Алкоголь и желание, которое захватило Анжелику, погасило ее рассудок, и так не особо заметный.
— Ты самый обыкновенный самец, Джеймс! Тебе нужна самка.
— А разве тебе сейчас требуется кто-то другой, кроме самца? Я же вижу, что ты хочешь близости, страстной, безудержной.
Миссис Фостер прикрыла ладошкой рот Хендерсона.
— Достаточно, Джеймс, я и так заведена. У тебя дома есть спиртное?
— Странный вопрос. Конечно, есть!
— Тогда едем.
— О, Анжелика, у меня внутри все горит.
— Я погашу твое пламя.
Хендерсон рассчитался с барменом, и они пошли на выход. Улица встретила их приятной прохладой и мелким дождем, капли которого искрились в свете уличной иллюминации.
— Где твой дом, Джеймс? — спросила женщина.
— В Эдморе. Тихое место на окраине. А машина на стоянке за углом.
— Ты выпил. Может, возьмем такси?
— А ты не подумала, что если муж захочет узнать, где и с кем ты провела ночь, то он проведает об этом через швейцара. Ведь тот вызывает такси и может запомнить нас. Тебе нужны проблемы?
— Ты прав, но у тебя могут возникнуть неприятности с полицией.
— Не беспокойся.
Они побежали к углу, но за несколько метров до поворота к стоянке дорогу им преградила троица молодых людей. Среди них был тот, которого отшил Хендерсон. Видимо, они слышали разговор Джеймса и Анжелики.
Парень, с которым так бесцеремонно обошелся Хендерсон, угрожающе произнес:
— Все же вам не избежать проблем, голубки.
Анжелика вскрикнула и спряталась за спиной Хендерсона. Джеймс быстро оценил обстановку. Трое юнцов, наглых, самоуверенных, возбужденных спиртным, при этом вряд ли имеющих опыт серьезного рукопашного боя. Они не видели ничего страшнее обычных уличных драк. У одного нож. Это не та угроза, которая могла бы напугать боевого офицера спецназа.
— Спокойно, дорогая, — сказал он Анжелике. — Не держись за меня. Лучше отойди к стене, но недалеко.
— Ты чего там, урод, мелешь? Вали отсюда. Грубость я тебе прощаю, но шлюшка будет нашей.
Хендерсон притворно вздохнул.
— Я же тебя предупреждал, придурок. Не послушал. Хорошо. Сам напросился.
— Мочи его! — крикнул парень, пристававший к Анжелике в клубе.
На Хендерсона бросились двое его дружков. Спецназовцу не составило труда выбить нож у одного из нападавших и двумя короткими ударами в шею вырубить обоих. Произошло это так стремительно, что зачинщик конфликта растерялся, недоуменно глядя на то, как на мокром асфальте хрипят и корчатся его подельники. Хендерсон же не терял времени. Он сблизился с парнем и нанес тому коварный, болезненный, вызывающий сильное кровотечение удар в нос. Парень взвыл, схватившись за лицо. Джеймс подсек ноги незадачливого недоумка, и тот рухнул на асфальт.
Хендерсон нагнулся к нему и спросил:
— Где у нас портсигар? А, вижу. Сам штаны, придурок, снимешь или помочь?
— Извините, — прохрипел парень. — Не надо.
— Что не надо?
— Ну… портсигар. Лучше возьмите его себе. Он дорогой!
— Я, щенок, грабежом не промышляю. На будущее же запомни вот что. Если я еще хоть один раз увижу тебя в этом клубе, то обязательно выполню обещанное. Ты понял меня?
— Да, сэр!
— Так-то лучше.
К Хендерсону подошла миссис Фостер. Она слегка шаталась, но уже успокоилась и неожиданно ударила парня каблуком своей туфли в промежность. Тот охнул.
— Поиметь меня захотел, ублюдок? Теперь ты не то что на бабу не залезешь, а ссать кровью неделю будешь. — Она обняла Хендерсона. — А ты молодец, Джеймс. Настоящий мужчина. Случайно в спецназе не служил?
