– Пьер был светский человек и поэтому мочился духами…
– Шелковистые белокурые локоны выбивались из-под ее фартука…
– У Онегина было тяжело внутри, и он пришел к Татьяне облегчиться…
– Петр Первый соскочил с пьедестала и побежал за Евгением, громко цокая копытами.
Некоторые из этих перлов мы знали, но все равно они вызывали дружный смех. Хохот достиг предельных децибелл. В палату стали заглядывать. Зашел наш лечащий врач. Очевидно, ей накапала на нас вездесущая Надя.
– Смех, – сказала доктор, – дело хорошее. Говорят, что он даже лечит, за исключением двух случаев: в послеоперационный период и при диарее. Так что попрошу вас быть поосторожнее.
Когда Граф ушел, бедного Борю пришлось отвезти в перевязочную – рихтовать швы. Вслед за этим явилась Надя и заявила:
– Чтобы я этого клоуна больше здесь не видела, а то он мне всех больных перекалечит. И чего это вы тут так хохотали? Что локоны выбиваются из под фартука? У меня тоже так. Я когда готовлю тоже набрасываю косынку на голову, чтоб волосы не мешали.
Граф больше не приходил. Зато пришли мои институтские приятели, принесли мне вишни и свежие журналы «Архитектура СССР» и «Архитектура и строительство Москвы». Вишни быстро слопали всем коллективом.
Впоследствии, попав в американскую больницу в Филадельфии, я с удовольствием вспоминал эти времена. Во-первых, потому что я тогда был значительно моложе (лет на пятьдесят), а во-вторых, потому что американские больницы, несмотря на свою невероятную дороговизну и не менее невероятную рекламу, производят весьма умеренное впечатление.
HOSPITAL – ЕСЛИ Я ЗАБОЛЕЮ, К ВРАЧАМ ОБРАЩАТЬСЯ НЕ СТАНУ
Все началось как и тогда – сильные боли. Вызвали скорую помощь (ambulance). В Америке на «скорой» не бывает врачей, к вам не приезжает добрый доктор Айболит, который улыбаясь осматривает вас и говорит ласковые слова: животик, аппендицитик, спазмочки, больничка… Приходят два здоровых амбала, один из которых шофер, а второй просто грузчик-санитар. Все по-деловому. «Что болит и в какую больницу поедем?» Всучили нитроглицерин, положили на носилки, несмотря на мои сомнения и просьбы поговорить с врачом, и повезли.
Привезли меня в emergency room, уложили на коечку, и стал я ждать. Каждые полчаса у меня брали кровь и мрачный санитар-индус мерял давление. Каждый раз он удивлялся, что оно у меня нормальное. После третьего раза у него заел автомат для измерения давления, и манжет нельзя было снять с руки. Я попросил его что-нибудь сделать, потому что автомат продолжал качать воздух и стало нестерпимо больно, на что в ответ услышал, что он позовет технишена. Он ушел и больше вообще не приходил. Кое-как мы с Леночкой оборвали шланги и сняли манжет.
Сделали кардиограмму. Появился доктор. Она сообщила, что скоро меня переведут в палату (это скоро состоялось через десять часов) и меня посмотрит кардиолог.
– Зачем мне кардиолог, если у меня хорошая кардиограмма, нормальное давление и пульс? – На этот вопрос мне не ответили.
Взамен индуса появилась совсем смуглая сестричка – довольно милая девушка – Маргарет. Она перевезла мою тачанку, оборудованную массой всяких примочек в другой бокс, где нормально работал манометр-автомат. Маргарет меня успокоила и чтобы как-то развлечь, сообщила сугубо конфиденциально, что знает много смешных русских слов, которым ее научил один клиент. Когда она начала их с выражением произносить, я понял, что все эти слова из неформальной лексики, и стал оглядываться по сторонам, так как появилось ощущение, что я попал в солдатский бордель. Передохнув, она сказала, что может еще, но я ответил ей, что меня ее выступление очень обрадовало, но пока достаточно. Когда она меня покинула, я попробовал подремать, но очень чутко. Моя настороженность была вызвана недавней публикацией, что в emergency room у клиента украли часы. Украл привезенный сюда же другой клиент. Санитар заявил, что больной сам их снял, однако родственники не поверили, так как клиент уже умер и следовательно не надевать не снимать ничего уже не мог. Приехала полиция и вора нашла.
