- А Вы как попали в эту историю? - спросила я, - только потому, что рядом были с Ольгердом?
- Виданка, - улыбнулся он, - мы с ним знакомы с пеленок. Матери, встречаясь на своих дамских посиделках, клали нас в одну кроватку, мы и сидеть начали почти вместе, и из-за игрушек дрались там же. Первым пошел Ольгерд, я за ним ползал, а потом тоже пошел. Мы как двойняшки, всегда и всюду вместе. Его Арес зазывал на факультет боевой магии, а вот от меня отказался и тогда Ольгерд попросился на факультет практической магии, чтобы мы были вместе. Правда боевой подготовкой мы занимались больше, чем остальные адепты с нашего факультета, и Арес смирился, что бывает крайне редко. Так что нападение на меня случилось оттого, что адепт Эрмитас попал между молотом и наковальней. Отвернись я от Ольгерда, как мне намекали неоднократно, тот же Гален, и ничего бы не было.
- Значит ли это, что основной удар был направлен на Ольгерда Тримеера?
- Я думаю - да, именно на него. Его хотели убить, - подтвердил ректор.
- Лорд Эрмитас, а Вы никогда не думали, что нападение было совершено адептом Андреасом Галеном, а направлял Каллист Баррен? Ведь если бы это были взрослые маги, никто бы из вас не выжил. Как случилось нападение на Вас?
- Я вышел из таверны, где мы отмечали первый, в нашей жизни, бал. Меня позвал Каллист и вот я выхожу и слышу его голос: "Артур, посмотри это Ольгерд. Он мертв?". В зарослях кустов, неподалеку от таверны, действительно кто-то лежал, и я мгновенно оказался рядом. Меня ослепила яркая вспышка, удар и я больше ничего не видел, град ударов сыпался на меня. Я слышал стон Баррена, похоже его тоже избивали и наступила тишина. Очнулся я уже в лечебном отделении Академии, рядом Тарш и куча адептов. Несколько серьезных переломов, черепно-мозговая травма и путь к карьере боевого мага закрылся навсегда. Баррена обнаружили у магазинчика, что расположен неподалеку от Храма Черной Луны, он был избит и утверждал, что ничего не может вспомнить. Его родители прибыли на следующее утро и забрали домой, больше о Каллисте Баррене нам ничего не известно.
- Кого нашли позднее всех? - уточнила я.
- Ольгерда искали дольше всех. Осознавая что его убивают, он каким-то образом сумел собрать оставшиеся силы и принял невидимое состояние. И добравшись до склепа Тримееров, там и потерял сознание. Войти в склеп он не смог и хорошо, - вздохнул ректор, - на тот момент не было никого, кроме Ольгерда, кого ваши предки могли впустить туда. Я уже пришел в себя, на соседней койке рыдал адепт Гален, и в палату воскрешения доставили Тримеера. Из столицы был вызван целитель Маркес, тот самый, что вытаскивал тебя недавно. Его первыми словами были, когда он увидел Ольгерда: "Ну и неугомонный ты Тримеер, и где ты только врагов находишь, третий раз за несколько лет попадаешь в такие переделки".
- А адепт Гален, он то что-нибудь говорил потом?
- Нет, ничего не видел, ничего не знаю, как завел одну песню так и повторял до конца, - ответил ректор, - отец Бохуса занимался этим делом. Он был уверен, что адепты Гален и Баррен лгут. Но Баррен исчез, а Гален действительно был настолько изуродован, что пережив внутреннее потрясение, закрылся от всех. Его забрали на домашнее обучение, он закончил Академию. В день, когда мы защищали дипломные проекты, он тоже защитился за закрытыми дверями. Насколько мне известно, он жил в доме родителей, в Фоксвиллидж, практически не покидая его. Примерно недели две назад распространились слухи, что он в плохом состоянии, фактически при смерти, так что я даже не знаю, а жив ли он?
Элиза неосторожно пошевелившись, всхлипнула во сне. Я поправила одеяло и погладила ее по волосам.