— Было дело, дорогая, а что?
— Мой муж тоже в каком-то спецподразделении служит.
— Ну, полковник только командует.
— Докомандовался! Он третий год из Ирака не вылезает. Если и выбирается в отпуск, то на жену никакого внимания. Его, видите ли, больше покер интересует. Ну и хрен с ним, пусть получает оргазм от фишек. Идем, дорогой, я уже промокла. И не только сверху.
— Намек понял. Бежим! Дома я согрею тебя так, что пар пойдет.
— Ой ли?! Учти, еще ни одному мужику не удавалось полностью удовлетворить меня.
— Ты это серьезно?
— Вполне!
— Значит, я буду первым!
— Какие мы самоуверенные! Оттрахать женщину так, чтобы, достигая оргазма, она теряла сознание, это не избить трех тупоголовых ублюдков.
— Если ты заметила, я слов на ветер не бросаю!
— Посмотрим! Но вечер в любом случае вполне удался.
Хендерсон и Анжелика сели в «Шевроле», и бывший офицер спецназа США повел автомобиль к Эдмору, пригороду Филадельфии.
Отъехав от клуба, Хендерсон достал сотовый телефон, и миссис Фостер недовольно спросила:
— И кому это ты хочешь звонить?
— Не поверишь, дорогая, маме!
— Кому? — удивилась Анжелика, не помнившая своих родителей, воспитывавшаяся теткой, а больше улицей и к четырнадцати годам уже вовсю обслуживающая мужчин своего квартала. — Мамочке? А ты, оказывается, послушный сыночек. Ну, тогда не забудь спросить у нее разрешения трахнуть меня.
Хендерсон обжег бывшую проститутку острым, безжалостным взглядом прищуренных черных глаз. Она стала законной супругой полковника армии США, но это не делало ее приличной женщиной.
— Не надо говорить о моей матери в таком тоне. И вообще, на будущее запомни, крошка, что злить меня не стоит.
— А что я такого сказала? В твоем возрасте…
Хендерсон оборвал миссис Фостер:
— У моей матери неизлечимая болезнь, и я каждый день звоню сиделке, узнать, жива ли она и нужно ли что из лекарств. Утром же я обязательно навещаю ее.
— Прости, милый! Я не знала.
Хендерсон улыбнулся.
— Проехали и забыли. — Он вызвал по телефону генерала Коулмана.
— Да?! — коротко ответил тот.
— Мисс Марта? Это Джеймс! Как мама?
— Ты едешь в Эдмор?
— Да! Я понял, все, что надо, привезу завтра.
— В доме работать аккуратно. Как минимум два часа ты должен продержать жену Фостера в постели.
— О’кей, и это привезу. Может быть, сейчас заехать?
— И не волнуйся, Джеймс, я прикрою тебя.
— Хорошо. Мисс Марта, передайте маме, что у меня все в порядке, завтра увидимся. До свидания! — Хендерсон отключил телефон.
Анжелика спросила:
— Эта мисс Марта, сиделка, молода?
— Лет под сорок.
— Красива?
— Не уродина.
— Дамочка в самом соку?
— К чему ты клонишь, Анжелика?
— Что-то мне подсказывает, она обслуживает не только твою больную мать. Скажи честно, ты трахаешь ее?
— Нет! Марта женщина строгих правил.
— Ой-ой-ой! Знаем мы этих правильных баб. Посмотришь, сама добропорядочность, а ведь только и думает о том, как затащить мужика в постель.
— Прекращай!
— Фу! — фыркнула Анжелика, прикурила сигарету и отвернулась к открытому окну.
Хендерсон включил музыку.
Телефон генерала тем временем прозвенел сигналом вызова:
— Слушаю, — ответил он.
— Это Холл.
— Что, Билл?
— Мы на хвосте у Джеймса, едем в сторону Эдмора.
