После этого артист делал свой коронный трюк – он небрежно ставил ногу на табуретку и довольно кокетливо, задрав юбчонку, поправлял чулок. Придумывая эту краску во время репетиции, Табаков вряд ли догадывался, что его ждет. А ждала его, кроме успеха и аплодисментов в зале, – толпа поклонников на входе: одни – натуралы, которые потянулись к Клавочке как к женщине, другие же – нетрадиционной ориентации, оценившие в Табакове сильное женское начало.
– Мне писали письма, делали намеки, но, к счастью, не щупали. Иначе бы дошло до драки. На самом же деле в спектакле речь шла о виртуозном хамстве, и моя Клавочка была олицетворением его. Знаешь, как она говорила?
– У вас чай есть? – спрашивал покупатель.
– А какой вам надо?
– Грузинский.
– Грузинского нет.
– А краснодарский?
– И краснодарского нет.
– А цейлонский?
– И цейлонского нет
– А какой-нибудь есть?
– А какой вам надо?
Мой друг, увидев эту роль, сказал, что я играю ту самую бабу, которая торговала мороженым возле Центрального рынка. И действительно я ее вспомнил.
Со временем Клавочка заматерела и превратилась на экране в мисс Эндрю из фильма «Мэри Поппинс, до свидания».
– Внимание! Я выхожу! – противный голос домашней мучительницы зритель слышал раньше, чем крепкая особа в шляпке и с зонтиком элегантно вылезала из такси и грудью надвигалась на интеллигентных родителей. Надо заметить, что при всей омерзительности характера выглядела она очень аппетитно.
– А можно говорить о том, что эти роли помогли вам лучше понять женщин?
– Говорить всерьез? Ну, наверное, можно на том уровне, что Лев Толстой ощущал себя Анной Карениной, рожавшей ребенка, только потому, что у него был геморрой. Но это прежде всего говорит о дисфункции прямой кишки у великого писателя, а не о женской сути.
2
Рекордсменом по количеству сыгранных женских ролей можно считать, как это ни странно, артиста с имиджем самого «мужчинского» мужчины – Николая Караченцова. Его дамская эпопея началась еще в юности в передаче «Волшебный фонарь», которую снимал Евгений Гинзбург. Здесь Николай среди прочих персонажей сыграл старую потаскуху, которая к тому же приходилась матерью персонажу Людмилы Гурченко. В растрепанном парике артист метался по экрану и распевал:
Евгений Гинзбург мне рассказывал:
– Я без всяких сомнений пригласил на эту роль мужчину, артиста Караченцова. В нем ничего женского, ничего сексуального. Вот он и сыграл старую, мужеподобную бабу. Для меня принципиально, чтобы в женских ролях выступали не представители сексуальных меньшинств, потому что в их исполнении женщины омерзительны, – а настоящие мужчины… Вот почему хорош Дастин Хоффман в роли Тутси? Ответ прост – потому что он любит женщин. А гомосексуалисты женщин не любят, оттого они у них неинтересными в кино и в театре выходят.
Еще дважды артист отметился в женской теме – в картинах «Аукцион» и «Удачи вам, господа!». В последней режиссер не путал карт, а предъявлял зрителю мужчину с тяжелой судьбой, который в силу обстоятельств вынужден был переодеться женщиной и участвовать в конкурсе красоты. Вот тут-то Николай Караченцов развернулся в полную силу – его накачанный торс приобрел неслыханную гибкость, а ноги превратились в стройные ножки на шпильках.
Николай Караченцов:
– Ну и намучился я с этими туфлями, черт побери. Ходить на десятисантиметровых каблуках оказалось куда сложнее, чем крутить задом. До сих пор не понимаю, как женщины с них не падают.
По признанию артиста, женские образы, воплощенные им на экране, не помогли ему познать истинно женский характер и женские секреты. Единственное, что он усвоил, – как быстро застегивать молнию платья на спине.
3
«Обувная» проблема была и у Михаила Державина, который в спектакле «Молчи, грусть, молчи…» в паре с Александром Ширвиндтом изображал даму средних лет и, судя по платью, выше среднего достатка.
Михаил Державин:
– Я испытал два ужаса – ходить по сцене на каблуках и найти обувь сорок третьего размера. О, это была целая история, когда я мерил в магазинах босоножки чехословацкого производства. В кепке, в плаще я расхаживал вдоль зеркал и думал: хорошо бы купить туфли поэлегантнее, и главное, чтобы я смог в них доползти до центра сцены, а потом уйти обратно.
– Как вы добивались правды образа?
