Лерой повернулся к Седову и сообщил:
— Пегас не стал возиться с главарем, из холла отстрелил ему руки и ноги.
Командир отряда кивнул.
— Верное решение. Посмотрим, что будет дальше.
— Пегас подошел к манекену. Оп!.. Капитан применил сканер, ваш сюрприз, командир, обнаружен. Граната уже не опасна.
Седов улыбнулся.
— Ну и хорошо.
Радиостанция командира отряда тут же пропищала сигналом вызова:
— Седой, это Пегас! Время десять ноль семь, задача выполнена.
— Опоздание на две минуты.
— Допустимая погрешность.
— Хорошо. Группу на первый этаж!
— Есть!
Седов повернулся к Лерою.
— Пройдись, Хакер, по зданию, верни манекены в прежнее положение, убедись, что не повреждены камеры и микрофоны. Сейчас начнет работать вторая группа.
— Есть, командир.
Седов спустился на первый этаж, где Коновалов построил первую штурмовую группу.
От доклада он отмахнулся и сказал:
— Не надо, Пегас, я видел. Ну что ж, несмотря на опоздание в две минуты, группа неплохо справилась с задачей. У меня есть один вопрос к командиру.
— Да?! — Коновалов взглянул на Седова.
— Объясни мне, Пегас, для чего надо было снимать часового в правом торце второго этажа? Манекен и есть манекен, он не упал. А в реальной обстановке шум от падения тела мог кардинально изменить ситуацию.
— Объясню, — ответил Коновалов. — Часовой второго этажа был прикрыт распахнутой дверью помещения, где находились вы с Хакером. Снять его прямо из холла ликвидаторы не могли. Поэтому я и приказал Гансу работать по нему. Теперь насчет шума. — Коновалов повернулся к Аппелю. — Тебе слово, Ганс.
Немецкий снайпер доложил:
— Никакого шума не было бы. Манекен стоял вплотную к открытому окну. Я поэтому и всадил в него две пули. Первую в живот, что в реальной обстановке заставило бы духа согнуться и неминуемо сорваться вниз. Главарь ничего не услышал бы. А второй выстрел я сделал в голову, дабы дух не издал вопль от боли. Сами знаете, насколько болезненна рана в живот.
— А если у часового был бы бронежилет?
— Тогда я бил бы не из «Винтореза».
— Понятно. Ладно, все мне ясно. Молодцы. Отходите к зданию службы обеспечения. Пегасу остаться!
Коновалов передал командование группой старшему лейтенанту Голубу и вместе с Седовым прошел в отсек управления и контроля, где уже находился Лерой. Тот доложил, что манекены на месте, оборудование, установленное на них, не пострадало.
Седов указал Коновалову на стул сбоку от пульта и предложил:
— Присаживайся! Дальше смотреть вместе будем. — Он вызвал на связь командира второй штурмовой группы турецкого капитана Бекира Озбека:
— Бек! Седой!
— На связи!
— Выводи своих на исходную.
— Есть, командир!
Действия второй штурмовой группы прошли не столь гладко. Впрочем, и задача у подчиненных Озбека была сложнее. Один только подход к объекту при круговом наблюдении являлся делом непростым. Одного профессионализма бойцов для этого мало, необходим и ряд дополнительных условий, в частности подходящий рельеф местности.
На первом этаже бойцы Озбека сняли часовых, не считая одного. Его камера зафиксировала приближение группы к помещению, где находилась отдыхающая смена.
В результате Седов вынужден был признать, что полностью задачу вторая штурмовая подгруппа не выполнила. Часовой, пусть и единственный, остался в живых. Он наверняка подал бы сигнал тревоги. Захват главаря банды в таких условиях невозможен.
Озбек был недоволен и просил разрешения повторить попытку. Командир отряда уже готов был пойти навстречу капитану. Он понимал, что сбой в действиях группы — досадная случайность. Однако учения пришлось прекратить, отвести с исходных позиций группу Озбека, а также объявить отбой бойцам лейтенанта Кампоса.
Все из-за того, что майору Седову неожиданно позвонил полковник Будин по обычному мобильному телефону:
— Товарищ майор!..
— Да, Геннадий Петрович!
— Извините, что отвлекаю вас, но мне только что звонил второй помощник генерал-полковника Белоногова капитан Бровин. Он просил передать вам, что генерал выехал из штаба на базу.
— Не понял. Почему Бровин звонил вам?
— Он пытался связаться с вами или капитаном Коноваловым, но вы не ответили.
— Когда точно генерал-полковник выехал из штаба?
— Этого не знаю, а капитан Бровин позвонил буквально минуты две назад.
