- Да, я вас понимаю.
- Хорошо, сэр. Что нам нужно делать?
Руководитель выпрямился и потер щеку. После этого, он поправил волосы и запахнул халат. Осмотревшись, он увидел, что весь персонал замер на своих местах. Все ждали распоряжений, потому что без них они попросту топтались на месте.
Браун молчал. Он переводил взгляд с одного на другого, а в его собственной голове мысли постепенно приходили в порядок. Его лицо постепенно приобретало тот самый оттенок, который все привыкли видеть на нем: это была белая маска холодного безразличия.
Тишина… она начинала давить, но ни у кого не хватило смелости обратить на себя внимание или сделать хоть что-нибудь.
- Все по своим рабочим местам, - произнес Браун. - Выключить сирену, оставить только экстренное освещение. Думаю, что и без этого все уже в курсе, что у нас происходит.
Он сделал несколько шагов. Его взгляд был прикован к экранам. Гилмор следовал за ним.
- Приоритет: обнаружить образец 92 8281. Если его нет в комплексе, срочно известить об этом лично меня. О любых отклонениях так же извещать лично. К камере образца отправить экспертную группу, чтобы они разобрались, как ему удалось улизнуть от нас. Оператор…
- Да, сэр.
- Увеличить изображение из камеры образца.
Экран увеличился. На нем Иззи Голдмен продолжал мирно спать.
- Прислать сюда лучшего из всех компьютерных червей, которого только сможете найти. Мне необходимо знать, кто стоит за этим. Я не потерплю саботажа в своем комплексе. Так… показать мне, где сейчас находится доктор Льюис.
Оператор принялся судорожно просматривать показания датчиков, а после сказал:
- Сэр. Жизненные показатели доктора Льюиса так же не удается отследить.
- Что это значит?
- Осмелюсь предположить, что его нет в зоне досягаемости сканеров Гретты.
- Этого не может быть…
Браун приблизился к экранам и убедился в этом собственными глазами.
- А лейтенант Дилан Остин?
- Аналогично.
Руководитель обернулся к Гилмору. Взгляд Брауна был суровым и вопросительным, даже ироничным. Майор подошел ближе.
- Они просто исчезли из нашей зоны видимости, сэр, - произнес оператор.
- Отследить их перемещение от камеры заключенного.
Служащий выполнил задачу.
- Сэр, боюсь, что это невозможно…
- Что?…
Голос Брауна чуть не оборвался.
- По полученным данным, Гретта не производила сегодня записи, начиная с полуночи.
Браун посмотрел на майора.
- Это не совпадение, сэр, - произнес он.
Браун ничего не ответил, но он прекрасно знал, чьих рук это дело. Да, тогда, перед камерой Иззи Голдмена, он ничуть не ошибся в предположениях. Он это просто знал.
- Гретта… - произнес руководитель. - Гретта.
Она не отвечала.
- Гретта!
Тишина.
- Это диверсия. Спланированная диверсия.
- Простите, сэр… - переспросил майор.
- Я уверен, что за всем этим стоит Роберт Льюис. Я не знаю точно, зачем ему это, но уверен, что во всем случившемся виновен он. Майор. Дилан Остин, вы встречали его раньше?
- Нет, только читал его досье.
- Будьте начеку, майор, этот человек может быть заодно с беглецом.
- Вас понял.
- Мистер Браун…
Он обернулся. Его окликнула молодая женщина, одетая в серый комбинезон персонала комплекса. Она привстала со своего места.
- Что?
- У вас входящий звонок.
Сердце покрылось коркой льда. Это мог быть только один человек.
- Кто?
- Гордон Элиот.
В висках неприятно стукнуло, и в какой-то момент Браун почувствовал, как вся операторская качнулась перед глазами.
- Подождите, не соединяйте…
- Он ждет…
- Я знаю, что он ждет! - прикрикнул он.
Артур Браун был совершенно не готов к этому разговору. Более того, он даже не имел ни малейшего понятия о том, что надо ответить главе корпорации, который уже наверняка получил подробный отчет. Перед глазами мелькнуло гневное лицо и последствия… плачевные последствия…
- Не соединяйте…
- Сэр! Мистер Браун, сэр! - раздалось с другого конца помещения.
Он обернулся.
- Что такое?
- Аварийной системой было зафиксировано несанкционированное подключение к общей системе комплекса.
- Где?
- У северного выхода.
- У какого еще северного выхода?
- Заброшенной части Греттенсхейма, сэр…
- Льюис…
- Мистер Браун… - не унималась девушка.
- Тихо…
- Что прикажите делать, сэр?
- Мистер Браун, - произнес майор.
