– Да у тебя жар… Сможешь сегодня играть? – Она пощупала ему лоб.
Илан отшвырнул ее руку:
– Оставь меня в покое!
Он налил стакан воды и выпил большими жадными глотками. Вода показалась ему омерзительно теплой. На лбу выступила испарина, как будто температура действительно поднялась.
– Кого-то держат взаперти на четвертом этаже… – Илан распахнул куртку. – Плевать, верите вы мне или нет. Если у одного из вас есть ключи, дающие доступ в женское отделение крыла, я бы попросил его открыть решетки. Мне необходимо подняться как можно выше, будь она трижды неладна, эта клиника!
Илана по-прежнему мучила жажда, он залпом выпил еще один стакан воды и продолжил:
– Я выхожу из игры, мне не нужны триста тысяч евро, я хочу одного – добраться до несчастной женщины! Неужели вы не понимаете?
Ябловски прислонился к стене и скрестил руки на груди.
– Хочешь, чтобы мы помогли тебе выполнить очередное задание? – небрежным тоном спросил он. – Не исключено, что некто действительно заперт на четвертом этаже и ты должен освободить его или ее, чтобы получить конверт, новый ключ или двух лебедей. Неплохо задумано, Дедиссет, но я в этом участвовать не собираюсь.
– Я с ним согласна, – сухо бросила Фе. – С чего бы нам доверять тебе? Я не стану рисковать, открывая одну из решеток, так что не пытайся заморочить нам голову, договорились?
Илан встретился взглядом с Жигаксом, но тот поджал губы и покачал головой.
Они психи, все как один, и не могут вырваться из сетей проклятой игры. Илан повернулся к Хлоэ.
– У меня нет ключей, которые отпирают замки в той части здания. Я с самого начала действовала только в мужском крыле. – Хлоэ бросила на Илана сожалеющий взгляд и указала на Филозу. – Ключи есть у него. Я точно знаю, что он поднимался на третий этаж, а может, и выше.
– С чего ты взяла? – огрызнулся Филоза.
Хлоэ не отвела взгляд.
– Просто знаю.
Он пожал плечами и налил себе чашку кофе.
– Жигакс тоже туда ходил. И вообще, я ни перед кем не обязан отчитываться. Каждый за себя.
Он резко повернулся и пошел к себе. Илан обвел остальных ненавидящим взглядом, оскалился и так резко схватил со стола свою железную дубинку, что напугал Хлоэ.
– Успокойся, Илан. Ты сам не свой. Пойди полежи, не то наделаешь глупостей.
Он проигнорировал ее слова и обратился к Жигаксу:
– Ничего не хочешь рассказать о карте моего отца? Объясни, что происходит.
Жигакс не сказал ни слова, даже головы не поднял от миски с хлопьями. Илан готов был взорваться.
– Решили поиграть? Ладно, так тому и быть.
Он вышел, ненавидя всех скопом и Хлоэ в частности. Она не поддержала его, не подставила плечо. Она ему не верит. Все считают, что он свихнулся.
Илан отправился в зал водных процедур, открыл аптечку, принял несколько таблеток от головной боли и простуды, потом «отлакировал» этот коктейль витаминами. Порядок, количество и дозировка роли не играют. Нужно загрузиться под завязку, чтобы справиться.
Он потрогал лоб. Горячий. Ничего, как-нибудь.
Илан быстро шел по коридорам, прислушиваясь, вглядываясь в темноту, вздрагивая от малейшего шороха. Стоило ему на мгновение прикрыть глаза, и под веками возникали слепящие вспышки, ему казалось, что убийца бродит неподалеку, бесшумный и безмолвный. Где прячется этот гад?
Лихорадка… жар, голова раскалывается, сердце готово выскочить из груди, легкие вот-вот взорвутся. Только бы лекарства подействовали…
Через пять минут он добрался до тупика, где за бронированным стеклом хранились деньги. Десятки невесть откуда взявшихся пачек, ждущих победителя. Илан понимал одно: вся эта идиотская игра и охота за деньгами лишены смысла. Если он хочет остановить безумие, которое мало-помалу овладевает каждым игроком, нужно лишить игру смысла.
