Он вошел в дом, потрепал пушистую голову Урсуса, сполоснулся под душем, переоделся. Успел покормить пса, сам, как всегда, поесть не успел. Увидел в окно кухни, как летит в дом от калитки Сашка, поставил на плиту разогревать сковороду с жареной картошкой и порезал на большие куски колбасу.
– Вот здорово! – Саша уже стоял на пороге кухни. – Шел и думал про картошку и колбасу.
– Кто б сомневался, – рассмеялся Андреас. – Ты сегодня первый, а колбаса кончается. Кто первый, того и тапки.
– Да. – Саша был самым сообразительным. – Давайте по-быстрому ее слупим.
Через десять минут они уже пили кофе, Саша старался запихнуть в рот побольше печенья из большой металлической коробки.
– Ну, как? – спросил он невнятно. – Что узнали?
– Ты не поверишь, – произнес Андреас, – я тебя стал бояться. Ты приходишь и требуешь у меня отчета. Что сделано по твоему заданию, кто сгорел, кто в нашу школу эту несчастную подложил, арестовал ли я преступника, вынес ли приговор. Саша, у меня нет таких возможностей. Да, я надеюсь случайно – запомни, пожалуйста, это слово, – случайно наткнуться на какую-то зацепку. Это все.
– До сих пор не наткнулись? – разочарованно протянул Саша.
– Нет. Просто взял какие-то адреса, телефоны. Не знаю, как время на это выкроить. Нам вообще-то надо школой заниматься. Я посмотрел со стороны, как вы стояли у станции. Плечом к плечу. Один к одному – преступная группировка. Вас необходимо возвращать к брусьям, канату, мячу.
– Ну, это понятно, – легко перебил его Сашка. – Но мы же решили расследовать преступление, так? Я еще нашел женщин, которых дома нет. Я сегодня в соседнем поселке был и даже с людьми в электричке разговаривал. Рассказать?
– Ни в коем случае. Пришлешь по почте. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя феноменальная память?
– Не помню, – ответил Сашка и рассмеялся. – А раз не помню, значит, никто не говорил. Я на самом деле ничего не могу забыть.
– Почему ты не отличник?
– Так чтобы правильно ответить, надо же сначала прочитать, – резонно сказал Саша.
– А. Ну, конечно, я это упустил. У тебя же дел по горло. Ты живешь с отцом?
– Да. Сейчас с папой. Летом, может, к маме поеду.
– Она за границей?
– Была. У нее и дом там есть, я забыл где. Но сейчас она в Москве.
– Где работает? Или не работает?
– Работает. Только я не вникал, – заскучав, сказал Саша. – Какой-то департамент. Машину обещала мне купить. Ну, потом, когда можно будет. Андреас Илларионович, вы не поучите меня водить?
– Найдем время, не сейчас, ладно? Но все равно права-то тебе надо получать на официальных курсах.
– Ерунда. Дадут. Папа договорится.
– Какой ты организатор. Все у тебя при деле. Как тебе живется без мамы?
– Нормально.
– Часто видитесь?
– Редко. Ей некогда, и мне… Я к ней домой вообще не езжу. Муж у нее какой-то… Мне не нравится. И я ему не нравлюсь.
– А как же летом собираешься?
– Раз она пригласила, наверное, его там не будет.
– Она на конкретный месяц пригласила?
– Пока нет.
– Понятно.
Саша сник, Андреас, глядя на него, и вовсе загрустил. Этот легкий, яркий паренек не особенно справляется с ситуацией, в которую его загнали взрослые. К матери домой просто так поехать не может. Как Олежек не может приехать к нему, если захочет. Его не пустят. Зина запретила Андреасу видеться с сыном. Она обижена! Считает, что он ее опозорил разводом и, главное, тем, что озвучил причину: супружеская измена. Он бы не озвучил, самому стыдно было, просто думал, что хватит сил пойти дальше: отобрать ребенка. Как к нему относится этот тип, такой омерзительный со спины. В другом ракурсе Андреас его не видел… Он встретился с серьезным взглядом Сашки и в очередной раз решил: «Надо срочно что-то придумать».
