Гайнуллин М Ф & Хусаинов Г Б Мустай Карим
Гайнуллин М.Ф., Хусаинов Г.Б.
Писатели советской Башкирии. Биобиблиографический справочник. Уфа,
1977 г.
Мустай Карим
Творчество народного поэта Башкирии Мустая Карима стало духовным достоянием и национальной гордостью республики. Лучшие образцы поэзии и драматургии М. Карима вошли в золотой фонд башкирской литературы; его творчество оказывает влияние и на развитие всей многонациональной советской литературы. Хорошо сказал об этом видный русский поэт Николай Рыленков: "Мустай Карим относится к числу тех художников слова, которые определяют уровень нашего многонационального искусства, в том числе и русского, внося в общую сокровищницу духовный опыт своего народа, то лучшее, что он накопил в прошлом, чем обогатился в настоящем".
Мустай Карим (Мустафа Сафич Каримов) родился 20 октября 1919 года в деревне Кляшево Чишминского района Башкирской АССР в семье крестьянина-середняка. В многодетной семье он вырос, трудолюбивым и прилежным ребенком.
"В пашем роду первым грамотным человеком стал одип из моих старших братьев - Муртаза, который после революции окончил начальную школу, вспоминал М. Карим, - А до него никто из наших не умел даже ставить свою подпись. Вместо подписи ставили тамгу (метку), похожую не то на вилы, не то на куриную лапу. Ее можно было видеть везде: и на меже земельных наделов, и на сбруе, и па крупе лошади, даже на топорище".
Родившемуся и выросшему в годы Советской власти М. Кариму посчастливилось впервые в своем роду получить высшее образование: окончив в 1935 году семилетнюю школу в родной деревне, он два года учился на Уфимском педагогическом рабфаке, перед самой Великой Отечественной войной окончил факультет языка и литературы Башкирского государственного педагогического института.
С самого начала войны М. Карим в действующей армии. Но окончании краткосрочных военных курсов он служил начальником связи и начальником штаба артдивизиона. В августе 1942 года был тяжело ранен. По излечения работал корреспондентом фронтовых газет "За честь Родины" и "Советский воин". После десятилетнего пребывания в рядах комсомола на фронте вступил в Коммунистическую партию. Награжден орденами Отечественной войны, Красной Звезды и медалями.
После окончания войны М. Карим всецело отдается творческой и общественной деятельности: с 1951 по 1962 год работал председателем правления Союза писателей Башкирии, в 1962 году избран секретарем правления Союза писателей Российской Федерации; долгие годы был председателем Башкирского отделения комитета защиты мира. Он делегат XIX, XX, XXII, XXIII, XXIV, XXV съездов Коммунистической партии, с 1955 года - депутат Верховного Совета РСФСР. За заслуги в развитии советской литературы награжден орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени и орденом "Знак Почета". В 1963 году Мустаю Кариму присвоено звание народного поэта Башкирии. М. Карим - лауреат Государственной премии СССР, республиканской премии им. Салавата Юлаева и государственной премии нм. Станиславского.
Мустай Карим начал писать в 1935-1936 годах. Его первые стихи печатались в газете "Молодой строитель". В 1938 году вышла в свет первая книга стихов "Отряд тронулся" (совместно с В. Нафиковым).
Воспитанный в рядах пионерии и комсомола начинающий поэт уже в своих юношеских стихотворениях стремился воспеть нашу жизнь, счастливое детство, задорную молодость.
Второй сборник М. Карима "Весенние голоса", вышедший накануне Великой Отечественной войны, показал более углубленное решение намеченных в первой книге мотивов. Здесь песня, славящая счастливую жизнь, обогатилась ясными и нежными, подобно весенним голосам, лирическими нотами. Стихотворение "Весенние голоса", давшее название книге, которым открывается сборник, служит как бы музыкальным ключом к ней. В книге ощутим и звонкий поэтический голос, который в дальнейшем сольет воедино "стремительный бег времени, грусть и счастье людей с пением птиц и шумом лесов"; встречаются и ослепительно яркие, как весенний рассвет, краски.