Голова шла кругом. Пошла вторая волна хаоса, и Артур Браун не имел ни малейшего понятия, как ее остановить.
- Майор Гилмор.
- Да, сэр.
- Берите своих людей и направляйтесь в указанном направлении.
- Есть, сэр.
- Если вам понадобится помощь персонала комплекса, вы может пользоваться моим распоряжением: для выполнения задачи привлекайте всех, кто может вам помочь.
- Так точно, сэр.
- И, Гилмор…
- Да?
- Иззи Голдмен мне нужен живым и невредимым.
- А остальные?
- Дилан Остин - на ваше усмотрение. Роберт Льюис… майор, - он приблизился так близко к его лицу, чтобы никто не расслышал его слов. - Я хочу видеть доктора Льюиса мертвым…
Браун замолчал. Гилмор отдалился от него и кивнул.
- Вас понял.
- Хорошо… действуйте.
Говард Гилмор развернулся и направился к выходу, но в этот момент перед ним опустилась тяжелая дверь. Он остановился и посмотрел назад. Браун насупил брови.
- В чем дело?
- Внимание, - прозвучал голос Гретты. - Все помещения комплекса изолированы.
- Какого черта?! Гретта!
- Сэр, что происходит? - спросил майор.
- Гретта! Отмена команды. Открыть отсек.
- Отказано.
- Гретта, это Артур Браун. Я приказываю тебе открыть эту чертову дверь!
- Отказано.
- Кто-нибудь, взломайте этот хренов компьютер!
Голубые кристаллические экраны сменились красным цветом. В каждом из них горела табличка «Тревога!».
- Мистер Браун!
- Что?!
Он обернулся. Девушка больше ничего не говорила, она просто указала рукой в сторону большого экрана. Браун проследил за этим жестом, и тут же наткнулся на изображение Гордона Элиота.
- Артур! Твою мать! Что у тебя там происходит?!
- Мистер Элиот…
- Сукин сын! Если ты сорвал эксперимент, я тебе шею сверну, ты понял меня! Отвечай!
- Мистер Элиот… я…
- Внимание, перегрев центрального процессора. Целостности системы нарушена, системе нанесен непоправимый ущерб. Персоналу необходимо принять экстренные меры для восстановления охлаждения процессора.
- Что? - переспросил глава корпорации. - Что за дерьмо у тебя там творится?
- Я сейчас все вам объясню… - только и успел проговорить Браун, как Гретта перебила его, в последний раз.
- Внимание… внимание… система…
Все потухло. Мониторы, датчики, приборная панель, изображение Гордона Элиота на большом экране. Все было кончено. Комплекс был мертв. Люди боялись пошевелиться и сидели в полной тишине. Артур Браун не мог поверить в то, что все это произошло. Он просто отказывался в это верить.
Браун был далеко не глупым человеком. Он прекрасно понял, что, наверняка, все данные стерты, а образцы в инкубаторах погибнут с минуты на минуту, но они не смогут ничего с этим поделать, так как заперты в этом темном помещении, наполненном толпой беспомощных людей.
Все было кончено, и единственный человек, который сейчас смог бы все восстановить, был в бегах.
Да… все было кончено, но Артур Браун не собирался сдаваться.
- Майор Гилмор, - произнес он в темноту.
- Да, сэр. Я здесь.
- Мне необходимо открыть эту дверь. Для вас есть работа.
* * *
Она сидела на сырой земле, затянувшейся влажной травой. Под сенью ветвистых деревьев, она чувствовала себя в безопасности, хотя страх все равно сжимал ее сердце. Она боялась, боялась до такой степени, что порой забывала дышать.
Оборачиваясь на каждый хорош, она вздрагивала, и ее маленькие испуганные детские глазки старались увидеть его.
Его…
Да. Она до сих пор видела перед собой его глаза. Эти дьявольские глаза, наполненные жестокостью, беспощадностью. Стоило только сомкнуть веки, как она снова наблюдала за его медленными шагами, когда он приближался к ее братику, а в его руке, в свете горькой белой луны, ярко блестел нож. Она жалась к дереву, представляя, что этот ее платяной шкаф, в котором она любила прятаться. Вжималась и надеялась, что он не сможет ее найти, что он пройдет мимо, и он прошел.
Она сидела и смотрела перед собой. Смотрела, как колышется трава под пронизывающим ветром, а в голове, раз за разом, раздавался крик. Ее собственный крик, когда чудовище уже ушло, забрав с собой всю ее семью. Она видела себя со стороны. Вот она выбралась из шкафа, спустя долгое время. Находиться в нем больше было невозможно: там нечем было дышать. Обняв себя за плечи, закрывшись от всего внешнего мира, она подошла к кровати своего братика, чтобы спросить, кто это был. Но братик молчал.
