Рысь, Луций и несколько пращников затаились за деревьями, прикрывая отход основных сил. Галлы пытались обстреливать их из луков и даже ранили нескольких, тем не менее их попытка прорваться к дороге никакого успеха не имела. Нападая неорганизованной толпой, «косматые» все время подставлялись под удар пращников, а те использовали свое оружие с потрясающей воображение меткостью. Галлы ушли так же неожиданно, как и появились. Вот только что шныряли за деревьями их устрашающе разрисованные фигуры, а сейчас – глядь, и нет никого! Куда, спрашивается, делись? Словно бы сгинули.
– Они знают болотные тропы, – уверенно высказался Рысь. – И появились здесь неспроста.
– Думаю, они и ушли неспроста. – Луций хмыкнул, осторожно выглянув из-за щита. Нет, вроде бы и впрямь ушли. – Галлы славятся необузданностью и безрассудной храбростью, – обернувшись, пояснил он. – И вряд ли бы отступили, даже если бы всем грозила гибель. Значит…
– Значит, нападавшими командовал тот, – тревожным шепотом продолжил Рысь, – кто у них в большом почете, раз они его слушаются беспрекословно.
– Такое возможно в том случае, если их предводитель – друид. – Луций снова принялся осматривать лес, так и не веря до конца, что галлы ушли все до одного. – Знаешь, кто это такие?
– Знаю, – вспомнив кровавые деревья, сумрачно отозвался гладиатор. – Приходилось сталкивался. Друиды способны на все.
– Да, на многое… Особенно сейчас, когда ситуация в Империи оставляет желать лучшего. А ведь Лугдунская Галлия никогда не считалась цивилизованной провинцией. Наше влияние здесь слишком слабо.
– Ну да, – усомнился Рысь. – А как же города, законы, дороги?
– Городов хватает, – признал Луций. – Но еще больше – селений, куда не ступала нога римлянина и где еще до сих пор приносят свои кровавые жертвы друиды. Да и сходство даже богатых и образованных галлов с римлянами – чисто внешнее, в душе они по-прежнему варвары. Извини, если обидел.
– Ничего, я же не галл. – Гладиатор вдруг расхохотался. – Я – еще больший варвар!
Тут уж засмеялись все оставшиеся в живых.
– Надо послать вестника центуриону, – отсмеявшись, предложил Луций. – Доложить обо всем.
Так и сделали: один из пращников, самый быстроногий, оленем помчался вслед за центурией. Отсутствовал он недолго – вернулся с приказом догонять основные силы.
– Ну, правильно, – кивнул Луций. – Чего здесь сидеть? Вот только… я бы на месте центуриона попытался преследовать галлов. Хотя бы ради того, чтобы обезопасить себя от возможного нападения.
– Преследовать? – ухмыльнулся Рысь. – Ты так хорошо знаешь окрестные болота?
Римлянин задумался:
– Вообще-то ты прав. Слушай, а что ты привязал плащ какой-то веревкой? Где твоя знаменитая фибула?
– Да потерял где-то, – раздраженно отмахнулся Рысь. – Искал, искал – тщетно.
– Ничего, – Луций засмеялся. – Еще познакомишься с какой-нибудь богатой матроной, она тебе подарит столько фибул – девать будет некуда!
– Да взамен потребует кое-что! – зубоскалили остальные. – Хотя, говорят, гладиаторы в этом плане куда как прытки.
Рысь даже покраснел, хоть и не считал себя таким уж щепетильным. Отвернулся смущенно, махнул рукою – смейтесь, мол, смейтесь.
– У нас в Лациуме говорят: нет ничего глупее глупого смеха, – улыбнулся Луций. – Ишь, не знал, что в пращниках одни остряки собрались.
– А как же! Меткая острота – меткая рука.
Так, с шутками-прибаутками, догнали центурию, остановившуюся на вершине холма. Теренций Капитон самолично встретил вернувшийся почти без потерь арьергард. Луций, вытянувшись, доложил обстановку, и центурион, хмуро кивнув, переспросил, куда именно отступили галлы.
– В болото, мой командир! – подтвердил Луций.
Теренций скривился:
– Это ты так думаешь, что в болото, или своими глазами видел?
– Э-э… Рысь видел!
– Какая еще рысь? А, гладиатор… Ну, рассказывай, гладиатор, – центурион с усмешкой перевел взгляд на анта. – Так что ты там видел?
Немного поежившись под жестким взглядом начальника, Рысь кратко поведал и об овраге, и о болоте, и о собственных на этот счет предположениях.
– Предположения свои пока оставь при себе, – прервал его Теренций. – Так, говоришь, уверен, что «косматые» пришли через болото?
– И так же ушли, мой господин.