В три часа ночи меня, наконец, отправили в палату. Палаты в этом госпитале были очень большими, хорошо оборудованными с просторными санузлами. Они были рассчитаны на двух человек и разделены занавесками. В палате было два огромных плазменных телевизора с ремутконтролями, но без наушников. Мой сосед афро-американец обрадовался компании, тут же включил телевизор на солидную громкость и стал слушать рэп. Мое предложение выключить телевизор сильно его удивило. Тогда я позвал nurse (медсестру) и попросил ее выключить телевизор. Она только поулыбалась и развела руками.
– This is private.
Я ей как можно мягче разьяснил, что сейчас три часа ночи, что люди здесь не совсем здоровые и что пора наконец ложиться спать.
– This is private.
Я понял, что ничего с этим пресловутым private и privacy сделать нельзя. А мой сосед к этому времени вошел в раж и начал подпевать. После пятого вызова я сообщил ей, что очень хочу побеседовать с ее начальством на эту тему.
– На какую тему?
– Насчет privаcy, насчет телепрограмм и насчет рэпа.
– Давайте я вас лучше переведу в другую палату
Я был счастлив, так как появилась надежда наконец отдохнуть. В другой палате моим соседом оказался пожилой кореец. Слава Б-гу, он спокойно спал. Но ровно в шесть утра он включил телевизор и стал смотреть подряд все спортивные передачи. Причем он плохо слышал. Поэтому вы сами понимаете… Беседа с ним оказалась не очень содержательной, так как он говорил по-корейски, думая что говорит по-английски, а я отвечал по-английски, который он принимал за русский. Он очень мило улыбался и отвечал «Раша, Раша, спасипо!».
Весь день и всю ночь меня пичкали пушечными дозами нитроглицерина и наркотиками. Меня смотрели доктора несколько раз, но каждый раз другие, так что уловить, кто из них лечащий, было невозможно. Зато каждый из них назначал свои тесты.
Тесты – это любимое занятие всех госпиталей и хороший источник дохода. Никакие уговоры насчет того, что этот тест я делал три дня назад, («мы доверяем только своим специалистам»), что этот тест вообще не относится к моей болезни, в расчет не принимаются.
После тестов я обратил внимание, что у меня добавились лекарства. По моему вызову пришла сестра – крупная индуска с черными как смоль распущенными волосами. Я уже не стал ее попрекать за то, что эти пышные волосы при нашем общении лезли мне в лицо, так как она стояла надо мной. Я с ней разговорился о своих делах. Из беседы с ней я понял, что меня лечили совсем не от той болезни. Доктор не появлялся. Я естественно поинтересовался у нее, что же у меня за болезнь.
– Зис из херня, – легкомысленно ответила она.
Меня не очень удивило ее глубокое знание русской ненормативной лексики. Я подумал, что у нее и у Маргарет были хорошие учителя. Меня даже не удивило четко произнесенная буква «р» в слове «херня», так как сестра была индуской, а в хинди буква «р» произносится твердо. Я помнил индуские памятники архитектуры, например Парашуранишвара. Меня только смутило очень легкомысленное, я бы даже сказал – панибратское отношение ко мне и к моему здоровью. Будучи полон сомнениями, я опять ей задал тот же вопрос и опять услышал в ответ: «Итс херня!», то-есть мягко говоря – это ерунда. Это уже немного успокаивало.
После ее ухода ко мне явился молодой медик, сообщил, что он гастроэнтеролог, что он предлагает мне сделать два теста, но так как они оба проводятся под наркозом, то он будет делать мне их сегодня и завтра. Я его поблагодарил, сказал, что посоветуюсь с врачом (с каким – я понятия не имел) и тут же увидел, что в дверях стоит еще один молодой человек и ожидает с нетерпением. Как только ушел гастроэнтеролог, этот молодой человек подошел ко мне, сообщил, что он уролог и что он решил сделать мне тест сегодня же. Я его тоже поблагодарил и как только от него отвязался, увидел еще одного претендента на мое драгоценное (скорее дорогостоящее) здоровье. От его услуг я сразу отказался, сославшись на тесты, и тут появилась новая очаровательная nurse. Она пришла с очередной дозой нитроглицерина в двух ипостасях – пилюлях и мази и с уколом морфина. Я отказался от этих благ наотрез.
– Но почему, это же вам доктор приписал.
– А в каком отделении я нахожусь?
– В кардиологии.
– А кто эти молодые доктора, которые меня осаждали до этого?
– Это наши residents (аспиранты). Очень грамотные специалисты.
– Да, и очень многообещающие. Теперь мне многое ясно. Так вот что, милая моя спасительница, эти лекарства не имеют к моим болям никакого отношения, – я пошел ва-банк, – так как у меня х-е-р-н-я. Я уже сьел килограмм нитроглицерина и больше есть его не буду.
