, но все же не настолько, чтобы соврать прямо, и он вынужден был ответить: «Примерно около 10 июля 1941 года...»
Выше я показал, что эта дата, «около 10 июля», получается при анализе совершенно иных обстоятельств — при допросе ни «сын Сталина», ни немцы еще не знали о боях 14-й танковой дивизии после 7 июля. А теперь же на эту дату прямо показывает и независимый в данном случае свидетель.
Но это не все, эту дату можно уточнить, если выяснить, где и когда штабы группы армий «Центр» и 4-й армии Клюге располагались в одном населенном пункте. И тут на помощь приходит допрос НКВД еще одного свидетеля: «Оперативным Сектором МВД гор. Берлина 10-го июля с.г. был арестован работник отдела 1-Ц Главного Штаба Центральной группы немецких войск — ГЕНСГЕР Пауль. Будучи допрошенным он показал, что в 1941 г. в городе Борисове он в качестве переводчика участвовал на допросе старшего лейтенанта артиллерии ДЖУГАШВИЛИ Якова. Допрос вел капитан отдела 1-Ц доктор Шульце, работник 5 отдела Главного Управления Имперской Безопасности».
Итак, допрос «сына Сталина» проходил в городе Борисов. Действительно, если посмотреть из Берлина, то можно считать не только то, что этот город находится на дороге Минск—Смоленск, но и то, что он «в районе гор. Орша», поскольку до Орши от Борисова всего-то около 140 км. Остается выяснить, когда в этом городе находились одновременно штаб группы армий «Центр» фон Бока и штаб 4-й танковой армии фон Клюге, и было ли такое? Начинаем читать мемуары немцев и выясняем — да, было. В своих дневниках Бок за 11 июля 1941 года записал: «Проезжал через разрушенный Минск, где посетил штаб-квартиры 2-й армии (Вейхс) и 2-го воздушного флота (Кессельринг), по пути в Борисов. Новая штаб-квартира располагается рядом с аэродромом; штабистов приветствовал рев авиационных моторов». А генерал Г. Блюментрит в своих мемуарах пишет: «8 июля штаб 4-й танковой армии переместился в Борисов (на Березине)... 13 июля штаб фельдмаршала Клюге переместился из Борисова в Толочин».
Как видите, с 11 по 13 июля штабы обоих фельдмаршалов находились в городе Борисов Минской области. Следовательно, «сына Сталина» допросили в этом городе самое позднее 12 июля (на утро следующего дня Клюге все еще был в городе), и это предельный срок.
Но настоящий сын Сталина Яков Иосифович Джугашвили 12 июля дрался в составе дивизии в ее попытке выполнить приказ Конева и пробиться за Витебск: «...в районе Еремино разгромлен штаб войск соединения, взято трофеев: 5легковых машин с документами». 13 июля Яков дрался у Ворон: «14 ГАП в районе Вороны уничтожил 1 батарею, подбил 12 танков (4 из них совершенно выведены из строя)». Утром 14 июля под Витебском у деревни Вороны Яков начинает бой на НП второго дивизиона. И, возможно, дерется в рядах своего полка еще и 15-го. А немцы, оказывается, уже два дня, как его допросили, и уже даже аудиозапись его допроса и его фотографии отправили в Берлин.
* * *Что же мы имеем в итоге?
Нет, конечно, можно твердить, что сына Сталина 17 июля в 19.00 под Лиозно взяли в плен солдаты 12-й танковой дивизии немцев (она же 19-я), а 18 июля его в Толочине допросили и сфотографировали. И при этом требовать, чтобы тебя считали не только честным и умным человеком, но еще и гражданином России.
Но как тогда быть с тем, что ни одна из помянутых немецких дивизий не воевала под Лиозно и к 17 июля они находились от 90 до 200 км от этого местечка?
Но как тогда быть с тем, что 18 июля в Толочине не было штаба группы армий «Центр» и штаба разведывательной авиации этой группы?
Но как тогда быть с тем, что свидетель показал, что допрос был в Борисове?
Но как тогда быть с тем, что другой свидетель показал, что допрос был около 10 июля?
Но как тогда быть с тем, что допросить Якова одновременно и в штабе группы армий, и в штабе 4-й армии можно было только 12 июля?
Но как тогда быть с тем, что Яков Джугашвили до 14 или 15 июля все еще воевал в составе 14-й танковой дивизии Красной Армии?
Но как тогда быть с тем, что Яков Джугашвили до 14 или 15 июля все еще воевал в составе 14-й танковой дивизии Красной Армии?
Знать все это и продолжать верить документам, изготовленным «честнейшими немцами»?
ПРИЛОЖЕНИЯ. Документы
1.
ЖУРНАЛ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
14-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ
Начато 22 июня 1941 г.
Окончено 5 августа 1941 г.