– Что ж, если так…
Центурион снова нахмурился и угрюмо посмотрел вдаль, туда, где над лесом медленно плыли тяжелые темно-синие тучи. Постоял так, заложив за спину заскорузлые, привычные к мечу руки, потом обернулся к Рыси и Луцию:
– Свободны… пока. Небольшой привал, затем скажу всем, что делать.
Успокоенные командиром воины разом попáдали в траву, пользуясь возможностью хоть немного отдохнуть после ночной битвы. Луций примостился рядом с Рысью, видно, лень было идти к своим. Впрочем, и гладиатор не торопился разыскивать Автебиуса… хотя чего его разыскивать-то? Во-он, не его ли рожа маячит у кустов?
А ведь Автебиус тоже заметил Рысь, не мог не заметить. Что же не подошел? То так в друзья набивался, а то…
– Старик, похоже, не в духе, – перебил мысли приятеля Луций. – Хотя, если б не он, вряд ли б мы устояли сегодня.
Рысь вздрогнул:
– Так ты думаешь, он заранее знал, что…
– Знать, конечно, не знал, но никому не доверял – точно! И ведь правильно делал.
Гладиатор не отозвался. Какая-то нехорошая мысль вертелась в голове и никак не хотела попасться на крючок, словно хитрая, испытывающая терпение рыбака щука. Поймать бы ее, да что-то никак. Устал, и этот еще, Луций, болтовней надоедает. Вот уж и впрямь, говорливы римляне, словно бабы на рынке.
Впрочем, на этот раз Луций надоедал болтовней недолго, и не по своей вине – центурион не дал своим воинам долго разлеживаться. Вроде только расслабились, как тут же запели рожки и прозвучали слова команды. Ну не давали покоя Теренцию Капитону сгинувшие в болотах галлы, и все тут! Разделив центурию на несколько небольших отрядов, он велел тщательно прочесать окружавший болото лес, конечно, не весь, а только те его участки, что прилегали к дороге, однако и так работы хватило всем. Луций, Рысь, а также Автебиус в ряду прочих оказались в центральной группе, которую самолично возглавил центурион – и тут уж никому никаких поблажек не было. Все, включая самых опытных ветеранов, буквально рыли носами землю, вынюхивая неизвестно что, словно специально обученные охотничьи псы. И ведь вынюхали-таки!
Неизвестно, кто первым обнаружил брошенную стоянку галлов, – то ли это был Луций, то ли кто-то из ветеранов, – однако, увидев вдруг разбросанные по всей поляне ветки, центурион поднял руку, останавливая не в меру разошедшихся воинов.
– И что такого тут приметил старик? – шепнул Луций. – Ну, ветки… И что?
– Он, видно, полагает, будто это остатки шалашей.
– А ведь не зря…
Рысь оглянулся и увидел, как осторожно и почти бесшумно окружали поляну легионеры. Как подобрался центурион, как привстал на цыпочки Луций, как Автебиус зачем-то взмахнул рукою… На поляне что-то звякнуло.
– За мной, – обернувшись, тихо приказал Теренций, и воины быстро пошли на поляну.
И в самом деле, эти ветки, явно срезанные острыми ножами, очень походили на остатки шалашей. А вот и кострище, и окровавленные ошметки… Видно, галлы были здесь не так уж давно!
Шедший впереди центурион вдруг остановился, наклонился и что-то подобрал из золы. Обернулся, подозвав к себе ближайшего легионера, а сам при этом почему-то смотрел на Рысь, и гладиатору очень не понравился его пристальный и холодный взгляд.
– Взгляни-ка на эту вещицу, дружище Кравт, – что-то протянув воину, тихо произнес Теренций. – Узнаешь императора?
– Коммод? Каракалла?
– Нет, дружище, это Марк Аврелий… Хороший был император. И, кажется, благодаря ему я теперь знаю, кто помог галлам проникнуть в лагерь. – Центурион задумался, затем позвал к себе легионеров и принялся их о чем-то расспрашивать. После чего еще немного подумал и вдруг показав пальцем на Рысь, приказал: – Убейте предателя, думаю, нам незачем с ним возиться.
Юний еще не успел ничего понять, как сразу с трех сторон в него полетели дротики. Ну тут уж сработал инстинкт охотника – не ждать нападения, а нападать самому, а если не можешь, уклоняться. Юноша быстро присел и, резко, словно пружина, выпрямил ноги, прыгнув назад и влево, ушел, укрылся в кустах. А затем почти сразу же, не ожидая ничего для себя хорошего, со всех ног бросился бежать, петляя, как заяц, и чувствуя позади горячее дыхание погони. Сердце его стучало, а на душе было так горько, как не бывало, наверное, еще никогда. Надо же! Его посчитали предателем! За что? Почему?