Илан размахнулся, что было сил ударил прутом по сейфу и едва успел уклониться от собственного оружия, которое отскочило ему в лицо. На стекле остался крошечный след. Он мысленно проклинал деньги, Гадеса и всех тех, кто превратил его жизнь в иллюзию. Нельзя сдаваться…
Илан наносил удар за ударом, по стеклу пошли трещины, и тут за его спиной раздался голос:
– Еще раз, Дедиссет, и ты преуспеешь.
Он обернулся и увидел Ябловски. Тот держал в руке шприц – как нож, – готовясь нанести удар. Остальные игроки сгрудились позади него, в их глазах читались ярость и страх.
– А ты, похоже, умеешь обращаться с этой штукой, – процедил Илан и поудобнее перехватил свое импровизированное оружие.
– Еще как умею и не задумываясь воткну в тебя иглу. Отойди от сейфа. Можешь выйти из игры, это твое дело, но мы продолжим.
Ледяной пот заливал глаза. Илан отер его рукавом и вгляделся в лица стоявших вокруг людей. Они то растягивались, то съеживались, как резиновые маски, голоса звучали протяжно, как на испорченной магнитофонной ленте. Илан прислонился к стеклу, боясь, что вот-вот упадет. Мир скручивался, размягчался, как сугроб, уходя в небытие.
Надсадно зазвенел звонок, неоновые лампы судорожно замигали, Илан упал на пол и зажал ладонями уши. Ябловски вырвал у него оружие и прокричал что-то нечленораздельное, Хлоэ шепнула несколько ласковых слов, коснулась затылка. Минуту спустя Илан остался один – лежал и дрожал как собака, дожидаясь, когда пройдет приступ.
В себя он пришел в 9:17. Встал, держась за стену с осыпающейся штукатуркой. Эта клиника – не заброшенное здание, а чудовищное Нечто, оно пытается овладеть им, высосать человеческую сущность, уничтожить. Илан содрогнулся, застегнул молнию куртки до самого верха и пошел назад. Коктейль из принятых лекарств подействовал, ему стало легче. Он добрался до ведущей в морг лестницы, никого не встретив по дороге, но они были где-то здесь – игроки, Гадес, убийца с отверткой.
Илан миновал подземные коридоры, вынес стоявшую у бака с соляркой лестницу – в высоту она была не меньше шести метров, нашел в куче лома тяжелую железную палку и выбрался наружу через окно с выломанной решеткой.
Ветер поутих, низкое небо цвета ртути роняло ватные хлопья снега. Он зашагал по белесой земле, то и дело озираясь вокруг. Стены, ограждающие территорию, выглядели неприступными, но он сумеет забраться на бортик, подтянет к себе лестницу, перебросит ее на внешнюю сторону, спустится и пойдет по направлению к долине.
Илан не заметил никаких следов собаки. Может, она и правда плод его воображения, хоть Жигакс и утверждает обратное? В голову пришло сравнение с Тартаром, адом древних греков, который охранял свирепый трехглавый пес Цербер. Проклятая клиника как две капли воды похожа на царство мертвых.
Он быстро оказался на задах здания. За территорией стояли другие стены – гранитные, растущие из земли, устремленные вершинами к небесам, под облака. Горы. Близкие, грозные, немые великаны.
Он остановился под окном комнаты видеонаблюдения и заглянул внутрь. Выгорело не все помещение, но большинство экранов взорвалось, контрольная панель оплавилась, пол превратился в черноватую кашу.
Илан отступил на несколько шагов. Свет не горел, но он точно помнил, в какой из комнат заперта женщина с длинными черными волосами и расцарапанным лицом. Он подставил лестницу, но оказалось, что она едва доходит до третьего этажа, не хватало как минимум трех метров.
