Я всматривался в тёмную воду, ожидая появления врага. И вот какая-то длинная быстрая тень мелькнула в глубине, я весь напрягся, ожидая атаки. Тёмная тень прошла в обратную сторону, плот сильно качнуло – тварь задела брёвна своим хвостом. Прошло ещё несколько томительных секунд. И тут плот резко накренился налево, я даже не удержался на ногах и больно хлопнулся задницей о брёвна.
Две когтистые лапы прочно вцепились в край плота, из воды показалась широкая зубастая пасть на длинной шее. Шея существа растягивалась, как резиновая, а оскаленная морда тянулась к неподвижному Серафиму. Я привстал и замахнулся топором для удара по шее монстра, как вдруг... Серафим открыл глаза и резким броском швырнул стоящий у его ног наполненный раскалёнными углями котёлок прямо в раскрытую пасть. Метаморф с лязгом захлопнул челюсти, сглотнул и вдруг вспыхнул, как будто был пропитан бензином. Оглушительный рёв монстра заложил уши. Но этот рёв был совсем недолгим, после чего буро-жёлтой дымящейся жижей тело метаморфа расплескалось во все стороны. На воде вокруг плота расплылось огромное масляное пятно, в воздухе стоял мерзкий запах горелой шерсти.
Серафим с болью застонал, дуя на обожжённые ладони. Я встал во весь рост и посмотрел на берег. Смерть сестры произвела очень сильное впечатление на последнего из метаморфов. Он остановился на месте и смотрел на пятна на воде, не в силах выговорить ни слова. Между тем наш плот вышел на середину реки и быстро удалялся от застывшего на берегу селянина. Я опустил глаза ниже и увидел плывущий рядом с плотом по волнам деревянный обруч, подцепил его шестом и поднял в руки. Уже второй странный обруч – светлое дерево, никаких надписей или резьбы. Между тем какая-то магия в обруче явно присутствовала, я это точно чувствовал. Не тёмная магия, не светлая, а какая-то... странная... то ли стихийная, то ли естественная природная. Нужно будет показать обруч магам, пусть разбираются в его свойствах.
После короткой вспышки активности Серафим совсем раскис. Он лежал на плоту, никак не реагируя на дождь и мои вопросы. Лишь по хриплому затруднённому из-за распухшего горла дыханию моего друга можно было понять, что он ещё жив. Между тем я с удивлением обнаружил, что моих сил хватит ещё на одно малое заклинание лечения – видимо, по мере набирания опыта в жреческой магии мои возможности росли. Я, не мешкая, тут же использовал это заклинание на Серафима, но никакого видимого эффекта не последовало. Разве что, может быть, дыхание моего друга стало чуть свободнее.
Опасаясь возможной встречи c последним из метафморфов, я заранее развёл на плоту на месте котелка с углями небольшой костёр – если огонь оказался настолько эффективным против этих монстров, то не лишним будет иметь его в случае появления врага. Так же я полностью оделся, нацепил даже кольчугу. Но все было спокойно, ровное течение несло плот куда-то вдаль, река стала шире, и количество препятствий в виде затопленных коряг или мелей стало минимальным.
В одном месте я заметил явные следы цивилизации – на самом берегу реки стоял полуразвалившийся деревянный домик на сваях. Крыша у домика напрочь отсутствовала, а между стен внутри успел вырасти высокий клён. Его густая красно-оранжевая осенняя листва смотрелась даже красиво на фоне потемневших брёвен. Рядом с домиком имелись остатки сгоревшей пристани. Причаливать я не стал, так как люди, по всей видимости, тут давно не жили, и не было шансов найти нужные нам еду и лекарства. Но, тем не менее, настроение у меня значительно улучшилось.
А потом... За следующим поворотом Вечный Лес неожиданно закончился. Закончился так же резко, как и везде, где я видел его границу. Насколько хватало глаз, по обоим берегам реки вместо густого переплетения сумрачных древесных исполинов росла высокая трава в пояс человеку и изредка обычные светлые деревья, похожие на высокие берёзы. Как раз к этому моменту прекратился дождь, а между туч проглянуло яркое солнце, залив равнину своими тёплыми лучами. Мокрые от дождя травы засверкали миллионами искорок, а над лугом развернулась дугой яркая семицветная радуга. Какая красота!
Я забыл все тяготы путешествия, голод и тревогу за раненного друга. Я просто стоял на плоту и наслаждался великолепным видом. Изумительно красиво! Если бы мне сказали выбрать место для нового города, в котором будут жить только самые счастливые люди, я бы выбрал эту солнечную равнину. Всё здесь было прекрасно – и изумрудные луга, и стройные здоровые деревья, и спокойная река.