Тряся его за плечо, она все твердила, что ей страшно. Она говорила ему, что боится, что чудовище может вернуться в каждую минуту. Говорила, что помнит его лицо, которое несколько раз поворачивалось к ней, но его глаза не заметили маленькую черную щель между дверьми шкафа, за которой она спряталась.
Братик не отвечал. Она решила, что он очень крепко спит. С ним такое бывало. Да, бывало. Когда они заигрывались допоздна с голограммами животных, играя в свой собственный зоопарк. Она любила жирафов, а братик слонов.
Слоны! Точно! Слоны! Он наверняка проснется, если она изобразит их крик! Проснется и решит немного поиграть с ней, чтобы страх окончательно ушел. Братик проснется, включит свет, закроет дверь, и они будут играть до самого утра, а потом уснут в одной кровати, чтобы было совсем нестрашно.
Но он не двинулся. Сколько бы она не звала его, сколько бы не трясла за плечо, он не оборачивался к ней лицом. В какой-то момент она поняла, что кричит слишком сильно, и сейчас разбудит весь дом. Зажав рот руками, она тихонько вышла из комнаты, чтобы заглянуть к родителям.
В квартире было темно, но на первом этаже горел небольшой ночник, и его спокойный зеленовато-синий цвет мягко стелился по полу и стенам. Она прошла дальше. Чудовища здесь не было, ведь она наверняка увидела бы его в этом свечении, а так, все было спокойно. И тихо.
Тихо?
Она не услышала храпа своего отца. Мерный, глубокий, она любила засыпать под эти смешные звуки, доносящиеся из соседней комнаты.
Она заглянула к родителям. Они спали.
Каждый на своем месте. Мама слева, а папа справа. Она подумала, что, забравшись тихонечко на их кровать, она сможет прогнать остатки того кошмара, который ей привиделся. Да, именно привиделся. Это был просто он. Плохой сон, какие, бывало, снились ей.
Она подошла к кровати родителей, и, проходя, слегка коснулась ноги своей мамы. Она почувствовала холод.
Вскарабкавшись на середину постели, она тихонечко легла прямо между ними, и от этого ей стало так хорошо и спокойно, как бывало раньше, когда ее родители - защитники - отгоняли дурные сны.
Закрывая глаза, она уже начала забывать лицо чудовища, которое приходило к ней во сне, но тут, она почувствовала, что лежит на чем-то мокром. Почувствовала, что вся одежда на ней пропиталась чем-то липким и неприятным. Подняв руку, она в темноте разглядела, что все ее пальцы вымазаны в чем-то черном, противном. Опустив глаза, она увидела, что вся покрыта этой мерзкой жидкостью, взявшейся невесть откуда. Страх с новой силой подкрался к ней сзади.
Она закричала и стала звать родителей, но они не отвечали. Точно так же, как и братик, они очень и очень крепко спали и не слышали ее…
Нет! Нет, это сон! Она сейчас спит! Она до сих пор не проснулась, когда видела чудовище! Она не может проснуться! Она застряла в этом кошмаре.
От этой мысли ей стало еще страшнее…
Она вскочила на ноги, спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты. Сбежала вниз, к свету, к спасительному нежному свету. Она была уверена, что именно там она сможет проснуться, а когда проснется, то будет в своей кровати, а братик…
Братик обязательно подойдет к ней, погладит по голове и успокоит. Скажет, что все хорошо, ей приснилось что-то плохое, но сейчас уже все прошло.
Она спустилась на первый этаж и забежала в свет, но он показался ей холодным. Не понимая, в чем дело, она смотрела по сторонам, и, казалось, что тьма подбирается к ней все ближе и ближе. Но, самое страшное, она боялась, что в темноте стоит чудовище и смотрит на нее своими глазами. Смотрит, и улыбается точно так же, как она видела его в последний раз. Да, она запомнила его улыбку, когда он подошел к постели ее братика и несколько раз опустил свою руку к нему. Поднимал и опускал, и так несколько раз. Она слышала его дыхание, слышала, как чудовище чуть посмеивалось, и ее очень напугал его голос. А сейчас…
Сейчас оно наверняка где-то рядом. Оно не ушло, не покинуло ее страшный сон. Оно просто притаилось в темноте. Оно ждало.
Душераздирающий визг, от которого все горло охватило болью, вырвался из нее. Она бежала по дому, в темноте, не понимая, почему никак не может проснуться. В какой-то момент, она заметила, что входная дверь открыта настежь, и поспешила выбежать из дому, потому что так она наверняка проснулась бы. Но этого не случилось.
