Склонность к рецидиву и преждевременное развитие порока преобладают среди случайных преступников, имеющих вообще мало признаков вырождения.
Что касается наследственности, то она прежде всего зависит от пожилого возраста родителей, от алкоголизма, раздражительности отца, затем, на втором плане, от сумасшествия или преступности родителей.
Причина смерти родителей:
Резюмируя вышеизложенное, можно сказать, что у убийц преобладают кривизна и поперечный диаметр головы; задняя полуокружность головы более развита, чем передняя; нижняя челюсть массивна и скулы далеко расставлены; чаще всего волосы у них черные и курчавые, борода редкая, часто бывает зоб и короткие кисти рук. У преступников против телесной неприкосновенности наиболее постоянный признак – брахицефалия, а затем следуют удлиненные руки и кисти рук. У насильников замечается маленький рост с относительно большим весом тела, короткие руки и кисти рук, узкий лоб и очень маленькая передняя полуокружность головы. Часто встречаются аномалии половых органов и носа, и почти всегда очень низкое умственное развитие.
Курчавые волосы, редкая борода, происхождение от алкоголиков или невропатов – характерные черты разбойников. Многие из них татуированы и имеют повышенные рефлексы.
Поджигатели – почти все сумасшедшие и происходят от умалишенных родителей.
Для мошенников характерны: массивная челюсть, далеко расставленные скулы, очень большой вес тела, пожилые родители, удовлетворительное, иногда хорошее умственное развитие.
Воры (со взломом) похожи на разбойников по своим физическим и психическим особенностям. Среди них много притворных помешанных. У воров других категорий бывают черные волосы и редкая борода; умственное развитие выше, чем у прочих преступников, за исключением мошенников; среди них много хронических алкоголиков, между тем как алкоголизм у их родителей встречается редко.
У бродяг Марро нашел много психических аномалий: приостановившееся умственное развитие, падучую и другие болезни, объясняющие их странные наклонности.
Преступницы сильнее поддаются влиянию социальных условий, нежели преступники; затем большое влияние на них оказывают старость, сумасшествие и алкоголизм родителей, которые дают почти столько же преступниц, сколько и преступников.
V
Утверждали, что приведенные наблюдения стоят в противоречии с моими; напротив, они только точнее подтверждают их; они указывают на виды там, где я подметил только род; а подразделение явлений, которые, на первый взгляд, казались простыми, есть признак прогресса. Всегда переходят от простого к сложному.
Изучая при помощи статистического метода 100 новых типов преступников, позировавших (я заимствую это выражение у художников) в моей лаборатории, профессор Росси подтвердил почти все наблюдения Марро. Средняя окружность черепа оказалась равной 552 сантиметрам (по Марро, 550 сантиметров); переднезадняя кривизна равна 345 сантиметрам (по Марро, 340 сантиметров); поперечная кривизна равна 229 сантиметрам (по Марро, 211 сантиметров).
Брахицефалия встречалась чаще (83,3 %), тогда как долихоцефалия составляла всего 8 %, амезатицефалия – 8,3 %. Емкость черепа 15,48 (по Марро, 15,72).
Наиболее часто встречались следующие аномалии головы:
и следующие аномалии лица:
Средняя чувствительность осязания, по Росси (69 преступников), равнялась 2,62 миллиметра на правой стороне и 2,41 миллиметра на левой стороне.
Отсутствие болевой чувствительности найдено в 15 %; повышенная болевая чувствительность на левой стороне – в 34 %, на правой стороне – в 39 %; одинаковая на обеих сторонах – в 15 %.
Левая половина тела оказалась более сильной в 40 случаях из 100. Падучая в 38 случаях. Из 100 преступников 81 предавались пьянству (причем 15 с детства).
Вспыльчивость, раздражительность замечались в 40 случаях из 100.
Непостоянство в 18 случаях; религиозность в 25 случаях; татуировка наблюдалась в 23 случаях.
VI
Оттоленги исследовал носовую выемку на 526 черепах, из которых 397 принадлежали нормальным людям, 129 преступникам и 50 сумасшедшим. Он нашел аномалии в 23,92 % у нормальных, в 39,52 % у преступников (48,14 % у мужчин, 33,33 % у женщин).
Большее значение имеет открытая им истинная обезьянья борозда – высшая степень аномалии, встречающаяся в 1,70 % у нормальных людей и в 16,60 % у преступников.
