— Способный? Например, к чему?
— Да ко всему. К языкам, к автовождению, к спорту.
* * *Иосиф Бродский любил повторять:
— Жизнь коротка и печальна. Ты заметил чем она вообще кончается?
* * *Бродский обратился ко мне с довольно неожиданной просьбой:
— Зайдите в свою библиотеку на радио «Либерти». Сделайте копии оглавлений всех номеров журнала «Юность» за последние десять лет. Пришлите мне. Я это дело посмотрю и выберу, что там есть хорошего. И вы опять мне сделаете копии.
Я вошел в библиотеку. Взял сто двадцать (120!) номеров журнала «Юность». Скопировал все оглавления. Отослал все это Бродскому первым классом.
Жду. Проходит неделя. Вторая. Звоню ему:
— Бандероль мою получили?
— Ах да, получил.
— Ну и что же там интересного?
— Ничего.
* * *Иосиф Бродский (на книге стихов, подаренной Михаилу Барышникову):
* * *О Бродском:
«Он не первый. Он, к сожалению, единственный».
* * *У Бродского есть дружеский шарж на меня. По-моему чудный рисунок.
Я показал ему своему-американцу. Он сказал:
— У тебя нос другой.
— Значит надо, говорю, сделать пластическую операцию.
* * *Помню, раздобыл я книгу Бродского 64 года. Уплатил как за библиографическую редкость приличные деньги. Долларов, если не ошибаюсь, пятьдесят. Сообщил об этом Иосифу. Слышу:
— А у меня такого сборника нет.
Я говорю:
— Хотите, подарю вам?
Иосиф удивился:
— Что же я с ним буду делать? Читать?!
* * *Бродский:
— Долго я не верил, что по-английски можно сказать глупость.
* * *Бродский о книге Ефремова:
— Как он решился перейти со второго абзаца на третий?!
* * *Бахчаняна упрекали в формализме. Бахчанян оправдывался:
— А что если я на содержании у художественной формы?!
* * *Реклама фирмы «Мейсис». Предложение Бахчаняна:
«Светит Мейсис, светит ясный!..»
* * *Заговорили мы в одной эмигрантской компании про наших детей. Кто-то сказал:
— Наши дети становятся американцами. Они не читают по-русски. Это ужасно. Они не читают Достоевского. Как они смогут жить без Достоевского?
И все закричали:
— Как они смогут жить без Достоевского?
На что художник Бахчанян заметил:
— Пушкин жил, и ничего.
* * *Бахчанян:
«Гласность вопиющего в пустыне».
* * *Как-то раз я сказал Бахчаняну:
— У меня есть повесть «Компромисс». Хочу написать продолжение. Только заглавие все еще не придумал.
Бахчанян подсказал:
— «Компромиссис».
* * *Бахчанян предложил название для юмористического раздела в газете:
«Архипелаг Гуд Лак!»
* * *Шел разговор о голливудских стандартах. Вагрич Бахчанян успокаивал Игоря Гениса:
— Да что ты нервничаешь?! У тебя хороший женский рост.
* * *Бахчанян пришел на радио «Свобода». Тогда еще работали глушилки. Бахчанян предложил:
— Все это можно делать заранее. Сразу же записывать на пленку текст и рев. Представляете какая экономия народных денег!
* * *Бахчанян говорил, узнав, что я на диете:
— Довлатов худеет, не щадя живота своего.
* * *Бахчанян говорил мне:
— Ты — еврей армянского разлива.
* * *Была такая нашумевшая история. Эмигрант купил пятиэтажный дом. Дал объявление, что сдаются квартиры. Желающих не оказалось. В результате хозяин застраховал этот дом и поджег.
Бахчанян по этому случаю выразился:
«Когда дом не сдается, его уничтожают!»
* * *Владимир Яковлев — один из самых талантливых московских художников. Бахчанян утверждает, что самый талантливый. Кстати, до определенного времени Бахчанян считал Яковлева абсолютно здоровым. Однажды Бахчанян сказал ему:
— Давайте я запишу номер вашего телефона:
— Записывайте. Один, два, три…
— Дальше.
— Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять…
И Яковлев сосчитал до пятидесяти.
— Достаточно, — прервал его Бахчанян, — созвонимся.
* * *Как-то раз я спросил Бахчаняна:
— Ты армянин?
— Армянин.
— На сто процентов?
— Даже на сто пятьдесят.
