Кевин почувствовал, как кровь прилила к щекам.
— Нелепость какая, — ответил он. — Но вы-то понимаете, она лжет?
Он ожидал, что Билл сразу согласится и обнадежит, что отдел внутренних расследований его оправдает. Но Билл ответил очередным вопросом, подавшись вперед:
— Что ты ей сказал? Слово в слово?
— Не говорил я ей ничего! Я спросил, что случилось, она расзала, я увидел дыру в потолке, пошел наверх и арестовал соседа сверху, который признался, что палил из пистолета в пол. Я вел его по лестнице в наручниках, а она на него набросилась.
Билл молчал, сверля Кевина взглядом.
— То есть о грехах ты с ней не говорил?
— Нет.
Билл повернул к нему один из листов, которые все еще держал руках:
— И ты не произносил слов «Мне отмщение, и Аз воздам, сказал Господь»?
— Нет.
— Типа ничего такого не вспоминается?
Кевин подавил поднимавшийся гнев:
— Ничего. Все это ложь. Не мне вам объяснять, какими бывают люди. Эта Гейтс, наверное, хочет предъявить иск городу и содрать побольше денег.
Подбородок капитана Билла стал квадратным, челюсти сжались, и прошло довольно много времени, прежде чем он заговорил.
— Ты пил перед разговором с Гейтс.
— Кто вам такое наговорил? Не пил и не стал бы пить. Вы же знаете мой процент раскрываемости, я хороший детектив. — Кевин поднял ладони. В глазах плыло от сверлящей боли в голове. — Бросьте, Билл, столько лет вместе работаем!
— Вот поэтому я и вызвал тебя на разговор, вместо того чтобы уволить. Последние несколько месяцев с тобой что-то происходит. Ходят упорные слухи…
— О чем?
— Что ты приезжаешь на работу пьяным.
— Это неправда.
— То есть, если я тебя сейчас попрошу подышать в трубку, алко-тестер покажет ноль?
Кевин слышал, как сердце бухало в груди. Он умел лгать и делал это искусно. Сейчас нужно было, чтобы голос не дрогнул.
— Вчера я допоздна сидел с приятелем, мы выпили. Остаточный алкоголь у меня, конечно, есть, но я не пьян и не пил сегодня перед приездом на работу. И в тот день тоже. И в любой другой день.
Билл пристально смотрел на него.
— Ответь мне, где Эрин? — спросил он.
— Я уже говорил, она помогает подруге в Манчестере. Несколько недель назад мы ездили на Кейп.
— Ты сказал Коффи, что в Провинстауне водил Эрин в один ресторан, но этот ресторан закрылся полгода назад, а в гостинице, которую ты назвал, нет записи о вашем проживании. Никто не видел Эрин и ничего о ней не слышал уже несколько месяцев.
Кевин почувствовал, как кровь прилила к голове, отчего боль стала нестерпимой.
— Вы что, проверяете меня?
— Ты пьешь на работе и лжешь своему начальнику.
— Я не…
— Кончай врать! — вдруг заорал капитан. — Я твой перегар отсюда слышу! — Его глаза горели. — Ты отстранен от службы. Позвони в профсоюз, тебя скоро вызовут в отдел внутренних расследований. Пистолет и значок мне на стол и пошел отсюда домой!
— Надолго? — хрипло вырвалось у Кевина.
— Отстранение сейчас должно волновать тебя меньше всего.
— Хочу, чтобы вы знали, — я ничего не говорил этой Гейтс.
— Тебя все слышали! — рявкнул Билл. — Партнер твой, мед-эксперт, оперативники, ее бойфренд… — Он замолчал, справляясь с собой. — Все слышали, — отрубил он, и Кевину показалось, что земля уходит у него из-под ног. Все вдруг вышло из-под контроля и в этом была виновата Эрин.