- Лорд Эрмитас, посмотрите, она Вам никого не напоминает? Вы многих знаете, многих видели, вдруг какая мысль возникнет? - попросила я.
Ректор поднялся, подошел к спящей малышке и наклонился. Его лицо побледнело, он присел рядом с кроватью и начал очень внимательно рассматривать девочку.
- Видана, аккуратно приоткрой одеяло, я хочу удостовериться, - велел он.
Я отогнула одеяло, затем приподняла целебную простыню.
- Смотри, видишь, - ректор, не прикасаясь к обожженной коже малышки, показал на нижней части живота, ближе к бедру было родимое пятно. Небольшое, в виде креста, в обычном состоянии оно было красноватого цвета, из-за ожога мы его не обнаружили, но под действием мази и целебной простыни, пятно проступило.
- Да, у кого Вы такое видели?
- Точно такое же пятно и на этом же месте было у Андреаса Галена, - сказал ректор, - и девочка внешне напоминает его. Вот был бы здесь Ольгерд, он бы сразу это отметил, как-никак художник.
- Это что значит, - прошептала я, укрывая девочку, - Элиза Брекноуг дочь Андреаса Галена и последней представительницы рода Брекноуг.
- Мда, это уже совсем интересно, - проговорил ректор, продолжая рассматривать лицо девочки, - и я уверен, что лорд Баррен об этом знает. Пятнышко, Видана, не подделать, это опознавательный знак. Но зачем ее убивать? Не понимаю...
- А расскажите, каким образом решался вопрос помолвки Алистера? Я просто помню, как сказал Ольгерд перед балом о ней.
- Когда происходило расследование нападения на нас, отец Баррена, когда тот исчез, заявил, мол Каллист рассказал ему перед исчезновением, что если бы я поддержал примирительную акцию сына, то никакого нападения могло и не быть. В общем какой-то бред отца потерявшего сына, но к его словам отнеслись серьезно, война между родами была объявлена. И наступил момент, когда лорд Баррен встретился с моим отцом, и было сделано предложение, у них в роду есть девочка, вы даете мальчика, заключаем помолвку и вражда будет исчерпана. Мужчины рода с Региной вместе сели, подумали и решились. Меня слушать никто не стал, априори я был виноват в сложившейся ситуации, и потому мое дело молчать и слушаться. Значит, ты думаешь, что эта малышка и есть невеста Алистера? Тогда это действительно месть, но за что? Я тогда не считал и сейчас не считаю, что виноват в той ситуации, - удивился ректор.
- А Ольгерд, он это не расследовал, Вы не в курсе? - спросила я.
- Не знаю, Видан, мне кажется, что ты единственный человек, которому он говорит если не все, то многое. Остальным надеяться не на что, - расстроено улыбнулся он, - вот что делать в такой ситуации, ума не приложу. И он, как назло, отсутствует.
- Сейчас поздно для визитов? - спросила я.
- Нет, еще пара часов по этикету, есть. А что ты хочешь?
- Ректор, составьте мне компанию, - попросила я, - смотаемся в Фоксвиллидж, к Андреасу Галену, а может он жив? А даже если нет, вдруг родители соизволят нас выслушать. Желанными гостями мы не будем, но нам могут приоткрыть занавес тайны, тем более, есть подозрение, что он не в курсе существования этой малышки.
Лорд Артур Эрмитас внимательно смотрел на племянницу, какие мысли бродили в его голове в данный момент, ей было непонятно, ясно одно, в душе он благодарил Черную Луну, что не он отец этой любопытной адептки.
- А вот и неправда, - усмехнулся он, прочитав ее мысли, - я прошу Черную Луну, чтобы у нас с Оливией появилась вот такая же хулиганка. Как только назвать ее, ума не приложу.
- Да был бы ребенок, имя подберется, - ответила хулиганка.
- А ты права, Виданка, - улыбнулся ректор, - пошли, нанесем визит. Кого здесь оставим? Тима? Ну посиди, сейчас приглашу.
