— Что ж, тогда пусть благословение небес пребудет с тобой! — сказал магус. — Если не найдется добрая душа, которая тебе поможет, обращайся в храм.
Степенно кивнув, он продолжил свой путь. Эсме перевела дух, и в этот миг знакомый голос прошептал ей на ухо:
— И каково ощущение после знакомства с настоящим магусом из клана Чайки?
Она остолбенела.
Крейн, ухмыляясь, перебросил из одной руки в другую небольшой сверток.
— Удивлена?
— Щупач? — наконец к Эсме вернулся дар речи. — Он?! Ох, да, он же сказал, что почувствовал мою силу. А я-то думала, он просто священник…
— …и щупач, — кивнул Крейн. — Отец Мефиус — крайне любопытная личность. Раз он обратил на тебя внимание, обязательно захочет потом разузнать, как ты устроилась. Да не бойся! Если щупач будет проверять каждого жителя Ламара, то надорвется и умрет в страшных муках… или сойдет с ума. Ты должна понимать это лучше, чем я, — у них тоже есть запас силы, тратить ее следует осторожно, с умом. Кроме того, — он заговорщически прищурился, — могу открыть тебе страшную тайну. Щупачей в Империи крайне мало. Гораздо опаснее те, кто им служит — шпионы, лазутчики, просто стукачи, — но от них можно защититься очень простым способом — поменьше болтать.
Эсме молчала, ошеломленная, и Крейн без улыбки добавил:
— Поэтому вовсе не обязательно отказываться от своих воспоминаний.
Она смутилась и покраснела, а магус, вновь надевая дурашливую маску Ристо-Счастливчика, сказал:
— Ну-ка, дай сюда ногу.
— Что?! — Эсме оторопела.
— Ногу, — нетерпеливо повторил Крейн, изящным движением разворачивая сверток. — Ты ведь не хочешь ходить по Ламару босиком? Точнее, хочешь, но не можешь, потому что я не разрешу. Долго мы будем так сидеть?
Она вытянула вперед правую ногу, где еще не зажил до конца ожог, и магус надел на нее сандалию — плотную кожаную подошву с множеством ремешков, которые он хитро обвернул вокруг щиколотки и завязал. Потом то же самое повторилось с левой ногой.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес Крейн. — Совсем другое дело.
Эсме покосилась на Кузнечика: мальчишка тщетно старался спрятать улыбку.
— Здесь все так ходят? — спросила она, чувствуя себя полной дурой. Магус кивнул. — Что ж, тогда вперед…
Начиная новую жизнь, она училась ходить по-новому — и споткнулась добрый десяток раз, прежде чем привыкла к обуви.
…Дом был точь-в-точь как ее домик в Тейравене, только новее и немного меньше. Вывески над входом не оказалось, внутри было темно, но ей почудилось, что сейчас дверь откроется и выйдет Велин.
— Он продается? — от волнения голос Эсме звучал хрипло.
— Еще нет, но скоро будет, — скучным тоном отозвался Крейн. Они стояли на противоположной стороне небольшой площади, посреди которой бил фонтан.
— Откуда вы… ты знаешь? Ты знаком с хозяином?
— Да, — магус кивнул. — Почти каждый день его вижу… в зеркале.
Эсме обернулась к нему. Крейн криво улыбнулся и принялся разъяснять подробности. План его был прост и весьма хорош: он собирался поселить Эсме у своего близкого друга, торговца тканями, а потом этот самый торговец должен был якобы дать ей ссуду на покупку дома. На самом деле магус намеревался оставить ему всю необходимую сумму, а еще и дать ей деньги «на первое время».
— Конечно, все надо будет делать очень осторожно, чтобы не возбудить ничьих подозрений, — добавил он. — Но при должной аккуратности все будет хорошо.
Эсме хотела спросить, под каким именем его знает этот торговец тканями, но от избытка чувств у нее перехватило горло.
— Капитан, я… — она смахнула слезу. — Я даже не знаю, как вас отблагодарить…
— Не стоит благодарностей, — он пожал плечами с равнодушным видом. — Возвращаемся на борт?
Так они и сделали.
На обратном пути Эсме разглядывала улицы, уже не боясь заблудиться. Теперь она видела, что в Ламаре грязнее, чем в Тейравене, — потому-то Крейн и не захотел, чтобы она ходила босиком. Время близилось к полудню, солнце светило ярко, и день казался просто восхитительным — но что-то было не так, о чем-то она забыла. Эсме хмурилась и морщила лоб всю дорогу, но даже когда они поднялись на борт фрегата по веревочному трапу, она не вспомнила.