29
Наступил август. Алекс и Кэти с удовольствием проводили вместе жаркие, медленные летние дни, но дети начали уставать и киснуть. В поисках чего-то необычного Алекс повез всех в Уилмингон на обезьянье родео. К удивлению Кэти, шоу буквально соответствовало названию: обезьяны, одетые в ковбойские костюмы, верхом на собаках почти час сгоняли овечье стадо, а потом начался фейерверк, как на Четвертое июля. Выходя, Кэти с улыбкой повернулась к Алексу.
— Это самая безумная штука, какую я видела в жизни, — сказала она.
— А ты что же, думала, у нас на Юге сплошное бескультурье?
Она засмеялась:
— Ну как людям такое в голову приходит?
— Понятия не имею, но хорошо, что я о них услышал, они в городе всего на пару дней. — Алекс оглядел паркинг, высматривая джип.
— М-да, просто трудно оценить, сколько бы я потеряла в жизни, не увидев мартышек верхом на собаках.
— Детям понравилось! — запротестовал Алекс.
— Дети в восторге, — согласилась Кэти. — А вот за мартышек не поручусь. Мне они довольными не показались.
Алекс покосился на нее:
— Насчет душевного состояния мартышек не знаю, не скажу.
— Вот и я об этом, — сказала она.
— Слушай, не моя вина, что до школы еще месяц. Я просто ищу для детей что-то новенькое.
— Но им не нужно нового каждый день.
— Каждый день и не получается. Не хочу, чтобы они с утра до вечера смотрели телевизор.
— Твои дети мало смотрят телевизор.
— Поэтому я и отвез их на обезьянье родео.
— А на следующей неделе?
— А, ну это просто — в городе праздник. С каруселями и ярмаркой.
Кэти улыбнулась:
— На каруселях меня укачивает.
— Зато дети любят. Кстати, ты в следующую субботу работаешь?
— Не помню, а что?
— Я надеялся, что ты пойдешь с нами на праздник.
— Хочешь, чтобы меня укачало?
— Можешь не кататься на каруселях, если не желаешь, но я попрошу тебя об услуге.
— О какой?
— Я надеялся, что вечером ты присмотришь за детьми. У Джойс дочь прилетает в Рейли, она просила отвезти ее в аэропорт. Джойс не любит сама ездить ночью.
— Я охотно присмотрю.
— Тогда переночуешь у нас, чтобы дети легли спать в обычное время.
Кэти посмотрела на Алекса:
— У вас? Мне еще не приходилось ночевать в твоем доме.
— Ну да…
Алекс замялся, не зная, как продолжать.
Кэти улыбнулась.
— Нет проблем, — сказала она. — Может, фильм посмотрим или сделаем попкорн.
Некоторое время Алекс шел молча. Потом он спросил:
— А ты сама вообще хочешь детей?
Кэти колебалась.
— Не знаю, — сказала она наконец. — Я об этом не думала.
— Что, никогда?
Она покачала головой:
— В Атлантик-сити я была слишком юной, с Кевином от одной мысли об этом выворачивало, а в последние месяцы голова была другим занята.
— Ну а если все-таки подумать? — настаивал он.
— Ну, не знаю я. Это зависит от многих вещей.
— Например?
— Например, буду ли я замужем, для начала. Как тебе известно, я не могу выйти замуж.
— Эрин не может, — поправил Алекс. — Зато Кэти — ничто не мешает. Водительские права-то у нее есть.
Тут уже Кэти некоторое время шла в молчании.
— Пожалуй, но она не решится, пока не встретит подходящего парня.
Он засмеялся и обнял ее за плечи.
— Когда ты приехала, работа в «Айвенз» была в самый раз, но не пора ли подумать о чем-то другом?
— Например?
— Ну, не знаю, окончить колледж, получить диплом, найти работу по душе.
— А почему ты решил, что мне не нравится обслуживать столики?
— Да нет, — пожал он плечами. — Просто любопытно, что тебя может заинтересовать.
Она подумала:
— В детстве я любила животных и хотела быть ветеринаром. Но начинать сейчас уже поздно, это я не смогу.
— Ну, есть и другие возможности работать с животными. Дрессировать мартышек для родео, например.