Ректор покинул палату и вернулся с Таршем и Тимом. Тарш просканировал тельце малышки, кивнул головой, все в порядке.
- Видана, ты куда? Ты обещала побыть со мной, - раздался шепот Элизы, мы с ректором подошли к двери.
- Я скоро вернусь, - ответила ей, сделав шаг к кровати и погладив по голове, - нужно сделать одно очень важное дело, а потом я буду с тобой.
- Только недолго, хорошо? - попросила малышка, чьи глаза стали вновь закрываться.
Я пообещала, и мы покинули палату. В коридоре ректор создал переход и через мгновение он открылся на зимней улочке, у калитки двухэтажного коттеджа, сквозь плотные шторы которого пробивался свет.
* * *
Поднявшись на крыльцо, ректор дернул веревку звонка. Внутри дома раздался мелодичный звон колокольчика и через какое-то время дверь распахнулась. На пороге стояла пожилая леди и смотрела на нас.
- Добрый вечер, леди. Мы можем пообщаться с лордом Андреасем Галеном? - учтиво спросил лорд Эрмитас.
- Входите, я правильно понимаю, что вы без приглашения? Как вас представить? - равнодушно спросила она.
- Лорд Эрмитас и леди Тримеер, - ответил ректор.
- Хорошо, подождите здесь, - попросила леди и исчезла внутри дома.
Я огляделась. Мы находились в небольшой прихожей квадратной формы. Здесь совсем недавно был проведен ремонт, еще пахло краской, и обои насыщенного темно - зеленого цвета с вертикальными полосами и заключенных в них алыми розами были свежими. На полу лежал серый ковер, а у стены стояли два стула с серой обивкой. Дверь, за которой скрылась леди, была обита серой плотной тканью. Вдруг она распахнулась, и в дверном проеме появился высокий мужчина с изуродованным лицом. Он молча смотрел на ректора, а затем перевел взгляд на меня, перед нами стоял Андреас Гален.
- Хорошо, подождите здесь, - попросила леди и исчезла внутри дома.
Я огляделась. Мы находились в небольшой прихожей квадратной формы. Здесь совсем недавно был проведен ремонт, еще пахло краской, и обои насыщенного темно - зеленого цвета с вертикальными полосами и заключенных в них алыми розами были свежими. На полу лежал серый ковер, а у стены стояли два стула с серой обивкой. Дверь, за которой скрылась леди, была обита серой плотной тканью. Вдруг она распахнулась, и в дверном проеме появился высокий мужчина с изуродованным лицом. Он молча смотрел на ректора, а затем перевел взгляд на меня, перед нами стоял Андреас Гален.
- Я поражен и потрясен, - раздался глухой голос, - видно дело серьезное, если меня навестили и кто? Сам ректор Академии и юная супруга Ольгерда Тримеера. Это интересно, ну что же вы, проходите. Я так заинтригован вашим появлением, что не могу захлопнуть дверь перед носом.
Он развернулся к нам спиной и пошел вперед, показывая дорогу. В комнате, куда нас пригласили, горел камин и было очень тепло. Тяжелые габардиновые шторы темно-вишневого цвета плотно закрывали окна. Комната была выдержана в бежевых тонах. Диван у стены, рядом сбоку, спинками к окнам, два кресла, ковер по всей длине комнаты в бежево-вишневых цветах и стеллажи с книгами по противоположной, от окон, стене. Похоже, что эта комната была гостиной и библиотекой одновременно. Нам указали на кресла, и мы с ректором сели, хозяин опустился на диван и внимательно смотрел на нас.
В магическом мире случается всякое, потому большинство представителей мужского пола имеют хорошую физическую форму. Вот и лорд, сидевший напротив нас, не смотря на изувеченное лицо, был в прекрасной форме. Ее выдавали мышцы рук, проступающие через рубаху свободного покроя, а кошачья грация с которой он шел впереди нас и подтянутое тело только довершали картину. Длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, несколько смягчали впечатление от лица.
- Итак, я вас внимательно слушаю, чем обязан такому посещению? - спросил он.
