- Значит, без пяти час, - подытожил Андрей. - Я посмотрел на часы, когда зашел к себе.
- Без пяти час, - повторил я. - В распоряжении убийцы было почти полтора часа: с часу до двух двадцати, когда в коридор вошли Павел и Алексей. А сколько времени нужно, чтобы пройти в зал, снять со стены руку и кинжал, проникнуть в комнату Гюстава и Ольги, нанести удар, снова вернуться в зал и, наконец, спрятаться?
- Прикинем, - предложил Андрей. - Думаю, что сначала убийца зашел в комнату Гюстава и Ольги. Едва ли он туда полез сразу с этой железякой. Объяснить такое появление в случае, если снотворное не подействовало, весьма сложно. Значит, так. По коридору - две-три минуты, в комнате Гюстава и Ольги на то, чтобы убедиться, что хозяева крепко спят, - еще столько же. Дойти до зала, там на ощупь осторожно снять руку и кинжал так, чтобы не услышала компания, сидящая на балконе. Это еще минуты три, обратно до комнаты, там... Он ведь еще под кровать лазил, да и на то, чтобы протез прикрепить, а потом снять, тоже нужно время. Снова в зал, причем сначала выглянуть в коридор, осмотреться, выбраться из зала, пробраться к себе в номер. Думаю, на все это минимум полчаса нужно.
- Проще проверить, - предложил Норман.
Андрей ошибся ненамного. Три проверки показали последовательно тридцать четыре, тридцать одну и тридцать шесть минут.
- Ну и что это дает? - поинтересовался Андрей, когда мы снова вернулись в зал.
- То, что можно смело вычеркнуть из списка подозреваемых четверку артистов. Ни один из них не покидал балкон более чем на десять минут. Сговор я исключаю, врать так естественно сразу четыре молодых человека не могут. Хоть один, да прокололся бы, - сказал я.
- И кто же тогда остается? - протянул Андрей.
- Ройский и Вероника, - неохотно ответил я.
- И еще обитатели второго этажа, - ляпнул Норман.
- Ну да, - подтвердил Андрей, - Ройский, Вероника, я, ты, Борис и Марианна. Выбор богатейший. Кто главный подозреваемый?
- Иди ты к черту, - мрачно отмахнулся я. - Ни тебя, ни Бориса, ни тем более Марианну никто не собирается подозревать.
- А остальных? Ты всерьез веришь, что кто-то из них совершил убийство?
- Не верю, - признался я.
Мы сидели молча в разных углах тронного зала, пока дверь не распахнулась, и на пороге не возникли Тарас с Маруфом.
- Вот хорошо, что вы здесь, - обрадовался Тарас. - Хочу еще разок осмотреть подземелье, а вдвоем несподручно. Вы не возражаете?
Вопрос адресовался мне. Тарас начинал работу в розыске под моим руководством и с тех пор на людях свято соблюдал субординацию.
Естественно, возражать я не стал. Маруф подошел к трону, нагнулся, и вдруг часть стены беззвучно повернулась, открывая черную щель потайного хода.
Маруф первый шагнул вперед, и тотчас под сводами подземелья вспыхнули яркие лампы.
- Лабиринт невелик, но достаточно запутан, - пояснил наш провожатый, многие ложные ходы заканчиваются ловушками, ямами, падающими плитами. Мы, понятное дело, все это заблокировали, но без меня вам лабиринт все равно не пройти.
- Сделаем так, - предложил я. - Мы с Андреем будем двигаться только по основному проходу. Вы осматриваете каждый ложный ход, возвращаетесь к нам, и так до конца. Идет?
- Вполне, - согласился Маруф.
Эксперты тоже не стали возражать.
Кто и когда вырубил этот ход в монолитной скале, невольно думал я, касаясь руками почти черных стен подземелья. Труд колоссальный, но зачем? Прятался здесь кто-то или скрывали что-нибудь от излишне любопытных глаз? Узнаем ли мы когда-нибудь ответ на этот вопрос?
"Ты лучше найди ответ на вопрос, на который обязан ответить", одернул я себя.
Одни мы скорее всего и вправду заблудились бы. А Маруф ориентировался в лабиринте превосходно.
- Направо, четвертый поворот налево, сразу направо, еще раз, теперь налево... - негромко бормотал он, безошибочно выбирая единственно правильный путь.
Эксперты, ведомые Маруфом, то и дело исчезали в боковых проходах. Спустя какое-то время, то более, то менее долгое, возвращались, отрицательно покачивая головами в ответ на мои вопросительные взгляды.
Путешествие по лабиринту завершилось в небольшой идеально круглой комнате. Потолок подземелья полусферой сходился над головами. Ничего в ней не было, если не считать странной чаши, вырубленной прямо в полу и занимающей почти всю площадь комнаты. Еще одна полусфера, чуть меньших размеров. Неведомые строители сгладили камень до блеска.