— Как это?
— Даже мачеха у нас была армянка…
* * *Вайль и Генис ехали сабвеем. Проезжали опасный, чудовищный Гарлем. Оба были сильно выпившие. На полу стояла бутылка виски. Генис курил.
Вайль огляделся и говорит:
— Сашка, обрати внимание! Мы здесь страшнее всех!
* * *Козловский — это непризнанный Генис.
* * *Генис написал передачу для радио «Либерти». Там было много научных слов — «аллюзия», «цензура», «консеквентный»… Редактор Генису сказал:
— Такие передачи и глушить не обязательно. Все равно их понимают лишь доценты МГУ.
* * *Кто-то сказал в редакции Генису:
— Нехорошо, если Шарымова поедет в типографию одна. Да еще вечером.
На что красивый плотный Генис мне ответил:
— Но мы-то с Петькой ездим, и всегда одни.
* * *Наш босс пришел в редакцию и говорит:
— Вы расходуете уйму фотобумаги. Она дорогая. Можно делать фото на обычном картоне?
Генис изумился:
— Как?
— Очень просто.
— Но ведь там специальные химические процессы! Эмульсионный слой и так далее…
Босс говорит:
— Ну хорошо, попробовать-то можно?
* * *Как-то Сашу Гениса обсчитали в бухгалтерии русскоязычной нью-йоркской газеты. Долларов на пятнадцать. Генис пошел выяснять недоразумение. Обратился к главному редактору. Тот укоризненно произнес:
— Ну что для вас пятнадцать долларов?.. А для нашей корпорации это солидные деньги.
Генис от потрясения извинился.
* * *Генис и злодейство — две вещи несовместимые!
* * *Загадочный религиозный деятель Лемкус говорил:
— Вы, Сергей, постоянно шутите надо мной. Высмеиваете мою религиозную и общественную деятельность. А вот незнакомые люди полностью мне доверяют.
* * *Загадочный религиозный деятель Лемкус был еще и писателем. Как-то он написал:
«Розовый утренний закат напоминал грудь молоденькой девушки».
Говорю ему:
— Гриша, опомнись. Какой же закат по утрам?!
— Разве это важно? — откликнулся Лемкус.
* * *Лемкус написал:
«Вдоль дороги росли кусты барышника…»
* * *И еще:
«Он нахлобучил изящное соломенное канапе…»
* * *У того же Лемкуса в одной заметке было сказано:
«Как замечательно говорил Иисус Христос — возлюби ближнего своего!»
Похвалил талантливого автора.
* * *Знакомый режиссер поставил спектакль в Нью-Йорке. Если не ошибаюсь, «Сирано де Бержерак». Очень гордился своим достижением.
Я спросил Изю Шапиро:
— Ты видел спектакль? Много было народу?
Изя ответил:
— Сначала было мало. Пришли мы с женой, стало вдвое больше.
* * *Изя Шапиро часто ездил в командировки по Америке. Оказавшись в незнакомом городе, первым делом искал телефонную книгу. Узнавал, сколько людей по фамилии Шапиро живет в этом городе. Если таковых было много, город Изе нравился. Если мало, Изю охватывала тревога. В одном техасском городке, представляясь хозяину фирмы, Изя Шапиро сказал:
— Я — Израиль Шапиро!
— Что это значит? — удивился хозяин.
* * *Братьев Шапиро пригласили на ужин ветхозаветные армянские соседи. Все было очень чинно. Разговоры по большей части шли о величии армянской нации. О драматической истории армянского народа. Наконец хозяйка спросила:
— Не желаете ли по чашечке кофе?
Соломон Шапиро, желая быть изысканным, уточнил:
— Кофе по-турецки?
У хозяев вытянулись физиономии.
* * *Изя Шапиро сказал про мою жену, возившуюся на кухне:
«И все-таки она вертится!..»
* * *Звонит приятель Изе Шапиро:
— Слушай! У меня родился сын. Придумай имя — скромное, короткое, распространенное и запоминающееся.
Изя посоветовал:
— Назови его — Рекс.
* * *Нью-Йорк. Магазин западногерманского кухонного и бытового оборудования. Продавщица с заметным немецким акцентом говорит моему другу Изе Шапиро:
— Рекомендую вот эти «гэс овенс» (газовые печки). В Мюнхене производятся отличные газовые печи.
— Знаю, слышал, — с невеселой улыбкой отозвался Изя Шапиро.