– Как зовут твою маму?
– Клава. Клавдия Степановна Никитина.
– Ты – Павлов. Она взяла фамилию нового мужа?
– Нет. Это ее девичья фамилия. Она и Павловой никогда не была. Фамилия у меня, как у папы.
Этим вечером к Андреасу больше никто не пришел. Он сел за компьютер, посмотрел оперативно прилетевший очередной список от Саши. Какое-то время набирал в поисковике имена-фамилии женщин, которые записал сегодня, обходя дома. Потом набрал «Клавдия Степановна Никитина». Круто, однако. Департамент правительства, учредитель ряда ОАО, ООО и тому подобное. И все ЖКХ да сервисное обслуживание ряда министерств. Дел у нее точно много. Не до Сашки ей.
Уже поздно ночью Андреас зарегистрировался на досках объявлений и разместил там фото Урсуса: «Уникальный пес ищет хозяина». И свой телефон.
Глава 18
Оксана даже не догадывалась, что это так легко: подняться и поехать за границу. Юрий сделал всего пару звонков, и к вечеру оказалось, что ее документы готовы, билеты заказаны, прислуга в доме рада их встретить, Вера продиктовала, какие продукты непременно должны быть закуплены к их приезду. Что еще нужно? Оксана открыла свой шкаф в гардеробной. А ведь ничего для отдыха на море у нее нет. Она растерялась: что делать? Ни летних нарядов, ни босоножек, ни купальника… Надо спросить у Юры. Она повернулась: он стоял на пороге и смотрел на нее. Уголки рта чуть приподняты.
– Ты переживаешь из-за того, что у тебя нет вещей для отдыха? А ничего не нужно. Все купим на месте. Какой смысл это делать в Москве? Там совсем другая погода, надеюсь, у тебя настроение изменится.
– Да? Действительно. Я бы сейчас не знала, что выбрать. Все-таки снег здесь еще не растаял. Посмотрю на море – и все станет на место. Знаешь, я последний раз видела море в третьем классе. Потом родители не могли туда выбраться, а после вообще начались сплошные проблемы. Катьку, сестру, и маму мы с папой отправляли пару раз. Сами оставались на хозяйстве и с дедушкой.
– Досталось тебе.
– Да нет. Мы жили, конечно, напряженно, я имею в виду заботы, деньги, но у нас хорошая семья, все друг за друга переживают, не вспомню ни одного серьезного конфликта. Подруги, помню, все время ругались с родителями и сестрами-братьями. Выходит, отсутствие свободного времени улучшает отношения с родителями, – заключила она со смехом. – Как они без меня? – Она впервые напомнила Юрию о том, что у нее есть родные и что она о них беспокоится.
– Согласен с тобой, – серьезно ответил он. – Хорошо, что мы об этом заговорили. Ты посылаешь им деньги?
– То есть как?
– А просто. Заходишь в личный кабинет сбербанка онлайн и переводишь со своего счета на их. Или ты не в курсе того, что у тебя есть свой счет? Это все было в тех бумагах, которые ты подписала.
– Юра, я действительно не знала, что все так просто. И у моих родителей никогда не было карты.
– Позвони. Завести карту – пять минут. Ты все успеешь уже сегодня.
– Спасибо. А сколько можно отправить?
– Никогда не задавай мне таких вопросов. Это твои деньги, ты лучше знаешь, сколько нужно твоей семье. Уточни у мамы.
– Да, именно у мамы, – озабоченно проговорила Оксана. – Если я спрошу у Кати, она скажет – миллион.
– Такая сообразительная девочка? – улыбнулся Юрий и вышел.
Оксана отправилась в свой маленький уютный кабинет, поговорила с мамой, та побежала заводить карту. Потом Оксана перезвонила, чтобы узнать номер, перевела деньги – решительно, не задумываясь, – сумму, в два раза превышающую общий доход их семьи. Две зарплаты и пенсия. Над чем тут задумываться? В два раза больше – это тоже мало. Но она посмотрела, сколько у нее самой на счету, и поняла, что может помогать семье часто. Она вздохнула прерывисто, как после плача. Наконец-то. Ее перестанет мучить их нищета.
Оксана спустилась в гостиную, чтобы рассказать Юрию об этом, но вдруг издалека услышала громкий женский голос. Не сразу его узнала, потом немного испугалась, но вошла. На диване, крепко сжимая стакан с виски, сидела Алла, жена Николая. Юрий стоял напротив и внимательно ее слушал.
– Они рылись везде часа четыре, – Алла посмотрела на Оксану невидящим взглядом и продолжала. Она была в сильном возбуждении. – Я спрашиваю у этого следователя: «Что вы здесь копаетесь? Его убили в другом месте! Там и ищите следы, нож, что еще, не знаю…» Он отвечает: «Мы ищем мотив. Всегда существуют версии убийства из-за профессиональной деятельности, каких-то конфликтов, в том числе и семейных. Место преступления – это всего лишь место преступления. Следы мы будем искать везде». Ты представляешь, какой идиот?
– Почему идиот? Они действительно обязаны искать возможные причины.
– Но он сказал про семейные конфликты, ты что, не слышал? Это он на меня намекает, что ли?
– Алла, ты в ужасном состоянии, это понятно. Во всем, что будет происходить и дальше, мало приятного для всех нас. Но через это нужно пройти. Попробуй успокоиться, попить лекарства. Я дам тебе телефон своего врача на тот случай, если он тебе понадобится, пока нас не будет.
– В каком смысле – не будет?
– Мы с Оксаной завтра улетаем на Сардинию. На недельку. Но будем на связи, разумеется.
– Алла, ты в ужасном состоянии, это понятно. Во всем, что будет происходить и дальше, мало приятного для всех нас. Но через это нужно пройти. Попробуй успокоиться, попить лекарства. Я дам тебе телефон своего врача на тот случай, если он тебе понадобится, пока нас не будет.
– В каком смысле – не будет?
– Мы с Оксаной завтра улетаем на Сардинию. На недельку. Но будем на связи, разумеется.
– Прэлестно! – карикатурно и натужно захохотала Алла. – Я и забыла, что ты – настоящий друг! Вы едете отдыхать, понятно! У вас же не было свадебного путешествия, ты говорил, что с работой запарка. А как только Колю грохнули, сразу все рассосалось, да? Вы позагораете, пока меня будут терзать менты и журналисты. Сегодня уже штук пять позвонило. Колю убили тут, у вас!..
Оксана повернулась и вышла. В чем-то Алла, наверное, права. Хотя она действительно в жутком состоянии. Но друзья не должны оставлять человека в беде. Так считала Оксана. Так она поступила бы по отношению к своим друзьям. Но она наблюдала в течение вечера и полночи, как общаются Юрий и Кондрашовы. И ей не показалось, что они друг за друга горой. Как бы то ни было, она сейчас ни на что повлиять не может. Но настроение резко испортилось. Опять этот кошмар. Она поднялась в кабинет, механически включила компьютер. Сплошной криминал. Светская хроника… Кто придумывает такие дурацкие заголовки? «Россия прощается с Каролиной», «Кате Лучику осталось недолго жить», «Депутат Госдумы чуть не умерла». На самом деле все живы и здоровы. Это крючок, чтоб прочитали. Потом окажется, что заголовок привязан к одной фразе, шутке, невинному событию. Так, а если посмотреть забавные фото? Это совсем другое дело. Есть очень смешные. Например, это. Огромная собака спит, а под ее ухом, укрывшись им, как одеялом, блаженно жмурится крошечный котенок. Вот чем она сейчас займется. Она посмотрит, не продается ли котенок, какого она хотела. Нет, она не хочет покупать себе элитного. Она поищет бездомного, таких часто пристраивают. Оксана нашла доски Авито и Сландо. Там было поле чудес. Какие угодно кошки, любые собаки. Голова закружилась. Оксана вдруг поняла, что собаки ей нравятся больше. Кошка что – мурлычет и спит. Дома у родителей есть кошка. Собака – совсем другое. С ней и поговорить можно, и погулять. Они ведь тоже бывают размером с кошку. Хотя дом позволяет взять большую.