— Отлично. Проводите «Шевроле», встанете недалеко от дома и послушаете, что будет происходить внутри.
Билл Холл рассмеялся.
— А что там может происходить, босс? Хендерсон тут же завалит шлюху в кровать.
— Ты приказ понял?
— Понял, сэр, — оборвал смех Холл.
— Как только Джеймс и миссис Фостер окажутся в постели, звонок мне!
— Есть, сэр!
— Жду!
Через десять минут после полуночи Хендерсон подъехал к одноэтажному коттеджу, стоявшему на окраине Эдмора. Такими типовыми домами была застроена вся улица, пустая в это время.
— Вот мы и приехали, дорогая.
Анжелика спросила:
— Ты снимаешь дом?
— Нет, он мой.
— Ты хорошо зарабатываешь?
— Неплохо. У меня свой бизнес. По крайней мере, больше, чем твой муж. Кстати, он не хватится тебя?
Женщина скривилась.
— Ему не до меня. Я хочу выпить и посмотреть…
— На что именно?
— Мне интересно, чем же это ты собираешься удивить меня?
— Вот ты о чем. Увидишь. Пойдем.
— Ты не будешь ставить машину в гараж?
— А зачем? Здесь ее никто не тронет.
Хендерсон провел женщину в дом, который оказался просторным и уютным, и поинтересовался:
— Что выпьешь?
— Сейчас виски.
— Шотландский? С содовой и льдом?
— Просто виски.
— О’кей!
В гостиной он достал бутылку, разлил темно-коричневую жидкость по бокалам, выставил на стол вазу с фруктами, пепельницу и зажег две большие свечи, отчего в комнате стало еще уютней.
Миссис Фостер обошла спальню, гостевую комнату, столовую, заглянула в ванную.
— О, джакузи! Обожаю. А что у тебя наверху, Джеймс?
— Тренажеры да рухлядь всякая.
— Тренажеры да рухлядь всякая.
— Хороший дом.
— Мне тоже нравится.
Хендерсон протянул женщине бокал. Она выпила и тут же прикурила очередную сигарету.
— Ты много куришь, Анжелика.
— Это тебя раздражает?
— Нет!
— Готовь постель, а я в ванную.
— Тебе дать мой халат?
— Зачем? Разве ты не хочешь видеть меня голой?
— Хочу, дорогая, даже очень.
Женщина прошла в ванную. Хендерсон подготовил постель, снял джинсы, рубашку, носки, остался в плавках. Халат, о котором он говорил, висел в платяном шкафу. Коулман продумал детали, а вот о белье дамы не вспомнил. Впрочем, возможно, он поступил правильно. Бабы задают слишком много вопросов, когда видят чужое белье. Он еще выпил, подошел к окну столовой, приоткрыл жалюзи и увидел «БМВ», стоявший невдалеке.
Джеймс усмехнулся. Прикрытие Коулмана. И за каким чертом оно нужно? Ну да ладно. Пусть генерал послушает, как лейтенант будет драть жену полковника, его подчиненного.
Анжелика задерживалась в ванной.
Хендерсон приоткрыл дверь, увидел, как женщина нежилась в пузырящейся воде, и осведомился:
— Крошка, ты решила до утра пролежать в воде?
— Иди ко мне, дорогой, здесь места двоим хватит.
— Я не люблю секс в воде.
— Ну, хорошо, выхожу.
Она перешагнула через ступени. Хендерсон бросил ей полотенце. Анжелика не спешила вытираться или прикрываться. Она начала принимать разные позы, показывая случайному любовнику свои прелести. Плоть Хендерсона поднялась, отчего плавки на нем врезались в тело.
Увидев это, Анжелика стрельнула похотливым взглядом и заявила:
— А ну покажи мне своего воробышка!
Хендерсон снял плавки.
Женщина чуть не задохнулась от восторга.
— Ого! Вот это инструмент. Джеймс, да ты половой гигант. У тебя не воробышек, а орел.
