– Мария, закажите мне билет на ближайший рейс до Москвы. Любой. Если бизнес-класса не будет, берите эконом. Обратный пока не надо. Все.
Есть улицы центральные и все прочие. На тех и других кипит жизнь, но она разная. На окраинных улочках нет стремительного бега автомобилей и деловой суеты клерков многочисленных офисов.
В рабочих районах жизнь состоит из несуетливых бесед старушек у подъездов, пьяных дебошей и активности местной гопоты, четко различающей каждого пешехода по системе «свой – чужой». Чужие здесь ходят, но с оглядкой. Иначе легко можно получить по кумполу под аккомпанемент краеугольного вопроса: «Закурить есть? Как это нет? Почему не куришь?»
После инцидента в гараже Гек возвращался на съемную квартиру. Ситуация была весьма нерадостная и требовала тщательного анализа. Деньги Дурмана заканчивались, а в свою хату теперь путь заказан. Хоть с ключами, хоть без таковых.
Это весьма печально. Ведь дома, под паркетом, были заныканы сто шестьдесят тысяч долларов – все, что нажито непосильным бандитским трудом. Одна надежда, что заначку не найдут. Но как ее оттуда вытащить? Вопрос вопросов.
Это не считая неудобств, естественно возникающих у человека при отсутствии документов. Этак каждый мент может посадить тебя в каталажку до выяснений. Найдут потом бренное тело, оказавшееся в петле под воздействием моральных мук. Если уж у них Колизей получилось спрятать, то повесить никому не известного бродягу – вообще пара пустяков. Или сокамерники почикают.
– Эй, мужик, дай закурить! – донеслось со стороны дворового столика, за которым толпилась местная шпана.
Гена, погруженный в раздумья, вопрос проигнорировал и продолжил путь. Следующий двор был его.
Через короткое время за спиной Волкова послышался топот бегущих ног. Он обернулся. Его догонял десяток подростков. Их намерения, несмотря на темень вокруг, были ясны как белый день. Гену даже посетило легкое чувство, похожее на тоску. Когда-то очень давно и он останавливал подобным вопросом поздних прохожих.
– Ну и чего вам, дети? – глумливо сказал он.
Кодла слегка подалась назад перед здоровенным субъектом, но обратного пути без потери репутации у нее уже не было.
– Бабки есть? – спросил самый авторитетный член этого нетрудового коллектива, довольно крепкий парень лет двадцати.
– Ну, если найдете, – с деланым вздохом предварил Волков следующую реплику, обязательную по такому сценарию.
Вдруг он быстро нырнул в толпу и выхватил оттуда главаря. Потом Гек легко поставил его буквой зю и дал здоровенного пинка. Парень влетел в стаю единомышленников головой вперед, едва не упал плашмя на асфальт, но был подхвачен руками друзей и возвращен в строй.
Тут же защелкали кнопки пружинных ножей. Один тщедушный гопник ударил о невысокий заборчик пузырь из-под портвейна и сделал «розочку».
– Дети, ночью надо спать. А то придет серенький волчок и откусит все, что у вас торчит.
Дети уже поняли, что этот мужик, встреченный ими ночью, очень опасен. Численное преимущество еще вселяло в них некие надежды на победу, однако ни у кого не хватало духа сделать первый шаг.
А тут еще на карточном столе судьбы появился джокер.
Гек достал из кармана экспроприированный ствол и заявил:
– Ножи, «розочки» и прочее – на землю. Отвечая на ваш вопрос, скажу откровенно: бабок у меня нет. Поэтому все вывернули карманы, достали денежки и положили их вот сюда, на бордюрчик. Эй, ты, в кепке, а ну вернись на место. Не надо меня окружать. Это вредно для жизни.
– Ладно, замяли. Мы тебя не трогаем. Иди куда шел, – с трудом выдавил из пересохшего горла главарь.
– Хрен вам. Придется оштрафовать вас за беспредел. Все равно на пиво потратите или на клей. Давайте-давайте. Я не шучу. В следующий раз смотрите, с кем связываетесь.
Главарь вытащил из кармана тщедушного гопника банкноту, сделал шаг к бордюру и вдруг молниеносно кинулся Геку в ноги. Однако его понятия о быстроте движения весьма отставали от тех реалий, к которым привык гладиатор. Шаг чуть назад, удар ногой в лицо, потом добивающий – по затылку рукоятью пистолета.