— Вот уж это вряд ли. Мы, кстати, так и не договорились, нравится это обезьянам или нет.
— Жалко тебе их, я вижу.
— А тебе не жалко? Ну кому в голову вообще пришла такая идея?!
— Поправь, если я ошибаюсь, но, по-моему, ты смеялась.
— Не хотела вас огорчать.
Алекс снова засмеялся и крепче прижал ее к себе. Обогнавшие их Джош и Кристен уже стояли, прислонившись к джипу. Кэти подумала, что они, скорее всего, заснут еще до Саутпорта.
— Ты не ответила, — напомнил Алекс, — чем ты все-таки хочешь заниматься.
— Мои мечты совсем простые. Я вообще считаю — работа, она и есть работа.
— Это как?
— Может, я не хочу, чтобы меня оценивали по профессии. Может, мне хочется, чтобы меня ценили как человека.
Алекс подумал:
— О’кей, тогда как ты хотела бы жить?
— Ты правда хочешь знать?
— Иначе бы не спрашивал.
Кэти остановилась и взглянула ему в глаза.
— Я мечтаю быть женой и матерью, — сказала она.
Он нахмурился:
— Ты же сказала, что не уверена насчет детей?
Она наклонила голову набок, показавшись такой красивой, какой он ее еще не видел.
— Мало ли что я сказала…
Дети заснули еще до того, как джип выехал на шоссе. До дома было недолго, с полчаса, но ни Алекс, ни Кэти не хотели разбудить малышей разговором. Они молча ехали в Саутпорт.
Когда Алекс затормозил перед коттеджем, Кэти заметила Джо, сидевшую на ступеньках своего коттеджа. Она не была уверена, увидел ли Алекс ее в темноте, но в этот момент Кристен пошевелилась, и он обернулся посмотреть, не проснулась ли дочка. Кэти потянулась к нему и поцеловала.
Дети заснули еще до того, как джип выехал на шоссе. До дома было недолго, с полчаса, но ни Алекс, ни Кэти не хотели разбудить малышей разговором. Они молча ехали в Саутпорт.
Когда Алекс затормозил перед коттеджем, Кэти заметила Джо, сидевшую на ступеньках своего коттеджа. Она не была уверена, увидел ли Алекс ее в темноте, но в этот момент Кристен пошевелилась, и он обернулся посмотреть, не проснулась ли дочка. Кэти потянулась к нему и поцеловала.
— Надо, наверное, с ней поговорить, — прошептала она.
— С кем, с Кристен?
— Да нет, с соседкой, — улыбнулась Кэти, указав на сидящую Джо. — Вернее, она сама хочет со мной поговорить.
— А-а, — протянул Алекс, — о’кей. — Он взглянул туда, куда показывала Кэти, и снова посмотрел на нее: — Мне сегодня все очень понравилось.
— Мне тоже.
Он поцеловал Кэти прежде, чем она открыла дверь. Когда джип тронулся, Кэти пошла к дому Джо. Соседка улыбнулась и помахала, и Кэти внутренне слегка расслабилась — они не говорили после того вечера в пабе. Джо встала и пошла ей навстречу.
— Прежде всего я хочу извиниться за то, как говорила с тобой, — сказала она без всякого вступления. — Я вышла за рамки дозволенного. Это неправильно и больше не повторится.
Кэти поднялась на ступеньки и села на верхнюю, жестом предложив Джо присесть рядом.
— Ничего, — сказала она. — Я не сержусь.
— Мне до сих пор неловко, — продолжила Джо с раскаянием. — Не знаю, что на меня нашло.
— Да ладно, — успокоила ее Кэти. — Понятно, что они тебе небезразличны, и ты хочешь их оберечь.
— Все равно, я выбрала недопустимый тон. Поэтому я не заходила — мне было стыдно. Я думала, ты меня не простишь.
Кэти тронула ее за руку:
— Я ценю твои извинения, но это вовсе необязательно. Ты вообще-то помогла мне понять нечто важное.
— Да что ты?
Кэти кивнула:
— Знаешь, я, пожалуй, останусь в Саутпорте.
