Не известно, чем бы закончился спор осторожности с совестью, активно идущий в ее душе, если б до острого слуха волшебницы не долетел чей-то тихий стон. Ада резко остановилась, медленно обернулась, активно принюхалась и пристально всмотрелась в темную крону кустарника, который рос по другую сторону дороги. Именно под его защитой девушка и нашла полумертвого мужчину. На окровавленном теле незнакомца не было ожогов, зато хватало открытых ран. И самая ужасная из всех уродливым пятном «украшала» его грудь. Словно чья-то когтистая лапа сорвала кусок кожи над самым сердцем. И, как выяснила потом фея, когда смывала кровь и грязь с раненого, именно на этом куске и располагалась его метка Эраша. После катастрофы от нее остались лишь ничего не значащие фрагменты, но, судя по тому, с какой скоростью поправлялся Нир — божественный знак восстановился быстрее своего носителя. Вот только фее так и не удалось на него посмотреть. Попросить молодого человека снять рубашку — она считала неприличным, а видеть сквозь ткань девушка банально не умела. Да и какой толк в изучении чужой метки? Что она ей может сказать? Темный — он и есть темный.
— Как твоя нога? — раздалось за спиной задумавшейся волшебницы. Она очнулась от его голоса и вздрогнула от прохладных пальцев, коснувшихся щеки.
Убрав с ее лица непослушный локон, Нир вопросительно посмотрел на молчаливую девушку и терпеливо повторил:
— Как твоя нога, Адель?
— Лучше, — ответила она. — Твоими стараниями.
— Тогда идем, — улыбнулся темный. — Сэр Арчибальд уже закончил трапезу.
Вышеупомянутый «Сэр» услышав свое имя, гордо фыркнул и демонстративно облизал круглую морду длинным языком. Его оранжевые глаза, обычные для всех низших зор-заров, ярко горели, а двадцать пар мохнатых лап нетерпеливо притоптывали, готовые в любой момент сорваться на бег. Вот только стоило фее занять место возницы и надеть на руку браслет, обеспечивающий телепатический контакт с «животным», как всю ретивость с огромной черной гусеницы, словно ветром сдуло. Покачавшись на месте с полминуты, Арчибальд медленно засеменил к открытым воротам. Когда он вышел, наконец, на дорогу и с той же скоростью направился в сторону города, Нир вкрадчиво поинтересовался:
— Ты так сильно не хочешь участвовать в Тритэре, Адель?
— Почему? — от удивления она резко повернулась, отчего светлый локон снова выбился из прически и упал на глаза, мешая смотреть. Сдув непослушную прядь, девушка спросила: — Ты о чем сейчас, темный?
— О скорости Арчи.
— Эм… — она забавно сморщила носик и бросила косой взгляд на обсуждаемый объект, затем шепотом сообщила: — После моей позавчерашней очистки сада от вредных насекомых, Сэр Арчибальд быстрее ходить отказывается.
— В смысле? — не понял Нир.
— Протестует против уничтожения ему подобных, — еще тише пояснила девушка, максимально придвинувшись к сидящему рядом мужчине.
Где-то с секунду он переваривал ее ответ, а потом от души расхохотался.
— Дай-ка сюда браслет, Адель, — серебристые глаза его хищно сверкнули из-под темно-лиловых очков. — Садись на мое место и держись крепче, фея. Следующая остановка — Дом Игры.
Нир не солгал. Стоило ему занять место возницы, как строптивый зор-зар тут же сменил гнев на милость, а черепашью скорость — на бег рысцой. Готовые слететь с девичьих губ вопросы, мужчина пресек одной многозначительной фразой: «У темных свои секреты».
Глава 6
— Проклятье, Нир! Ты зачем привез меня в бордель? — прошипела фея, дико озираясь по сторонам. Ее тонкие пальчики побелели от напряжения, с которым она сжимала локоть своего спутника, а щеки, напротив, порозовели, выдавая смущение.
— Это не бордель, — так же шепотом ответил ей бывший слуга. — Это увеселительное заведение Госпожи Милалики.
— Ага, а вон те девочки в корсетах и чулках — это новая разновидность дворецких, да? Поэтому и выстроились в шеренгу возле входа… гостей встречать.
— Скажи, Адель, а где, по твоему мнению, может проходить Игра, если не тут?
— Ну, — фея растерялась. — В особняке каком-нибудь?
— Да-да, а толпа народа с увесистыми кошельками в этот самый особняк на экскурсию пожалует?
Девушка хмуро посмотрела на собеседника, но так и не нашлась, что ему возразить. Действительно, разве не лучшее прикрытие для подпольной игры — заведение, где азартные игры разрешены?