– Духаристый пацан! – одобрительно прокомментировал Волков и брезгливо вытащил из ладони хулигана, лежащего ничком, тысячу рублей, слегка испачканную кровью. – Вот это я понимаю. В буквальном смысле свои, кровные. Ну а теперь давайте все ваши деньги сюда, раз по-хорошему не понимаете. Предупреждаю, в следующий раз буду шмалять. В голову не обещаю, но яйца отстрелю. А вы же еще молодые. Вам учиться надо. Вот чтобы с завтрашнего дня начали! Вечером кого тут найду, не обижайтесь. Сидите по домам, читайте книжки.
Денег у шпаны набралось прилично, тысяч пять.
«Как приятно сеять разумное, доброе, вечное, – подумал Гена. – И мне прибыль, и пацанам польза. Пусть уроки учат».
Эта приятная расслабуха после удачно отраженной атаки едва не сыграла с ним злую шутку. Он уже зашел в коридорчик своей съемной хаты, как почувствовал, что дома кто-то есть. Минимум двое. Один стоит за поворотом коридора, держа руку на выключателе. Вон его силуэт отражается в зеркале.
Сейчас надо бы потихоньку выйти, но старая дверь уже клацнула английским замком. Чтобы его отомкнуть, придется повернуться спиной к засаде.
Насвистывая какой-то мотивчик, Волков нагнулся, якобы для того, чтобы снять ботинок. Он подхватил с пола массивный металлический рожок для обуви, резко прыгнул вперед и рубанул по голени человека, стоящего за углом.
Тот заорал от боли и резко осел на здоровое колено. В комнате зажегся свет, открывая взору Доктора еще двух крепких мужчин. Их стволы, удлиненные глушителями, были направлены на него.
– Стоять! – раздался крик.
Но Гек уже спрятался за углом коридора и достал пистолет. Неудобная планировка однушки сейчас была очень кстати.
– Хрена вам! У меня глушака нет, открою стрельбу – сюда полгорода сбежится. А оно вам надо? Так что я, пожалуй, пойду потихоньку.
Тут за спиной Волкова щелкнул замок. Дверь открывалась в сторону подъезда, что в данной ситуации мешало Геку. Быстро повернуться в тесноте коридорчика уже не получалось.
К его затылку кто-то приставил твердый цилиндрический предмет. Судя по контексту событий – пистолетный ствол, хотя, может, и торец аэрозольного баллончика. Проверять это обстоятельство Гена благоразумно не стал.
– Спокойно, Геныч. Свои. Положи пушку, пока мы тут глупостей не наделали, – произнес знакомый баритон.
Чего делать в такой ситуации? Гена понуро сделал шаг вперед, в квартиру, и положил ствол на пол. Дверь за ним закрылась.
– Ну, здравствуй, что ли, братуха! – весело прозвучало у него за спиной.
– Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин. Как в песне.
– Ага. – Рыжий ухмыльнулся. – Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек. Да ты расслабься. Хотели бы мы тебя грохнуть – уже сделали бы. В данной ситуации мы играем на твоей стороне. Более того, ты очень ценный для нас свидетель. Практически единственный, если не считать меня. Да-да. Отвечу на твой немой вопрос. Краба и Аристарха уже нет в живых. Шаман не ошибся.
Они сидели вдвоем на крохотной кухне и запивали стресс кофе с молоком из выщербленных хозяйских чашек с темным налетом по кромке. Серегины коллеги расположились в комнате. Во-первых, в кухне все равно тесно, а во‑вторых, чтобы не мешать разговору.
– А свистел нам, что капитан из уголовки.
– Документы капитана угро у меня тоже имеются. Да и свистел самую чуточку. Не говорить же вам про госбезопасность. Все сразу пугаются.
– Пустое. Нас много чем пугали.
– Ты прав. Но в целом все, как рассказывал. Внедрили сотрудника к колизейским – он пропал. Ну и меня следом за то же место взяли.
– А чего сразу по прибытии не сказал? Глядишь, и Краба с Ариком спасти можно было бы.
Рыжий замялся, потом сказал:
– Понимаешь, я ж и сам не уверен был. Ты думаешь, у нас как в кино? Пришел агент с задания, к нему никаких вопросов, только приказ сверлить дырку для ордена и бумага в оружейку с предписанием выдать новый ствол? У нас там конкуренция похлеще, чем у ментов. Опять же внутреннее расследование, чистота рядов и борьба с оборотнями. Помнишь, я тебе про муравьеда с барабаном рассказывал? То же самое примерно. Меня вполне могли определить под следствие, да и вас прицепом. Но тут какой-то новый ветер сверху подул. За «Город» серьезные люди на самом Олимпе взялись.
– Какой город? – не понял Гек.
– Корпорация «Город» – старые знакомые из Колизея. Наше появление оказалось весьма кстати. Так что охранять тебя будем по программе защиты свидетелей. Увезем в другой город – не пугайся, с маленькой буквы, – документы на новое имя, все дела. Пока расследование, то да се, придется тебе годик пожить под нашим присмотром. Не переживай. Оно всяко лучше, чем в могиле лежать.
– Да уж. А можно мне к матушке заехать и вещи кое-какие из квартиры забрать?
– Можно, только недолго. Завтра после полудня уже отчаливаем. Ствол, кстати, где взял?
– Да мне засаду у гаража сделали. Еле ушел. Там и взял в качестве трофея.
– Отдать надо. Если он официально на сотрудника охраны «Города» зарегистрирован, тоже в дело пойдет. Надеюсь, ты из него никого не вальнул?
– Не успел. Тут во дворе только одному малому рукоятью череп помассировал.
– Кстати, о засадах. Одну прямо у тебя на хате взяли. Считай, в рубашке родился. Три человека с оружием. Мы их ликвидировали без шума. Так что можешь прямо сейчас домой ехать.
– Что-то меня такой отходняк накрыл. Сразу как гора с плеч. Ощущение, что не кофе пьем, а коньяк.
– Будет тебе и коньяк, и какава с чаем. Выспаться тоже успеешь. Жизнь впереди длинная. Так что собирайся, и поехали.
– Так автобусы еще не ходят.
– Очень смешно. Не тупи.
– Серега, а как вы меня нашли?
– Это военная тайна. – Рыжий ухмыльнулся. – Если честно – случайно. Раздали твой портрет сотрудникам. Один вспомнил, что видел похожего субъекта с некоей кралей вечером в супермаркете. Даму вычислили. Она там часто бывает. Через нее и отследили. Так что если хочешь с ней попрощаться, есть время до после обеда. А засаду на этой квартирке мы не против тебя ставили, естественно. «Городских» хотели спрофилактировать, ибо прецедент был.
– Так вы что, Маринку допрашивали?
– Зачем? Просто ноги за тобой пустили. Вечером, правда, потеряли тебя ребята в районе Качи. Темень там непроглядная. Ты-то отлично видишь, а они нет. Поэтому и решено было ждать здесь, на квартире.
– Большой брат следит за нами. – Гек вздохнул. – Ладно. Поехали.
«Большое начальство глобально, его грандиозны труды. Оно как бы нематериально, по типу далекой звезды», – поется в одной шутливой песне.
Зерно истины в этом есть. Мало кто видел босса крупнее своего директора. А уж президента страны!..
Но хозяин этого кабинета общался с ним регулярно и не считал эти встречи чем-то из ряда вон выходящим. Да и его самого живьем видел весьма ограниченный круг лиц, по положению никак не ниже губернаторов и сенаторов. Референты и прочая обслуга не в счет.
Надо сказать, что в этом кругу практически никогда не встречались прекрасные молодые женщины, похожие на сегодняшнюю визитершу.
За окном с качественной звукоизоляцией бесшумно кипел самый центр столицы. Но все эти сакральные красоты в виде рубиновых звезд на башнях Кремля давно уже стали для обитателей высоких этажей власти малоприметным атрибутом серой повседневности.
– Копают, Настенька, под меня, – проговорил хозяин кабинета, со вздохом отвлекся от пейзажа за окном и повернулся к своей гостье.
Стоять спиной к даме было, конечно, невежливо, но он мог себе позволить такое. На этом уровне все, что делается начальством по отношению к нижестоящим, априори считается эталоном поведения.
– Нового начальника ФСБ назначили. Он сразу борьбу за влияние на хозяина начал. Тут эта оплошка с Колизеем ему в самый цвет. Я ничего сделать не смогу. О себе сейчас надо беспокоиться. Придется, Настенька, всех рядовых исполнителей, кого конторские взять успели, сдать, а остальные нехай бегут, пока фора во времени есть.
Хозяин был родом с юга России, весьма этим гордился и периодически вставлял в речь словечки из тамошнего диалекта.
– «Город» придется полностью переформатировать. Персонал, который хоть немного в курсе даже мелких деталей, пусть забьется по щелям. Ключевые звенья, увы, надо зачистить. Слава богу, их немного. Остальные будут работать по-прежнему.
– У нас там помимо Колизея еще ряд не вполне легитимных проектов был, – заметила Анастасия Сергеевна. – Если раскопают, проблем не избежать.