«Боже! Какая красота!» – Оксана изумленно рассматривала снимок крупного шоколадного пса. Потом прочитала текст. Какой ужас, пес был ранен, перенес операцию, ему нужна любовь… Телефон, имя – Андреас. Странно: того парня, у которого волки съели собак, тоже так звали. Не самое распространенное имя. Оксана набрала номер.
– Извините, я прочла ваше объявление. Мне очень понравился Урсус. Как его здоровье?
– Спасибо. Поправляется. Что-нибудь вас еще интересует?
– Многое. Просто я уеду на неделю из страны, можно будет потом на него посмотреть?
– Да, конечно.
– А вам многие звонят?
– Звонят.
– Но вы его не отдадите за неделю?
– Вряд ли отдам. Ему пока нужна моя помощь. Я вообще его отдам лишь на определенных условиях. Сам привезу, и мы с будущим хозяином подпишем договор. То есть вы можете его посмотреть, но я должен иметь полную информацию о вашей семье, квартире или доме. Где именно он будет жить, как о нем будут заботиться. Вы же читали: у него проблема. Это инвалидность, грубо говоря. Не каждый справится.
– Я понимаю. Поговорю с мужем, все подпишу, если… мы решим, а вы согласитесь.
– ОК. Звоните.
Глава 19
Судьба трудится без выходных. У нее есть черная работа и белая. Черная – это проложить тропы, на которых вам обязательно встретятся враги. Все продумать, чтобы не было шанса с ними разминуться. Судьбе интересно: кто победит? Белая работа – ювелирная, неспешная. Люди сначала пройдут не раз мимо друг друга, потом обернутся, поняв: мы – друзья. А в какой цвет окрашены усилия судьбы, которая не тех мужчин посылает не тем женщинам, потом их разводит, тасует свои крапленые карты… Может, она смеется в это время, может, сентиментально утирает слезы: «что же я натворила». Эта работа – пестрая, в крапинку.
Андреас в это утро задумчиво просматривал свои контакты в телефоне и думал, кому из друзей позвонить, рассказать о том, в какую передрягу он попал. Со стороны ведь виднее, за что хвататься в первую очередь, а чего вообще делать не стоит. Вот он смотрит на номера телефонов и представляет себе лицо каждого друга. И совершенно отчетливо представляет, что услышит от них. Большинство ответов будут такими: «Ты дурью-то не майся. Нужно дело делать. Страховку спасать, участок за собой закрепить, у тебя точно все документы в порядке? А покойница – это вообще не твое дело. Ты просто со своими оболтусами заигрался в сыщиков-разбойников». Да, так скажут все или практически все. Он и сам уже стал так думать. Но ребята его не поймут! И для него это серьезная проблема. Они сейчас или получат опыт безразличия – думай о себе, переступи через чужую жизнь, – или поймут, что эгоистичный, зацикленный на себе человек никому не интересен. Они послушаются его, если он даст отбой, будут делать то, что он скажет: восстанавливать школу. Сделают вид, что забыли о сгоревшей женщине. Но что-то уйдет из их общения. Они решат, что он такой, как все… Он и есть такой, как все. Он взялся им доказать, что не все – такие… В общем, жуткое уравнение со всеми неизвестными. Андреас был в растерянности.