— Я вас понял. Благодарю, Геннадий Петрович. У вас все?
— Нет, Валерий Николаевич, я хотел бы поговорить с вами.
Седов удивился.
— Поговорить? У вас же была такая возможность, когда я приехал на базу.
— Вы спешили. Я знал о предстоящих учениях, поэтому решил не мешать.
— Разговор срочный?
— Да как сказать. Не особенно. Если вы заняты и не освободитесь до приезда генерала, то можно поговорить и позже.
— Где вы будете?
— У главного корпуса.
— Хорошо. Думаю, мы успеем побеседовать до приезда Белоногова.
— Буду ждать!
Седов отключил сотовый телефон.
Лерой спросил:
— Как у вас говорится, к нам едет ревизор, да?
— Это написал Гоголь.
— Я в курсе.
— А к нам едет генерал-полковник Белоногов. Так! Связь с командирами всех групп.
— Минуту!
Лерой вызвал одновременно Озбека и Кампоса. Коновалов находился в отсеке управления и слышал новость, переданную командиром. Офицеры ответили.
Седов приказал:
— Внимание! Всем отбой. Отряду вернуться в главный корпус, сдать оружие, переодеться, привести себя в порядок и находиться в готовности к построению или совещанию. Учения закончены.
Коновалов полюбопытствовал:
— Интересно, и чего это вдруг Белоногов, знающий об учениях, решил навестить нас?
— Как будто, Юра, он раньше не делал этого. А приезд генерала может означать лишь одно. Нас ждет очередное задание. Только и всего. Так, выехал он из штаба пять минут назад, значит, в десять тридцать. С учетом неминуемых пробок в городе, а то и на кольцевой дороге, в Колитвино генерал прибудет где-то часа через полтора. Примерно в полдень. Впрочем, он может доехать и быстрее. Следовательно, Юра, займись личным составом. Готовность к встрече генерала на одиннадцать тридцать.
— Понял, командир. А ты что не идешь в корпус?
— Будин о чем-то хотел поговорить со мной.
Коновалов неожиданно улыбнулся.
— Ну-ну, поговори с комендантом.
Седов посмотрел на заместителя и спросил:
— А чего это ты, Юра, лыбишься? Что произошло за время моего отсутствия?
— Ничего особенного. Будин доложит.
— Нет, погоди. Что значит Будин доложит? А заместитель командира отряда на что?
— Да ничего серьезного не произошло, командир. Все нормально.
— Нормально? А вот комендант, по-моему, так не считает.
— Ерунда, командир.
— Ну, смотри.
— Лучше, если Будин поговорит с тобой, а не с Белоноговым или Трепановым.
— Да что, черт возьми, все-таки здесь произошло?
Коновалов вновь улыбнулся.
— Ничего такого, что повлияло бы на боевую готовность отряда. Об этом тебе Будин как раз и сообщит. Доложил бы и я, но у меня нет столько информации, сколько у коменданта.
Седов повернулся к Лерою и спросил:
— Хакер, что произошло?
Капитан-француз еще больше запутал Седова:
— То, что обычно происходит между мужчинами и женщинами.
— Чего?
— Извините, командир, мне еще сворачивать аппаратуру.
— Ну-ну, конспираторы. Работайте!
Отправив Коновалова к бойцам отряда, майор Седов прошел следом за ним до главного корпуса, где у входа на аллею его ждал комендант базы полковник Будин.
Седов подошел к нему и сказал:
— Геннадий Петрович, у нас не более десяти минут. О чем вы хотели поговорить со мной?
— Извините, товарищ майор, и не волнуйтесь. Ничего особенного не произошло, но я обязан докладывать вам обо всем, что даже косвенно касается личного состава подчиненного вам подразделения.
— А понятнее?
— Мне, честное слово, неудобно, Валерий Николаевич, но служба…
Майор прервал полковника, который по должности был подчинен офицеру, младшему по званию:
— Давайте без предисловий, Геннадий Петрович.
— Есть без предисловий. В общем, ваши офицеры эту ночь, когда вы уезжали в город, провели с женщинами из подразделения обеспечения. Не все, конечно. Да у нас и женщин всего четверо.
— В каком смысле провели вместе?
— В прямом, Валерий Николаевич. Вечер, в общем-то, прошел как обычно. Зато после отбоя я проверял подразделение обеспечения и не обнаружил наших дам в их комнатах. Они могли находиться только в главном корпусе, где дислоцирован личный состав, подчиненный вам.
— Так, — протянул Седов. — Расслабились, значит, наши с вами дамы и джентльмены?
— Так, — протянул Седов. — Расслабились, значит, наши с вами дамы и джентльмены?