Девица ушла обескураженной, а я понял, что нужно смываться. Позвонил сыну и попросил за мной приехать. Приехавшая Леночка начала оформлять мою выписку, а я сбросил с себя всякие трубки и засел подписывать кучу бумаг, в которых говорилось, что отныне я сам отвечаю за свое здоровье и благополучие. В этот момент опять явилась моя nurse с очередным уколом.
Это вышло совсем как у Гашека, когда сосед Швейка по госпиталю, симулирующий глухоту, изнемог от клизм и сообщил врачу, что случилось чудо и он неожиданно заговорил.
Врач сказал: «Выпишите его, только напоследок поставьте ему клистир, чтобы он потом не говорил, что мы плохо его лечили». Мне тоже попытались напоследок всадить укол морфина, но в неравной борьбе мне все-таки удалось отобрать у сестры шприц. На этом окончилась моя больничная эпопея. К этому следует добавить, что через неделю я оказался у своего семейного врача, рассказал ей о своих злоключениях и поинтересовался, что могла иметь в виду сестра, сказавшая мне «Итс херня». Доктор слегка покраснела и объяснила, что на английском действительно есть такая болезнь херня (hernia), или изофагитис – это подьем соляной кислоты в пищеводе.
Да, много странного в американских больницах. Я с удовольствием вспоминал теплую обстановку тесных палат Октябрьской больницы в Киеве. Воистину теплую. Уходя из американской клиники я поинтересовался у медбрата, одетого в теплый свитер и куртку:
– То что вы стремитесь, чтобы средняя температура у больных была 36,6 – это мне понятно, но почему средняя температура палат ночью 14 градусов?
– Так намного здоровее, – юмора он не понял.
– Но зато холод собачий – больные простуживаются.
– Зато гибнут микробы.
Но все это было потом. А пока я находился в Октябрьской больнице, где сестры не такие улыбчивые, как американские, и палаты не такие просторные. Здесь не было ни плазменных телевизоров, ни даже элементарных «КВН» с линзой и «Ленинграда». Здесь была сестра Надя – девушка грубоватая, но зато душевная, и компания очень теплая и общительная. Приехал проведать меня отец и привез мне любимую книгу Гика о пропорциях в архитектуре. Он рассказал мне, что следующим проектом у меня уже будет настоящее здание – усадебный жилой дом, и по этому поводу вручил мне альбомчик, карандаши и каталог жилых домов.
– Нечего просто так валяться. Попробуй пока поэскизировать. Здесь я вложил пару своих набросков на эту тему. Может они тебе пригодятся. У нас все было бы в порядке, если бы не твоя операция и мамино давление. Оно уже доходит до двухсот, и я договорился положить ее на недельку в стационар при четвертом управлении – у них сейчас открылся филиал на Пушкинской. Но это очевидно после твоей выписки – она очень хочет тебя увидеть и накормить настоящим домашним обедом.
Насчет все в порядке он несколько преувеличивал. После травли, связанной с кампанией по разоблачению космополитов, он сильно осунулся и стал немного замкнутым. Его восстановили во всех его должностях и званиях, но вся эта кампания наложила определенный отпечаток на его дальнейшие беседы с коллегами и знакомыми. Тем более, что в 1952 году обстановка опять начала накаляться.
Все книги серии
TAKE IT EASY или ХРОНИКИ ЛЫСОГО АРХИТЕКТОРА – 1Книга 1. ЧЕРЕЗ АТЛАНТИКУ НА ЭСКАЛАТОРЕ
Книга 2. …И РУХНУЛА АКАДЕМИЯ
Книга 3. КАВКАЗСКАЯ ОДИССЕЯ И ГРАФ НИКОЛАЕВИЧ
Книга 4. ДОКУМЕНТЫ ЗАБЫТОЙ ПАМЯТИ
Книга 5. ОТ ЛАС-ВЕГАСА ДО НАССАУ
Книга 6. ТОКИО И ПЛАНТАЦИИ ЖЕМЧУГА
Книга 7. IF I’VE GOT TO GO – ЕСЛИ НАДО ЕХАТЬ
TAKE IT EASY или ХРОНИКИ ЛЫСОГО АРХИТЕКТОРА – 2Книга 8. БЕСПАСПОРТНЫХ БРОДЯГ ПРОСЯТ НА КАЗНЬ
Книга 9. ПЯТЫЙ REPRESENTATIVE
Книга 10. ПОРТРЕТ НЕЗНАКОМОГО МУЖЧИНЫ
Книга 11. В ПРЕДДВЕРИИ ГЛОБАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ
Книга 12. МИСТЕР БЕЙКОН И INDEPENDENCE HALL
Книга 13. РАПСОДИЯ В СТИЛЕ БЛЮЗ
Книга 14. ПОМПЕЯ ХХ ВЕКА
Книга 15. НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В ПИАНИСТА
«TAKE IT EASY или ХРОНИКИ ЛЫСОГО АРХИТЕКТОРА» читают:
Эти книги посвящены архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, США, Японии. Тяготы эмиграции и жизнь русской коммьюнити Филадельфии. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда и грустные, как сама жизнь. Книгу украшают многочисленные смешные рисунки и оптимизм авторов.
После выхода первого издания поступили многочисленные одобрительные, а иногда даже восторженные отзывы. Приведем некоторые из них.
Отзыв всемирно известной писательницы Дины Рубиной:
«Я с большим удовольствием читаю книгу «лысого» архитектора. Написана она легко, ярко, трогательно и очень убедительно. С большой любовью к Киеву, родным, друзьям и соседям. И ирония есть, и вкус. И рисунки прекрасные…
Прочитала вашу книгу! Она очень славная – хорошо читается, насыщена действием, целая галерея типажей, страшно колоритных: и друзья, и сослуживцы, и американцы (многое очень знакомо по Израилю), и чиновники. Огромный архитектурный и художественный мир. Я нашла там даже Борю Жутовского, с которым мы дружим. Словом, я получила большое удовольствие. Знание Киева, конечно, потрясающее. Причем это знание не только уроженца, но уроженца, который знает, что и кем построено. Так что книга замечательная. Сейчас она отправляется в круиз к моим друзьям…
К сказанному мною ранее нужно еще добавить, что книга очень хорошо «спроектирована» – обычно книги такого жанра уныло пересказывают жизнь и впечатления по порядку, по датам. Ваша же книга составлена таким образом, что «пересыпая» главы из «той жизни в эту» и наоборот, вы добиваетесь эффекта мозаичности и объемности, к тому же неминуемое обычно сопоставление «там» и «тут» тоже приобретает обьем, который еще и украшен такими редкими, опять же, в этом жанре качествами, как замечательный юмор, острый насмешливый глаз, общая ироническая интонация…»
Дина Рубина
(17декабря 2007 – 5 января 2008)
Книгу «Тake it easy или хроники лысого архитектора» я прочитал на одном дыхании. И только потом я узнал, что Дина Рубина очень тепло о ней высказалась, и порадовался тому, что наши эмоции по поводу вашего литературного творчества абсолютно совпали.
Книга действительно написана здорово, легко, озорно, информативно. Я вас поздравляю. Это хорошая книга.
Виктор Топаллер,
телеведущий (телепередача «В Нью-Йорке с Виктором Топаллером» на канале RTVI 12 июня 2010 года)
Прочел «Хроники лысого архитектора» залпом. Это было удивительное ощущение – я снова стал молодым, встретил старых друзей, которых, к сожалению, уже нет в наших рядах, вспомнил свои лихие студенческие годы, когда мы немало куролесили, за что и получали. Это удивительная книга настоящего киевлянина, человека, преданного архитектуре. Читая ее, ты грустишь и радуешься, заново переживаешь трудности и вспоминаешь все то хорошее, что связано с молодостью, творчеством.
Давид Черкасский,
народный артист Украины,
режиссер, сценарист, мультипликатор.
Очень хорошо, что Вы продолжили свою работу над «Хрониками лысого архитектора». Первую книгу с удовольствием читают все киевские архитекторы. Это одна из немногих реальных книг о нас с прекрасными деталями и тонким юмором. Даже пользуемся ею как руководством.
Сергей Буравченко
Член-корреспондент Академии архитектуры Украины
Об авторах
Елена Аркадьевна Мищенко – профессиональный журналист, долгие годы работала на Гостелерадио Украины. С 1992 года живет в США. Окончила аспирантуру La Salle University, Philadelphia. Имеет ученую степень Магистр – Master of Art in European Culture.
Александр Яковлевич Штейнберг – архитектор-художник, Академик Украинской Академии архитектуры. По его проектам было построено большое количество жилых и общественных зданий в Украине. Имеет 28 премий на конкурсах, в том числе первую премию за проект мемориала в Бабьем Яру, 1967 год. С 1992 года живет в США, работает как художник-живописец. Принял участие в 28 выставках, из них 16 персональных.