Илан осторожно забрался по ступенькам, разбил окно, раскачал решетку и ввалился внутрь.
Он попал в палату, старую, жуткую, насквозь промороженную, стремительно пересек ее и оказался в коридоре со множеством запылившихся от времени дверей. Судя по всему, это была «С», женское отделение для больных с тяжелыми поражениями психики. Оставалось найти лестницу, ведущую на следующий этаж, в «Д».
Он пошел направо, практически уверенный, что именно там находится лестница на верхний этаж. В коридорах стояли кресла на колесиках и каталки – свидетельства горестной жизни пациентов, страдавших в этой клинике. На выцветшем указателе значилось: «Мягкая мозговая оболочка». Илан знал, что это третий защитный слой – внутренняя оболочка, прилежащая к человеческому мозгу. Значит, центральная часть совсем близко.
Он заметил отпечатки ног на пыльном полу и двинулся по следу. Человек заходил в комнаты с открытыми дверями, видимо, что-то искал, заглянул он и в зал водных процедур со змеящимися по стене трубами и «пыточными» ванными. Илан решил взглянуть, снова увидел надпись «Hudson Reed» и едва не налетел на торчащий из стены гвоздь. На ржавой шляпке он заметил высохшее красное пятнышко, коснулся его пальцем и понял, что это кровь. Несколько капель упали на пол – определенно недавно. Тот, кого выслеживал Илан, поранился здесь, на третьем этаже. Такая рана была на запястье у Жигакса. Значит, он здесь побывал.
Впереди показался большой холл и лестничный пролет, защищенный решетками. Минут через десять Илан отказался от бесплодных попыток проделать лаз в защитной сетке. Отсюда на четвертый этаж не попасть. Он опустился на колени и заметил отпечатки ног по другую сторону решетки. У кого-то был ключ, кто-то имел доступ на последний этаж, где была заперта черноволосая пациентка.
– Здесь есть кто-нибудь? – крикнул он. – Я – Илан Дедиссет, я на третьем этаже!
Нет ответа. Он поторопился вернуться и едва не пропустил важную деталь, но в последний момент спохватился, сделал несколько шагов вперед и обнаружил следы, уходящие под запертую на ключ дверь. Илан не смог определить, были это отпечатки ног Жигакса или кого-то другого.
Он поднял прут, ударил по ручке, и дверь в конце концов поддалась.
Илан попал в подсобное помещение: торчащие из стен водопроводные краны, толстые трубы, ведра, швабры, десятки пустых бутылок из-под промышленного чистящего средства. Некоторые шкафы были опрокинуты на пол, другие все еще стояли на ножках. Илан принюхался, и мозг подал сигнал тревоги. Ему был знаком этот запах: разложение.
Горло перехватил спазм, ноги стали ватными. Он подошел к шкафу с закрытыми дверцами, задержал дыхание, резко потянул за ручку и… к его ногам с глухим стуком упало тело.
Илан испустил истошный вопль. Мертвая женщина лежала лицом вниз, одежда на спине была в мелких дырочках от ударов отверткой. Труп раздулся, кисти рук были серо-зеленоватыми, как будто на них надели резиновые перчатки. Несчастная умерла два-три дня назад.
Кто она, эта рыжеволосая женщина?
Больше всего Илану сейчас хотелось бежать без оглядки, но ужасная догадка заставила его остаться.
Он ухватился за свитер и перевернул тело. Бледно-голубые высохшие глаза покойницы уставились в потолок. Провалившийся рот зиял бездонной чернотой, губы напоминали заплесневевшие корки.
Илан нащупал в одном из карманов бумажник. Потянул за уголок и прочел имя и фамилию на удостоверении личности: Валери Жербуа. Он взглянул на фотографию и вспомнил, где видел рыжеволосую. Во время псевдотестирования в «Эффексоре» она сидела за Моки и переписывала страницы телефонного справочника.