Эсме сделала несколько шагов по палубе и остановилась. Ей не нужно было спускаться в каюту, не нужно было собирать вещи, которых не было. Завидев ее, матросы зашептались, бросили работу; Эсме оглянулась и увидела, что Крейн исчез. Даже Кузнечик куда-то подевался.
Ее вновь охватило странное ощущение, что вот-вот будет потеряно и навсегда забыто что-то очень важное.
— Милейшая Эсме!
На корме устроился Джа-Джинни, которому в Ламарской бухте было запрещено летать, — ему посчастливилось быть самой особой приметой «Невесты ветра», даже более важной, чем изумрудные паруса. Человек-птица прогуливался по палубе, веселя матросов шутками, но сам изнывал от скуки.
Эсме подошла к крылану.
— Как вам понравился город?
— Грязный, шумный, — честно сказала целительница. — Но если отойти от пристани, то можно много интересного найти. Это для меня целый новый мир… пугающий и прекрасный.
Джа-Джинни кивнул, но ничего не сказал.
— А… куда «Невеста ветра» отправится дальше?
Ее вопрос повлек за собой нечто странное: крылан вскинул голову и спросил:
— Так вы уже приняли решение? Саркастическая усмешка Джа-Джинни ей не понравилась, но девушка ответила:
— Да, я все решила.
Человек-птица всматривался в ее лицо так пристально, что Эсме ощутила раздражение — и это помогло ей не отвернуться и даже не покраснеть.
— Милое дитя, — проникновенно сказал крылан. — Ну зачем тебе второй сундук, который ты никогда не сумеешь открыть? Разве одного недостаточно?
Эсме оторопела. Она не совсем поняла, о чем говорит Джа-Джинни, но то, что он неверно понял ее возвращение, было яснее ясного. Ларим на ее плече насторожился и даже выпустил когти, и в этот момент на палубе появился капитан.
Все в той же потрепанной одежде, но уже без повязки, он выглядел встревоженным и заговорил очень торжественным тоном:
— Эсме, я наконец-то решил сдержать все свои обещания. Вам понравился дом?
— Он хорош, — пробормотала целительница. Кругом собралась команда; матросы молча смотрели на нее, и в их взглядах можно было прочитать самые разные чувства.
— Прекрасно. Я оплачу все расходы, но прежде… — магус как-то странно улыбнулся. — Позвольте напомнить, что я обещал вам еще и лекарский сундучок.
Вот оно!
— Конечно! — Эсме оживилась. — Я и впрямь позабыла об этом. И что же? Его не так просто купить, капитан, — я вам говорила, для этого придется обратиться и Гильдию…
Магус кивнул.
— Купить его нельзя, но можно получить по наследству. Пройдемте со мной.
Растерянная Эсме последовала за капитаном… в каюту, где жила две недели. Там все оставалось без изменений, и она не понимала, что намерен предпринять магус.
Он остановился у порога и сказал, явно нервничая:
— Должен признаться, я умолчал одну важную подробность относительно этой каюты. Дело в том, что здесь жил целитель… и мой близкий друг, который сошел на берег из-за глупой ссоры, в которой был виноват… э-э… в которой было больше моей вины, чем его. Это случилось примерно десять лет назад, и с тех пор словно злой рок преследует «Невесту» — ни один целитель не задерживается у нас дольше, чем на полгода. Они или уходят сами, или… в силу других причин. Но сундук остался, и я хотел бы передать его вам. Только погодите радоваться…
Эсме слушала его, словно сквозь сон. Магус посторонился, дал ей возможность открыть сундук, и девушка от изумления ахнула — она и не подозревала, рядом с каким сокровищем провела так много времени! Целительница запустила руки по локоть во чрево сундука, разглядывая плотно закупоренные разноцветные склянки, пакеты с порошками, свитки, книги. Такое богатство ей и не снилось. Эсме на некоторое время словно оглохла, и потому Крейну пришлось несколько раз повторить последнюю фразу, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.
— То есть как? — растерянно проговорила она. — Я не понимаю…
— У этого сундука есть один маленький изъян, — терпеливо объяснил капитан. — И прежде чем вы его примете или не примете, я должен об этом сказать. Точнее, напомнить.
Эсме пожала плечами. Она не представляла себе причины, которая могла бы заставить ее отказаться от такого подарка.
— Его нельзя сдвинуть с места, — произнес капитан. Он и Эсме смотрели друг другу в глаза. — Он только кажется деревянным, а на самом деле прирос к полу, как и вся прочая мебель на борту «Невесты». Так что если вы его примете — то только вместе с каютой целителя и фрегатом. И моим почтением.
Эсме замерла.
Эсме замерла.
— Один вопрос, — сказала она очень тихо. Крейн кивнул и застыл в ожидании. — Куда «Невеста ветра» направляется дальше?
