— Прости меня, лес…
— …«Атлас», «Атлас», я — «Сорочь», я — «Сорочь».
— Я — «Атлас», — спокойно говорит Стриженой, — иду по следу. Закройте правый фланг, — и после недолгого раздумья глухо добавляет: — всеми имеющимися людьми.
Сейчас важно отсечь Гонду от развалин старого замка. Интуиция подсказывала капитану, что Палач устремится к воде. Маневренная группа отряда, если она успеет, заставят Гонду повернуть на юг. Так опытные загонщики выгоняют волка на затаившегося стрелка.
— Он пойдет по ручью, а мы следом, — шепнул следопыт солдату.
— Прикрой, — шепнул Гомозков, — потом за мной…
— Гут, — сказал он себе по-немецки и вдруг подумал, что еще вчера ему показалась бы нелепой даже мысль о том, что он будет утюжить животом эту ненавистную ему землю.
По тому, как дрожали пальцы, Гонда понял, что смертельно устал. Он пошарил в карманах и достал таблетки, завернутые в целлофан. «Они придадут вам бодрости и восстановят силы», — вспомнил Гонда наставления Веттинга.
— Сволочи, — пробормотал Козырной и тяжело, лег на гу сто растущую осоку.
У него было состояние полной безысходности. Хотелось вот так лежать, лежать, не поднимая головы, не вслушиваясь в шорохи и шумы близкого леса.
— Эй, земляки, хотим поговорить.
Оба «советских» остановились, несколько, быть может, уда»– ленные тем, что их окликнули, да еще по-русски.
— Вы из Москвы? — спросил Стрелец..
—Из Москвы, – ответил тот, что был постарше. — А: вы откуда?
— Мы?.. Я —с.Урала, а вот он — с Кубани…
— И живете в Западной Германии, – улыбнулся парень.в джинсовом костюме.
— Прости меня, лес…
— …«Атлас», «Атлас», я — «Сорочь», я — «Сорочь».
— Я — «Атлас», — спокойно говорит Стриженой, — иду по следу. Закройте правый фланг, — и после недолгого раздумья глухо добавляет: — всеми имеющимися людьми.
Сейчас важно отсечь Гонду от развалин старого замка. Интуиция подсказывала капитану, что Палач устремится к воде. Маневренная группа отряда, если она успеет, заставят Гонду повернуть на юг. Так опытные загонщики выгоняют волка на затаившегося стрелка.
— Он пойдет по ручью, а мы следом, — шепнул следопыт солдату.
— Прикрой, — шепнул Гомозков, — потом за мной…
— Гут, — сказал он себе по-немецки и вдруг подумал, что еще вчера ему показалась бы нелепой даже мысль о том, что он будет утюжить животом эту ненавистную ему землю.
По тому, как дрожали пальцы, Гонда понял, что смертельно устал. Он пошарил в карманах и достал таблетки, завернутые в целлофан. «Они придадут вам бодрости и восстановят силы», — вспомнил Гонда наставления Веттинга.
— Сволочи, — пробормотал Козырной и тяжело, лег на гу сто растущую осоку.
У него было состояние полной безысходности. Хотелось вот так лежать, лежать, не поднимая головы, не вслушиваясь в шорохи и шумы близкого леса.
— Эй, земляки, хотим поговорить.
Оба «советских» остановились, несколько, быть может, уда»– ленные тем, что их окликнули, да еще по-русски.
— Вы из Москвы? — спросил Стрелец..
—Из Москвы, – ответил тот, что был постарше. — А: вы откуда?
— Мы?.. Я —с.Урала, а вот он — с Кубани…
— И живете в Западной Германии, – улыбнулся парень.в джинсовом костюме.