На 20 черепах кретинов из Ломбардии и Пьемонта аномалия носовой выемки составляла 55 %. У сумасшедших (почти все пьемонтцы) эта аномалия давала почти тот же процент (42 %). 13 эпилептиков дали 38,16 %. Оттоленги искал аномалии носового гребня на черепах 60 нормальных людей, 30 преступников, 13 эпилептиков, 50 сумасшедших и 20 кретинов; и нашел их очень развитыми у преступников (48,7 %), в особенности у убийц, и у сумасшедших (40 %); эти аномалии реже встречаются у нормальных людей (24 %).
Были изучены также размеры, направление, поверхность и выпуклость носовых костей.
Наиболее развиты носовые кости у преступников, в особенности у убийц (40 %); у нормальных людей такое же развитие носовых костей встречается всего в 4 случаях из 100.
Относительно направления Оттоленги нашел весьма частое (36 %) отклонение носовых костей у преступников; у эпилептиков оно составляло 30 %; у нормальных людей всего 16 %.
Также встречалось асимметрическое носовое отверстие, названное Велекером птелеиформным; эта аномалия, очень редкая у нормальных людей (8 %), преобладает у преступников (37,5 %), в особенности у воров (37,5 %) и сумасшедших (32 %), у кретинов (20 наблюдений – 20 %) и у эпилептиков (13 наблюдений – 32 %).
Оттоленги изучал также на живых людях (630 нормальных людей, 392 преступника, 40 эпилептиков и 10 кретинов) форму носа, его профиль, основание, ширину, выпуклость, по правилам, намеченным Бертильоном.
Преступники имеют вообще прямой нос (60,31 %) с горизонтальным основанием (60,97 %), умеренной длины (48,73 %), не слишком выпуклый (38,53 %), часто несколько отклоненный в сторону (48,13 %) и довольно широкий (54,14 %).
Довольно резко различаются нос вора и нос насильника.
Воры преимущественно имеют нос прямой (40,4 %) часто вогнутый (23,3 %), вздернутый у основания (32,3 %), короткий (30,92 %), широкий (53,28 %), сплющенный (31,33 %) и во многих случаях отклоненный в сторону (37,5 %).
Насильники чаще имеют прямой нос (54,5 %), сплющенный (50 %) и отклоненный в сторону (50 %), умеренных размеров.
У нормальных людей нос или кривой (26,87 %), или волнистый (25,4 %), несколько длинный (57,7 %), умеренной ширины (54,8 %); у основания весьма часто опущенный (42 %) и очень редко отклоненный в сторону; чаще всего выпуклый (30 %).
Таким образом, гораздо чаще нос преступника отличается от носа нормального человека прямым профилем и отклонением в сторону; носы различных типов преступников довольно резко различаются друг от друга длиной, шириной и выпуклостью.
Нос эпилептика часто волнистый (42 %) и кривой (32,8 %); у основания горизонтальный (72,3 %), очень длинный (75 %), во многих случаях довольно широкий (30 %); часто отклоненный в сторону (25 %), почти всегда выпуклый (59,94 %).
У кретина нос сплющенный, очень часто вогнутый (50 %), с горизонтальным основанием (100 %), короткий (60 %), широкий (100 %), сплющенный (100 %), часто отклоненный в сторону (40 %).
VII
Относительно аномалий уха у преступников Фриджерио обнародовал исследования, имеющие большое значение. Вот выводы, им полученные:
1) ушная раковина занимает первое место среди органов, указывающих на вырождение;
2) угол между ухом и височной костью заслуживает наибольшего внимания с точки зрения антропологии и определения тождества лица;
3) этот угол нормально больше 90°; нормальный угол много меньше такого же угла у преступников и сумасшедших;
4) среднее процентное отношение увеличивается от нормального человека к сумасшедшему и к преступнику. Оно выше у обезьяны, у которой этот угол в редких случаях меньше 100°;
5) отношение между величиной конхи и величиной остального уха уменьшается у здоровых людей от первых дней рождения до юношеского возраста.
Это отношение вместе с величиной угла между ухом и височной костью, кажется, находится в соотношении со степенью умственного развития;
6) наибольшая изменчивость показателя конхи сравнительно с изменчивостью показателя всего уха у здоровых людей дает повод думать, что с первых годов жизни и до зрелого возраста конха развивается сильнее в продольном направлении, нежели в поперечном;
7) если взять средние отношения между конхой и всем ухом на обоих ушах у сумасшедших, то найдем, что, хотя величина конхи выше, чем у нормального человека, величина остального уха ниже, чем у нормального человека. У сумасшедших конха развита сильнее, чем остальное ухо, особенно в поперечном направлении;
8) сообразно величине конхи сумасшедших и преступников можно расположить в следующем нисходящем порядке: ненаследственные – 0,69; вырожденные и насильники – 0,67; разбойники – 0,66; убийцы – 0,65; воры и фальшивомонетчики – 0,65; наследственные преступники – 0,64; поджигатели – 0,60.