Ответа не было. Пока…
Глава 14 Весна 225 г. Лугдунская Галлия Шайка атамана-философа
Ответа не было. Пока…
Глава 14 Весна 225 г. Лугдунская Галлия Шайка атамана-философа
Он затаился в болоте, как делал когда-то еще там, дома, охотясь на мелкую дичь. Погрузился в грязную лужу, предварительно проверив дно, дышал через сорванную камышину и чувствовал со всех сторон тяжелую поступь легионеров. А те кружили вокруг болота, как коршуны над птичником, обшаривали кусты и овраги. Убежище оказалось так себе, и, будь у центуриона побольше времени, отыскали бы Рысь, можно не сомневаться. Или сам бы беглец выскочил, отряхиваясь от холодной водицы. Хоть и припекало солнышко, да все же зуб на зуб не попадал. Юноша молил богов: пусть преследователи уйдут, пусть уйдут… Не так была страшна смерть, как дурная слава, ведь в глазах всех он, Рысь, умер бы предателем, словно бы понеся заслуженную кару. Центурион даже не захотел выслушать его – зачем? Ведь ему и так было все ясно. А вот Рысь пока ничего не понимал.
Полежав в луже еще немного, он осторожно высунул голову и осмотрелся: похоже, легионеры все же ушли наконец. Беглец прислушался: с дороги доносились удаляющиеся шаги. Значит, решили больше не искать. Подумали, что утонул в болоте, или просто махнули рукой? Впрочем, какая разница? Теперь бы не столкнуться с галлами – ведь те наверняка бродят где-то поблизости.
Юноша вылез из лужи и, оглядываясь, побежал вокруг болота – согреться и обсушиться. Согреться удалось быстро – через какое-то время от беглеца уже шел пар, а глаза застилал едкий пот. Теперь самое время немного отдохнуть, осмотреться, подумать. Выбрав подходящую полянку с журчащим ручьем, Рысь сбросил с себя одежду и, выстирав ее, разложил на траве сушиться, после чего вымылся сам и принялся чистить панцирь – однообразные действия хоть как-то успокаивали нервы и не мешали думать.
Фибула! Откуда она взялась там, в брошенном становище галлов? Или кто-то из них, шагая по пятам за центурией, просто отыскал ее в лагере? А может, это просто похожая вещь, и центурион зря решился принять меры? Впрочем, понять его можно – от всего того, что происходило в последнее время с центурией, явно попахивало предательством. Говорили, что все мятежники ушли к Кроциотонуму, а они оказались здесь и едва не перебили всю римскую сотню. И если бы не бдительность центуриона, наверное, перебили бы, очень даже просто. Теренций Капитон не зря нервничал и не доверял никому… Так, может быть, он просто использовал эту найденную фибулу, которую еще не так давно с гордостью носил Рысь? Да, наверное, это была проверка, и подозреваемый ее не выдержал. А центурион просто воспользовался этим, чтобы успокоить своих людей, показать им – вот, предатель найден, и теперь ничего плохого с центурией не случится. Интересно, куда они направились? К Алауне? Или назад, к Августодуруму? Впрочем, это не так уж и важно. Куда важнее – что же ему, беглецу, делать дальше? Возвратиться назад, в школу? Исключено, Теренций наверняка доложит все Памфилию Руфу, да и есть ли смысл в возвращении? Ведь он, Рысь, сейчас свободен! Так же, как прошлым летом, когда вместе с Лицинием бежал с виллы. Однако тогда он довольно быстро оказался в лапах «жаворонков», чьи караулы стояли на всех перекрестках. А ведь было мирное время, а сейчас мятеж и караулы наверняка усилены. К тому же где-то рядом бродит манипул Памфилия Руфа, да и кто сказал, что этот отряд – единственный? Значит, пользоваться дорогами нельзя, нужно пробираться лесами. Знать бы еще куда! Вообще-то, коль уж выдался такой случай, надо как можно быстрее убираться из Галлии, наняться на какой-нибудь корабль, добраться до земель ободритов, отыскать, наконец, Тварра, отомстить за погибший род. Да, вот поистине достойное, угодное богам дело! Только как отыскать этих ободритов? Добраться до колонии Агриппина, а там уж надеяться лишь на милость богов? Может, они подскажут? Почему бы и нет, коли принести хорошую жертву? Но сначала выбраться отсюда, из этих болот. Выйти к морю, да-да – к морю, договориться с рыбаками, чтоб довезли до любой гавани, куда заходят купеческие суда, а уж там видно будет. При себе, правда, лишь несколько сестерциев, но, наверное, можно будет и подзаработать в той же гавани грузчиком или еще как-нибудь. Именно так и нужно сделать, это, пожалуй, лучший вариант. Дороги для беглеца закрыты, а лесных троп он не знает да и не может знать. Чем шастать по лесам, лучше к морю, не так уж оно и далеко, если идти на север – никак не минуешь.