- А это что за корыто? - непочтительно поинтересовался Тарас.
- Неизвестно, - откликнулся Маруф. - Гюстав считал, что когда-то здесь хранили воду на случай осады замка. Правда, следов источника мы так и не нашли.
- Зачем тогда лабиринт? - резонно поинтересовался Норман. - Скорее уж здесь сокровища прятали.
- Слишком велика шкатулка, - возразил Тарас. - Ну и бог с ней. Пойдем отсюда, все равно в этом подземелье нет ничего, имеющего отношения к делу.
- Осмотрели все тщательно, - отрапортовал он мне. - Следов не обнаружено.
Шеф связался со мной в полдень. Постукивая пальцами по столу отчеканил:
- Ольга утверждает, что перстень оставался у Гюстава на руке.
Значит, все-таки перстень... Господи, но что в нем особенного?!
Золото? В замке масса вещей куда более дорогих, да и преступления с целью наживы давно канули в Лету. Камень? Но он ничем не отличается от миллионов самоцветов, что ежедневно добываются в шахтах и рудниках Земли и освоенных человечеством планет. Цвет, правда, странный - серый, точно крыло летучей мыши. Ну и что?
Ответа я не знал. Стояло за всем этим что-то непонятное, не вписывающееся в рамки нашего времени, привычные схемы и оценки. Точно глухая стена, в которую бейся не бейся, толку все равно не будет...
Ричард совсем не походил на брата. Невысокий, хрупкий, с редкой светлой шевелюрой. Держался он неплохо, но неестественная синеватая бледность выдавала, чего стоит ему это кажущееся спокойствие.
Идею о наличии у Гюстава врагов он отмел сразу. Да и какие в наш век враги? Научные споры таким страшным способом не разрешаются.
Перстень? Конечно, он знает о нем, в семейных летописях этому изделию уделено удивительно много места. Подробнее? Можно и подробнее.
Впервые перстень упоминается в хронике конца десятого века. Тогда же и была сформулирована заповедь, которую свято выполняли все члены семьи на протяжении доброй тысячи лет. Перстень имел право носить только глава рода, надевался он в день свадьбы. Передавать перстень другому лицу, дарить его, даже просто доверять кому бы то ни было строжайше запрещалось.
Откуда такое пиететное отношение к недорогому в общем-то украшению (были в фамильной сокровищнице вещи, стоящие в тысячи раз дороже перстня), Ричард не знал.
- Объективно говоря, - негромко рассказывал он, - было в этом перстне что-то роковое. Я специально анализировал. Представители младших ветвей нашего рода доживали до преклонных лет, нянчили внуков и правнуков, но мало кто из обладателей перстня успел поднять на ноги хотя бы своих детей. Дуэли, несчастные случаи на охоте злым роком тяготели над родом. Ни один заговор не обходился без моих предков. А правители той поры были скоры на расправу...
- Ройский говорил мне, что ваш род оставил в истории чистый и ясный след, - заметил я.
- Это так, - кивнул Ричард. - По большому счету, никто из наших предков не был замешан в грязных делах. Но то, что считалось в обществе нормой... Здесь они не ограничивали себя ни в чем.
- Гюстав рассказывал, что этот перстень несколько сот лет назад исчез, - поинтересовался я.
- Было такое, - утвердительно кивнул головой Ричард. - Могу даже точно сказать когда. В апреле 1940 года тогдашний владелец замка был вынужден бежать и из фамильного гнезда, и вообще из страны. Тогда-то, наверное, впервые и был нарушен завет предков - он снял с руки перстень и вместе с другими сокровищами спрятал его в тайнике. Вернуться ему не удалось - шла война, он погиб под бомбежкой чуть ли не в тот же день, а перстень пролежал в тайнике без малого три столетия.
- А что за эти годы происходило с замком?
- Да ничего особенного. Полстолетия стоял заброшенный, потом его подреставрировали и открыли музей. В середине прошлого века законсервировали из-за недостатка средств на капитальное восстановление и вновь открыли лет десять назад по инициативе брата. Все, что вы видите вокруг сегодня, - это заслуга Гюстава.
- Во время войны замок сильно пострадал?
- Нет. Кстати, это любопытная история. Она связана с нашим фамильным привидением. Утверждают, что в начале 1941 года в замке разместился отряд фашистов. Они рылись во дворе, простукивали стены. Но в одну прекрасную ночь в тронном зале появилось привидение. Вам его описывали?
- Да, - подтвердил я.
- Ну вот. На вояк, которые как раз ужинали у очага, призрачная дама произвела неизгладимое впечатление. Командир отряда скончался на месте, а остальные бежали прочь от замка, пока не попадали замертво. Больше фашисты здесь не показывались. В общем - красивая сказка но замок действительно практически не пострадал.