— Неужели он не уместится в твоем гнездышке?
— Да, это то, что надо! Джеймс, я уже не только люблю, но и обожаю тебя.
— Ты, по-моему, обожаешь его. — Он кивнул на огромный член.
— И его. Иди ко мне.
— Так, дорогая. Спальня готова, ступай туда, я приму душ и приду. А потом ты узнаешь, что такое настоящий мужчина.
— Уже бегу и верю в то, что меня ждет сказочная ночь.
Хендерсон хлопнул по круглой, выпуклой ягодице женщины, прошедшей мимо, потом встал под контрастный душ. Он любил, когда горячая вода сменялась холодной и наоборот. Это бодрило его и, как ни странно, возбуждало.
Спустя пять минут тишину дома разорвал крик Анжелики:
— Да! Да! Глубже, глубже! О-о-о! Он рвет мою плоть.
— Может, надеть кольца?
— Нет! Продолжай! Рви меня на куски, я кончаю! А-а-а!
Холл, слушавший все это, сдвинул наушники и заявил:
— Ну и орет же эта стерва! Похоже, Хендерсон ее не по-детски трахает. С его-то достоинством это не сложно. Но каковы должны быть прелести жены Фостера? Да, полковнику не позавидуешь. Ему с такой стервой в постели ловить нечего. А может, и Фостер гигант? Но как все же орет! На улице услышат. Надо проверить.
Он снял наушники, и тут же наступила тишина. Лишь мелкий дождь барабанил по крыше, капоту и багажнику машины. Холл набрал номер генерала Коулмана.
Тот тут же ответил:
— Да, Билл?
— Сэр, я контролирую дом в Эдморе!
— Джеймс затащил жену Фостера в постель?
— Да. То, что происходит в спальне, невозможно слушать через аппаратуру. Перепонки могут лопнуть.
— Так сильно кричит миссис Фостер?
— Не то слово, сэр. Она воет. Джимми работает на славу.
— Поэтому я и выбрал его. Как думаешь, Анжелика долго продержится?
— Не знаю, но кайф она ловит сильный.
— О’кей, убирай машину от дома, в проулок, где тебя не будет заметно, а ты сможешь видеть и слышать все, что там происходит.
— Полковник должен застукать свою жену?
— Не задавай ненужных вопросов. Выполняй приказ. При появлении Фостера уходи в город, в отель. Там — отдых.
— Принял, сэр!
Отключив телефон, генерал Коулман довольно ухмыльнулся.
— Кажется, все идет как нельзя лучше. — Он повернулся к водителю и заявил: — Рикки, пора тебе выходить на сцену. Ты не забыл, что надо сказать полковнику?
— Нет, сэр!
— Брукс, ты точно помнишь, что никогда не общался с Фостером ни по телефону, ни по радиостанции?
— Точно!
— Хорошо, звони и говори спокойно, убедительно.
— Понял! Номер, сэр?
Генерал назвал цифры.
Брукс набрал их на сотовом телефоне и включил громкую связь, чтобы разговор мог слышать Коулман.
Фостер, у которого сегодня совершенно не шла игра, был очень разозлен и резко ответил:
— Да?!
— Мистер Фостер?
— А ты не знаешь, кому звонишь?
— Я хотел убедиться, что вы и есть полковник Шон Фостер.
— Кто ты и что тебе надо?
— Вы не знаете меня, но я знаю вас и вашу жену.
— Чего тебе надо?
— Как игра, сэр? — вопросом на вопрос ответил Брукс.
Фостер уловил неодобрительные взгляды партнеров. Ведь во время игры телефоны принято было выключать.
Он бросил карты на стол и заявил:
— Пас!
Полковник встал из-за стола и вышел на балкон. Игра проходила в одном из номеров отеля «Дом Морриса».
— Чего тебе надо? — переспросил он, прикурив сигарету.
— Знаете, полковник, когда-то я имел несчастье жениться на проститутке, и жизнь моя превратилась в ад. Сейчас же мне обидно за вас.
— Что ты мелешь, идиот?
— Вы боевой офицер, защищаете интересы страны, а ваша, извините, супруга, совершенно бессовестно наставляет вам рога.
Фостер поперхнулся дымом.
— Ты что хочешь, недоносок? Откуда знаешь о том, что делает моя жена, а я служу за рубежом?
— Я же говорил, что это вы со мной не знакомы, а я довольно хорошо знаю вас и миссис Фостер. Но не в этом дело. Кажется, вы не верите мне?
— Мистер инкогнито, я не желаю слушать твои бредни.
— Бредни? Если бы это было так! Но я говорю правду. Вы можете убедиться в этом. Сейчас, в это самое время, когда вы развлекаетесь с друзьями, ваша супруга очень весело забавляется с одним молодым человеком, который, возможно, неплохо знаком вам.
— Что? — взревел Фостер, но сразу осекся, понял, что его слышали игроки.
— Что ты сказал?
— То, что ваша жена сейчас трахается с молодым человеком, который снял ее в ночном клубе.
— Адрес?
— Клуба?
— Дома или квартиры, придурок, где сейчас находится моя жена.
— А?! Запоминайте. — Брукс назвал улицу и номер дома. — Крайний коттедж. Возле него еще «Шевроле» стоит! Поторопитесь, если хотите застать любовников в постели.
— Я должен знать, кто ты.
— Незачем, мистер Фостер. Возможно, я поступаю подло, но поторопитесь!
— Кто ты, я спросил?
Брукс отключил телефон и посмотрел на Коулмана.
Тот показал ему большой палец и заявил:
— Отлично, Рикки. А сейчас должно начаться самое интересное. Будь предельно осторожен.
— Сэр, я когда-нибудь подводил вас?
— Ты жив, значит, не подводил. Смотри за выходом из отеля.
— Да, сэр!
Фостер готов был выбросить мобильник, но сумел взять себя в руки. Он набрал номер жены. Ее телефон оказался отключен.
Полковник бросил сигарету на улицу, на головы редким прохожим, вошел в номер и объявил:
— У меня проблемы, господа, я вынужден вас покинуть.
Он выложил деньги, взял со столика виски, налил полный бокал, залпом выпил. Ярость только добавилась. Полковник вышел из отеля, подбежал к «Форду», припаркованному на стоянке, сел в машину, завел двигатель. Фостер достал из бардачка пистолет, незаменимый, хоть и устаревший кольт сорок пятого калибра, в магазине семь патронов. Он привел оружие к бою и поставил его на предохранитель. Резко, едва не сбив зазевавшегося служителя отеля, полковник вывел «Форд» на улицу и, не глядя на дорожные знаки, погнал к Эдмору.
Коулман, видя все это, приказал Бруксу:
— Давай за ним, Рикки, да аккуратно.
Брукс усмехнулся.
— Полковнику сейчас не до слежки.
— Не скажи. Профессионал всегда, в каком бы он ни был состоянии, отслеживает обстановку и готов к любым действиям. Это уже инстинкт.
Черный «Кадиллак», соблюдая приличную дистанцию, пошел за «Фордом».
Фостер действительно машинально посмотрел, не ведется ли за ним слежка, и увеличил скорость. «Кадиллак» отстал, но Брукс не терял машину полковника из вида. Впрочем, он прекрасно знал, куда тот едет.
Коулман достал с заднего сиденья кейс, и Брукс спросил:
— Будете, как и Холл, слушать дом?
— Конечно. Если Фостер не сделает того, что должен, то тебе придется заняться этим.
— Зачем?
— Затем, чтобы сохранить шкуру. Полковник вполне может просчитать ситуацию. Разговор с тобой наверняка записан. Он сумеет выйти на тебя, такого вот доброжелателя, чтобы докопаться, что стоит за твоим звонком. А это, Рикки, смертельно опасно.