На улице было светло: дорожные фонари, парящие прямо в воздухе отлично знали свое дело. Это был как раз тот свет, который был так нужен ей, и она побежала прочь от дома. От дома, где никто не может проснуться, в том числе и она сама.
Она бежала и бежала, босиком, смотря перед собой, а из глаз текли слезы, обжигающие разгоряченные щеки. Бежала, пока непослушные ноги не привели ее сюда, в парк. И сейчас…
Ей было страшно. Страшно от воспоминаний. Страшно от мысли, что она потерялась и теперь никогда не отыщет дорогу домой. Страшно, когда вспоминала эту жуткую ухмылку и дьявольский смешок.
Холодно… как же было холодно.
Где- то справа снова раздался шум. Она прислушалась -это были людские голоса. Они кричали, громко, протяжно и страшно. Они… искали ее?…
Кто это?
Другие чудовища?
Неужели сон привел ее в ужасную страну, населенную страшными созданиями?
Ей нужно было проснуться. Обязательно нужно было проснуться, но прежде…
Снова крик. Страшный протяжный крик. Она услышала свое имя. Кто-то звал ее…
Родители? Братик?
Нет… она прекрасно помнила их мягкие голоса, которые были для нее сладкой переливающейся музыкой. Сейчас она слышала нечто иное. Ни один из этих людей не был похож ни на родителей, ни на братика, а значит…
Другие чудовища…
Пришли за ней… знают ее имя и зовут… зовут…
Почему? Почему она не может проснуться? Почему они так страшно кричат? Где она находится?
Зажав ладошками уши, она зажмурилась, чтобы не слышать и не видеть их, но здесь было слишком много пространства, чтобы спрятаться от этих голосов. Слезы продолжали литься по щекам, но она боялась даже всхлипнуть, потому что чудовища наверняка услышали бы ее. Услышали бы, и пришли, чтобы забрать ее вместе с собой.
Открыв глазки, она увидела, что недалеко от нее есть мост. Старый, красивый, поросший мягкой травой, а главное, что под ним ее наверняка не найдут. Забравшись туда, она села и обняла коленки руками. Здесь было тихо. Тихо, и спокойно, как было в ее платяном шкафу. Здесь она чувствовала себя защищенной.
Здесь она наверняка сможет проснуться…
* * *
«Эта новость потрясла всех жителей Нью-Йорка. Сегодня утром в собственной квартире рядом с Центральным парком полицейскими были обнаружены трупы семьи Экклс. Как сообщают очевидцы события, ночью из дома Экклсов были слышны детские крики, было похоже на то, что кричала девочка. Прибывший на место отряд полиции не застал в доме преступника, а лишь обнаружил следы преступления, равного которому по жестокости не было уже более семидесяти лет. Не просто убийство, а жестокая расправа над целой семьей, включая маленьких детей Экклсов. Полиция пока не давала официальных комментариев, однако, нам известно, что Анна и Фред Экклс воспитывали двух детей: сына Виктора, а так же дочь Кэролайн.»
Пол Горски, The Morning News
«Из инсайдерских источников нашему изданию стало известно о побеге из заключения в исследовательской тюрьме «Греттенсхейм» Иззи Голдмена. Достоверный источник утверждает, что заключенный 92 8281, на данный момент, являющийся единственным объектом охраны «Греттенсхейма» покинул территорию исследовательской тюрьмы вчера около часу после полудня. Голдмену каким-то образом удалось нарушить целостность системы безопасности, что и позволило ему остаться незамеченным при побеге.
Ранее пресс-атташе «Греттенсхейма» докладывала, что в нынешнем перерождении Голдмена, являющимся уже четвертым, генетикам удалось почти полностью подавить агрессивное поведение испытуемого. Тем не менее, наш источник говорит о том, что это привело к неожиданному побочному эффекту в виде увеличения интеллектуального уровня испытуемого. Каким-то образом Голдмену удалось ввести своего наблюдателя, доктора Роберта Льюиса, в заблуждение относительно угнетения свойств неповиновения.
События, связанные с крайне-жестоким убийством семейства Экклсов связывают с побегом Иззи Голдмена. Напомним, что в 2005 году Голдмен был осужден на семь пожизненных заключений за зверское убийство семьи Уиллисов. Как оказалось, победить отклонения в психике маньяка не так-то и просто.»
Джейн Буш, The Informer
«Полиция до сих пор молчит о ходе расследования дела Экклсов. За последние несколько часов не было сделано никаких официальных заявлений относительно улик, указывающих на причастность знаменитого преступника Иззи Голдмена к убийству.