Фриджерио получил эти результаты при помощи отометра, очень остроумного и простого инструмента, которым он обогатил антропологическую лабораторию.
Профессор Градениго изучал изменения уха на более обширном материале.
Количество произведенных им наблюдений очень велико; кроме внимательного исследования 650 лиц (350 мужчин и 300 женщин), он бегло осмотрел уши у 25 тысяч лиц в Турине (15 тысяч мужчин и 10 тысяч женщин). Он исследовал также 330 сумасшедших (180 мужчин и 150 женщин), 76 кретинов (50 мужчин и 26 женщин), 352 типичных преступника (304 мужчины и 48 женщин).
Вот его выводы:
У обыкновенных людей уши à anse встречаются приблизительно вдвое реже среди женщин, чем среди мужчин; уши Вильдермута[3], наоборот, попадаются чаще у женщин.
Аномалии в образовании уха встречаются в Турине приблизительно вдвое чаще у преступников, чем у непреступников. Что касается цифры, выражающей количество добавочных долей, то исключение это только кажущееся, потому что у преступников очень часто находят добавочные доли, продолжающиеся вдоль щеки, – аномалию, более существенную, чем простые добавочные доли. Затем Градениго нашел, что у преступников чрезвычайно часто встречаются дарвиновские уши: плохое развитие завитка и противузавитка, асимметрическое прикрепление ушей и прочее.
Из его исследований можно вывести, кроме того, что процентное соотношение аномалий уха осязательно изменяется, даже независимо от пола, соответственно стране, городу, общественному положению и даже по отношению к известным аномалиям, соответственно возрасту. Ему попадалось гораздо большее число петлистых ушей (à anse) у детей (25 %), чем у взрослых (12,15 %).
VIII
Тарновская, изучая публичных женщин, воровок и крестьянок, нашла, что емкость черепа у проституток меньше, чем у воровок и крестьянок, а особенно в сравнении с женщинами высших классов.
И наоборот, скулы и челюсти более развиты у проституток, у которых вообще больше аномалий (87 %), чем у воровок (79 %) и крестьянок (12 %). 33 % проституток происходят от алкоголиков, тогда как такое же происхождение у воровок составляет 41 %, а у крестьянок 16 %.
Де Альбертис, исследуя 300 проституток Генуи, нашел татуировку в 70 %. Он нашел у них также очень пониженную тактильную чувствительность (3,6 миллиметра на правой стороне, 4 миллиметра на левой стороне).
По отношению к преступницам Сальсотто сделал совершенно новые наблюдения (на 130 воровках); он нашел, что признаки вырождения, аномалии лица, черепа у преступных женщин встречаются реже, чем у мужчин. Брахицефалию он нашел у 7 %, оксицефалию у 29 %, платицефалию у 7 %, подавшийся назад лоб у 7 %, косоглазие у 11 %, уши à anse у 6 %, нормальную осязательную чувствительность у 2 %, ослабление сухожильных рефлексов у 4 %, повышение их у 12 %.
Марро и Морселли объяснили эту громадную разницу, которая встречается также у эпилептиков и умалишенных, половым подбором: мужчины, конечно, не выберут уродливых женщин, с признаками вырождения; тогда как женщины не имеют выбора, и довольно часто уродливый преступник, но обладающий силой, благодаря последнему обстоятельству побеждает все препятствия, и даже иногда ему оказывается предпочтение.
Прибавим, что материнские заботы, смягчая характер женщины, усиливают в ней чувство жалости.
IX
Оттоленги[4] изучал в моей лаборатории морщины у 200 преступников и у 200 нормальных людей (рабочих и крестьян). Он нашел, что у преступников морщины появляются чаще и раньше в 2–5 раз, чем у нормальных людей, с преобладанием скуловой морщины (расположенной посреди щеки), которую по справедливости можно бы назвать морщиной порока, характерной для преступников.
У преступниц (80) морщины также встречаются чаще, нежели у порядочных женщин, хотя эта разница выступает не так резко. Вспомните морщины колдуньи.
Достаточно взглянуть на бюст знаменитой сицилийской отравительницы, хранящийся в национальном музее в Палермо; ее лицо сплошь покрыто морщинами.
Он же, изучая вместе со мной появление седых волос и плешивости, доказал их отсутствие или их позднее появление у преступников, также у эпилептиков и кретинов. Среди первых лишь мошенники несколько приближаются к нормальным людям[5].
Наоборот, у 280 преступниц седые волосы наблюдались чаще, а плешивость реже, чем у 200 обыкновенных работниц.
X
Заканчивая эту главу, мы не можем не отозваться с похвалой о прекрасном открытии, которым мы обязаны, в чем охотно признаемся, юристу Анфоссо. Тахиантропометр, им устроенный, представляет поистине автоматический измеритель. Его бы можно назвать антропометрической гильотиной, если бы это название не имело такой специальной окраски: столь быстро и точно дает этот инструмент важнейшие измерения тела; это дозволяет даже людям, далеким от науки, производить антропометрические исследования; при помощи тахиантропометра ускоряется способ удостоверения личности преступника, улучшение которого навсегда останется величайшей заслугой Бертильона. Оказывая услугу юридической практике, тахиантропометр дает возможность производить в широких размерах наблюдения, доступные до сих пор лишь ученым.
Этот инструмент был недавно испытан Росси, проверившим результаты своих измерений на 100 преступниках (преимущественно воры); у 88 длина распростертых рук превышала рост; у 11 она была меньше длины роста; правая нога больше левой оказалась у 30; левая больше правой у 58; равная длина обеих ног у 12; правая рука длиннее левой у 43; левая рука длиннее правой у 54; этим вполне подтверждается большее развитие левой половины тела, обнаруженное уже раньше динамометром и изучением походки преступников. Лучшего подтверждения часто встречающегося усиленного развития левой половины тела нельзя и найти; вместе с тем это хороший признак атавизма, ибо Ролле наблюдал у 42 антропоидных более длинное левое плечо в 60 случаях, а у людей всего в 7 случаях из 100.
Подобное чисто анатомическое превосходство левой половины тела подтверждено также мной и Оттоленги посредством измерения кистей рук, среднего пальца и правой и левой ступни у 90 нормальных людей и у 100 врожденных преступников[6].
Глава 2. Отправления у преступников и прочее
Сопротивление болевому ощущению. Сопротивление болевому ощущению – аналгезия – представляет самую значительную аномалию врожденного преступника, не встречающуюся в такой степени даже у диких племен. Я доказал притупление болевой чувствительности при помощи моего электрического алгометра; а примеры этому существовали в большом числе и до меня.
Тюремные врачи знают, что преступники часто малочувствительны к самым болезненным операциям (например, прижигание каленым железом). Один вор перенес ампутацию ноги, не испустив никакого стона, и тотчас после операции стал играть с обрубком. Один убийца, выписанный за истечением срока наказания из каторжной тюрьмы на острове С., просил директора оставить его еще на некоторое время, когда его просьбу отклонили, он себе разорвал рукояткой большой ложки живот, затем спокойно поднялся по лестнице, забрался на свою постель и спустя короткое время умер без всякого стона.
Убийца Декурб, желавший избежать Кайенны{2}, нарочно изранил себе ноги; излеченный от этих ран, он пропустил посредством иглы через коленную чашку волос и умер от этого. У Мандрена, до того как его обезглавили, терзали раскаленными щипцами руки и ноги в 8 различных местах, но он не издал ни одного стона. Чтобы уничтожить предательские приметы, Б. выбил себе посредством пороха три зуба; Р. содрал себе кожу с лица посредством осколков стекла.
Я видел, как двое убийц, ненавидевших друг друга издавна и сделавших друг на друга донос, на прогулке подрались, причем один укусил другому губу, а тот вырвал у противника волосы; оба потом жаловались не на раны, повлекшие за собой тяжелые последствия, а на то, что им не удалось докончить драку.
Такой аналгезией объясняются мучительные способы самоубийства, практикуемые в тюрьмах, а также наклонность к самоубийству даже у тех, которым остается всего несколько дней до освобождения из заключения, как то замечено в тюрьме Мазас. Ею же объясняются некоторые странные явления из уголовной хроники, в особенности явления, названные древними поэтами invulnerabilitas, т. е. недоступностью для увечья; я обозначил бы это более скромным и медицинским термином disvulnerabilitas преступников, то есть нечувствительностью к поранению.