Темный улыбнулся и легко сдул листик, запутавшийся в ее прическе. Перед поездкой в город Ада привела себя в относительный порядок: надела скромное платье, заколола наверх растрепавшиеся за вечер волосы и даже чуть-чуть подкрасила губы, желая скрыть их бледный и покусанный вид. Но некоторые мелочи все же остались ею незамеченными.
— Мы договорились, цветочек: ты следуешь моим советам — а я вытаскиваю тебя из неприятностей. Так что… слушайся, маленькая Госпожа, — с легким налетом иронии проговорил он.
— …и повинуйся, — недовольно фыркнула блондинка, но продолжила путь вперед: по высоким ступеням к распахнутым настежь дверям дома, из которого доносились смех и музыка. — Нир, — выдохнула она, переступая порог просторного зала с расположенными по периметру диванами и креслами, возле которых стояли круглые столики, полные яств. Гости (в основном мужчины) пировали и веселились, наслаждаясь вином и обществом тех самых «дворецких» в чулках. А на подсвеченной магическими фонариками сцене, в окружении музыкантов извивалась в чувственном танце молоденькая певица в красном платье.
— Ты что-то сказала? — склонившись к ней, поинтересовался темный.
— Да, — как-то сдавленно пролепетала фея и еще сильнее сжала его локоть. — Я не цветочек.
— А по моему, ты самая настоящая роза: белая, чистая, светлая и немного капризная, как и положено домашнему цветку, — совершенно серьезно сказал он, а потом с деловым видом добавил, усаживая ее на край ближайшего дивана. — Подожди меня тут. Только ради Эраша*, ни с кем не заговаривай.
И пошел, сунув напоследок ей в руки большое красное яблоко. Сжав фрукт дрожащими пальцами, девушка машинально поднесла его ко рту, да так и застыла, не откусив. Расширившимися от удивления глазами она смотрела на своего бывшего слугу, с трудом узнавая его. Быстрые, но плавные движения, стремительные, но легкие шаги… Вот только в этой привычной для Адель походке теперь ей мерещилась хищная грация зверя. Не дикого льва, а большого и свободолюбивого кота: спокойного и ленивого до той лишь поры, пока не выпустит острые когти. И сейчас этот самый «кот» явно вышел на охоту. Но… за кем? Откровенно одетые девицы приветствовали Нира как завсегдатая их заведения, мужчины же скупо кивали ему и изредка пожимали руку.
Интересссно: а он точно в город только за покупками и информацией ездил?
Мужчина давно исчез из виду, а девушка по-прежнему пребывала в некоторой прострации от его поведения и собственных мыслей на данную тему.
— Не спи, малышка! — крикнули ей в ухо, отчего фея подпрыгнула на мягкой подушке и, естественно, обронила так и не попробованное яблоко.
Оно прокатилось по начищенному до блеска полу и нырнуло за диван. Первым порывом было — плюнуть на яблоко, но высказать все, что накипело, наглому нарушителю ее спокойствия. Вторым — отправиться за диван на поиски проворного фрукта и там по возможности остаться, лишь бы не общаться с этим самым «нарушителем». Но Ада, задавив на корню оба порыва, осталась-таки сидеть на месте, глядя снизу вверх на незнакомого тролля. Огромный, зеленый и пупырчатый он смотрелся бы забавно в своем черном фраке, если б находился где-нибудь… на другом конце зала и разговаривал с кем-то другим.
— Чего застыла, сахарная? — внушительный набор клыков мелькнул в приветливой, как хотелось думать фее, улыбке.
Девушка сглотнула, затем сжала в замок трясущиеся пальцы и… ничего не ответила. Нир сказал молчать, она и молчала. К тому же на языке, кроме «Ой, мамочки!» ничего и не вертелось. Тролль постоял… постоял… еще постоял, потом достал из кармана очки, протер белой салфеткой стекла, и нацепил на свой приплющенный нос. Задумчиво хмыкнул, склонил набок лысую голову, поскреб когтистой лапой щеку и, наконец, радостно провозгласил:
— А! Я понял! Ты тот самый сюрприз от Госпожи Милалики, который входит в стоимость вечера. Развратная монашка, да? — мужчина покосился на кружевной воротничок ее закрытого черного платья и предвкушающее зацокал языком. — Ну, лааапушка, — он присел рядом, похоронив под собой почти все оставшееся место на диване, — признай, что я угадал? — интимные интонации добавляли его каркающему басу урчащие нотки. В животе феи тоже заурчало, и виной тому был не только голод.
— Я… эээ… нет, — наконец, смогла выдавить она.
— Не монашка? — расцвел тролль в очередной клыкастой улыбке.
— Я… эээ… нет, — наконец, смогла выдавить она.
— Не монашка? — расцвел тролль в очередной клыкастой улыбке.
— Нет.