* * *Мать говорила про величественного и одновременно беззащитного Леву Халифа:
«Даже не верится, что еврей».
* * *Лев Халиф — помесь тореадора с быком.
* * *Одна знакомая поехала на дачу к Вознесенским. Было это в середине зимы. Жена Вознесенского, Зоя, встретила ее очень радушно. Хозяин не появился.
— Где же Андрей?
— Сидин в чулане. В дубленке на голое тело.
— С чего это вдруг?
— Из чулана вид хороший на дорогу. А к нам должны приехать западные журналисты. Андрюша и решил: как появится машина — дубленку в сторону! Выбежит на задний двор и будет обсыпаться снегом. Журналисты увидят — русский медведь купается в снегу. Колоритно и впечатляюще! Андрюша их заметит, смутится. Затем, прикрывая срам, убежит. А статьи в западных газетах будут начинаться так:
«Гениального русского поэта мы застали купающимся в снегу…»
Может, они даже сфотографируют его. Представляешь — бежит Андрюша с голым задом, а кругом российские снега.
* * *Какой-то американский литературный клуб пригласил Андрея Вознесенского. Тот читал стихи. Затем говорил о перестройке. Предваряя чуть ли не каждое стихотворение, указывал:
«Тут упоминается мой друг Аллен Гинсберг, который присутствует в этом зале!»
Или:
«Тут упоминается Артур Миллер, который здесь присутствует!»
Или:
«Тут упоминается Норман Мейлер, который сидит в задних рядах!»
Кончились стихи. Начался серьезный политический разговор. Вознесенский предложил — спрашивайте. Задавайте вопросы.
Все молчат. Вопросов не задают.
Тот снова предлагает — задавайте вопросы. Тишина. Наконец поднимается бледный американский юноша. Вознесенский с готовностью к нему поворачивается:
— Прошу вас. Задавайте любые, самые острые вопросы. Я вам отвечу честно, смело и подробно.
Юноша поправил очки и тихо спросил:
— Простите, где именно сидит Норман Мейлер?
* * *Приехал из Германии Войнович. Поселился в гостинице на Бродвее. Понадобилось ему сделать копии. Зашли они с женой в специальную контору. Протянули копировщику несколько страниц. Тот спрашивает:
— Ван оф ич? (Каждую по одной?)
Войнович говорит жене:
— Ирка, ты слышала? Он спросил: «Войнович?» Он меня узнал! Ты представляешь? Вот это популярность!
* * *Молодой Андрей Седых употребил в газетной корреспонденции такой оборот:
«…Из храма вынесли огромный ПОРТРЕТ богородицы…»
* * *Андрей Седых при встрече интересовался:
— Скажите, как поживает ваша жена? Она всегда такая бледная. Мы все за нее так переживаем. Как она?
Я отвечал:
— С тех пор, как вы ее уволили, она живет нормально.
* * *Заболел старый писатель Родион Березов. Перенес тяжелую операцию. В русскоязычной газете появилось сообщение на эту тему. Заметка называлась:
«Состояние Родиона Березова».
* * *Там же появилась информация:
«Случай на углу Бродвея и Четырнадцатой. Шестилетняя девочка, ехавшая на велосипеде СВАЛИЛАСЬ под мчавшийся автобус…»
В заметке чувствуется некоторое удовлетворение.
* * *В той же газете:
«На юге Франции разбился пассажирский самолет. К СЧАСТЬЮ, из трехсот человек, летевших этим рейсом, погибло двенадцать!»
* * *Заголовок в той же газете:
«Забастовка собаки»
* * *Рекламное объявление там же:
«За небольшие деньги имеете самое лучшее: аборт, противозачаточные таблетки, установление внематочной беременности!»
* * *Траурное извещение:
«ПРЕЖДЕВРЕМЕННАЯ кончина Гарри Либмана».
* * *Знаменитый артист Борис Сичкин жил в русской гостинице «Пайн» около Монтиселло. Как-то мы встретились на берегу озера. Я сказал:
— Мы с женой хотели бы к вам заехать.
— Отлично. Когда?
— Сегодня вечером. Только как мы вас найдем?
— Что значит — как вы меня найдете? В чем проблема?
— Да ведь отель, — говорю, — большой.
Сичкин еще больше поразился:
— Это как прийти в Мавзолей и спросить: «Где здесь находится Владимир Ильич Ленин?»