- Лорд ректор, если Вы не против можно начну я?
- Да, пожалуйста, - согласился он, - только позволь я скажу пару слов, рад что слухи о Вашей смерти, Андреас, оказались лишь слухами.
Лорд кивнул в знак того, что благодарен произнесенным словам.
- Лорд Гален, наше появление здесь, моя идея. Хороша она или плоха, покажет время. Есть несколько вопросов, на которые мне хотелось бы получить Ваш ответ. Так получилось, что за последнюю неделю несколько человек независимо друг от друга вспомнили ту трагедию, что произошла много лет назад, вследствие чего Вы в затворе, другой адепт пропал... - я не договорила, лорд Гален усмехнувшись, вмешался.
- А Ваш супруг леди, Ольгерд Тримеер, тогда едва не погиб, не так ли? Вы всегда стараетесь докопаться до сути различных происшествий?
- Да, если меня какая-то ситуация не отпускает, я стараюсь найти ее решение, - подтвердила я, - а та трагедия, она не просто не нравится мне, так еще какая-то нереалистичная что ли...
- Артур, а в каком родстве Вы с леди Тримеер? Я почему спрашиваю, не думаю, что руководство Академии будет потворствовать адептке без серьезной на то причины или близкого родства, - лицо лорда была изувечено, но вот глаза, умные и проницательные говорили о том, что перед нами сидит не сломленный, а сильный духом маг.
- Адептка Тримеер действительно моя родственница, по супруге. Ну и она жена Ольгерда Тримеера, а как Вы помните наши с ним отношения близкородственные.
- Ну да, помню, вы как братья-близнецы, - согласился тот, - леди, а как много Вы поняли из рассказанного о той трагедии?
- Из того, что услышала я вынесла следующее, поправьте меня, если начну фантазировать. Вы с Каллистом Барреном дальние родственники, поступили на один факультет и в одну группу, по какой-то причине, он начал подталкивать Вас к ссорам с адептом Тримеером. Вы оба талантливые, одаренные и столкнув вас лбами можно было довести дело до такого противостояния, что однажды в поединке вы с Тримеером оба погибаете. И двух адептов, которые в будущем могут стать сильными магами, как не бывало, а также продолжения их линии в роду, - закончила я свою мысль.
В комнате стояла тишина, откуда-то сверху слышался ход часов. Лорд Эрмитас поглядывал на меня, на лорда Галена, а тот сидел, откинувшись на спинку дивана, и спокойно смотрел на меня.
- Говорите, что только на неделе услышали о трагедии с четырьмя адептами? - уточнил он и на мой кивок, продолжил, - представьте себе, юная леди, а я до этой мысли доходил несколько лет. Через страшную физическую боль от полученных увечий, через нервные срывы, в этом доме зеркала открыли лет семь назад. Я принял свой облик с огромным трудом, на это ушло немало лет. Но когда я осознал, что в той трагедии действительно должны были погибнуть мы с Тримеером и меня просто использовали, тогда началась переоценка случившегося. Я выжимал из себя по капле рабскую зависимость от обид, ненависти, тщеславия и гордыни. Сердце плакало кровью, но я продолжал работу, чтобы однажды сказать себе, это я виноват во всем, что случилось со мной. Адепт Тримеер неоднократно давал мне понять, что меня накручивают, используют, он пытался открыть глаза на мои способности и дары, доказывал, что у меня всего в избытке нужно только развивать. Ну что ж, за все есть своя цена, моя - одиночество. Я сам, своими руками закрыл дверь и отгородился от всех. Ни жены, ни детей. Последний представитель угасающего древнего рода алхимиков, - задумчиво ответил он.
- Разве находясь один, в четырех стенах, Вы не развивали свои дары? - спросила любопытная адептка.