— Я тебя недавно видела за рулем.
— Глазам не поверила, да? Я еще не вполне освоилась.
— Освоишься, — пообещала Джо. — Это получше велосипеда.
— Я и на велосипеде каждый день езжу, — сказала Кэти. — Машина мне не светит.
— Я бы предложила тебе свою, но она снова в мастерской. В ней что-нибудь вечно ломается. Тоже на велосипед пересесть, что ли?
— Будь осторожна с желаниями, а то исполнятся.
— Ты заговорила прямо как я. — Джо кивнула на дорогу: — Я очень рада за вас с Алексом. И за детей. У тебя хорошо с ними получается.
— Почему ты так уверена?
— Я же вижу, как он смотрит на тебя. А ты на детей.
— Мы много времени проводим вместе, — защищалась Кэти.
Джо покачала головой:
— Нет, тут все серьезнее. Вас можно принять за влюбленных. — Она заерзала под удивленным взглядом Кэти: — Ладно, признаюсь. Вы меня не видели, но я случайно углядела, как вы целовались на прощание.
— Ты шпионишь за нами? — вскинулась Кэти с притворным возмущением.
— Конечно, — фыркнула Джо. — А чем еще прикажешь заниматься? Здесь больше ничего интересного не происходит. — Она помолчала: — Ты его любишь?
Кэти кивнула:
— И детей тоже.
— Я очень рада. — Джо молитвенно сложила руки.
— Ты знала его жену? — спросила Кэти после паузы.
— Да, — ответила Джо.
Кэти глядела на дорогу:
— А какая она была? Алекс о ней говорил, и мне кажется, она…
Джо не дала ей закончить:
— Судя по тому, что я видела, вы с ней очень похожи. В хорошем смысле. Она любила Алекса, она любила детей. Важнее их для нее ничего в жизни не было. В принципе, это все, что тебе нужно о ней знать.
— Как ты считаешь, я бы ей понравилась?
— Да, — уверенно сказала Джо. — Я считаю, вы бы подружились.
30
В августе Бостон изнемогал от зноя.
Кевин смутно помнил, что к Фелдманам приезжала скорая, но не задумался об этом, потому что Фелдманы были плохие соседи и ему не было до них дела. Только увидев утром вереницу припаркованных по обе стороны улицы машин, он сообразил, что Глэдис Фелдман умерла. Кевина отстранили от работы две недели назад. Ему не нравилось, что возле его дома стоят чужие машины, но люди собрались на похороны, а у него не было сил просить их отъехать — после отстранения он перестал принимать регулярно даже душ. Он сидел на крыльце, потягивая водку прямо из бутылки и глядя, как в дом напротив входят и выходят люди. Похороны будут днем, а гости съезжаются, чтобы поехать всем вместе. Люди вообще сбиваются в кучу, как гуси в стадо, когда похороны.
Кевин не говорил ни с Биллом, ни с Коффи и Рамиресом, ни с Тоддом, ни с Эмбер, ни даже со своими родителями. В гостиной на полу не было коробок из-под пиццы, а в холодильнике — остатков китайских блюд, потому что есть ему теперь не хотелось. Водка заменяла Кевину все, и он пил, пока дом Фелдманов не начал расплываться. Когда оттуда вышла женщина с сигаретой в руке, в черном платье, Кевин подумал: знает ли она, что Фелдманы кричали на соседских детей.
Он смотрел на женщину и не уходил, потому что не хотел включать телевизор, настроенный на канал «Дом и сад». Этот канал смотрела Эрин, но она сбежала в Филадельфию и назвалась Эрикой, затем исчезла, а его отстранили от работы, хотя он хороший детектив. Женщина в черном докурила сигарету, бросила окурок в траву и наступила. Оглядев улицу, она заметила Кевина и после некоторого колебания направилась к нему. Кевин ее раньше не видел.
Он не знал, что ей нужно, но поставил бутылку и нетвердо сошел по ступенькам. Женщина остановилась не доходя до крыльца, на подъездной дорожке.