26.6.41 г. — в 12.00 получен приказ командира 7 МК о переходе дивизии походным порядком в район Лиозно, длина маршрута 220 км.
(страницы с 26.6по 1.6.1941 опущены)
2.7.41 г. — Изменений в расположении и действиях частей дивизии с 18.00 1.7.41 до 18.00 2.7.41 не произошло. Для исправления маршрутов в южном направлении высланы саперы под общим руководством начальника инженерной службы 7 МК и начальника инженерной службы 14 ТД. К исходу 1.7.41 г. на усиление радиосредств 28 ТП дивизии прибыли два Т-26 из 18 ТД. Дороги в расположении дивизии вследствие дождей труднопроходимы для колесных машин. В распоряжение командира 18 ТД и командира 1 мотодивизии отправлено 20 танков КВ-17.
Для рекогносцировки маршрутов и исходных рубежей для атаки в южном направлении по шоссе Орша— Смоленск высланы рекогносцировочные группы командиров полков и штаба дивизии. 2.7.41 г. в 19.00 командир дивизии руководил рекогносцировкой лично.
Из Лепеля вернулся транспорт с боеприпасами. Получено 200.000 45-мм снарядов и 76-мм. 37-мм зенитных и крупнокалиберных патронов — нет.
3.7.41 г. — В расположении частей дивизии изменений нет. Продолжается ремонт танков КВ заводскими бригадами: ощущается недостаток запчастей.
Высланные рекогносцировочные группы 2.7.41 г. в северном направлении — еще не прибыли.
Сформированы 2 разведгруппы и один ОРД в готовности выполнять боевые задачи.
Одна танковая рота 27 ТП в составе 10 танков БТ и 3-х БА-10 в 4.50 выслана в разведку в направлении Ле-пель. Сведений о движении роты и разведывательных данных от нее не поступало.
Для сопровождения транспортной колонны 220 СД (по приказу нач. штаба 7 МК), высланной за получением боеприпасов в Лепель, отправлена одна танковая рота 28 ТП.
Закончена рекогносцировка основного направления: м. Лиозно, Бешенковичи, Зяти, Князево, Симонки, Дворище, ю-в окраина Витебск. Характер местности и путей движения в основном удовлетворительные, обеспечивают движение и бой дивизии.
С утра 3.7.41 г. в этом направлении для рекогносцировки маршрутов направлены полковые и батальонные группы. Для перевозки боеприпасов из Лепеля для других частей и дивизий формируется колонна из 75 машин ГАЗ-АА, которые взяты из 14 МСП. Материальная часть на укомплектование дивизии не поступала.
Налетов авиации противника на район расположения дивизии не было. 3.7.41 г. 14 ЗАД огня не открывала. Дороги в районе расположения дивизии просохли от дождей и находятся в проезжем состоянии для колесных машин.
4.7.41 г. — Изменений в расположении частей дивизии с 18.00 3.7.41 г. не произошло.
Танковая рота 28 ТП с 4.55 3.7.41 г. ведет разведку в направлении Лепель. Сведений о прохождении маршрута и разведданных от роты не поступало. Для восстановления радиосвязи с ротой с 22.00 3.7.41 г. выслан помощник начальника 3 отделения майор Маслов с промежуточной радиостанцией в р-н Бешенковичи. Саперные роты полков и ПМБ продолжают готовить маршруты в южном направлении, улучшая дороги, мосты, провешивая колонные пути.
В 24.00 3.7.41 г. частям дивизии отдан приказ по организации круговой противотанковой обороны. В 6.00 4.7.41 г. командиры частей доложили о выполнении приказа. Штадив проверяет исполнение.
На укомплектование дивизии поступил батальон средних танков в составе: 29 танков Т-34 и 4-х танков КВ-1 с личным составом и боеприпасами за исключением бронебойных (батальон Харьковского училища). Из состава боевых машин 30% учебно-боевых. Командир батальона — майор Гришин.
Сведений о действиях и местонахождении танковой роты 27 ТП, высланной 3.7.41 г. на разведку в направлении Лепель, до 15.00 4.7.41 г. не поступало. Нет сведений и о роте 28 ТП, которая выслана 2.7.41 г. для сопровождения колонны с боеприпасами на Лепель и обратно. К исходу дня было получено донесение от адъютанта разведбатальона лейтенанта Слесаренко о том, что в 18.00 4.7.41 г. Лепель был взят противником. Танковая рота 27 ТП вела бой с противником и, понеся потери (подбито 3 танка БТ), отошла на Бешенковичи, где в составе других частей перешла к обороне.
Вечером 4.7.41 г. район сосредоточения дивизии подвергнут бомбежке авиацией противника. Потери в личном составе и мат. части: 14 МСП — 2 ранено, 1 убит.
3 ТБ 27 ТП в количестве 22 танков выведен в резерв командира 7 МК.