Между тем, не только мне одному приходила мысль поселиться в этом месте. Я не особо удивился, увидев через полчаса пути вниз по реке развалины – лежащие в траве каменные блоки и одиноко стоящие колонны. А на противоположном берегу можно было разглядеть остатки каменной набережной и остов какого-то колоссального сооружения – возможно, храма или дворца. По-видимому, здесь когда-то был большой и красивый город. Посреди реки ещё стояли мощные каменные опоры разрушенного давным-давно моста.
Я провёл плот между двумя высокими каменными опорами и смог с близи рассмотреть старинные вырезанные на белом камне рисунки – повторяющиеся геометрические узоры и причудливо переплетающиеся линии. Очень красиво! Только вот было что-то нечеловеческое в этом – то ли в самом рисунке, то ли в расширяющихся кверху многогранных опорах, то ли в самом факте вырезания узоров на опорах моста, где их практически никто и никогда не увидит.
После моста русло реки сделало поворот, сама река стала мельче, а течение заметно ускорилось. Берега стали повышаться – появились холмы, а далеко-далеко впереди можно было даже разглядеть скалы. Солнце садилось за горизонт, и перспектива вести плот ночью среди камней и скал мне не очень понравилась. Нужно было останавливаться на ночлег в этом старом разрушенном городе.
Я шестом стал отталкиваться от дна, постепенно направляя плот к правому берегу. Прямо по курсу имелось мелководье, и песчаная коса протянулась почти до середины реки. Туда я и хотел причалить. Вот только... на это мелководье, закатив штанины, неспешно вышел тот самый селянин. Он смотрел мне прямо в глаза и улыбался. Как он смог меня обогнать? Да ещё и перебраться на противоположный берег? Я не стал обдумывать ответы на эти вопросы, а из всех сил стал выталкивать плот к противоположному берегу.
- Куда же ты так торопишься? – рассмеялся метаморф, шагая по мелководью в мою сторону. – Тебе ведь уже говорили, что вода наша родная стихия. Ты не сможешь уплыть от меня!
Я выхватил из костра горящую ветку и стал ей размахивать:
- Не подходи! Иначе поджарю тебя на огне, как предыдущего.
Но вид горящей ветки не остановил моего врага. Уже почти по пояс в воде, он продолжал двигаться наперерез мне.
- Могу тебя разочаровать, человек. Огонь нам практически не страшен, когда мы к нему успеваем подготовиться. Мы можем выжить даже в сердце лесного пожара, покрыв своё тело толстой шкурой. Моя сестра оказалась слишком торопливой и неосторожной. Я подобной ошибки не повторю.
- Ну, подходи. Посмотрим, насколько твоя толстая шкура держит зачарованную сталь дварфов и горит ли твоя плоть под шкурой! – я бросил бесполезный шест и взял в руку топор.
Метаморф резко остановился. Его одежда внезапно растворилась, а сам монстр стал покрываться крупной серебристой чешуей, его руки втягивались в туловище, а вместо них стали расти широкие плавники. Процесс смены формы ещё не завершился, когда враг задумчиво произнёс:
- Я, пожалуй, дам тебе шанс остаться в живых. Отдай мне деревянные обручи моих сородичей, и можешь плыть дальше, я тебя не трону.
- А какая гарантия, что ты меня не обманешь? – поинтересовался я.
- Никакой. Хочешь жить – отдай обручи.
- А смысл? Я тебе их отдам, а ты всё равно нападёшь на меня. Так не пойдёт. Хочешь обручи – отними их у меня.
Но метаморф не принял боя. Уже ныряя в воду, полурыба-получеловек проговорила:
- Не сейчас. Дождусь лучшего момента.
Я ещё долго стоял, озираясь по сторонам. Нисколько не сомневаюсь, что мой противник был где-то рядом и мог видеть меня. Но враг затаился и не показывался над водой. Я осторожно спрыгнул в воду и столкнул застрявший на мели плот, после чего продолжил свой путь по реке.
Меня очень тревожили наступающие сумерки и видимая вдали гряда высоких заросших лесом холмов. Течение упорно тянуло плот в ту сторону. Что такое протекающие по горным ущельям реки я смутно представлял лишь по телевизионным передачам вроде «Клуба Кинопутешествий», но и этого знания мне вполне хватало, чтобы понять – не стоит плыть в таких опасных местах ночью на примитивном самодельном плоту. Необходимо было где-то причаливать на ночлег.
И тут я увидел огни – на одном из холмов у реки стояла высокая башня! В окнах горел свет, там жили люди! Я воспрянул духом, усталости как не бывало. Держась с правой стороны реки, я всматривался в сумерках в прибрежные заросли в надежде найти место для высадки. Река перед холмами стала очень широкой и мелкой, плот постоянно цеплялся брёвнами за дно. Я уже подумывал бросить плот и вынести на руках находящегося без сознания Серафима и вещи, как вдруг увидел расчищенный от прибрежной растительности участок берега, деревянную пристань и несколько привязанных к ней больших лодок. Там же на столбе горел яркий фонарь.