- Похоже, вы не очень-то верите в то, что в легендах есть хоть какое-то зерно истины? - заметил я.
- Гюстав верил, - вздохнул Ричард, - а я... У меня, наверное, слишком прагматический склад ума. Да и как можно верить тому, что живет только в старинных летописях? О привидении, кстати, вплоть до конца девятнадцатого века в них не упоминается. Вообще-то это довольно странно: у каждого приличного привидения есть своя история, известен его прототип, когда-то обитавший на Земле, присутствует какая-никакая романтичная история, объясняющая, почему дух несчастного не может успокоиться. Здесь же ничего. То ли наша призрачная красавица не имеет к замку никакого отношения и занимает тронный зал в связи с отсутствием других свободных площадей, то ли на само воспоминание о ней когда-то было наложено столь жесткое табу, что ее история полностью стерлась из людской памяти. Ну а перстень... Боюсь, что он действительно имеет для нашей семьи роковое значение. Стоило ему только появиться из небытия, и вот... Бедный Гюстав...
Результаты встречи с Ричардом (вернее полное их отсутствие) я доложил шефу. Тот недовольно хмыкнул и распорядился:
- Утром прилетай. Начинает поступать информация о сотрудниках музея займешься ее разбором. Ребят тоже забери, ничего вы больше там не найдете.
- Они уже улетели, - сообщил я.
На том разговор и окончился.
Темнело. Огромная туча быстро затягивала красный диск солнца.
Замолчали неугомонные цикады, пилившие свою незатейливую мелодию сутки напролет. Обитатели разбрелись по замку, углубившись в свои дела. Словно тень отчуждения пролегла между людьми, даже дружная четверка не собиралась вместе.
Андрей несколько раз заглядывал ко мне в комнату, вздыхал и снова уходил, не начиная разговора.
Следствие зашло в тупик. Я это ясно понимал, но выхода из сложившейся ситуации не находил. Искать украденный перстень бесполезно - замок огромен, такую маленькую вещь ни с какой аппаратурой не обнаружить. Может быть шеф прав, и информация, стекающаяся к нему со всех сторон, поможет нащупать нить, пусть самую тоненькую, самую призрачную... А еще остается ждать, ждать упорно, в надежде, что убийца как-то проявит себя, не зря же он пошел на такое преступление...
Страшный, леденящий кровь вопль, донесшийся со двора, прервал мои мысли. И тотчас же закричал Андрей.
Сорвавшись с места, я буквально ворвался в его комнату. Андрей сжался в комок на полу, сжимая голову руками. Упав на колени, я встряхнул друга раз, другой.
Опустив руки, Андрей взглянул на меня. В его глазах плескался дикий, почти животный ужас.
- Что с тобой?! Да говори же, черт?!!
В ответ донеслось бессмысленное бормотание.
- Опомнись! Слышишь, Андрей!
Внизу раздавались крики, топот ног.
- Андрей!!!
Слава богу, во взгляде появилось что-то осмысленное.
- Долго ты еще будешь молчать?!
Андрей слабо оттолкнул меня, сел на пол:
- Колька, ты?
- Нет, тень отца Гамлета! Что случилось?
- Не знаю... Вдруг стало так страшно... Такого ужаса я никогда не испытывал...
Шум переместился во двор.
- Ты можешь встать?
- Могу, - пробормотал Андрей.
- Тогда - за мной! Быстро!
Я выскочил из комнаты. Андрей спотыкаясь бежал следом.
Четверка друзей бестолково металась по двору, размахивая фонарями.
- Тихо! - рявкнул я. - Кто кричал?!
- Не знаем! Услышали шум и прибежали! Здесь никого нет! Мы думали, что-то с вами случилось! - вразнобой прозвучало в ответ.
- Ладно. Что там такое? - я ткнул рукою в темноту.
- Склады, - ответил Маруф.
- Пойдем, - приказал я.
Дверь длинного приземистого строения была подперта изнутри тяжелым столом. Створка медленно отошла под нашим напором, и я, взяв фонарь у кого-то из ребят, протиснулся в щель. За мной пробрались остальные.
Лучи фонарей скрестились на темной фигуре, скрючившейся на полу.
Только по одежде я узнал Ройского. Лицо старика искажала гримаса ужаса.
Правая рука, далеко откинутая в сторону, сжалась в кулак. Он был мертв.
С трудом удалось нам разжать закостеневшие пальцы Ройского. Когда же ладонь распрямилась, что-то звякнуло и покатилось по полу.
Я повел фонарем. Перстень! Перстень Гюстава... Так вот какую маску носил хладнокровный убийца - тихого, безобидного старичка.