За 4.7.41 г. противник понес потери: 2 танка и 1 ПТО.
5.7.41 г. — В ночь с 4.7.41 г. на 5.7.41 г. был получен боевой приказ Штакор 7, из которого следовало:
1. Танковые части противника к исходу дня 4.7.41 г. вышли в район Сиротино, Бешенковичи и пытаются развить успех в направлении Витебска.
2. 14 ТД выходит в район Вороны, Фальковичи, Королево (южнее Витебска), в дальнейшем, продвигаясь в направлении Витебск, Черногостница, Бешенковичи, Камень, уничтожить танки противника в районе р. Черногостница, выходит на рубеж Бешенковичи, Будники, развивая удар на Камень, к исходу дня 5.7.41 г. выйти в район Судиловичи, Жары, Завыдрино, Ушачи.
Для захвата южного берега р. Черногостница был выслан ПО от 27 ТП. МСП поставлена задача: прикрывать марш корпуса на рубеж Улановичи и переправу через р. Лучеса. Глубина поставленной задачи по прямой 180 км.
Дивизия совершала марш двумя колоннами:
— правая колонна — 27 ТП, 14 ГАП без одной батареи, 14 МСП, ОРБ, Штадив, ОБС. Начальник правой колонны — командир дивизии.
— левая колонна — 28 ТП с 3-й батареей ГАП. Начальник — командир 28 ТП.
Вторым эшелоном по маршруту правой колонны двигались тылы дивизии и частей. 14 ЗАД прикрывал переправу дивизии через р. Лучеса — главным образом правой колонны. Марш происходил днем под воздействием авиации противника. Нашей авиации в воздухе не было. Колонна дивизии подвергалась бомбежке за переправой р. Лучеса, задержана на шоссе Витебск—Лепель (10— 15 км западнее Витебска) из-за разминирования мостов, что тормозило продвижение правой колонны.
Левая колонна двигалась проселочными дорогами южнее шоссе, по объезду, указанному саперной командой 153 СД. В результате колонна наскочила на противотанковые мины. 3 танка выведены из строя, 2 из них отправлены на СПАМ. И колонна вынуждена была изменить маршрут и выйти на шоссе. Вследствие задержек в пути, указанных выше, дивизия достигла восточного берега р. Черногостница только с наступлением темноты 5.7.41 г. Марш 5.7.41 г. происходил при непрерывных полетах разведавиации противника над колонной.
Командир 14 ОРБ капитан Беляков, 5.7.41 г. провел боевую разведку западного берега р. Черногостница и установил, что по западному берегу противник подготовил противотанковый район. Русло р. Черногостница, без предварительной подготовки проходов, танко-недо-ступно, берега крутые, эскарпированные и минированные. Русло болотистое.
Так как командирской разведки засветло произвести не удалось, атака противника в направлении Черногост-ницы, Бешенковичи была отложена на 6.7.41 г. В течение ночи с 5.7.41 г. на 6.7.41 г. все части заняли исходное положение для наступления в лесах и рощах восточнее р. Черногостница. Всю ночь шла разведка переправ экипажами и саперами 27 ТП. Дополнительно в состав резерва командира 7 МК направлена рота лейтенанта Буракова в составе 7 машин БТ-7.
Потери: 14 РБ — 2 танка БТ и 1 танк Т-34. Убиты командир роты лейтенант ГОРЕВ и командир взвода лейтенант ГУСЕВ.
6.7.41 г. — Утром 6.7.41 г. по частному приказу командира дивизии, командир 27 ТП майор Романовский группой тяжелых и легких танков, совместно с пехотой и артиллерией, провел боевую разведку противника, расположенного по западному берегу р. Черногостница.
Саперы 27 ТП и 2-й батальон 14 МСП, с целью захвата противоположного берега реки и разведки переправ, начали атаку, в которой участвовало: КВ — 12 машин, БТ — 2 машины, под командой Героя Советского Союза капитана Хараборкина. Поддерживал 14 ГАП. Противник организованным артиллерийским и противотанковым огнем к реке не допустил. Было потеряно: 4 танка КВ — взорвались вместе с экипажами, 1 танк пробит через маску орудия, 2 танка подорвались на минах и расстреляны артиллерией противника. 2 танка КВ с поврежденной ходовой частью были эвакуированы. Была выявлена возможность прохода через реку у устья реки и у шоссе, на берегу имелись бревна. После неудачной атаки танки отошли в исходное положение, пехота осталась на восточном берегу реки. В этой разведке погиб Герой Советского Союза капитан ХАРАБОРКИН.
Атака 27 ТП, назначенная на 19.00, была отменена командиром дивизии, так как полком не были подготовлены переправы, а вторичной атаки на одной переправе командир дивизии допустить не мог. О неподготовленности переправ 27 ТП командир дивизии доложил командиру корпуса, прося воздействия на командира 27 ТП.