— В погоню за украденной картой, — ответил магус. — Я дал слово Делии. Умберто тут поговорил с ребятами в таверне: фрегат Звездочета видели неподалеку, он опережает нас почти на сутки. Так ты принимаешь предложение?
Скрипнула дверь, дрогнул пол. Фрегат по-своему повторял вопрос капитана, но с совершенно иными интонациями, обещающими весьма непростую жизнь.
У Эсме пересохло в горле, когда она сказала:
— Да.
Против всех ожиданий, каюта не схлопнулась, — наоборот, раздалась ввысь и вширь. Эсме ощутила необычайную легкость, как будто у нее выросли крылья… или паруса? Где-то в отдаленном уголке сознания возникла еле заметная тень, которая отныне будет днем и ночью следить за ней и при первой же угрозе для команды подаст сигнал капитану, но Эсме ничуть не обеспокоилась.
«Что же, это и означает — быть в команде?»
Ларим вопросительно присвистнул у нее на плече и девушка погладила зверька, успокаивая его.
— Мне приснился нынче ночью странный сон… несмело проговорила она. — Крейн ободряюще кивнул. — Мне приснился Велин. Он сказал, что… что ты был прав. И он не держит зла.
На краткий миг во взгляде Кристобаля Фейра промелькнули растерянность и отчаянная грусть, но он тотчас закрыл глаза и склонил голову.
— Это ведь он был целителем, который сошел на берег десять лет назад? — спросила Эсме, хотя знала ответ.
— Да… — магус кивнул. — Долгая история. Если хочешь, я… расскажу.
Пауза не ускользнула от внимания целительницы, и она вспомнила слова Джа-Джинни, сказанные в ночь перед штормом: «Вы многого не знаете, и это хорошо».
— Когда-нибудь потом, — проговорила она, и Крейн облегченно вздохнул — выполнение его опрометчивого обещания откладывалось на неопределенный срок. — А если бы я отказалась, ты стал бы меня уговаривать?
— Возможно, — Крейн улыбнулся. — А быть может, и нет. Хм… знаешь, я могу сейчас вернуть тебе слово, разрешить забрать из сундука все, что душа пожелает. Но перед тем как сойти с корабля, ты забудешь все, что было. По рукам?
На Эсме смотрели разноцветные глаза расчетливого пройдохи, отчаянного бандита, немного сумасшедшего, необыкновенно обаятельного.
И безумно влюбленного в собственный корабль.
— Ну уж нет, мой капитан, — сказала она, бесстрашно встретив его взгляд. — Я не из тех людей, которые, едва успев дать слово, тут же забирают его обратно. Э-э… как у вас, моряков, принято говорить? Искусай меня медуза?
— И кракен меня раздери! — подхватил магус и протянул ей руку. — Тогда добро пожаловать в команду!
Эсме протянула руку в ответ.
Ларим присвистнул, ощутив, как в недрах фрегата что-то дрогнуло, скрепляя только что заключенный договор.
ШУМ МОРЯ
Свеча догорала.
Тот, кого называли Звездочетом, протер усталые глаза, бережно сложил карту и подошел к иллюминатору. Последние строчки расшифрованы, последние загадки разгаданы: он давно знал, что на острове Алетейя хранилось нечто ценное — возможно, даже более ценное, чем все сокровища Яшмового дворца вместе взятые, — но то, что открылось ему сейчас, многократно превосходило ожидания. Череда случайностей, приведших его на один из островов Окраинной гряды, завершилась весьма неожиданно.
— Приключение обещает быть интересным, — сказал Звездочет вслух. — Возможно, оно войдет в историю.
На ветхой расползающейся бумаге — где только ее раздобыли жители острова? — были изображены три местности, и лишь одна из них оказалась ему знакома. Другая, возможно, располагалась где-то на далеком юге, поблизости от владений Морской царицы, а третья, заставив его промучиться несколько ночей кряду, так и осталась неопознанной. Пометки на полях, сделанные на редкость корявым почерком и на устаревшем наречии, были очень туманны и мало что проясняли, пока он не понял, что раз за разом при копировании карты в текст вкрались ошибки. Пришлось многое угадывать, но шаг за шагом Звездочет все-таки продвигался в разрешении головоломки — и теперь мог с уверенностью сказать, что в его руках самое драгоценное сокровище всего мира.
— Ай-ай, Кристобаль! — Он не смог сдержать довольной улыбки. — Когда ты узнаешь, что я добыл ключ к «Утренней звезде», то сгоришь от зависти…
Тотчас же палуба под его ногами дрогнула и откуда-то из недр фрегата робко потянулось тонкое черное щупальце. «Поди прочь!» — коротко бросил Звездочет, и щупальце послушно растворилось. Он приучил фрегат к повиновению, хотя на первых порах им обоим пришлось несладко — были дни и ночи без сна, а потом жуткие кошмары наяву, громовые раскаты внутри его черепа и кровь, текущая по переборкам…
Но все это в прошлом, и теперь она стала смирной, точно овечка.