— Расслабились.
— Спиртное?
— Этого не было.
— Уже лучше. Вы сказали, что не обнаружили в комнатах всех женщин?
— Так точно!
— Что, и капитан Верицкая отсутствовала?
— А вот ее я видел у пруда, еще до отбоя, с немецким гауптфельдфебелем Шеффером.
Реакция Седова удивила полковника Будина.
— Неужели Шеффер повелся на Верицкую?
— Не понял.
— Нет, ничего, спасибо за информацию, если, конечно, это все.
— Все, Валерий Николаевич. Если позволите, я пойду готовиться к встрече генерала.
— Разумеется.
Из корпуса вышел старший лейтенант Грачев.
Седов тут же окликнул его:
— Грач!
— Я! — Связист отряда повернулся к командиру.
— А ну-ка иди сюда!
Грачев подошел.
— Да, командир?!
— Доложи-ка мне, Андрюша, что ты делал сегодня ночью?
Старший лейтенант изобразил недоумение.
— Как что? Спал!
— С кем?
— В смысле, с кем?
— С кем, спрашиваю, спал? С медсестрой Муравьевой? Или нашел ей замену?
— Ничего не понимаю. Ага! Значит, комендант сдал нас, так? Ну, старый осел!
— Ты говори, Грач, да не заговаривайся. И отвечай на вопрос.
— Если и с медсестрой, то что? Территории базы мы не покидали, спиртного не употребляли. Немного покувыркались, но разве это не наше личное дело?
— Ты, значит, с Муравьевой. Кто и с кем еще кувыркался?
Старший лейтенант покачал головой.
— А вот стукачом, командир, я никогда не был. Пусть Будин стучит, раз должность у него такая. За себя ответил, о других ничего не знаю, никого ни с кем не видел. Да и не до того мне было.
— Ладно, Грач! Без всяких докладов ясно, что кроме тебя развлекался Блондин, наверняка Додье. А вот насчет Шеффера, это правда?
— Что правда?
— То, что он провел ночь с госпожой Верицкой?
— Так у него и спросите!
— А с чего вдруг вы устроили массовый трах? Воспользовались моим отсутствием? Так здесь Коновалов оставался.
— Я, товарищ майор, могу сказать только за себя!
— Давай-ка ко мне господина гауптфельдфебеля Людвига Шеффера.
— А надо? Зачем ворошить прошлое?
Седов повысил голос:
— Затем, что здесь вам база, а не бордель! Выполняй приказ.
— Есть, но так мы к встрече Белоногова не успеем подготовиться.
— Это, Грач, не твоя забота!
— Ну, Будин!.. И что за человек?
Грачев ушел, вместо него появился гауптфельдфебель Шеффер, уже переодевшийся в спортивный костюм.
— Господин майор… — начал он доклад, но Седов перебил его:
— Я вижу, что ты прибыл. И вопрос у меня к тебе такой. Ты провел ночь с капитаном Верицкой?
— Так точно! С Людмилой.
— Вот как? С Людмилой, значит?
— Если вы желаете упрекнуть меня в нарушении дисциплины, то прошу объяснить конкретно.
— Да черт с ним, с нарушением. Мне интересно другое. Ты спал с Верицкой только потому, что все прочие были заняты?
— Нет! Людмила понравилась мне, как только я увидел ее здесь, на базе. А вчера мы наконец-то получили возможность провести вместе ночь. До этого нам не удавалось…
— Погоди! Тебе Верицкая на самом деле понравилась?
— Да! Именно такие женщины в моем вкусе.
— Странный у тебя вкус.
— Вы хотите оскорбить мои чувства?
— Чувства? Да что ты, Людвиг, ни в коем случае.
— А может быть, вам известны факты, порочащие ее?
— Ну, погнал! Людмила Константиновна весьма достойная женщина. Ничего предосудительного о ней я сказать не могу.
— Я могу продолжать с ней встречаться?
— Да хоть женись, но только в свободное от службы время.
— Вчера было свободное время!
— Ступай, Людвиг, занимайся подготовкой к встрече начальства.
— Есть, командир. Позвольте просьбу.
— Давай!
— Не задавайте, пожалуйста, Людмиле таких же вопросов.
— Конечно, Людвиг. Как можно?..
Шеффер четко повернулся и чуть ли не строевым шагом пошел к корпусу. В нем очень даже чувствовалась немецкая подготовка.
А к Седову подошел Коновалов и спросил:
— Как, командир, выяснил, что произошло ночью? Я же говорил, ничего особенного.
— А ты не мог повлиять на это?