Напечатанная в 1940 году в башкирском журнале "Октябрь" поэма "Незнакомый гость" явилась заметным произведением М. Карима предвоенного периода, где он поэтически приподнято отразил героические события гражданской войны.
Поэтический талант М. Карима полнее раскрылся в годы Великой Отечественной войны. Поэт, находившийся с самого начала и до конца войны на фронте, сумел передать мысли и чувства советских воинов в ярких, глубоко лиричных картинах. Его стихотворение "Я ухожу на фронт", написанное перед отъездом на войну, прозвучало клятвой одетых в шинели советских людей.
Одну свою книгу, вышедшую в годы войны, М. Карим назвал "Мой конь". В большинстве стихотворений этой книги, написанных па фронте, отводится значительное место показу физической и духовной силы, мужества бойцов-кавалеристов. Близкое общение с бойцами разных подразделений помогло поэту глубже раскрыть характер советского человека па войне.
Несмотря на то, что большинство стихотворений М. Карима, созданных в 1942-1944 годах, было написано в фронтовых условиях под взрывы бомб, в дни тяжелых боев, его поэзия этих лет не броска, не криклива. Душа поэта переполнена чувством мести и ненависти к врагу, но в стихах нет злой ярости. Его поэзия, как и его герой, раздумчива, лирична. Он не стремится пересилить гул орудий, грохот войны. Напротив, его лирика сильна своим тихим, спокойным, некрикливым тоном. Говоря словами Ильи Эренбурга, наш век очень шумный, его не перекричать, но, постоянно находясь на передовой, поэт замечает: даже среди оглушительного грохота пение птиц, смех детей, тихий людской шепот потрясаютсолдатские сердца.
В стихах и циклах военных лет М. Карим ярко отразил также великую гуманистическую миссию Советской Армии, освободившей страдающие под фашистским игом народы ("Чужие огни", "Идет май в Европу", "Фашизм ждет расплаты").
Особое место в творчестве М. Карима военных лет занимают поэмы. Их своеобразие и значение заключается в дальнейшем углублении характерных черт поэзии М. Карима, особенно в возвышении военной героики до сказочного богатырства, в выразительном воплощении эпического образа советского солдата. Таковы его поэмы "Декабрьская песня" и "Ульмясбай".
В первой поэме воспевается духовное величие и сила ровесников поэта, воспитанных Советской страной и Коммунистической партией, а вторая - "Ульмясбай" - показывает конкретные подвиги советских людей.
Одну из своих послевоенных книг М. Карим назвал "Возвращение" (1947). Этот поэтический сборник с радостью возвещал и о возвращении поэта-победителя на родину, к любимой, к песне, по которой он истосковался, и об установлении мира на земле и возвращении счастья людскому сердцу.
Послевоенная поэзия Мустая Карима переживает качественное обновление. Оно выражается не столько в расширении тематики, сколько в стремлении поэта, прошедшего сквозь огонь войны и обогащенного жизненным опытом, философски осмыслить сущность и подлинную красоту жизни.
М. Карим считает, что писатели но имеют права ограничиваться описанием того, что видят и слышат, а должны воспеть душу народа. "Наша литература не суть звуки ракет или гул электропоездов и шум пефтяных фонтанов, а была и будет песней народной души. А солнце этой души в настоящее время приближается к зениту", - говорил он в дни XX съезда КПСС. Вот это-то солнце души и есть источник вдохновения и лучезарности поэзии М. Карима. Внутренний взор поэта и направлен на изобретательный ум и золотые руки советских людей, создающих чудеса, украшающих мир, запускающих в небо ракеты, на деятельность Коммунистической партии. Об этом красноречиво говорят его новые стихи, особенно книга стихов и поэм "Реки разговаривают".
Примечателен цикл стихов М. Карима "Европа - Азия", создающий эпические образы Родины и народа.