— Ну, тоже хорошо, — продолжая сверкать крокодильим оскалом, сообщил он, после чего по-хозяйски приобнял окончательно обалдевшую девушку и ласково проворковал: — С недотрогами, даже с фальшивыми, всегда столько возни. Я, кстати, Лео а тебя как звать?
— Ад… ад… — имя упорно не желало слетать с ее губ, пока его увенчанные длинными когтями пальцы лежали на плече.
На них-то фея и смотрела, не в силах оторвать взгляд. Темно-зеленые, аккуратно заточенные (явно мастер из салона красоты работал) и с золотыми звездочками посередине — они целиком и полностью завладели вниманием девушки. Тролль во фраке — это что-то новенькое. Но холеные руки с маникюром у жителя болот — это вообще нонсенс!
— Нравится, Ад? — легонько постучав пальцами по ее плечу, самодовольно проговорил Лео. — Аж целых пятьдесят золотых содрали за эту красоту. У… хапуги, — пожалился он, вздыхая. — Может, потанцуем? — услышав первые аккорды новой песни, предложил тролль.
Адель опять сглотнула, мысленно прикидывая размер ног этого зеленого «медведя». Она с надеждой посмотрела в зал, выискивая взглядом долговязую фигуру бывшего слуги, и… резко подскочила, легко выскользнув из-под расслабленной руки нового знакомого.
— Э… а как же танец, Ад? — удивленно пробормотал он, заглядывая за высокую спинку дивана, за которую секунду назад нырнула девушка.
— Отвернисссь, — прошипела девушка. — Я… я… я ем! — схватив попавшееся на глаза яблоко, она быстро протерла его подолом платья и демонстративно надкусила. — Проголодалась. Вот…
— Гм, — щека тролля странно дернулась. — Сильно? — сев вполоборота, чтобы не привлекать к ней внимания, сочувственно поинтересовался мужчина.
— Очень, — пережевывая крошечный кусочек фрукта и абсолютно не чувствуя его вкуса, пробурчала Адель.
— То-то я и смотрю, бледная ты какая-то, совсем небось заработалась, да? — понимающе вздохнул тролль и, наложив полное блюдо разнообразной еды, протянул его ей. — Кушай-кушай, сахарная. Я все это уже оплатил, а одному мне точно не управиться. Давай… На сытый желудок развлекаться приятней будет, — подмигнул ей желтоглазый тип, игнорируя недовольное шиканье перепуганной феи.
Чтобы он перестал с ней разговаривать, девушка взяла еду. Затем приняла и кувшин вина, большой бокал и маленькую тарелку с печеньем. Тролль порывался сплавить за диван еще и шоколадный пудинг с тортом, но зверское выражение на лице блондинки охладило его пыл. Он даже послушно отвернулся и принялся молча изучать свои наманикюренные когти, в то время, как Ада пыталась слиться с занавеской, возле которой сидела в окружении ароматных продуктов. Меньше всего ей сейчас хотелось попадаться на глаза отцу, которого она заметила среди гостей этого дома. К счастью для Адель, глава их семьи был слишком занят парой хорошеньких шлюх, обнимающих его с двух сторон. С ними под ручку он и шел к выходу из зала. К тому самому выходу, возле которого и сидела недавно его дочь.
Несмотря на новый приступ нервозности (а, может, и благодаря ему) девушке действительно захотелось есть. Причем зверски. Пометавшись немного между приличиями и голодом — она все-таки пошла на поводу у последнего и, наколов на вилку небольшой шницель, поднесла его ко рту. Фея ела аккуратными, маленькими кусочками, но делала это слишком торопливо и совершенно не по правилам этикета, в которых о трапезах на полу между диваном и окном не было ни строчки.
Когда ее рассеянный взгляд наткнулся на остроносые туфли, девушка чуть не подавилась. Судорожно проглотив вставший в горле кусок, она медленно подняла голову, намереваясь что-нибудь сказать гостье, однако слова, как и при встрече с троллем, затерялись в глубинах ее удивления, смешанного со смущением и страхом. На этот раз над бедной маленькой феей возвышалось не зеленое существо во фраке. Сейчас напротив нее стояла толстая брюнетка неопределенного возраста с черной мушкой над верхней губой. Необъятная грудь в глубоком вырезе платья мерно вздымалась при каждом вздохе этой особы. Накрашенный алой помадой рот чуть заметно кривился, а темные глаза насмешливо смотрели на решившую поужинать Аделаиду.
— Ты Адель? — вздернув черную бровь, уточнила незнакомка.
— Ааа… да, — неуверенно протянула красная от стыда фея.
— Твой друг попросил тебя проводить. Идем, что ли? — подмигнула ей тетка, протягивая черную накидку с глубоким капюшоном. — Нас уже ждут.