И тут телефон зазвонил. Сам бы Андреас вряд ли стал звонить Петру Григорьевичу Силину, одному из самых уважаемых командиров в их части. Да нет, он самый уважаемый. И никому из высшего начальства не угодный. Его отправили в отставку. Сейчас он живет в Москве, виделись они пару раз в последние годы, иногда созванивались.
– Привет, – сказал Силин. – Я тут прочитал, что твоя школа сгорела. Это так или, как водится, наврали?
– Это так, Петр Григорьевич. Школа сгорела, а в ней какая-то неизвестная женщина. В общем, полная ерунда.
– То есть – далеко не ерунда. Хочешь, я подъеду, расскажешь? Я сейчас по делу на твоем шоссе.
Андреас, конечно, совсем себя истерзал. Услышав предложение Силина, почувствовал, что глазам стало горячо. Этот полковник и в армии пару раз приходил ему на помощь сам, поскольку Андреас ни к кому за помощью не обращался. Высокий, с вечно озабоченным, хмурым лицом, седыми висками, Силин умел слушать, старался найти выход… Вот и сейчас…
– Петр Григорьевич, я сижу и думаю: где тот человек, которому весь этот бред можно рассказать. Я, если честно, вообще не знаю, что делать. Со стороны следствия – полный пофигизм…
– Будем считать, что специалист по части бреда у тебя есть, – по-деловому сказал Петр Григорьевич. – На большее, как говорится, не рассчитывай. Связями я так и не обзавелся. Но мозги не все растерял. Посидим, подумаем.
Слушал Силин внимательно. Потом долго курил и думал. Вдруг посмотрел в тревожные глаза Андреаса и улыбнулся:
– Вот ты вроде у нас самым умным считался. Наверное, отличник со школы. Откуда же у тебя уравнение со всеми неизвестными образовалось? Нам известно, что ты школу не поджигал, бабу не убивал и не подкладывал в огонь. Известно, что у тебя было все в порядке с проводкой и замками входной двери. Значит, полиции надо искать следы посторонних лиц. Идти по этим следам.
– Они не хотят. Они придумывают, как дело закрыть и при этом доставить мне побольше неприятностей.
– Ты знал этого следователя раньше?
– Нет, конечно. Просто не понравились друг другу. Кроме того, мне кажется, что это его стиль работы: все повесить на того, кто ближе к делу, получить удовольствие, а остальное похоронить.
– Знакомый стиль.
– Знакомый. И потом: все, что вы считаете известными в уравнении, – это мои слова, которые вы взяли на веру. А следователь Иванов имеет право никому не верить.
– Ну, убийство он тебе не шьет, надеюсь?
– Да это вообще вопрос погодных условий: как у него башку переклинит.
– Знакомые адвокаты есть?
– Нет. И денег на них нет. Это пустая трата, считаю. Что-то я не слышал, чтобы адвокат изменил ход следствия или решение суда. Я думал о частном детективе… Ерунда, наверное.
– Все тебе ерунда. Хотя я частных сыщиков только в сериалах видел. Ну, про Шерлока Холмса знаю. Давай вот о чем договоримся: не нагнетай. Будем решать проблемы по мере их поступления.
– Ну, вот такая задача: мы с ребятами сначала решили искать, не пропала ли какая-то женщина поблизости. Потом я понял, что ее могли привезти откуда угодно – живой или уже мертвой. Не могу решить: выбросить все это из головы или пытаться что-то узнать?
– Пытаться, – уверенно сказал Силин. – Против фактов никакой Иванов не попрет.
– Он попрет, конечно, – сказал Андреас. – Но это не важно. Важно то, что вы мне сейчас сказали. Любой другой взрослый человек заявил бы, что я такой же дуралей, как мои подростки. Кстати, я не был отличником в школе, мягко говоря. Мне еле натягивали тройки, чтобы переходил из класса в класс. Дело в том, что я так страшно заикался, что мне легче всего было сказать «не знаю», чем потешать своим мычанием весь класс.