Приняв решение, юноша повеселел и, подумав, снова бросился в ручей, поднимая брызги. В чистом голубом небе ярко светило солнце, прозрачная вода приятно холодила кожу, рядом в кустах желтого дрока радостно щебетали жаворонки. Искупавшись, Рысь выбрался из ручья и, выйдя на поляну, озадаченно почесал затылок. В траве не было ни одежды, ни амуниции. Может, это не та поляна? Ну конечно же не та! Юноша облегченно рассмеялся и повернулся обратно к кустам, решив начать осмотр от ручья. Мягкая трава приятно защекотала колени, впрочем, беглец успел сделать лишь несколько шагов, как вдруг заметил вышедшего из лесу незнакомца, чернобородого, с длинными волосами, перевязанными тонким кожаным ремешком, одетого в овчину и браки. В руках незнакомец держал короткое копье с широким наконечником в виде орехового листа, за поясом его торчал нож, размером, пожалуй, не меньше гладиуса. Кто этот человек? Местный охотник? Наверное, у него можно спросить дорогу.
Улыбнувшись, Рысь едва успел шагнуть, как прямо перед ним, просвистев, впилась в землю стрела.
– Стой где стоишь, – осклабился чернобородый. – Смею заверить, мои люди стреляют метко.
Несмотря на галльский внешний облик, «бракатый» говорил по-латыни довольно хорошо и правильно, лишь иногда вставляя кое-какие слова родного языка. Черные глаза его пристально рассматривали беглеца.
– Что тебе от меня надо? – Рысь скрестил на груди руки.
Чернобородый расхохотался:
– Ты красивый юноша, и, думаю, тебя можно будет выгодно продать.
– Напрасные хлопоты, – в свою очередь усмехнулся беглец. – Я и так не свободен. Боюсь, у моего хозяина возникнут проблемы.
– А это уже не мое дело, – резонно возразил незнакомец и, причмокнув губами, снова всмотрелся в лицо юноши. Посмотрел, почесал бороду и вдруг приказал подойти ближе. – Кажется, я где-то тебя видел. В каком-то городе… В Лугдуне или Ротомагусе. Впрочем, не буду гадать. Давай рассказывай – кто ты, откуда? Нет определенно, я тебя где-то видал!
– Я бежал от римлян, – пожав плечами, признался Рысь, рассудив, что скрывать ему особенно нечего.
Бородатый кивнул:
– Похоже на правду. И куда ж ты бежал?
– А, не знаю. Куда глаза глядят.
– Хм… Вот как? А ты, парень, не из беглых ли гладиаторов часом?
– Ты угадал, – усмехнулся Рысь. Незнакомец вовсе не производил впечатления какого-то официального лица. – Долго мне еще тут стоять?
Заметно повеселев, чернобородый обернулся и свистнул. И сейчас же на поляну выбралось с десяток оборванцев в овчинах и браках. Кто с луком, кто с коротким копьем, а кто и при мече. Ну и гнусные же у всех них были рожи! Алчные, грубые, покрытые шрамами и рубцами.
– Да-да! – бросив копье в траву, чернобородый хлопнул себя по ляжкам. – Ну точно – гладиатор. Летом я видел тебя на арене Ротомагуса, ты бился с какой-то полосатой кошкой. Было?
– Было, – беглец улыбнулся. – Может, вернешь одежду?
– Дайте ему одежку, – распорядился «бракатый», и кто-то из оборванцев швырнул Рыси тунику.
Натянув ее, беглец почувствовал себя гораздо уверенней, в конце концов, ему теперь не приходилось стоять перед всеми голым. Теперь можно было и обнаглеть:
– А оружие?
Предводитель бродяг зашелся смехом:
– А ты шутник, парень! Хотя… – он вдруг стал серьезным, – очень может быть, что ты его скоро получишь. Давно в бегах?
– Давненько, – Рысь не стал вдаваться в подробности.
– Замечательно! – снова засмеялся «бракатый». – Нам как раз не хватало хорошего бойца. Будь с нами, гладиатор!
– А вы кто – повстанцы?
Теперь уж загоготали все. Некоторые даже схватились за животы, повалившись в траву, словно бы юноша выкинул невесть какую смешную штуку.
– Повстанцы? – смеясь, переспросил бородач. – Воевать с Римом? Мы что, похожи на дураков?
– Похожи, – съязвил Рысь. – Смеетесь уж точно по-дурацки! Вместо того чтобы объяснить.
– Изволь, объясню. – Вожак махнул рукой, и смех стих. – Мы – вольные люди. Не пашем, не сеем, не торгуем, никому ничего не платим. Живем тем, что добудем сами. И неплохо живем, верно, ребята?
– Ах, – догадался наконец юноша. – Так вы разбойники!
– Можно сказать и так. Я – Гретоликс, а это мои люди. – Чернобородый горделиво выпятил грудь. – Позволь теперь узнать твое имя?
– Рысь.