Она — другая «Утренняя звезда», его собственная.
Назвать фрегат именем небесного корабля Основателей было с его стороны не просто сумасбродной выходкой, а настоящим безумством. Многие ждали, что «Звезду» в первый же день в море сожрет кракен или она попросту выйдет из повиновения, превратится. Даже самые отчаянные головорезы поворачивались и уходили, заслышав название фрегата, и их не прельщали ни слава Звездочета, ни золото. Сатто, его помощник, после долгих сомнений все-таки выдавил из себя робкое возражение: «Капитан, чего стоило назвать ее как-то иначе? Императору это явно не понравится». «А какое мне дело до императора? Он никогда не получит этот корабль…» — был ответ. Возможно, что-то в его лице убедило помощника, и Сатто больше ни в чем не сомневался.
А теперь он добудет настоящую «Утреннюю звезду».
Если тот, кто в глубокой древности нарисовал эту карту и приписал несколько строчек на свободном месте, не решил подшутить над потомками и не погрешил против истины, то три странных значка обозначали места, где хранились части некоего механизма. Их следовало собрать и соединить — тогда небесный компас покажет путь к кораблю Основателей. «Если столько древних реликвий еще работают, что можно будет обнаружить на борту целого корабля? Он ведь путешествовал между мирами. Пусть даже он сильно поврежден — ведь легенда говорит, что корабль падал с небес, весь объятый пламенем, — но зачем его прятать и придумывать компас, зачем рисовать карту? Значит, там еще осталось нечто интересное!»
Тысячеглазая ночь смотрела на него из иллюминатора. Несколько лет назад Звездочет встретил чудаковатого собирателя легенд — из тех, что стали древними еще до пришествия Основателей, — который рассказал ему об очень странном поверье. Когда-то давно жители одного северного острова верили, что звезды на ночном небе — это рассыпавшиеся драгоценности двуликой богини Мун. Если Мун разозлить, то на море тотчас начнется буря, поэтому ее всячески ублажали и задабривали. Тем не менее, каждый вечер темный безымянный карлик воровал у богини ожерелья и прочие побрякушки, чтобы разбросать по небу и обеспечить ей занятие на всю ночь. Рыбаки считали, что если однажды Мун поймает вора или успеет собрать все свои драгоценности до наступления утра, солнце уже не взойдет никогда. «Глупости! — сказал Звездочет, выслушав собирателя легенд. — Эту сказку придумал тот, кого беззвездной ночью унесло далеко в море, — он испугался, что не отыщет дорогу домой». «Быть может, это и впрямь глупости, — бесстрашно ответил человек. — Но скажи мне, храбрый капитан, что такое звезды, если не самая большая драгоценность, которую никто и никогда не сумеет заполучить?» Звездочет в тот день был не в настроении и воспринял эти слова близко к сердцу — а потому отправил собирателя сказок к Морской царице, чтобы он ей морочил голову своими историями. Потом, правда, не раз об этом жалел…
Чудак в чем-то был прав. Испокон веков люди и магусы восхищались звездным светом, воспевали его и грезили о том, что где-то там, по ту сторону неба, есть чудесный край, где вечно светит рассветное солнце и нет смерти. Звездочет смеялся над этими легендами: он знал, что волшебной страны, этой мифической прародины их священных книг, на самом деле нет — там, в небе, одна лишь пустота, лишенная тепла, света и звука… но в последние годы мечты о золотых дворцах и вечной жизни посещали его все чаще. «Кто ты? Посмотри в зеркало, глупая развалина. Все твои шансы Великий шторм давно утопил. Даже если бы завтра состоялось второе пришествие основателей, ни один из них не взглянул бы в твою сторону. Смирись!»
— Не смирюсь! — проговорил он севшим голосом. — Я отыщу ее, чего бы это ни стоило, слышишь?!
Ему никто не ответил; лишь в недрах фрегата что-то заворочалось, но сразу утихло.
Звездочет вернулся к столу и зажег новую свечу. Потом он снова развернул карту, достал нож. Аккуратно разрезая ветхую бумагу на две неравные части, Звездочет обдумывал детали похода: самым сложным представлялся первый этап, но он не сомневался — все получится наилучшим образом. В течение двух долгих месяцев «Невеста ветра» следовала по пятам за его фрегатом, отставая всего-то на день. Должно быть, хитроумный Крейн уже понял, в какой порт направляется «Утренняя звезда»… только вряд ли этот проныра догадывается, какой сюрприз готовится для него.