– Ох, Настюша!.. Ничего, что я к тебе так по-отечески? Все эти офшоры и не вполне легальные операции с бюджетными деньгами – ерунда. Это уже у всех на зубах навязло и в целом малоинтересно плебсу. Сейчас общественный резонанс нужен. Чтобы меня свалить, требуется нечто неординарное. Колизей в этом смысле бомба. Хотя, конечно, не будут они это никуда выносить, власть дискредитировать. Соберут материал да хозяину потихоньку представят.
– Я как раз ключевое звено. – Анастасия нервно улыбнулась.
– Ну, тебе-то беспокоиться нечего. Ты же моя любимица. Думаю, с годик поживешь где-нибудь на Лазурном Берегу, пока здесь не уляжется. А потом, когда все утихнет, вернешься. К слову, у меня небольшая вилла есть под Сан-Тропе – пользуйся.
– Спасибо. – Анастасия опять улыбнулась. – Я лучше в свой коттеджик на Майорке.
– Ну, как знаешь. – Хозяин кабинета подошел к столу, нажал кнопку селектора и заявил: – Меня не будет двадцать минут ни для кого.
После этого он подошел к дивану и грузно опустился на мягкое кожаное сиденье.
– Иди ко мне, девочка моя, уважь старика.
«Козел ты вонючий!» – злобно подумала Настя, натянув на лицо загадочную похотливую улыбку. Она продефилировала к дивану, встала на колени и вжикнула молнией брюк человека, очень близкого к президенту страны.
За стеклянной стеной аэровокзального кафе неторопливо разворачивался грузный «Боинг» с изображением журавля в солнечном круге на синем хвосте. Прибыл рейс «Люфтганзы» из Берлина. Чуть поодаль от этого тяжеловеса шустро пробежал по рулежной дорожке юркий «Як-40» с норильскими вахтовиками на борту.
– Всегда любила смотреть на самолеты, – невесело сказала Марина. – В юности специально приезжали с девчонками сюда – пошататься, поглазеть, в кафешке посидеть. Вроде как и твоя жизнь в этой суете приобретает какое-то движение. Появляется надежда на перемены.
– Не грусти. Еще слетаем с тобой в теплые края, – подбодрил женщину Гек. – Вот вернусь, и отправимся.
– Ага. Жаль, не скоро это будет.
– Ну, через год-полтора. Вот возьми. – Волков протянул девушке барсетку из черной кожи.
– Что здесь?
– Ключи от квартиры и гаража, доверенность на машину. С матерью я поговорил, она не против. Живи пока у меня. Все-таки две комнаты больше вашей малосемейки. Дашка твоя скоро в школу пойдет, а у вас там и уроки делать негде. А свою сдавать будешь. Все какие-то деньги.
– А машина зачем? Я ж водить не умею. – Марина улыбнулась.
– Да чего она в гараже пылится? Иди учись, сдавай на права и езди. Аренда гаража оплачена на год вперед. Ну и тридцать тысяч баксов тебе на мелкие расходы.
Чуть раскосые азиатские глаза спутницы Гены округлились от удивления.
– Шутишь?
– Ничуть, – серьезно ответил Гек. – Тут ведь как в сказке. Кто главному герою вовремя помог, тот и все бонусы от этого в конце получает. Бросай ты свои шабашки по пациентам и иди получай какое-нибудь высшее образование. Пригодится в будущем.
– Ты прямо как мой папа. Он мне тоже постоянно на мозги этим капал.
– Папу надо слушать. – Гена поднялся. – Ладно, пора мне. Не провожай, не надо.
Вслед за ним поднялись из-за дальнего столика двое крепких мужчин. Марина долго смотрела им вслед, пока все трое окончательно не затерялись в людской толпе по ту сторону стеклянной двери кафе. По громкоговорителю была объявлена регистрация сразу на три рейса: Казань, Новосибирск и Волгоград.
«Куда он, интересно, полетел?» – подумала она, допила кофе и поднялась из-за столика.
Вместо эпилога
В региональном издании газеты «Эль Мундо», выходящем на Балеарских островах, появилась заметка под названием «Смерть в лепестках розы».
«Вчера в пригороде Пальма-де-Майорка в частном домовладении имело место трагическое происшествие. Хозяйка усадьбы, некая Анастасия П., была найдена мертвой в собственной ванной. По заключению полицейских, несчастная женщина утонула после передозировки алкоголя. Вода в ванной была усыпана лепестками роз. Следов посторонних лиц ни в доме, ни возле трупа не найдено, из чего можно сделать вывод, что речь идет лишь о несчастном случае.
Соседи рассказали, что молодая дама владела этим домом уже около двух лет, но ранее бывала там лишь изредка, наездами. Женщина – подданная Российской Федерации. Полиция направила извещение в консульство РФ в Барселоне».