— Зачем? Парни захотели расслабиться, это же естественно. Да и женщины здесь ничего, кроме леса, не видят, а им ласка нужна, Валера. Ты же должен по себе это знать.
— Ладно. Ты прав. Но вот Шеффер меня удивил. И чего он нашел в Верицкой?
— Все ту же женщину, желающую ласки и любви.
— Да? А я-то думал, чего это она с утра на меня как-то свысока посмотрела. Довольная была, словно кошка, слизавшая втихаря чашку сметаны.
— У тебя к ней предвзятое отношение.
— Может быть. Но раз пошло такое дело, то надо упорядочить встречи парней с дамами. Чтобы после отбоя все спали, а не… Ну, ты понял.
— Понял. Только без толку все это. Природа требует свое!
— А устав свое. Будем искать компромисс или все же подчинимся уставу?
— Ты командир, последнее слово за тобой!
— Через пятнадцать минут, в одиннадцать тридцать, полная готовность отряду к построению!
— Есть, командир!
Седов направился в свой отсек.
Он быстро принял душ, переоделся, прикурил сигарету и подумал:
«Ну, Люда, зацепила ты все-таки кавалера! Хотя почему бы и нет? Ей, как и всем, хочется любви и счастья. Ну и ладно, пусть все это у нее будет».
В 11.30 отряд расположился в холле первого этажа главного корпуса. На улице пошел мелкий затяжной дождь.
Без двадцати двенадцать «Мерседес» представителя России в Совете шести остановился напротив входа. Генерал Белоногов и полковник Трепанов, прикрывшись зонтом от усилившегося дождя, прошли в холл.
Седов доложил о проведенных и прерванных учениях. Генерал поздоровался с личным составом и разрешил ему отдых.
Потом он повернулся к Седову и заявил:
— Успеешь еще закончить учения. У нас, похоже, образовалась серьезная проблема, но поговорим обо всем наверху.
Командир отряда проводил Белоногова и Трепанова в свой служебный кабинет.
— Ну, что тут у тебя кроме учений? — спросил, усаживаясь в кресло руководителя, представитель России.
— А что у меня? У меня постоянная боевая готовность. Занятия по утвержденному плану, завершение адаптации пополнения. — О ночных приключениях подчиненных он докладывать не стал.
— Понятно. Значит, отряд готов к выполнению любых поставленных задач?
— Так точно!
— Ты сам-то вчера домой ездил?
— Да.
— Все в порядке?
— В порядке.
— Ну, тогда перейдем к делу. — Генерал взглянул на Трепанова. — Александр Владимирович, доведите до майора Седова обстановку по иранскому вопросу.
— По Ирану? — удивился Седов.
— Да, Валера, по Ирану! Территория, на которой используется отряд, расширяется. Поэтому и задачи ставятся другие. Докладывайте, Александр Владимирович.
Первый помощник генерала полковник Трепанов выложил из кейса карту Ирана с частью прилегающих к нему территорий, фотоснимки, сделанные из космоса, пояснительные записки, фотографии каких-то лиц.
— Ни для кого сейчас не секрет, что США наращивают свое присутствие в Персидском заливе, — начал он. — Вашингтон и особенно Тель-Авив теперь куда более активно выступают за силовой вариант решения проблемы с Ираном. В Пентагоне разрабатываются планы новой войны на Ближнем Востоке. Но Иран — это не Ливия или Ирак, не Афганистан или Сирия. Тегеран обладает достаточным военным потенциалом, чтобы противостоять агрессору. Да и веских поводов для начала активных боевых действий США и Израиля против Ирана нет ни у Вашингтона, ни у Тель-Авива. К тому же Иран является государством-наблюдателем в Шанхайской организации сотрудничества. Это дает Тегерану преимущество перед остальными странами, ставшими объектами разрушительных революций. Иран, даже оставаясь государством-наблюдателем ШОС, может рассчитывать на помощь таких стран, как Россия и Китай, имеющих право накладывать вето на решения Совета Безопасности ООН, что, впрочем, и сдерживает американцев. Но если Иран первым нанесет ракетные удары по Израилю или базе Пятого флота США в Бахрейне, то никакие сдерживающие факторы не помешают США и Израилю нанести ответный, более мощный удар. Тогда разразится большая война. Иран не расколот на крупные внутренние противостоящие стороны, армия его сильна, на вооружении имеются современные системы, особенно в войсках ПВО. Россия поставила Тегерану комплексы «С-300» и несколько систем «С-400», ракеты средней дальности. Атомная станция прикрыта отдельной системой ПВО, которая в состоянии уничтожить одновременно более семидесяти воздушных целей. Но, повторяю, это не остановит США и Израиль.