Тема "Европа - Азия", задуманная в широком плане, была продолжена Мустаем Каримом в новых циклах стихов: "Вьетнамские записи", "Где каштаны цветут", "Болгарская тетрадь" и "Из Кабардино-Балкарской тетради". В пих поэт сумел масштабно отразить братство народов, их борьбу за мир.
"Исторически суждено было моему народу оказаться на стыке двух континентов - Европы и Азии. Это не просто стык материков, это рубеж двух культур, двух судеб - европейской и азиатской, - писал М. Карим в предисловии к одной из своих книг. - Я мечтаю, чтобы поэзия моего народа вобрала в себя цвет, пьянящий аромат, спокойную мудрость поэзии Востока, суровую правду жизни, революционную призывноетъ, активный разум поэзии Запада".
Эти черты поэзии М. Карима органически сочетались в вышеназванных циклах, особенно в его восточных поэмах ("Улыбка", "Тайна") и в героике трагической поэмы "Черные воды".
Myстай Карим - человек многогранного таланта. Он не только признанный поэт, но и широкоизвестный драматург и прозаик. Такие его пьесы, как "Одинокая береза", "Неспетая песня", "В ночь лунного затмения", "Страна Айгуль", "Салават", "Похищение девушки", "He-бросай огня, Прометей!", в числе тех прекрасных произведений, которые определяют уровень развития современной башкирской драматургии.
Переведенные на многие языки повести "Радость нашего дома" и "Таганок" пo праву завоевали признание многонационального советского читателя. В 70-е годы писал автобиографическую повесть "Долгое-долгое детство", также пользующуюся большой любовью читателей. Вошедшие в книгу "Навстречу восходящему солнцу" и рассыпанные, подобно золотым россыпям, на страницах цент-ральпых и республиканских газет и журналов десятки литературно-критических и публицистических статей поэта могут служить образцом для критиков и журналистов.
Многие произведения М. Карима переведены па языка народов СССР И на иностранные языки. Отдельными книгами вышли его произведения на русском, украинском, аварском и других языках.
Член Союза писателей СССР с 1940 года.
НА БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ
Отряд тронулся. (Совместно с В. Нафиковым). Стихи. Уфа, 1938, 76 стр.
Весенние голоса. Стихи и поэмы. Уфа, 1941, 80 стр. Мой конь. Стихи. Уфа, 1943, 40 стр.
Стихотворения. Уфа, 1945, 38 стр.
Воз "ращение. Стихи. Уфа, 1947, 72 стр.
Стихи и поены. Уфа, 1948, 212 стр.
Радость нашего дома. Повесть. Уфа, 1951, 98 стр. Второе издание. Уфа. 1953, 108 стр.
Избранные произведения. Уфа, 1951, 336 стр.
Весенняя земля. Стихи. Уфа, 1951, 48 стр.
Европа - Азия. Цикл стихов. Уфа, 1954, 56 стр.
Вьетнам рядом. Путевые заметки. Уфа, 1956, 88 стр.
Стихи и поэмы. Уфа, 1958, 250 стр.
Таганок. Повесть. Уфа, 1962, НО стр.
Пьесы. Уфа, 1963, 242 стр.
Реки разговаривают. Стихи и поэмы. Уфа, 1961, 152 стр.
Когда прилетели журавли. Стихи. 1964, 126 стр.
В ночь лунного затмения. Трагедия. Уфа, 1965, 82 стр.
В ту или эту сторону? Рассказы для детей. Уфа, 1965, 22 стр.
Избранные произведения, том 1. Стихи, поэмы, сказки. (Предисловие Н. Наджми). Уфа, 1966, 390 стр.
Избранные произведения, том 2. Пьесы и повести. Уфа, 1966, 572 стр.
Страна Айгуль. Пьесы. Уфа, 1968, 96 стр.
Произведения и 5-ти томах. Т. 1. Стихи. (Предисловие Г. Хусаинова).Уфа, 1971,288 стр.
Произведения. Т. 2. Стихи, поэмы, сказки, либретто. Уфа, 1971, 288 стр.
Произведения. Т. 3. Пьесы. Уфа, 1972, 432 стр.
Произведения. Т. 4. Пьесы, повести, рассказы. Уфа, 1972, 416 стр.
Произведения. Т. 5. Статьи, очерки. Уфа, 1973, 420 стр.
Черные воды. Поэма. Уфа, 1974, 18 стр.
Долгое-долгое детство. Повесть. Уфа, 1976, 262 стр.
НА ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ
Стихотворения. Казань, 1948, 48 стр.
Радость нашего дома. Повесть. Казань, 1954, 104 стр.
В полдень. Стихи. Казань, 1958, 150 стр.
Таганок. Повесть. Казань, 1966, 82 стр.
Стих" и поэмы. Казань, 1977, 352 стр.
НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Цветы на камне. Стихи. Уфа, 1949, 94 стр.
Радость нашего дома. Повесть. М., 1952. Второе издание, 1953; третье издание, 1954.
Весенние голоса. Стихи. М., 1954, 96 стр.
Избранное. Уфа, 1955, 144 стр.
Я - россиянин. Стихи. М., 1956, 32 стр.
Лунная дорога. Стихи. М" 1958, 110 стр.
Стихи и поэмы. (М. Карим: Коротко о себе). М., 1958, 224 стр.
Реки разговаривают. Стихи и поэмы. М., 1964, 160 стр.
Избранная лирика. (Предисловие К. Кулиева). М., 1965, 32 стр.
Берега остаются. (Предисловие Р. Гамзатова). Стихп. М., 19", 192 стр.
Повести. М., 1969, 260 стр.
Избранные произведения в 2-х томах. Т 1. Стихи, поэмы. Сказки. Уфа, 1969, 336 стр.
Избранные произведения. Т. 2. Пьесы, статьи. Уфа, 1969, 496 стр. Огненные берега. (Предисловие Г. Хусаинова). Стихи и поэмы. Уфа. 1971, 160 стр.
Годам вослед. Стихи и поэмы. М., 1975, 176 стр. Жду вестей. Стихи и поэмы. М., 1976, 192 стр.
ПО ТУ СТОРОНУ ОГНЯ
Один из персонажей повести "Долгое-долгое детство", рассказывая у ночного костра о своей жизни, говорит: "Вон, по ту сторону огня моя юность стоит... Совсем будто здесь. Да только между нами... костер. Между нами прожитая жизнь".
Нечто подобное звучит и в самой интонации прозы Мустая Карима.
"Совсем будто здесь" картины детства будущего поэта, своеобразный аульский быт, еще сохраняющий все давние обычаи и традиции, но на самом-то деле все это уже - "по ту сторону" пережитого с тех пор, отделенное пляшущими языками пламени огромной войны, отороченное трауром невозвратимых потерь, густо припорошенное ранней сединой, увиденное, если вспомнить слова другого поэта, "сквозь увеличительные слезы"- слезы не только горя и боли, но и немеркнущей благодарности тем, с кем рядом рос: "Сколько из них отдавали мне свое тепло, свой свет, свою силу? От самых первых моих друзей-сверстников и до сегодняшнего дня..."
В только что процитированных словах легко узнаваем "предтеча" прозаика Карима - поэт Карим, тот, что писал:
Я путь определяю не по звездам,
А - как по звездам - по глазам людей...
Гляжу в глаза, чтобы с пути не сбиться,
Чтоб в песне не солгать, не ошибиться...
(Перевод Е. Николаевской)
Слова, сказанные в стихах Карима, о любви к "домику неприметному на тихом дальнем берегу" оказались не декларацией, а предвестием повествования о родном ауле и, как говорится во вступлении к "Долгомудолгому детству", о "судьбах людей, с которыми... вместе жил или прошел кусок пути".
Хотя в том же предисловии автор считает нужным оправдаться перед читателями за то, что в книге "многовато... говорится о смерти", в повести решительно преобладают и светлые краски, и люди, которые даже в трудное время способны "выискать в пучке лишений росточек радости, в горсти горечи - крупинку сладости".