- Ну, а как же, они потребовали выхода, - грустно улыбнулся он, - когда ты остаешься один на один, приходит пора познакомиться с самим собой, настоящим. Я познакомился и ужаснулся. Параллельно с процессом выздоровления и приступил к развитию даров, полученных мною при рождении. А они потребовали своей платы, отказа от той же обидчивости, превозношения себя перед другими. Да и перед кем было превозноситься? В общем жизнь продолжалась, не так, как я ее когда-то планировал. Однако она оказалась на редкость насыщенной и продуктивной.
- Скажите, а почему Вы не рассказали правду о том нападении? Ведь тогда преступников можно было найти и наказать.
- Хм, а что я должен был сказать следователю, что меня убивал адепт Ольгерд Тримеер? Кто бы мне поверил, юная леди. Я с самого начала понимал, что маг был под личиной Ольгерда, хотя бы потому, что адепт Тримеер всегда был предельно вежлив и выдержан. Он мог меня не воспринимать, игнорировать, но убивать... нет, это не его линия поведения. А потом я узнал, что он сказал следователю, что на него было совершено нападение под моей личиной. Понимаете, адепт Тримеер это понял сразу, даже не допуская мысли, что нападение на него моих рук дело. Получалось, как Вы и предположили, я убиваю адепта Тримеера, а он в свою очередь убивает адепта Галена.
- Мда, сложная такая конструкция, но ради чего? - спросила я, - нет, я понимаю конечно, война магических родов, но почему нападение на адептов?
- Незадолго до этого случая, погиб наш профессор по Артефакторике, - задумчиво сказал лорд Эрмитас, - Ольгерд раскрыл это дело, и убийца был арестован.
- А убийцей был кто-то из адептов? - поинтересовалась я, мгновенно развернувшись к ректору.
- Да, адепт седьмого курса Янек Дурнен, как потом оказалось ему кто-то напел, что профессор оскорбил его род и он пылая праведным гневом убил старика, - ответил он.
- А что с ним стало, где он сейчас?
- Адепт Дурнен сошел с ума, где-то через полгода после суда. Экспертиза показала, что на него было оказано серьезное магическое воздействие повредившее мозг. Он много лет находится в лечебнице для душевнобольных, - ответил лорд Гален, - а его родители покинули империю, осознав, что сына им никогда не отдадут. У него есть попечитель, правда я не в курсе, кто он.
- Погодите, история про рассказ профессора мне известна со слов преподавателя учившегося в тот момент в группе с вами. - Начала я, - так вот, рассказ об артефакте не сумевшем спасти род от появления в нем черного мага был озвучен только в вашей группе, со стороны никого не было. А значит, это возвращает нас к личности адепта Баррена и я не сильно удивлюсь если выяснится, что попечителем Янека Дурнена является лорд Баррен.
- Мда, адептка Тримеер у меня складывается ощущение, что лорд Тримеер воспитывал Вас с момента рождения, - удивленно заметил Гален, - Вы рассуждаете и логически мыслите как он, будучи адептом Академии.
- Лорд Гален, Вы с Барреном родственники, но как получилось, что он попытался Вас использовать?
- Баррены появились как ответвление нашего рода, лет пятьсот назад. И в какой-то момент все стали замечать, что они тянут одеяло на себя. Только мы присматриваем невесту для брачной партии, как ее из под носа уводят Баррены. Особенно этот процесс стал набирать силу после того, как один из представителей этого рода взял в жены воспитанницу лорда Делагарди из Подлунного Королевства, это случилось сто семьдесят лет назад. Вы можете подумать, я клевещу на них, но сидя взаперти здесь, изучил столько документов, что готов отдать голову на отсечение, все что я говорю сейчас, правда. Они давно тянут руки к нашей библиотеке, но получить они ее смогут только после гибели последнего представителя нашего рода. После той трагедии, что случилась почти двадцать лет назад, понадобилось несколько лет, прежде чем я начал разбираться в хитросплетениях магической политики ведущейся между родами. И тогда я убедил отца, а он подписал соответствующие бумаги. Так что если завтра, - он смотрел на ректора, - я погибну, вся документация переходит в Ваше, ректор, ведение. Все архивы рода Гален становятся собственностью Академии магических искусств и подлежат изучению.