И тут я увидел огни – на одном из холмов у реки стояла высокая башня! В окнах горел свет, там жили люди! Я воспрянул духом, усталости как не бывало. Держась с правой стороны реки, я всматривался в сумерках в прибрежные заросли в надежде найти место для высадки. Река перед холмами стала очень широкой и мелкой, плот постоянно цеплялся брёвнами за дно. Я уже подумывал бросить плот и вынести на руках находящегося без сознания Серафима и вещи, как вдруг увидел расчищенный от прибрежной растительности участок берега, деревянную пристань и несколько привязанных к ней больших лодок. Там же на столбе горел яркий фонарь.
Я направил свой плот к освещённой пристани, зацепил якорь за сваи и начал перекидывать вещи на мостки. Потом закинул тяжеленного Серафима к себе на спину и вышел на берег. Нести одновременно крупного мужчину и вещи было невозможно. Поэтому я оставил сумки на берегу и со своей ношей на спине двинулся навстречу обитающим тут людям. От пристани шла протоптанная тропинка куда-то вверх по склону, и я пошёл по ней. Идти было трудно, мой друг оказался очень тяжёлым. Пот застилал глаза, но я упорно двигался вверх по склону.
Дорожка привела меня к невысокой оградке и деревянной калитке. Я распахнул её и пошёл дальше. И после двух дней странствий по лесам увидел живого человека! Это был какой-то садовник. По крайне мере, он совочком рыхлил землю на грядке с какими-то кустиками с обсыпающейся листвой.
При моём появлении садовник встал и с трудом выпрямил затёкшую спину. Это оказался старик с длинными путанными седыми волосами и дряблой свисающей кожей. Он был одет в серую мантию до земли. Полы этой мантии были сильно испачканы в грязи, да и ткань во многих местах протёрлась до дыр. Но, пожалуй, моё первоначальное впечатление оказалось ошибочным – этот старик вовсе не был простым садовником. По уверенному твёрдому взгляду, по умению держаться, да и по покрою одежды он не походил на обычного замкового слугу.
- Положи его на землю на спину, – без всякого приветствия старик указал на траву возле дорожки.
Поставленный голос и повелительная интонация сразу выдавали укоренившуюся привычку отдавать приказы. Я, конечно, не стал спорить и осторожно положил бесчувственного Серафима на траву. Старик подошёл ближе и посмотрел на моего друга.
- Налицо серьёзное отравление каким-то природным ядом и сильное обезвоживание, – констатировал он, едва взглянув на лежащее тело.
Он присел на корточки, взял запястье Серафима в свою руку и начал щупать пульс. Потом оттянул веко моего друга и осмотрел глаз. Достал из небольшой сумочки на поясе несколько пузырьков, скептически посмотрел на них и положил обратно в сумку.
- Известно чем и когда его отравили? – спросил меня странный лекарь.
- Да. Это было в Вечном Лесу два дня назад. Паучий яд. Мелкие пауки из гигантской паутины в лесу.
- За два дня он бы уже умер! – с сомнением возразил мне старец.
- У нас было несколько лечебных зелий. Да и я, насколько хватало моих сил, поддерживал в нём жизнь жреческой магией.
Старец секунду подумал, вынул широкий нож и лезвием разжал челюсти Серафима. Потом влил в рот больному половину жидкости из небольшого пузырька. Затем осмотрел рану на шее, скептически покачал головой, но смазал опухоль какой-то зелёной мазью. Надо сказать, что эффект от лечения проявился сразу – Серафим застонал и зашевелил пальцами руки.
- Жить будет, – удовлетворённо констатировал лекарь. – Сейчас ещё дам ему большое зелье лечения, и через пару клепсидр времени он придёт в себя. А завтра так вообще сможет ходить самостоятельно.
Я поблагодарил неожиданного спасителя, но он лишь лениво отмахнулся:
- Пустяки. Не вы первые, не вы последние. Только что-то я не помню тебя среди местных обитателей.
- Я не местный, как и мой друг. Мы сбились с пути. Направляемся из Холфорда к замку Древний Брод.
Старик неторопливо сложил свои склянки в сумку и выпрямился. Его губы медленно растянулись в улыбке.
- Древний Брод? В таком случае вы пришли. Вон та башня на скале – одна из угловых башен крепости Древний Брод. Река здесь разливается вширь и становится весьма мелкой, её можно во многих местах перейти летом, даже не замочив рубаху.
- Вот это повезло! – обрадовался я. – У меня в вещах есть письмо от герцога Кафиштена то ли к Ляпиру, то ли Лаплану. Не помню имени. В общем, он тут главный.