Сомнений быть не могло: Валери Жербуа входила в команду из восьми игроков, вышедших в финал «Паранойи». Как там сказал Гадес по дороге в клинику? Одна из участниц уже прибыла сегодня утром. В первой тройке. Фе сказала, что ее привезли во второй половине дня и она стала четвертым номером.
Получается, что играть должны были не две женщины, а три.
Кто-то убил Валери Жербуа и занял ее место. Случилось это в ночь приезда Хлоэ и Илана. Первую тройку составили Жигакс, Филоза и Моки.
Моки мертв.
С самого начала один из игроков был убийцей с отверткой.
54
Время на часах приближалось к 13:00, и Хлоэ шла на кухню, чтобы взять сухой паек и отправиться на очередное задание.
В коридоре кто-то зажал ей рот ладонью и потащил назад, к душевым.
– Это я… – Илан ослабил хватку. – Всего лишь я.
Хлоэ успокоилась не сразу. Она заметила осколки стекла на полу и подняла глаза. Разбитая камера висела на проводе. Дверь аптечного шкафчика была распахнута, пакетики и пузырьки валялись на полу. Глаза у Илана покраснели, волосы торчали в разные стороны, больше всего он сейчас был похож на буйнопомешанного.
– Ты до смерти меня напугал! Что на тебя нашло?
Илан затравленно огляделся, покрепче сжал в руке свой прут и заговорил тихим голосом:
– Убийца с отверткой – Жигакс. Вернее, тот, кто выдает себя за Венсана Жигакса. На самом деле его зовут Люка Шардон и…
– Тихо, тихо, успокойся! – Хлоэ сокрушенно вздохнула, даже не пытаясь скрыть раздражение. – Ты понимаешь, что говоришь? Понимаешь, какие серьезные обвинения выдвигаешь?
Конечно, он понимал, еще бы ему не понимать! После сделанного открытия Илан не переставал прокручивать в голове уравнение. Все совпадало.
– Четверть часа, мне нужно всего четверть часа, чтобы кое-что тебе показать и объяснить.
Он был на грани истерики. Хлоэ покачала головой:
– Не дави на меня, Илан, не сейчас, я…
– Умоляю тебя!
Молодая женщина сдалась.
– Ладно, четверть часа и ни минутой больше, мне нужно обыскать кухни, это займет чертову прорву времени. Но сначала я выпью стакан воды и возьму что-нибудь пожевать.
– Не советую.
– Я ужасно проголодалась.
Хлоэ на ходу развернула сэндвич и начала есть, наплевав на предупреждение Илана. Он отвел ее в выгоревшую комнату и уговорил вылезти наружу. Когда она начала спускаться, он заметил, как она обута, и удивился.
– Откуда у тебя туристские ботинки? Я раньше их не видел.
– Стояли в шкафу рядом с кедами. Тебе такие не выдали?
– Я в таких приехал, но… нет, в моем гардеробе были только кеды.
Он вспомнил голое тело Моки в грубых ботинках и спросил себя, почему одни игроки получили уличную обувь, а другие нет. Хлоэ откусывала от бутерброда большие куски и торопливо глотала, от холода у нее то и дело перехватывало дыхание. Они добрались до лестницы, и она ужаснулась, увидев, во что превратилась комната видеонаблюдения.
– Что тут произошло?
– Отсюда Гадес наблюдал за нами, у него был доступ ко всем камерам. Свет зажигался и гас автоматически, звонок был запрограммирован. Жигакс тоже наблюдал, а потом устроил поджог. У него есть все ключи, он может попасть в любое место, в том числе в наши комнаты. Вот почему Моки и Лепренс ничего не смогли сделать. Он открыл своими ключами и вошел, когда они спали.
По взгляду Хлоэ Илан понял: она начинает осознавать, что не такой уж он и сумасшедший. Они отправились в кабинет водных процедур, и он показал ей окровавленный гвоздь.
– Помнишь царапину у него на запястье?
Она кивнула и вгляделась в следы на пыльном полу, но определить где чей не представлялось возможным.