— Кто?
— Тот, на встречу с кем ты пришла, — усмехнулась она. — Ну же? Идешь ты или так и будешь задницей пол протирать?
Фея покраснела еще больше, а тролль возмущенно воскликнул:
— Эй! Это моя девочка! Я ее оплатил! Так не честно, Милалика!
«Мила… кто? — мелькнуло в голове феи. — Вот это мужеподобное чудище и есть вышеупомянутая Госпожа Милалика? Хм… „Милый“ же у нее… лик».
— Твоя сейчас переоденется и явится, — отмахнулась от него хозяйка заведения и, поправив толстую шнуровку на своем корсете, небрежно бросила: — А эта девочка не про твою честь, маркиз. У нее свой могущественный покровитель есть.
«Покровитель, значит? Могущественный… ну-ну», — мрачно вздохнула фея, натягивая на голову капюшон. Столкнуться лоб в лоб с «любимым» папочкой на просторах этого заведения девушка не хотела. Да и другие знакомые вполне могли попасться на ее пути, что плохо отразилось бы на репутации светлой волшебницы.
Когда Милалика открыла ключом дверь одной из многочисленных комнат на втором этаже, Адель обомлела. И не удивительно! Не каждый же день вместо ожидаемого помещения со стенами и потолком, глазам предстает бескрайний дикий сад с полуразрушенными скульптурами и каменными дорожками, заросшими травой.
— Впечатляет? — понимающе хмыкнула женщина.
— Не то слово! — восторженно ответила девушка. — Но как это возможно? Тритэра — это вход в другое измерение или… в другой мир?
— Кто же его знает? — пожала плечами собеседница. — Игра эта потому и ценится среди волшебников, что разгадать ее, и тем более, повторить еще никому не удавалось. То, что она выбрала в этом году мой Дом — большая честь для меня и немалый доход. А насчет устройства ее не нам с тобой думать, господа и поумнее нас голову над этим ломали, да так и не раскрыли секрет. По слухам, Тритэру создал магистр Лжи, которого из-за нее же и убили. Зато его шедевр зажил собственной жизнью. Понятно? — Ада кивнула, и женщина продолжила: — Как ни приду сюда, каждый раз вижу что-то новое. Правда, открывается Игра только тем, кто намерен в ней участвовать, а для всех остальных, включая стражей порядка — это просто комната с видом во двор. Тритэру практически невозможно вычислить, если она сама этого не хочет. Игра оригинальна и непредсказуема. Хотя… — Милалика окинула взглядом пустой коридор и задумчиво добавила: — всегда есть что-то незыблемое. Идем! — схватив за руку свою юную спутницу, она переступила вместе с ней порог и закрыла за собой дверь на ключ. — Если действительно хочешь участвовать, — зашипела она на ухо растерянной девушке. — Либо молчи, либо поддакивай, но уж точно не перечь мне. Я знаю, что и как говорить. Поняла? — ее грозно сдвинутые брови произвели на фею неизгладимое впечатление. Блондинка послушно закивала и непроизвольно икнула, что часто случалось с ней от страха или волнения. — Э-эх, цыпленок желторотый ты, а не Госпожа фея, — беззлобно усмехнулась хозяйка заведения и ободряюще хлопнула Аду по плечу, отчего та рефлекторно присела, заметно накренившись вбок. — Пошли… буду устраивать твое светлое будущее.
Идти было не далеко, но трудно, потому что, во-первых, плиты под ногами изобиловали трещинами, в которые то и дело норовили провалиться каблуки, а, во-вторых, девушка постоянно вертела головой, стремясь получше рассмотреть старый сад. В окружении светящегося тумана это место казалось заколдованным. Впрочем, таковым оно и являлось.
Статуя, возле которой остановилась Милалика, очень сильно напоминала горгулью, присевшую передохнуть на прямоугольный выступ обветшалой беседки. Каменное существо держалось когтистыми лапами за свой постамент и равнодушно смотрело вниз — как раз туда, где замерли две посетительницы: крупная брюнетка с мушкой над губой и хрупкая блондинка в черной накидке. Первая набрала в легкие побольше воздуха и громко провозгласила: «Вызываааем тебя, Дух Тритэррры!» Вторая от этого воя задрожала и принялась поспешно натягивать на голову капюшон, который сняла, войдя в комнату. Но руки ее замерли, а сердце испуганно ёкнуло, когда по округе прокатился странный шепоток, а следом за ним сверху раздался леденящий душу голос:
— Зачем пожаловала, Милалика? — спросила уродливая статуя, не открывая пасти. Она вообще не шевелилась, продолжая серым изваянием восседать на своем каменном насесте. Зато глаза ее — узкие и раскосые ожили и засветились ярко-алым заревом.