- Посмотри, - Андрей, похоже, окончательно пришедший в себя, протягивал мне раскрытую ладонь.
Я взял перстень у друга, всмотрелся. Камень был повернут. В его нижней грани виднелась выемка. Совсем маленькая - чуть больше рисового зерна.
3
Вопрос о моем уходе из отдела как-то незаметно отпал сам собой. Отчет о расследовании убийства Гюстава в положенный срок лег на стол шефа, был утвержден и отправлен в архив. Вернее, так я думал, когда спустя почти два месяца после трагической гибели Гюстава шел в кабинет шефа, ломая голову над вопросом, чем объяснить срочный вызов.
Подбор собравшихся у шефа людей меня удивил. Директора института времени Александра Патлая я узнал сразу - в последние недели он частенько выступал по визору. С одной стороны от него восседал совершенно незнакомый мне старец весьма внушительных габаритов, с другой... Андрей. Вот уж кого не ожидал увидеть в стенах нашей фирмы! А присутствие Терри Савенко - члена Всемирного совета и прочая, и прочая - меня смутило окончательно обыденными вопросами он никогда не занимался.
Савенко и начал разговор.
- Я пригласил вас для обсуждения ряда вопросов, связанных с трагическими событиями, о коих все присутствующие наслышаны, - с места в карьер заявил он. - Ольгерд, результаты следствия ты сообщишь?
- Дело вел Николай Ефремович, - откликнулся шеф, - ему и карты в руки.
- Следствие завершено, - сообщил я. - Нет сомнения, что убийство совершил Вильям Ройский. Помимо косвенных улик, есть и прямые. В шкафу Ройского найдена рубашка со следами крови убитого. Очевидно, убийца испачкал ее, когда искал что-то под кроватью Гюстава. Предположительно перстень, закатившийся в угол. На нижнем сгибе ладони правой руки Ройского обнаружена незначительная гематома. По мнению патологоанатомов, она получена в результате сильного удара - Ройский ушиб руку об оболочку железной перчатки. Целью убийства бесспорно было похищение перстня. В бумагах Ройского нами обнаружен любопытный документ.
Шеф вынул из папки несколько листков бумаги и протянул присутствующим.
- Вот его копия, - пояснил он, - продолжай, Николай.
- Запись ориентировочно конца шестнадцатого - начала семнадцатого века, - пояснил я, - хотя эксперты считают, что это лишь список с документа, относящегося к гораздо более раннему периоду. Письмо некоего Генриха фон Ройского своему наследнику. Вот что здесь говорится: "Не стану объяснять тебе, сын мой, каким путем проник я в эту тайну. Источник - самый достоверный. Знай же: перстень, коим владеют нечестивые наследники Гуго Однорукого, таит в себе секрет неземной власти. Тысячи тысяч сильных мира сего с помощью перстня станут покорными вассалами его властелина. Верю, что знание этой тайны позволит роду нашему подняться из запустения и возвыситься до пределов, очерченных ему Создателем нашим. Будь решителен, сын мой, не отступай ни перед чем, ибо таким должен быть обладатель сего сокровища. Но заклинаю тебя, не рискуй понапрасну, ибо ни один человек на целой Земле не знает этой тайны, кроме тебя, не посвящены в нее и клятвоотступники, оскверняющие сегодня перстень своими руками. Помни - это последний шанс нашего рода и ниспослан он свыше". Почему сын не выполнил завещание отца, мы, наверное, никогда не узнаем. Но есть косвенные сведения, что за перстнем охотились многие поколения Ройских. Начальником фашистского отряда, занимавшего замок в 1941 году, например, был унтершарфюрер Герман Ройски. Похоже, идея завладеть перстнем стала для этого рода наследственной манией. И когда Вильям Ройский увидел вожделенное сокровище совсем рядом, он не выдержал. Установлено, что Ройский вернулся в замок буквально накануне свадьбы. До этого он отсутствовал почти полгода работал в архивах Мюнхена и Вроцлава. По сути, он был больным человеком и, по мнению врачей, в момент убийства находился в невменяемом состоянии. Вот, собственно, и все.
- От чего умер Ройский? - спросил Савенко.
- Сердечный приступ. Есть версия, что его смерть - результат страшного разочарования: ведь перстень, наконец попавший в его руки, оказался обычным украшением. Да и осознание содеянного им не могло не сказаться на состоянии Ройского. Он был достаточно стар, а напряжение тех дней потрясло нервную систему людей куда моложе и выносливее Ройского.
- Такова официальная версия, - заговорил Савенко, видя, что я окончил. - Вполне логичная и убедительная, если бы не одно "но"...
Терри извлек из-под стола огромный старомодный портфель, достал из него миникомп, пощелкал клавишами... На столе возникла миниатюрная голографическая модель хорошо знакомого мне замка.