– Ну хорошо, предположим, что Жигакс действительно добрался до этого этажа и поранился. Комната видеонаблюдения уничтожена. И что с того?
– Идем.
Илан потащил Хлоэ в кладовую, толкнул выбитую дверь, и удивление на ее лице сменилось ужасом, а слова застряли в горле.
– Она… Она…
– Мертва? Да, и это не инсценировка.
Хлоэ сделала шажок вперед, словно хотела убедиться, что это не сон, почувствовала трупный запах, и ее едва не вывернуло.
– Теперь ты мне веришь? – спросил Илан.
Девушка медленно кивнула и зажала рот дрожащей рукой. Ее лицо побледнело от страха и отвращения. Илан вывел подругу в коридор, закрыл дверь и посмотрел ей в глаза.
– Кто она? – спросила Хлоэ, с трудом сдерживая слезы.
– Участница игры, она первой приехала в клинику…
Илан помолчал, желая убедиться, что до Хлоэ дошли его слова.
– Когда нас привезли, в первый вечер, она сидела у себя в комнате, ее заперли, как и остальных. Если помнишь, мы вышли вместе с Гадесом, а «универсал» с полицейскими и арестантом поехал дальше. По дороге что-то случилось. Не знаю, вернулись они в клинику, потому что не смогли проехать через перевал, или убийца прикончил их, сел за руль и явился сюда. Ясно одно: человеку в оранжевом комбинезоне удалось сбежать и он занял место этой кандидатки. В то утро, когда нам предстояло получить конверты с заданием № 1, Жигакс заявил, что приехал первым, и подошел к ячейке с цифрой «один». На самом деле в первой тройке была эта женщина, а он – самозванец.
Они услышали, как где-то хлопнула дверь, и вздрогнули. Хлоэ напоминала тень себя самой.
– Думаешь, на этом этаже кто-то есть?
– Нет… – Илан крепче сжал в руке железную палку. – Звук идет снизу. Давай убираться отсюда.
Они шли быстрым шагом, и Илан продолжал рассуждать:
– Я считаю, что Гадес был здесь один, вел приготовления к игре, Жигакс-Шардон прикончил его в первую же ночь, установил контроль над клиникой и забавляется с нами, как волк с кроликами.
– И он так и не объяснил, как вышел на «Паранойю»! – воскликнула Хлоэ.
– Вот именно. Итак: он убрал легавых, получил доступ к нашим досье – папки лежали в машине – и многое узнал о нас и о «Паранойе». Этот человек – убийца, у него серьезные проблемы с психикой, что-то вроде раздвоения личности, но он еще и игрок, причем опытный. Полицейские говорили об убитых игроках, и псевдо-Жигакс входил в ту группу. Парень чувствует себя в «Паранойе» как рыба в воде.
– А мы продолжаем играть, мечемся по зданию, выполняем идиотские задания… – убитым голосом произнесла Хлоэ. – Кошмар какой-то… Никто ничего не контролирует, помощи ждать неоткуда, а среди нас убийца. Нужно предупредить остальных и сматываться отсюда.
– Слава богу, теперь ты на моей стороне. – Илан вздохнул. – Но эта история гораздо сложнее. С одной стороны, есть карта моего отца, которую украл Гадес. С другой – именно Жигакс помог мне решить часть загадки. Он чертовски умен.
– Что именно он разгадал?
Илан достал из кармана карту.
– Вот, смотри: коды внизу – это цвета, если расставить их в правильном порядке, получается слово «Жакоб».
– Жакоб… – повторила она, внимательно разглядывая нижний край карты.
– Кто-то накачал меня наркотиками и запер в кабинете дантиста. Неизвестные люди пытаются разрушить мой мозг и украсть воспоминания. Это не имеет отношения к игре, они хотят добраться до открытий, которые сделали родители. Не понимаю, кто они и как связаны с убийцей, разгуливающим по клинике со смертоносной отверткой.