* * *Сичкин попал в автомобильную катастрофу. Оказался в госпитале. Там его навестил сын Эмиль. И вот они стали прощаться. Эмиль наклонился, чтобы поцеловать отца. Боря ощутил легкий запах спиртного. Он сказал:
— Эмиль, ты выпил. Я расстраиваюсь, когда ты пьешь.
Сын начал оправдываться:
— Папа, я выпил один бокал шампанского.
Боря тихим голосом спросил:
— Что же ты праздновал, сынок?
* * *Едем как-то в машине: Сичкин, Фима Берзон, жена Берзона — Алиса и я. Берзон — лопоухий, маленький и злобный. Алиса говорит Сичкину:
— Ответьте мне, Боря, как это женщины соглашаются работать в публичных домах? Обслуживают всех без разбора. Ведь это так негигиенично! И никакого удовольствия.
Сичкин перебил ее:
— Думаешь они так уж стараются? Всем отдаются с душой? Ну, первый клиент еще, может быть, туда-сюда. А остальные у них там идут, как Фима Берзон!
* * *Лет тридцать назад Евтушенко приехал в Америку. Поселился в гостинице. Сидит раз в холле, ждет кого-то. Видит, к дверям направляется очень знакомый старик: борода, измятые штаны, армейская рубашка.
Несколько секунд Евтушенко был в шоке. Затем он понял, что это Хемингуэй. Кинулся за ним. Но Хемингуэй успел сесть в поджидавшее его такси.
— Какая досада, — сказал Евтушенко швейцару, — ведь это был Хемингуэй! А я не сразу узнал его!
Швейцар ответил деликатно:
— Не расстраивайтесь. Мистер Хемингуэй тоже не сразу узнал вас.
* * *Рассказывают, что на каком-то собрании, перед отъездом за границу, Евтушенко возмущался:
— Меня будут спрашивать о деле Буковского. Снова мне отдуваться? Снова говно хлебать?!
Юнна Мориц посоветовала из зала:
— Раз в жизни объяви голодовку…
* * *Юнна Мориц в Грузии. Заказывает стакан вина. Там плавают мухи.
Юнна жалуется торговцу-грузину. Грузин восклицает:
— Где мухи — там жизнь!
* * *Алешковский рассказывал:
Эмигрант Фалькович вывез из России огромное количество сувениров. А вот обычной посуды не захватил. В результате семейство Фальковичей долго ело куриный бульон из палехских шкатулок.
* * *Алешковский уверял:
— В Москве репетируется балет, где среди действующих лиц есть Крупская. Перед балериной, исполняющей эту роль, стоит нелегкая хореографическая задача. А именно, средствами пластики выразить базедову болезнь.
* * *Томас Венцлова договаривался о своей университетской лекции.
— У меня есть три разные лекции. За одну я беру триста долларов. За вторую — двести пятьдесят. За третью — сто. Но эту, третью я вам не рекомендую.
* * *В Нью-Йорке гостил поэт Соснора. Помнится, я, критикуя Америку, сказал ему:
— Здесь полно еды, одежды, развлечений и — никаких мыслей!
Соснора ответил:
— А в России, наоборот, сплошные мысли. Про еду, про одежду и про развлечения.
* * *Оказался в больнице. Диагноз — цирроз печени. Правда, в начальной стадии. Хотя она же, вроде бы, и конечная. После этого мои собутыльники по радио «Либерти» запели:
* * *Сцена в больнице. Меня везут на процедуру. На груди у меня лежит том Достоевского. Мне только что принесла его Нина Аловерт. Врач-американец спрашивает:
— Что это за книга?
— Достоевский.
— «Идиот»?
— Нет, «Подросток».
— Таков обычай? — интересуется врач.
— Да, — говорю, — таков обычай. Русские писатели умирают с томом Достоевского на груди.
Американец спрашивает:
— Ноу Байбл? (Не Библия?)
— Нет, — говорю, — именно том Достоевского.
Американец посмотрел на меня с интересом.
* * *Когда выяснилось, что опухоль моя — не злокачественная, Лена сказала:
«Рак пятится назад…»
* * *Вышел я из больницы. Вроде бы поправился. Но врачи запретили мне пить и курить. А настоятельно рекомендовали ограничивать себя в пище. Я пожаловался на все это одному знакомому. В конце и говорю:
— Что мне в жизни еще остается? Только книжки читать?!
Знакомый отвечает: