– Посмотри, я уже накачала мышцы, – улыбнулась она, стараясь уйти от неприятного разговора.
Люся выставила руку и напрягла мускулы. Подруга уважительно ощупала бицепс.
– Впечатляет! – подтвердила она.
– Ляжки тоже стали крепче.
– Их я пощупаю в более приватной обстановке, если ты не против. Тут столько свидетелей, – улыбнулась Даша.
За двое суток это был уже третий бицепс, предложенный для освидетельствования. В больнице Андрей совал ей руку, сгибал-разгибал, желая доказать, насколько он оправился после операции. Потом Паша, ремонтируя диван, снял джемпер и остался в футболке. Тут Дарья и сама не удержалась, почтительно потрогала каменные мышцы, удивляясь, каким образом тщедушный подросток Паша Калинин превратился в могучего богатыря.
Люсина ручка, безусловно, по сравнению с мужскими, выглядела как цыплячье крылышко. Но бицепс действительно прощупывался.
– А тренер симпатичный? – спросила Даша.
– Тренер? Нормальный, пойдёт… В зале меня больше интересует груша. Знаешь, это исключительное удовольствие – её лупить.
– Надо мне тоже попробовать. У Андрея есть.
– Точно. У вас же она прямо дома висит. Вот и попробуй, не пожалеешь!
* * *Елена Борисовна уже минут пять препиралась с каким-то врачом. Они стояли в коридоре у окна, а Даша почтительно дожидалась в сторонке: Снежная Королева кивнула ей – вижу, вижу, сейчас подойду.
Врач – высокий мужчина, претендующий на лавры снеговика (белоснежный халат, штаны, шапочка), – с жаркой неприязнью смотрел на Елену Борисовну сверху вниз и что-то бубнил. Та отвечала как всегда высокомерно. Врач явно был в чём-то виноват, поэтому ему досталась полная чаша ледяного презрения…
«Снеговик» был третьим в очереди, до него Елена Борисовна прибила гвоздями к полу двух интернов. Она прервала их весёлое движение по коридору и устроила разбор полётов. Даша не слышала слов, но видела, как меняются в лице парень и девушка: игриво-радостное выражение сменилось маской вины и отчаянья…
«Да, представляю, как её тут ненавидят, – подумала Даша. – Но боятся и уважают. Ну и характер!»
Мария Д. (24, врач-интерн): Кошмар, как же я накосячила! Слава богу, пациент крепкий попался, не гикнулся… Леночка Борисовна опять исправляла за мной. Спасительница.
Василий О. (23, врач-интерн): Моя цель – стать профессионалом такого же уровня, как Елена, а потом свалить из страны. За Еленой хожу хвостом, ловлю каждое слово… Спасибо огромное, что не отказывается возиться с нами, придурками. Какая женщина… Фантастические руки, звериное чутьё, талантище… Она уникальный хирург.
– Заждались меня, – Елена Борисовна подошла к Даше. – Извините. Здравствуйте.
С Дашей хирург говорила иным тоном – мягко, из голоса исчез металл.
В отличие от врача-снеговика, она сегодня была во всём голубом. Голубая шапочка, натянутая по самые брови – изгибистые, соболиные, – усиливала цвет глаз, превращая их в два бездонных озера. Точёный нос, полные, красиво очерченные губы…
– А вам идёт белый халат, – улыбнулась Елена Борисовна.
От улыбки врача Даша и вовсе растаяла. Она не ожидала столь тёплого приёма, думала, Снежная Королева раздражена стычкой с коллегами.
– Это я с работы прихватила. Я химик, – объяснила Даша.
– А-а… Итак, на следующей неделе планирую выписать вашего красавчика.
– Правда? – Даша буквально задохнулась от счастья.
– Да. Нам всем, конечно, будет жаль с ним расставаться… Чудесный парнишка, и вёл себя мужественно.
– Вы о ком? – поинтересовалась медсестра Полина Фёдоровна, замедляя размашистый ход по коридору и врастая в каменный пол рядом с молодыми женщинами. – О Кольцове?
Даша ощутила прилив раздражения: надеялась наконец-то пообщаться с хирургом тет-а-тет, мечтала всецело завладеть её вниманием и поговорить о брате. А тут возник внеплановый участник разговора.
– Да, о Кольцове.
– Славный мальчуган! – подтвердила Полина Фёдоровна. – Стойкий оловянный солдатик. И после операции, и на перевязках – ни разу не пикнул, гордый партизан. Настоящий мужик растёт.
– Уже вырос, – поправила Елена Борисовна.
– А разве мы его уже выписываем?
– Да, но не сегодня.
Безусловно, Даше было приятно слышать комплименты в адрес младшего брата, но у неё дрогнуло сердце: что же они вытворяли с ребёнком, раз так нахваливают его выдержку?
Сама она никогда не отмечала у брата особой стойкости характера. Андрюша, к примеру, очень любил поныть, когда дело касалось учёбы. Даша натаскивала его перед экзаменами, страстно желая реализовать родительскую мечту о династии химиков, а он гундел, стонал, проклинал судьбу…
Теперь выясняется, что Андрей – герой, настоящий мужик, и с ним хоть завтра в разведку.
Чудесно!
Наверное, это она его таким вырастила? Кто же ещё?
…Медсестра белым дирижаблем поплыла дальше, вся в делах и заботах.
– Дома, конечно, будет необходимо обеспечить режим, – продолжила Елена Борисовна. – Я знаю, он на работу рвётся, в этот свой… автосервис. Так вот – никакого автосервиса, по крайней мере, один-два месяца.
– Да, конечно! – горячо поддержала Дарья.
– И никаких молодёжных пьянок-гулянок. Друзей у него много, я уже заметила, постоянно в палате толпа тусуется.
– О, да, – вздохнула Даша. – Они его замучили.
– Ближе к выписке я вам ещё дам назначения. Вы, наверное, разорились с этой коммерческой палатой? Или вам материальное положение позволяет?
– Не позволяет! – яростно затрясла головой Даша. – А куда деваться? Я кредит в банке взяла.
– М-да… Ничего хорошего. И перевести некуда. Даже на эту последнюю неделю. В бесплатных всё битком, – развела руками врач, словно извиняясь.
– Ничего страшного!
Дашу поразило, что Елена Борисовна так долго и участливо с ней разговаривает и не торопится сбежать. Раньше было совершенно невозможно завладеть вниманием Снежной Королевы дольше чем на две минуты – разве что наручниками к батарее приковать. Она постоянно куда-то торопилась. А сейчас, подумать только, спокойно стоит рядом и даже улыбается…
«Какая милая! – растроганно подумала Даша, её сердце кипело благодарностью. – Надо же… Остались ещё настоящие врачи».
– Идёмте, проведаем вашего брата, – сказала Елена Борисовна и взяла Дашу за локоть. – Я ему там капельницу зарядила часа на три.
– На три часа?!
– Пусть полежит спокойно. А то он забегался. Рыщет по этажам, как голодный тигр.
– Голодный?! Я вроде хорошо его кормлю!
– Это в другом смысле. Восстанавливается, ему уже энергию некуда девать…
Глава 14
Снег выпал в самом начале декабря. Город внезапно преобразился, чёрную слякоть прикрыло белым покрывалом, деревья и кустарники облачились в пушистые снежные наряды, воздух по утрам звенел морозом. Но красоты хватало ненадолго, в середине дня всё это зимнее великолепие начинало оседать, таять, превращаться в серую кашицу под ногами. Да и температура вовсе не соответствовала декабрьской.
Даша заманила Люсю в гости с ночёвкой. Накануне возвращения брата из больницы Дарья – очевидно, от радости – слегка повредилась умом. Она каждый вечер драила квартиру так, словно ждала в гости королевскую чету. Дезинфицировала паркетные щели и кафель на кухне, охотилась за пылинками. Сняла, перестирала, выгладила, снова повесила шторы – адская процедура.