– Я серьезно изучал этот вопрос – исполнение женских ролей мужчинами. Я понял, что вообще кривляние при исполнении женской роли недопустимо. Нет ничего хуже, когда женщину играют необаятельно. Ну и самое главное – все зависит от партнера, в моем случае – как Александр Анатольевич, стоящий рядом, смотрит на меня. Ловлю его взгляд и понимаю, что я вроде ничего бабец.
Главный комплимент, который заслужил Михал Михалыч, – это оценка его физических данных. «Какие красивые у вас ножки», – говорят ему некоторые дамочки. И только коллега Ольга Аросева вернула артиста на землю и озадачила: «Миша, – сказала она Державину, – у нас с тобой одинаковые ноги». Что имела в виду артистка? Зато давний партнер так прокомментировал его успех: «Старая кобыла борозды не испортит».
После этой роли Державин явно вошел во вкус и вознамерился сыграть одновременно и мужчину, и женщину в одном спектакле, причем женщину – негритянку и джазовую певицу. Пока его мечта не осуществилась.
4
Однако встречаются среди артистов такие, для которых сыграть женщину так же естественно, как и мужчину. Оперный певец с редким голосом контртенора Эрик Курмангалиев запомнился публике ролью Мадам Баттерфляй в спектакле Романа Виктюка «М. Баттерфляй».
Эрик Курмангалиев:
– Для меня в этой роли не было никаких трудностей, потому что психологически, эмоционально образ женщины мне близок. По сути Мадам Баттерфляй – это воплощение моего внутреннего «я». Это был, в сущности, я, и никто другой.
Слияние двух полов в одном привело к тому, что именно после этого театрального шлягера Курмангалиев стал говорить о себе на публике в женском роде: «Пошла, пела, курила…» Некоторые это объясняли склонностью артиста к эпатажу, но его личная позиция заставляет задуматься о другом.
– Для нашей морали, если хотите, это эпатаж, – кокетливо отвечает Эрик. – Я и до спектакля говорил о себе в женском роде. Считаю, что для нормального человека, свободного от массовых стереотипов, разделение на «он» и «она» – неестественное и ханжеское.
Правда, женских ролей убежденному женоведу больше сыграть не пришлось. Контртенор ограничился включением в свой репертуар женских партий из опер Россини.
Одним экстаз и внутренняя гармония, другим женские роли принесли явные осложнения в жизни. Так было с Сергеем Виноградовым, сыгравшим в спектакле «Служанки» Мадам – элегантную, гибкую, как тетива. Именно после этой роли его стали воспринимать как извращенца: за ним потянулся голубоватый шлейф, и артисту пришлось немало потрудиться, чтобы избавиться от него.
– Что первое ты себе сказал, приступая к этой роли: «Сережа, не бойся показать ноги»?
– Не помню, что я себе сказал, но потом понял, что главное – не бояться быть женщиной, не бояться быть сильной по-женски. Но я так и не узнал главного женского секрета – тайну женской иррациональности: почему она говорит одно, делает другое, а думает третье. Еще у Феллини была гениальная реклама женской логики: шикарная дама в авто подъезжает к перекрестку, нажимает правый поворот, а сама едет налево. Вот это для меня самое непонятное.
Репетируя, артист сжился со своей дамой из высшего общества до такой степени, что почувствовал, как ссорится с ней, постоянно выясняет отношения. Но скорее всего это можно отнести на счет неустойчивой актерской психики.
– А есть ли в жизни такая женщина или женщины, которые помогли тебе сделать Мадам яркой и сильной?
– Я не могу сказать, что бродил по улицам и следил за женщинами: как они ходят, как смотрят на мужчин. И в театре за артистками не наблюдал. В гримерной у меня под стеклом на столе лежала фотография Греты Гарбо. Это единственная, наверное, женщина, у которой я что-то украл для себя.
5
Еще одну даму, образца 1989 года, на сцену вывел Игорь Верник, сыгравший психиатра в спектакле МХАТа «Портрет».
Игорь Верник:
– Я очень любил эту роль. Хотя я не женщина и, на удивление, не гомосексуалист, я пытался постичь, что такое женская логика, и даже проверял это на своих знакомых.
Постижение носило классический характер – от внешнего образа. Артиста гримировали женские гримеры, что вызывало недовольство гримеров мужской половины. Верник осваивал женскую походку от бедра и уверяет, что с этого момента начиналась внутренняя перестройка на женскую сущность. Гримерши только подливали масла в огонь, приговаривая: «Тебе надо было родиться женщиной, Игорек. Ты, оказывается, прехорошенькая дамочка».