— Вы Кевин Тьерни? — спросила она.
— Да, — ответил он. Голос звучал странно, потому что Кевин много дней ни с кем не говорил.
— Я Карен Фелдман, — сказала она. — Мои родители живут напротив, Ларри и Глэдис Фелдман. — Она подождала, но Кевин ничего не сказал, и продолжила: — Я хотела узнать, придет ли Эрин на похороны.
Кевин смотрел на нее.
— Эрин? — спросил он наконец.
— Да, мама и папа любили, когда она их навещала. Она пекла им пироги, иногда помогала с уборкой, особенно когда мама заболела. Рак легких. Так ужасно… — Она покачала головой. — Эрин дома? Я надеялась ее увидеть. Похороны в два.
— Нет, ее нет в городе. Она у больной подруги в Манчестере, — сказал Кевин.
— О-о… Тогда ладно. Очень жаль. Простите, что побеспокоила.
В голове у него начало проясняться, и когда Карен повернулась уходить, он сказал:
— Сочувствую вашей потере. Я сообщил Эрин, она очень расстроилась, что не сможет присутствовать. Вы получили цветы?
— Наверное, я не смотрела. Похоронное бюро завалило цветами.
— Ничего. Жаль, что Эрин не сможет поехать.
— Мне тоже жаль. Я всегда хотела с ней познакомиться. Мама говорила, что она напоминает ей Кэти.
— Кэти?
— Мою младшую сестру. Она умерла шесть лет назад.
— Соболезную.
— Спасибо. Мы все по ней тоскуем, особенно мама тосковала. Поэтому она так привязалась к Эрин. Они даже внешне были похожи, и возраст почти одинаковый. — Если Карен и заметила внезапную бледность Кевина, то виду не подала. — Мама показывала ей альбом с вырезками, который они собирали вместе с Кэти. Эрин была так терпелива с моей матерью… Очень хорошая женщина. Вам повезло.
Кевин выдавил улыбку:
— Я знаю.
Он был хорошим детективом, но иногда ему просто везло — всплывали новые факты, объявлялся неизвестный свидетель, уличная видеокамера фиксировала номер машины. В данном случае ниточкой стала женщина в черном, Карен Фелдман, которая перешла улицу в то утро, когда он пил на крыльце, и рассказала о своей покойной сестре.
Хотя голова еще болела, Кевин вылил водку в водосток, думая о Эрин и Фелдманах. Эрин знала эту семью и ходила к ним в гости, не упоминая об этом. Он звонил и приезжал без предупреждения, но жена всегда оказывалась дома, поэтому Фелдманы каким-то образом выпали из зоны его внимания. Эрин отмалчивалась, когда он жаловался, что они плохие соседи.
У Эрин была тайна!
В голове Кевина впервые за долгое время прояснилось. Он встал под душ, вымылся и надел черный костюм. Он сделал сандвич с ветчиной, индейкой и дижонской горчицей и съел его, затем сделал второй и тоже съел. Улица была запружена машинами, в дом напротив входили и выходили люди. Карен снова вышла во двор и закурила сигарету. Кевин ждал, между делом сунув в карман ручку и блокнот.
Вскоре гости начали выходить и садиться в свои машины. Он слышал, как заводили моторы, и один за другим автомобили отъезжали. Было уже начало второго, скоро панихида. Прошло минут пятнадцать, прежде чем отъехал последний автомобиль. Кевин видел, как Карен вела под руку Ларри Фелдмана. Усадив отца в машину, она села за руль. Вскоре улица опустела.
Кевин выждал еще десять минут, и только убедившись, что все уехали, вышел во двор. Он пересек газон, улицу и направился к дому Фелдманов. Он не спешил и не скрывался. Он видел, что многие соседи тоже уехали на похороны, а те, кто остался, запомнят просто одного из гостей в подобающем случаю черном костюме. Входная дверь была закрыта, но в доме перебывало много людей, имело смысл попробовать войти через черный ход. Вторая дверь оказалась не заперта.