– Ты ненормальная, – сказала подруга. – И чего уродуешься? Всё у тебя было хорошо.
– От ненормальной слышу, – парировала Даша. – Сама такая же. Послезавтра мне отдадут ребёнка, и я должна обеспечить стерильность. После операции его иммунитет ослаблен.
– Да твой ребёнок уже по всей больнице гуляет, и по лестницам, и по этажам таскается, любимую Елену Борисовну высматривает. Там килограммы микробов висят на перилах.
– Я ему уже запретила шастать по больнице.
– И он тебя конечно же послушался.
Дарья рассмеялась. Она вспомнила, как вчера засекла брата на лестнице и, когда они стали вместе подниматься в отделение, едва догнала его. А всего две недели назад он еле-еле таскал ноги. А месяц назад ему и с кровати было не встать…
Всё возвращается на круги своя. Скоро они заживут как раньше, только Дарья будет ценить то, что имеет. Больше никаких воплей по поводу брошенного Андреем института. Подумаешь, институт! Главное – парень цел и здоров…
…В восемь вечера девушки сидели на диване, Даша вышивала на пяльцах, а Люся держала в руке бокал красного вина. Ноги (предупредив, что она их прокипятила в хлорке) Люся положила на журнальный столик, стараясь не заехать пяткой в тарелку с сыром.
За окном чернел зимний вечер, горели жёлтые фонари над детской площадкой. Снежинки блестели и липли к стеклу, словно хотели проникнуть внутрь, в тепло квартиры, и тоже принять участие в девичнике…
Обе девушки имели чрезвычайно милый и домашний вид, так как смыли косметику и нарядились в шёлковые халаты. Люся допивала второй бокал и уже повеселела.
Обе девушки имели чрезвычайно милый и домашний вид, так как смыли косметику и нарядились в шёлковые халаты. Люся допивала второй бокал и уже повеселела.
Раньше ей не требовалось искусственной подпитки, чтобы излучать радость. Она несла себя в мир, как подарок и украшение. Но что-то сломалось, дыхание сбилось, шестерёнки заело. И теперь Даша совсем не узнавала подругу…
– Смотри, эта похожа на Елену Борисовну, – сказала Люся, выбрав из кукол эффектную красавицу с тёмными волосами и голубыми глазами. – Здравствуйте! Меня зовут Елена Борисовна, я ваш врач. Я ужасная вредина, заносчивая, высокомерная. Но могу ловко заштопать разорванную печень и вставить спицу в сломанный позвоночник. Поэтому мне всё прощается… – Люся посадила куклу на место. – Даш, ты заметила, что Андрюха совсем голову потерял от этой наглой красотки?
– Она вовсе не наглая. Да, потерял.
– Угораздило пацана влюбиться в стервозную тётеньку.
– Она вовсе не стервозная. Да, угораздило.
– Ничего. С глаз долой – из сердца вон. Это сейчас Елена перед ним каждый день мелькает. А вернётся Андрей домой – быстро её забудет.
– Ты серьёзно так думаешь?
– Угу.
– Надеюсь, ты права. Не хочется, чтобы у него окончательно снесло башню.
Перед Дашиными глазами возник бушующий океан, стихия… Взмывают один за другим серо-зелёные валы с белой пенистой кромкой и падают вниз с чудовищной высоты. И эта многотонная масса воды захлёстывает пляшущий в водовороте парусник, с треском ломаются мачты, рвутся канаты, смывает с палубы людей… Остатки растерзанного судёнышка исчезают под водой…
Из океана Даша перенеслась в Америку, штат Невада, и увидела песчаную пустыню, и чёрную кобру, подпирающую капюшоном небо и грациозно танцующую на горизонте. Танцуя, извиваясь, кобра приблизилась, закручивая вокруг себя безумный хоровод и затягивая в него деревья, машины, дома, электровышки… Всё это дробилось, ломалось, смешивалось, вертелось и уносилось высоко в небо…
Звонок в дверь заставил Дашу вздрогнуть, наваждение растаяло, океан успокоился, смерч умчался. Рядом сидела немного пьяная Люся с третьим бокалом вина в руке.
– Кто это к тебе по ночам ходит? – с подозрением осведомилась она. – Почти девять вообще-то.
– Наверное, соседка, – предположила Даша. – Жанна. Ей постоянно что-то надо – соль, фен, поболтать.
– Для «поболтать» у тебя есть я. Пусть отжимается.
Но это была не Жанна, а Паша Калинин.
Он ввалился в прихожую, морозный и заснеженный, с красными щеками. И невероятно обрадовался, увидев Дашу в коротком халатике. Но тут же расстроился, обнаружив, что она не одна.
– Бонсуар, девочки!
– Паша! – изумилась Дарья. – Ты зачем пришёл?
– Так ты встречаешь гостей!
Пашин взгляд метался вверх-вниз, не в силах выбрать, где ему успокоиться: на роскошной груди, отчётливо обрисованной шёлковой тканью, или на голых ногах. Не выдержав яростного артобстрела, Даша попятилась и обхватила себя руками. Из-за её плеча высунулась заинтересованная Люсина мордочка.
– Здрасте! Вы кто, молодой человек?
– А это и есть тот самый Паша Калинин.
– Тот самый? – обрадовался Паша. – Значит, ты про меня рассказывала? А я принёс камеру. Подержи-ка.
Он вручил тяжёлый футляр с профессиональным фотоаппаратом Дарье и стал раздеваться. По-хозяйски сунул ноги в сланцы «Адидас» чудовищных размеров.
– Вижу, вы тут далеко не в первый раз, – ехидно заметила Люся. Она изучала посетителя не менее внимательно, чем он минуту назад осматривал Дарью. Они прошли в гостиную, где на журнальном столике красовались последствия девичника – недоеденный сыр и печенье, початая бутылка вина…
– А что значит «бонсуар»?
– Добрый вечер, – блеснула знаниями Даша.
– А ты говорила – двоечник! А он по-французски шпарит только так!
– Так, значит, ты сказала, что я двоечник? – приуныл Павел.
Даша смутилась.
– Нет, что ты! – жарко возразила она. – Нет, ну… Конечно, говорила, но в совершенно ином контексте! Сказала: подумать только, был шалопаем и двоечником. А теперь – круглый отличник, причём на всех фронтах.
– А-а, – удовлетворённо протянул Паша. – Такой консенсус меня устраивает.
– Консенсус? Что это? – спросила Люся. – Знаете, вы друг друга стоите. Оба говорите на непонятном мне языке. А зачем фотик?
– Раздевайтесь. Устроим фотосессию, – скомандовал Паша.
Даша зажала Люсе рот ладонью, остановив возмущённый вопль.
– Тише, не ори. Мы с Пашей договорились пофотографировать кукол.
– Зачем их фотографировать?
– Будет красиво, – объяснил Паша.
* * *Фотосессия продолжалась до десяти вечера, причём хозяйка кукол испытывала экстаз, преданный фотограф – рвение, а Люся ворчала, что они занимаются непонятной ерундой, а завтра вообще-то всем на работу. Но потом и Люся втянулась в процесс. Они переодевали кукол, выстраивали композиции, ставили свет, подстёгивая вдохновение второй бутылкой вина. В заключение, конечно, сделали несколько совместных снимков. Когда с помощью автоспуска фотографировались втроём, едва не уронили Люсю.
– Стоп, не надо падать, – Паша ловко подхватил пьяненькую барышню. – Кажется, девушка готова. Даш, куда её пристроить?
– Отнеси, пожалуйста, в спальню.
…Оставшись вдвоём, они скинули отснятый материал на Дашин компьютер. Сидели у стола плечом к плечу и смотрели на экран.