Постижение носило классический характер – от внешнего образа. Артиста гримировали женские гримеры, что вызывало недовольство гримеров мужской половины. Верник осваивал женскую походку от бедра и уверяет, что с этого момента начиналась внутренняя перестройка на женскую сущность. Гримерши только подливали масла в огонь, приговаривая: «Тебе надо было родиться женщиной, Игорек. Ты, оказывается, прехорошенькая дамочка».
По словам артиста, первой травмой в работе над этой ролью оказались колготки. Ему даже пришлось отказаться от любимых трусов семейного типа и перейти на обтягивающее белье. Во МХАТе ему сшили туфли сорок третьего размера, выдали черную комбинацию, клипсы, и когда Игорь Верник с третьего этажа бежал на сцену, то ловил на себе заинтересованные мужские взгляды.
– В гриме меня не узнавали. Я имел такой фривольный вид: накрашенные губы, серьги, белый халат слегка прикрывает глубокий вырез на платье… Я был кокетливый, но не развязный. Это сложно объяснить, но, может быть, в эти мгновения я чувствовал что-то женское. Самое интересное, что после спектакля у служебного подъезда меня стали ждать мужчины респектабельного вида – в длиннополых пальто, широких ярких шарфах и с утонченными манерами.
По задумке режиссера Козьменко-Делоне в финале Верник на глазах публики разоблачался и из кокетливой медички превращался в строгого мужчину во френче и сапогах. Таким решением был поражен автор пьесы, известный польский драматург Славомир Мрожек. Когда МХАТ играл «Портрет» в Варшаве, Мрожек пришел за кулисы специально познакомиться с артистом, который так лихо из персонажа мужского пола сделал женщину.
Актер Сергей Колешня в фильме «Мишура» сыграл женщину… от нужды. То есть его герой – вполне нормальный мужчина, разорившийся бизнесмен средней руки, скрываясь от кредиторов, вынужден переодеться дамой. На площадке, когда он гримировался и переодевался в зрелую женщину, всем было весело, а ему не до смеха: под платьем у него комбидресс, а от него на теле – волдыри, натертости. От накладных ресниц – аллергия с припухлостью век. Ну и каблуки – семь сантиметров.
– После этого я прекрасно понимаю женщину, которая приходит домой и первым делом хочет скинуть каблуки, вытянуть ноги и выпить что-то прохладное. Счастье…
– Сергей, но это физические наблюдения, и так говорят все артисты, хоть раз сыгравшие слабый пол: каблуки, капроновые колготки… А вот психология женщины – какой ты ее увидел, почувствовал?
– Женщины молчат и слушают иначе. Мне кажется, женщины больше нюансов видят, чем мужчины. У мужиков всё топорно. И отношение к юмору у женщин более тонкое. Но главное – я понял, почему женщины часто смотрятся в зеркало. Вот когда я первый раз загримировался, вдруг увидел в себе столько недостатков: морщины, которых не замечал, бока висят… Ужас! А в мужской одежде я всегда чувствовал себя вполне комфортно и ничего такого не замечал. После съемок я понял, что вы все – героини. Из-за одежды, из-за того, что надо постоянно за собой следить. Как вы это всё выносите? И ведь всё – ради нас, мужиков.
– Важный вопрос: изменилось общество, изменилось его отношение к вопросам нетрадиционной ориентации. Мне кажется, что актеру с нетрадиционной ориентацией намного проще играть женщин.
– А я думаю, что ему проще играть мужчину. Потому что он видит то, что и мужчина не видит. Я знаю некоторых актеров-гомосексуалистов – как же они играют любовь к женщине! Потрясающе!!! Я это видел в современном российском кино однажды: артист нетрадиционной ориентации шикарно играл любовь. А в театре видел Александра Феклистова (он не гомосексуалист), – и тоже сильнейшее чувство от его игры. Вообще любовь по-настоящему играть сложно, почти невозможно. Тут надо нутро свое достать – а оно у нас разное. Нужно над душой и сердцем своим работать, чтобы сыграть глубокое и настоящее чувство.
Я-то считаю, что в каждом мужчине есть что-то женское, а в женщине – мужское. Бог создал Адама и из его ребра, то есть из его сути – женщину. Я не люблю шутить в ту сторону, потому что очень уважаю тех людей.
6
Актеры актерами, а вот интересно, как режиссеры из мужчин ваяют прелестных барышень и дам? Сразу трех, а ни одного мужчину, выпустил в ролях кокеток и прелестниц режиссер из Англии Деклан Доннеллан. Это произошло в 2003 году на спектакле «Двенадцатая ночь», сделанном им по заказу Чеховского фестиваля. Ассистентом у Доннеллана работал тогда молодой актер Евгений Писарев, имевший скромный опыт и собственных постановок. Он тогда и не предполагал, что через несколько лет сам поставит в Московском Художественном театре комедию «Примадонны», где трех артистов переоденет в женщин. «Двенадцатая ночь» имела шумный успех в столице и сразу стала востребована на европейских фестивалях.