- Липляру. Он, действительно, тут главный. Не по титулу, конечно, а по должности – он назначен самим герцогом управлять замком и окрестными землями. Так что запомни и постарайся при нём не коверкать его имя. Он весьма мнительный и обидчивый дворянин, не простит тебе такого. Кстати, где твои вещи?
- Я оставил их у плота. Тяжело было нести раненого и вещи сразу. Сейчас сбегаю за сумками.
- У плота? Вы приплыли на плоту? Но выше по реке нет поселений, насколько я знаю. Там только Вечный Лес. Чего это вас туда занесло? – удивился старец.
- Это длинная история, – я попытался быстрее закончить разговор, чтобы сбегать за сумками.
Но старик был прилипчивым, словно клещ. Он ухватился за моё плечо своими узловатыми пальцами и развернул меня в своё сторону.
- А я и не тороплюсь. В мои годы поздно уже куда-то спешить. Пойдём, я провожу тебя до реки и помогу с вещами. Кстати, меня зовут Феофан-Алхимик.
Я тоже представился и по дороге к реке вкратце рассказал алхимику о своей работе городским охранником Холфорда, о встрече с герцогом Кафиштеном и приглашении на службу. Рассказал о встрече с метаморфами, о бегстве по лесу, гигантской паутине, строительстве плота, нападении метаморфа на реке. Старик внимательно меня слушал, ни разу не перебив.
Мы вышли к пристани. Около привязанного плота стояли несколько рыбаков и обсуждали неказистое плавстредство. Более того, парочка местных жителей уже вовсю копалась в моих сумках. Опустошённый кошелёк уже валялся на пристани, а теперь и арбалет Сергея пошёл по рукам, вызвав всеобщее оживление. Я, конечно же, потребовал немедленно отойти от сумок и вернуть украденное. Но мужики, а их было пятеро, смерили меня скептическими взглядами и нецензурно посоветовали отойти подобру-поздорову, пока они меня не побили.
Я, конечно, не смог стерпеть такого оскорбления. Убивать я их, естественно, не собирался, поэтому и свой топор доставать не стал. Но и простой дубинкой за время службы в городской страже я научился пользоваться неплохо. Уже через несколько секунд двое моих противников, корчась от боли, валялись на деревянном настиле пристани. Ещё один, бросив арбалет, сиганул в холодную воду и как можно быстрее поплыл подальше от берега. Оставшиеся двое добровольно выложили из своих кошельков украденные деньги и отошли в сторону. Я неторопливо собрал деньги, сложил рассыпанные вещи по сумкам, подобрал выкатившийся из рюкзака тубус с письмом, подобрал драгоценный арбалет.
Всё это время Феофан стоял в сторонке, не вмешиваясь в происходящее. Лишь когда я собрал сумки и подошёл к нему, старик прокомментировал:
- Мд-а-а, впечатляет. Смело, эффектно, быстро и глупо. Теперь понимаю, почему герцог обратил на тебя внимание. Да, честно скажу, и на неправдоподобную историю про встречу сразу с тремя метаморфами как-то по-другому начинаешь смотреть. Уже можно и подумать – верить или нет?
- Почему же неправдоподобную историю? – удивился я.
- Да потому как уже лет десять, если не больше, в этой области не было ни единого случая нападения метаморфов на людей. И тут сразу три! Да ещё и двоих якобы смогли убить голыми руками. И никаких доказательств побед, разумеется.
- Почему же никаких доказательств? Доказательства есть – подобранные трофеи.
Я порылся в сумке и вынул оба деревянных обруча. Старик взял один из этих обручей и некоторое время вертел в руках. Я думал, что старый маг-алхимик заинтересуется природой магии в нём, но он удивлённо посмотрел на меня:
- Ну и что это? Простая деревяшка, она не может служить никаким доказательством существования метаморфов.
- На ней чувствуется магия. Эти обручи как-то помогают метаморфам проходить сквозь защитные магические барьеры.
- Следы магии на обруче есть, но они слишком слабые, чтобы разобраться в имевшихся когда-то заклинаниях. Хотя... да нет, всё равно не получится. О, смотрю, твоему другу уже стало лучше!
С холма нас действительно рукой приветствовал Серафим Длинный. Он был всё еще бледен, но уже самостоятельно смог встать и пройти пару десятков шагов. Видимо, он только что пришёл в себя и, не обнаружив меня поблизости, подошёл к краю склона, чтобы осмотреться.
- Как твоё самочувствие? – ещё издали крикнул я своему другу.
- Пока ещё не понял, – своим привычным рассудительным и немного насмешливым тоном ответил Серафим. – Очнулся на земле, вокруг никого. Попытался встать и понял, что это удаётся. Нога болит, но ходить смогу.