– Неземная красота! Теперь, Колечкина, надо сделать сайт.
– Зачем?
– Как зачем? Выложишь фотки, народ придёт полюбоваться, все будут тебя хвалить. Разве не приятно?
– Не знаю…
– Надо попробовать! Тебе есть чем гордиться. А если сайт раскрутится, можно на нём и деньги зарабатывать.
Даша недоверчиво хмыкнула и пожала плечами. Ей, конечно, понравился результат фотосъёмки. Снятые с увеличением и при разном освещении, её куклы и их ослепительные наряды смотрелись ещё эффектнее, чем в жизни. Но выкладывать снимки в Интернет…
Нет, ей нечем гордиться, её до сих пор преследовало чувство вины. Родителей нет уже три с половиной года, а она, наверное, так и будет мысленно оправдываться, каяться перед ними, что не смогла достичь намеченных целей. Сошла с дистанции практически в начале пути – даже не защитила кандидатскую. А Андрей «спрыгнул» и вовсе на старте – одолел всего два курса химфака.
Ну и детки!
– Даже Люся не понимает, зачем я трачу столько времени на кукол.
– Тогда тебе тем более будет полезно узнать мнение других людей. Ты же талантище… Ой, Дашка-а…
В этот момент Паша настолько расчувствовался, что тут же заключил «талантище» в крепкие объятья. А ещё – горячо поцеловал Дашу прямо в губы.
Даша извернулась, яростно задрыгалась, как лягушка, сбивающая сметану, выскочила из-за стола – подальше от Паши.
– Ты что себе позволяешь?! – воскликнула она. – Бессовестный!
Паша набычился, брови сдвинулись, глаза потемнели.
– Я тебе противен?
– Вот ещё!.. Совсем нет, но…
Разгорячённый близостью зеленоглазой нимфы, товарищ, очевидно, напрочь забыл о существовании жены и двух пятилетних пацанов. Но Даша отлично помнила об этой компании, неотъемлемой части Паши Калинина. Она сама прекрасно знала, каково быть обманутой женой. И ни за что на свете не согласилась бы участвовать в обмане другой женщины. Пусть даже эта женщина – блондинистая чучундра и безответственная мать, не способная различить собственных двойняшек, выбрать им сапоги или вовремя покормить.
– Знаю, – мрачно выдавил Паша. – Я толстый и страшный. И в школе был двоечником. Ты меня презираешь.
Возможно, самобичивание – это ловкий пикаперский ход или приём психологического айкидо, но Даша сразу попалась в ловушку. Несправедливость обвинений, выдвинутых Пашей в своей адрес, была очевидной. Требовалось немедленно опровергнуть злобные домыслы.
– Хватит на себя наговаривать! – возмутилась она. – С чего ты взял, что ты толстый? Ты крепкий. И очень симпатичный!
– Правда? – с надеждой спросил Паша.
– Правда. А насчёт твоего школьного анамнеза… Мы это уже обсудили. Главное, ты выбился из арьергарда, сейчас ты на коне и несёшься во весь опор!
– В последних трёх фразах я мало что понял… Но в целом… – Паша, воодушевлённый похвалой, протянул две лапы в Дашину сторону с твёрдым намерением ухватить девицу и привлечь к себе. Но та предусмотрительно отошла подальше.
– А теперь топай домой.
«К жене и детям», – мысленно добавила Даша.
– Я спать хочу, мне завтра на работу.
– Какая гостеприимная девочка! А я-то думал, мы с тобой ещё вино допьём.
– Вино кончилось. Люся постаралась, пока мы кукол рассаживали.
В прихожей Паша сделал последнюю попытку чмокнуть неприступную красавицу. Дарья нахмурилась и холодно отстранилась.
– Прекрати свои коварные происки. Ты разрушаешь наши дружеские отношения.
– Дружеские отношения, – презрительно пробормотал Паша, спускаясь вниз по лестнице. – Да кому они нужны – дружеские отношения?