Евгений Писарев вспоминает о том, как работал режиссер над женскими образами в мужском исполнении:
– С первой же недели репетиций Деклан на всех надел юбки. И таким образом дурацкий смех довольно быстро ушел. В процессе репетиций у него весь мужской состав был женщинами, а не только те трое, что он назначил на роли Оливии, Виолы и Марии. Более того, он менял их ролями. И что меня особенно поражало – убирал моменты, если артист слишком походил на женщину. Его балетмейстер занималась с артистами пластикой, но мы шли не от пластики, а от взгляда. Как женщина входит в комнату, что она видит сначала, а что замечает мужчина. И все это ради того, чтобы и намека не возникло на шоу трансвеститов. Основная мысль спектакля Деклана в том, что не мужчины играют женщин, а об условности пола. Он любил повторять: «мерцающая двуполость человека».
Шоу разряженных трансвеститов… Так это любой ремесленник может сделать – здесь главное цена вопроса. А настоящий художник думает о перевоплощении – этом волшебном миге, которым владеют немногие. И Андрей Кузичев, Алексей Додонов (увы, покойный) и Илья Ильин приближались к нему.
– Но есть, извини, физический контакт. И тут сколько угодно можно говорить о перевоплощении, а поцелуй надо исполнять натурально.
– Да, вначале с этим были проблемы. Никто не хотел, боялись, пожалуй, кроме Володи Вдовиченкова, суперменистого такого артиста, за плечами которого столько брутальных героев, и в особой чувствительности его трудно заподозрить. Деклан просил, чтобы поцелуй был чувственный, длительный. И чтобы его видно было. Как киношный человек Вдовиченков деловито поинтересовался: «Сколько секунд?» – «Двенадцать». И на первом же «дубле» Вдовиченков это легко проделал. Андрюша Кузичев… тот просто поплыл, видно было.
Деклан сам серьезно к этому отнесся, и на спектакле публика поняла, что это всерьез. Он сделал несколько провокаций, когда было смешно-смешно, а потом зритель вздрагивает. Балаган, а в финале длительный поцелуй.
Итак, «Примадонны» – хит 2006 года из Камергерского переулка в постановке Евгения Писарева. Два молодых безработных актера узнают, что старая миллионерша разыскивает наследников – племянниц, потерявшихся в детстве. Миллионы ни для кого не лишни, и ради них можно рискнуть и сыграть комедию с переодеваниями.
Евгений Писарев:
– У комедии с переодеваниями совсем другие задачи: там двое мужчин вынуждены прикинуться женщинами. Я на репетициях просил Юру Чурсина, чтобы он играл «племянницу» как талантливый артист, коим он и был по пьесе, а Диму Дюжева – не талантливо. Зато Миша Трухин, который выступал в роли старухи-миллионерши (а первоначально должен был быть Табаков, но у него что-то не сложилось) устроил такую буффонаду. Он – клоун в образе старухи. В «Примадоннах» я показывал варианты Тутси, то, что называю великой русской забавой – известные мужики в женских платьях…
Нельзя не упомянуть, что в женской роли так же великолепен Алексей Колган – его Каролину Бонвиль из «Принцессы цирка» в Театре мюзикла трудно забыть.
Мужчины в России всегда отличались желанием отнять у женщин лучшее. Но те, устав от наглости сильного пола, в долгу не остались. Женские претензии на мужской репертуар оказались куда сильнее и основательнее. Об этом речь впереди.
Да, мужчины рвутся на сцене к женским ролям со страшной силой. Хлебом их не корми, дай только натянуть юбку, подложить грудь и помучиться на каблуках. Тотальная мужская узурпация женских ролей явно возмущает представительниц слабого пола в театре и некоторых сочувствующих им режиссеров. Если смотреть правде в глаза – театр не особенно любит прекрасный пол, хотя и утверждает обратное. Но факты говорят сами за себя: у драматургов в пьесах женских ролей всегда намного меньше, чем мужских. А тут еще режиссеры в своих экспериментах только и думают соригинальничать за счет мужчин на женских ролях. Одним словом – беда! Спасайся, кто может! Вот актрисы и спасаются – кто и как может. Глядя на них в ролях принцев, графов и министров пропаганды, так и хочется воскликнуть: