– Хорошо. – Ноа нерешительно помолчал. – Просто я боюсь, что эта история разобьет тебе сердце.
Неожиданная перемена темы застала Броуди врасплох.
– Что?
– Я знаю, Мэдди тебя отшила. Она сказала мне, что вам не быть вместе, хоть вас и тянет друг к другу.
– И это, по-твоему, должно разбить мне сердце?
– Значит, ты от нее не отстанешь.
– Верно.
В ванной выключили душ.
– Послушай, с моим сердцем все в порядке. Ну, вроде того. Мне нужно идти.
– Чем вы там заняты?
Броуди понятия не имел, чем занимается Мэдди, помимо того что доводит его до бешенства. Что же до него самого, он пытался изо всех сил уберечь от неприятностей ее прелестную голову. Защитить ее. Потому что не мог поступить иначе. И если в итоге его глупое сердце окажется разбито, значит, он это заслужил – не нужно было открывать душу.
– Если честно, представления не имею, что мы делаем, черт побери.
Такого раньше не случалось. Обычно Броуди знал, что делает. Всегда знал. И уверенно шел к своей цели, действуя по обстоятельствам. Так он вел себя с женщинами, а Мэдди, похоже, придерживалась той же тактики с мужчинами. Завязать отношения, ни в чем себе не отказывать, а затем их оборвать. Только на этот раз Броуди не хотел ставить точку…
– Ладно. Слушай, старина, постарайся не обжечься.
Броуди сумел выдавить смешок.
– Ни одна женщина не может меня ранить.
– Правильно. Береги себя. И позаботься о ней.
– Это я и собираюсь сделать. – Броуди убрал телефон в карман и покосился на дверь. Он решил следовать собственному плану. Помочь Мэдди. Сделать все возможное. А потом… Потом забыть ее. Сломав себя пополам.
С лицом, искаженным от гнева, Рик схватил Линн за горло и приподнял, так что ноги ее беспомощно повисли в воздухе.
– Ты сдала меня властям.
Линн, задыхаясь, вцепилась в его руки, лицо ее начало синеть.
– Нет! Я никогда бы такого не сделала!
– Если я пойду ко дну, Линн, ты отправишься вместе со мной.
– Нет!
Рик усилил хватку, и Линн хрипло вскрикнула, обмякнув как тряпичная кукла.
Только это была не Линн, а Мэдди. Мэдди билась в руках Рика, беззвучно открывая рот, чувствуя, как сознание медленно угасает…
– Мэдди, это я. Все хорошо. Я с тобой.
Мэдди задыхалась, держась за горло обеими руками. Наконец она медленно открыла глаза. Мэдди лежала в своей постели, свернувшись в клубок, поджав колени к подбородку. За окном уже стемнело – наступили сумерки. Броуди лежал рядом поверх покрывала. Его сжатые губы выдавали тревогу.
– Все в порядке. Я рядом. Ты дома, в безопасности.
Ее сердце билось в бешеном ритме. Мэдди вцепилась в него и повалила на себя. Знакомая тяжесть его тела успокоила ее. Этот большой сильный мужчина принадлежал ей. Мэдди понятия не имела, откуда вдруг взялась эта мысль, потому что на самом деле он вовсе ей не принадлежал, да и не мог бы.
– Броуди?
– Да. – Перекатившись на бок, он притянул Мэдди к себе. – Здесь только мы с тобой. Больше никого.
Тяжело вздохнув, Мэдди обмякла, расслабилась. Или попыталась сбросить напряжение. Когда она вышла из душа, Броуди уложил ее в постель, принес пиццу и, пока Мэдди ела, сидел рядом, словно блюститель общественного порядка. Потом он заботливо укрыл ее одеялом. Это последнее, что Мэдди запомнила, прежде чем провалилась в сон.
Несмотря на все ее уговоры, Броуди не ушел.
В ее сонное сознание закралась мысль, что надо бы ему на это указать, но Мэдди не находила в себе сил на споры и препирательства. Она осторожно коснулась пальцами шеи.
– Кошмар казался таким реальным.
Броуди громко вздохнул, сильнее прижимая Мэдди к себе.
– Это всего лишь сон.
Да. И теперь Броуди был ее единственной реальностью. Мэдди вдруг поняла, что должна попрощаться с ним. Как Линн простилась со своим другом. Она прижалась губами к шее Броуди.
– От тебя так приятно пахнет. Ты всегда хорошо пахнешь.
– Мэдди…
Стянув с него рубашку, Мэдди поцеловала его в грудь.
– И здесь тоже.
Мэдди медленно перевела дыхание. Она вышла из душа, обернувшись в полотенце, и, не надев пижамы, забралась в постель. Теперь Мэдди выскользнула из полотенца и оказалась голой.
– Мэдди…
– Ты собираешься меня прогнать?
Она обняла Броуди, прижимаясь к нему грудью. Он сделал попытку высвободиться, но опоздал – Мэдди уже почувствовала его желание.
– Ты меня хочешь.
– Да, – признал Броуди хрипловатым голосом. – Но ты не должна обращать на это внимание. Некоторые части моего тела живут отдельно от меня.
– А может, я как раз хочу обратить на это внимание.
– Ноа ты сказала другое.
– Я не говорила Ноа, что не хочу заниматься с тобой любовью.
Мэдди оттолкнула ногой одеяло и начала снимать с Броуди одежду.
Он не стал ей мешать.
– Как я понял, ты уже забыла свой страшный сон.
– Если я скажу «нет», ты постараешься исправить это?
Броуди убрал волосы с ее лица и заглянул в глаза. Как всегда, Мэдди показалось, что он видит куда больше, чем другие.
– Я попробую.
– Тогда – нет, – прошептала Мэдди. – Я не забыла.
– Иди ко мне, – шепнул Броуди в ответ.
Хотя Мэдди прижималась к нему всем телом, он обнял ее еще крепче. Исполняя свое обещание. Броуди провел ладонью по ее животу к груди и нашел сосок. Пальцы другой руки скользнули меж ее бедер.
Броуди смотрел Мэдди в глаза, не скрывая переполнявшего его чувства. Чувства, которое пробудила в нем она. И неизвестно почему, по какой-то непостижимой причине ее желание стало еще острее. Она слегка изогнулась, качнула бедрами, и Броуди глухо застонал. Потом их тела слились, и стон вырвался у Мэдди. Его язык скользнул в ее рот, тело задвигалось в упоительном страстном ритме, и она поняла, что Броуди сумел отвлечь ее от мрачных мыслей. Мэдди тяжело дышала, ее тело выгибалось навстречу наслаждению, которое дарил ей он. И уже возносясь к самой вершине, она вдруг услышала свое имя, произнесенное тихим шепотом. Одно лишь имя, но стена, которой она себя окружила, внезапно рухнула. Это единственное слово нашло путь к ее сердцу и согрело его.
Именно этого Мэдди и желала. Наслаждение накрыло ее мощной волной, а вместе с нею и Броуди. Вместе, всегда вместе…
Открыв глаза, Броуди обнаружил, что лежит один в постели. Он посмотрел на часы, стоявшие на ночном столике. Прошло всего полчаса.
– Мэдди?
Ответом ему было молчание.
Вскочив с кровати, Броуди схватил мобильный, поспешно набрал номер Линн и заметался в поисках одежды. Вибрация телефона заставила его повернуться к двери.
Броуди увидел Мэдди, одетую в джинсы и тонкую голубую майку того же оттенка, что и ее глаза. С кружкой чая в руках, она смотрела на него с насмешкой.
Совершенно голый, он швырнул на пол схваченные джинсы и телефон, уперся кулаками в бока и сердито посмотрел на девушку. Глаза ее улыбались.
– Не вижу ничего забавного.
На этот раз она рассмеялась в голос.
– Видел бы ты Мэдди.
– Ты стоишь там, разглядываешь голого мужчину и хихикаешь. Как прикажешь мне к этому относиться?
Мэдди снова прыснула, но Броуди лишь смотрел на нее. Ему пришла в голову мысль, что в последнее время она почти не смеялась. Лицо ее преобразилось: теперь она казалась более юной, – и у Броуди невольно перехватило дыхание.
– Я решил, что ты ушла, – признался он.
– Знаю. – Ее улыбка медленно увядала. – Я хотела уйти. Но, сказать по правде, не смогла так поступить с тобой. – Броуди испытал облегчение, однако длилось оно не долго. – Я не смогла уйти, не предупредив тебя.
– Мэдди.
Броуди пытался сохранить хладнокровие, хотя больше всего на свете ему хотелось схватить, унести ее подальше и спрятать, как поступал пещерный человек со своей добычей. – Ты ведь понимаешь, что это ловушка.
– Да, – согласилась Мэдди. – И все же я еду.
– Дьявольщина.
– Я должна, Броуди.
– Отлично. Каков твой план?
– Собираюсь импровизировать.
– Ужас. – Броуди терпеть не мог импровизации. – Я еду с тобой.
– Зачем? Мы ведь не вместе, мы не…
– Замолчи. Не смей говорить, что мы не вместе в этом дурацком реальном мире. Потому что мы вместе. Особенно когда речь идет об очередной глупости. – Броуди попытался смягчить тон. – Серьезно, если ты сейчас уедешь одна, ты разобьешь мне сердце.
– Ты же сказал Ноа, что ни одна женщина не в силах причинить тебе боль.
Броуди почувствовал, как его грудь медленно сжимает страх. Внутренности будто скрутило в тугой узел. Впервые он ощутил себя так же, когда в Мэдди стреляли, и с тех пор гнетущая тяжесть не оставляла сердца Броуди. Он стоял посреди комнаты, а ощущал себя крошечным атомом в безграничной Вселенной, когда внезапно осознал, что Мэдди разбила ему сердце. Она значила для него больше, чем весь его мир. Он дорожил ею больше, чем самолетами и собственной жизнью.
– Я говорил это Ноа не всерьез. На самом деле я так не думаю.
– Я говорил это Ноа не всерьез. На самом деле я так не думаю.
– Вот как? А я всегда говорю то, что думаю. И отвечаю за свои слова. Я с самого начала предупреждала тебя, что в реальном мире все будет иначе.
– Ладно, не знаю, как вышло, что мы свернули на эту дорогу, но ты должна пообещать мне, что не выкинешь какую-нибудь глупость без меня.
Мэдди сделала глоток из кружки, ничего не ответив.
– Мэдди.
– Почему? – спросила она.
– Почему? Что за вопрос?
– Вполне обоснованный вопрос. Почему вся эта история тебя так волнует?
Броуди глухо рассмеялся, не сводя взгляда с Мэдди, потом взъерошил волосы.
– Потому что.
– Потому что? Это твой ответ?
– Потому что… – Впрочем, Броуди нечего было терять. – Потому что я люблю тебя, черт побери.
Глаза Мэдди сделались огромными, как блюдца. Она попятилась и едва не упала, торопясь отойти подальше от Броуди, который казался ей сумасшедшим. Прислонившись к стене, Мэдди отчаянно вцепилась в нее.
– Что?
– Да, люблю. Вижу, эта новость тебя обрадовала.
– Ты надо мной издеваешься? Я же только что сказала тебе, что все это не имеет отношения к реальности, а ты уверяешь, будто лю… люб…
– Ты даже не можешь выговорить это слово? – недоверчиво спросил Броуди, пытаясь побороть боль.
– Не могу поверить, что ты смог его произнести. – Мэдди поставила кружку на стол, схватила джинсы Броуди и кинула ему. – Не смотри на меня так, словно я какой-то монстр. В этом нет ничего личного. Просто я не придаю большого значения этому слову, вот и все.
Мэдди подобрала рубашку Броуди и бросила ему. Ткань коснулась его лица, но он, казалось, этого не заметил.
– Не придаешь значения? Как это, я не понимаю? Это очень важное слово, черт побери.
Мэдди отправила ботинки вслед за одеждой.
– Забудь об этом.
– Ты смеешься? Я не могу забыть.
– Ладно, отлично. – Мэдди выпрямилась. – Я не люблю тебя.
Голос ее внезапно смягчился, глаза затуманились.
– Прости.
Однако, похоже, Мэдди не слишком сожалела, поскольку не пожелала взять свои слова обратно.
– Ух ты, – выдохнул Броуди, чувствуя себя раздавленным, уничтоженным. Он и не подозревал, что одна фраза может сокрушить его.
– Ничего личного, – тихо повторила Мэдди, поворачиваясь к двери. – Полагаю, ты больше не хочешь ехать со мной.
– Нет, я еду.
Мэдди оглянулась.
– Что?
Броуди хмуро усмехнулся, заметив ее изумление и растерянность. Неужели Мэдди не знает, что такое истинная преданность? Готовность стоять до конца, чего бы это ни стоило?
– Да, черт возьми. Я еду.
Мэдди зажмурилась, потом открыла глаза и кивнула, прежде чем выскользнуть из комнаты.
Броуди кивнул в ответ, провожая ее глазами. Затем немного постоял, прижимая к себе одежду и потрясенно покачивая головой. Он не знал, чего стоило ждать от этого разговора, но уж точно не собирался изливать Мэдди душу. И тем более не рассчитывал, что она швырнет его признание ему в лицо вместе со смятой одеждой. Броуди невыносимо было думать, что Мэдди так легко отвергла его слова и чувства из одного лишь страха. Для Броуди его слова были так же реальны, как воздух, которым дышал. Только, к несчастью, дышал в одиночестве.
Глава 27
Линн устала бесцельно кружить по комнате. Ее утомил неотрывный взгляд Бена, следившего за ней. И ей надоело чувство страха. Тяжело вздохнув, она сделала еще один круг.
– Как мне все осточертело, – пробормотала Линн.
– Осточертело? Что?
– Исполнять приказы безумца. Ужасно устала от того, что он разрушает мою жизнь, а я ему это позволяю. Мне опостылело ненавидеть его за это. И за то, что он притащил нас сюда. Выбирайте, что вам больше по вкусу.
– Беру все вместе за сотню, упакуйте.
Да, похоже, у нее совсем сдали нервы.
– Больше всего мне надоело жить не своей жизнью.
– В жизни всегда есть выбор, – возразил Бен, не сводя с нее глаз.
– Да.
Линн хотелось рвать на себе волосы, оттого что она так поздно это поняла.
– И моя вина в том, что я уклонялась от выбора, предоставляя другим решать за меня. Но теперь все будет иначе.
Она резко повернулась и едва не столкнулась с Беном, который шагнул вперед, оказавшись у нее на пути.
– Иначе? Как?
Линн посмотрела ему в лицо, в это красивое лицо сильного человека.
– Я постараюсь измениться.
– Думаю, это будет нелегко. Придется отказаться от прежнего образа жизни.
– Послушайте, вам нет нужды быть жестоким со мной. Я делаю это за нас двоих.
Бен прищурился.
– В самом деле?
– Да.
Линн попыталась обойти Бена, но тот снова преградил ей дорогу. На этот раз он взял ее за плечи, чтобы удержать.
– Я не стремлюсь к сладкой жизни, – продолжала она. – Знаю, вы мне не верите, что неудивительно: у вас есть все основания для этого. Поделом мне. Я кругом виновата. Но, как вы только что сказали, дело в выборе. Это был мой выбор, так что пустите меня, дайте обдумать решение, которое я собираюсь принять.
Линн ожидала, что Бен язвительно усмехнется или разразится гневной тирадой, но он ее удивил. Ослабив хватку, Бен наклонился и поцеловал ее. Линн показалось, что все ее чувства вдруг обострились, словно она пробудилась от долгого сна. Но губы Бена коснулись ее губ лишь на мгновение. Поцелуй прервался. Линн медленно моргнула и изумленно посмотрела на Бена.
– Что это было?
– Напоминание, что все еще впереди.
– Что?
– Ваша жизнь. Она только начинается. Возьмите ее в свои руки. Она принадлежит вам. Вы вольны выбрать любой путь. Вам нужно только решить, куда идти.
И внезапно Линн поняла.
– Я хочу начать все заново и жить своей жизнью. Ценить каждый ее миг, – прошептала она.
Наградой ей была сияющая улыбка Бена.
– По-моему, это похоже на великий план.
Мэдди вышла на летное поле и направилась к Броуди, готовившему самолет. Ветер трепал его волосы. Солнце уже садилось, и в лучах заката он казался настоящим великаном, хозяином жизни, сильным и уверенным.
Именно этого она и хотела: быть хозяйкой собственной жизни.
– Броуди…
– Мы ведь не будем обсуждать это снова, верно?
Не дожидаясь ответа, Броуди взял ее за руку и повел к «лирджету», но прежде, чем она ступила на борт, повернул к себе лицом.
– Вначале кое-что проясним. – Он говорил тихо, но твердо и даже с вызовом. – Мы вместе, ты и я. – Мэдди открыла рот, но он приложил ладонь к ее губам. – Знаю, это пугает тебя до потери пульса. Но тебе придется смириться. Я люблю тебя. Советую свыкнуться и с этим тоже.
Мэдди ошеломленно застыла на месте. Ее сердце бешено колотилось. Она сжала запястье Броуди, пытаясь убрать его ладонь, но он покачал головой.
– Я люблю тебя, черт возьми. Когда-нибудь ты, возможно, перестанешь закрываться и поверишь мне. А пока давай закроем тему.
С этими словами Броуди убрал руку. Он ждал ответа, но Мэдди не могла выдавить ни слова. Волнение сдавило горло, язык словно прилип к гортани. Броуди любит ее. О боже, он любит ее. Казалось, сердце вот-вот разорвется от нахлынувшего потока чувств.
– Договорились? – спросил Броуди, теряя терпение.
– Подожди… минутку.
– Нет. – Он повернулся к самолету. Его плечи напряглись, словно окаменели. – Если я дам тебе минуту, ты не сможешь остановиться. У тебя будет время высказаться потом, когда все кончится. Тогда ты сможешь поспорить со мной всласть, обещаю.
– Ты ведь не всерьез. – Мэдди кашлянула, прочищая горло. Три коротких слова, произнесенных Броуди, сразили ее наповал. – Ты терпеть не можешь спорить.
– С тобой? Я только ради этого и живу. А теперь займемся делом.
Когда Броуди спрыгнул с катера на берег Стоун-Кей и подал руку Мэдди, над Багамами всходило солнце, окрашивая небо в розовый и золотой цвета. Тишину утра нарушал лишь плеск волн, бьющихся о борта судна.
За время перелета из Лос-Анджелеса во Флориду, а затем в Нассау, молодые люди обменялись лишь несколькими словами. Поездка на катере до Стоун-Кей тоже прошла в молчании. Мэдди избегала разговоров.
Она выбралась из лодки. Лицо ее ровным счетом ничего не выражало. Броуди представления не имел, что она чувствует, и эта неопределенность выводила его из себя. Когда парень говорит о своей любви, девушка должна хоть что-то ответить. Но Мэдди ушла в себя, и Броуди подозревал, что она, возможно, вовсе о нем не думает и готовится к тому, что ждет их на острове.
Разумеется, он это понимал, и все же многое отдал бы, чтобы проникнуть в ее мысли.
Крошка Тим вышел из джипа, ожидавшего на берегу.
– А ты не торопилась. – Он оглядел Броуди, затем посмотрел на Мэдди. – Значит, это ты вышла замуж? Из-за тебя я потерял пятьсот баксов, проспорив ребятам у бассейна.
– Чертовски досадно. Я запросто могла бы потянуть на всю тысячу.
Глаза наемника потемнели.
– Ты и впрямь Мэдди.
– Можешь не сомневаться, – подтвердила она жестким, язвительным тоном.