Так, "посередине - то солнечной, то ненастной, то цветами покрытой, то метелью повитой - поляны... жизни" рассказчика стоит его Старшая Мать - повитуха и величайший нравственный авторитет аула, женщина редкостного житейского такта. Точно так же, как не пустеет ее "волшебный карман", откуда для мальчика возникают "разные вкусные вещи", не оскудевает и ее доброта, распространяющаяся далеко за пределы собственной, живущей еще по законам шариата семьи. Она всегда готова прийти на помощь соседям делом или своевременной, ненавязчивой подсказкой.
Эпической мощью и страстностью отличается Марагим, великий трудолюб: "За плетень возьмется - плетет красиво, как девушки кружева вяжут. Стог мечет - стог у него стройный, как церковный купол, вырастает. Оконные ставни, изготовленные и покрашенные им, издалека улыбаются". Перед силой же любви его и Ак-Йондоз отступают даже строжайшие аульские приличия, смолкает змеиный шип сплетни. Все против этого "беззаконного" счастья - и семейные узы обоих, и война, на которой погибают и муж Ак-Йондоз, и богатырь Марагим, но любовь эта становится легендой и одаривает даже "посторонних", ибо, как вспоминает свое собственное тогдашнее состояние рассказчик, "быть свидетелем счастья - тоже, оказывается, счастье!".
А первый урок благородства и доброты, превозмогающих жестокие веления вековых обычаев, дал мальчику "кавказского царя несчастный сын", жестянщик Исабек, придумавший себе эту головоломную родословную, чтобы скрыть свой "постыдный"- а на самом деле, самоотверженный!отказ убить своего "кровного врага", обрекший его на добровольное изгнание.
Что же касается ровесника рассказчика - Асхата, пропавшего на войне без вести, то этот, по уличному прозвищу, Рыжий Комар словно бы завещал приятелю свою неуемную фантазию и страсть к стихотворству, к острому слову, за которую уже в детстве не раз поплатился.
Если в "Долгом-долгом детстве" совершенно явственно проступает автобиографическая основа, то в более поздней повести "Деревенские адвокаты" сам рассказчик отступил на второй, если не на третий, план, можно сказать - затесался в толпу жителей аула Кулуш, редко-редко подавая отчетливо самостоятельные реплики, и даже однажды лукаво "отмежевался" от себя самого, с напускной почтительностью сообщив о том, что на похороны одного из героев приехал "довольно известный писатель Муртай Карам".
Мустай Карим прямо-таки с наслаждением отдается здесь стихии народной речи, вроде бы незатейливого повествования о том, о сем, которое, на поверку, с самой простодушной миной подступается к проблемам и заботам вовсе не пустячным, будь то "дела давно минувших дней", "аукающиеся" и поныне, или самая живейшая злободневность.
Жизнь трех ровесников, былых аульских мальчишек, Кашфуллы, Курбангали и Нурислама теснейшим образом переплетена не только с судьбами соседей-односельчан, но и со всем, что происходило в стране.
Прозвище Адвокат сначала, еще в школьные годы, получил только Курбангали, вступившийся за товарища перед учителем. В той же роли мы видим его и позже, в обстоятельствах куда более драматических - например, когда по злому навету произошел семейный разлад у Халфетдина с Сагидой.
"...Чтоб у замахнувшейся уже беды руку отрубить - такое лишь пророкам посильно",- с неиссякаюшей благодарностью вспоминает десятилетия спустя Халфетдин. Тщедушный Курбангали, над которым за малый рост добродушно подшучивают в ауле, на пророка нимало не похож, но это ничуть не мешает ему вновь и вновь бесстрашно вставать на пути "замахнувшейся уже беды".
Под стать ему в этом и старые приятели - и суровый Кашфулла, и веселый Нурислам, некогда совершенно случайно получивший кличку Враль и с тех пор постаравшийся ее "оправдать": "другим на пользу врал, в утеху лукавил".