Повисла пауза. Юсуп о чем-то тяжело размышлял, стуча пальцами по острому колену. Абдул-Малик ждал, машинально вытирая лицо салфеткой, Нурик все так же молчал.
— Вот похожих козлов мы на той горе находили, только маленьких, — слышался тихий голос Дибира в углу. — Несколько штук металлоискателем нашли и хорошо продали. Пять тысяч, что ли, лет им было.
— Так зачем продавали? — наседал неуемный Керим. — В музей почему не отнесли?
— В музее тоже можно было продать, директору. Но он меньше давал, а мы прямого поставщика нашли. В музей за копейки сдашь, а потом они там сами кому надо за большие деньги продадут, — объяснял Дибир. — Вот жены моей брат нашел ружье старое с медными пулями, отнес в хранилище бесплатно, а потом музейный директор на это ружье себе машину купил. Так что ты, брат, сабур делай, а то нервы тратишь…
Юсуп меж тем взял вторую бутылку кагора и разлил вино по бокалам.
— Я к Магомедову подойду, конечно, но не обещаю.
— Почему не обещаешь?
— Связи у меня не те, Абдул-Малик, — ответил Юсуп, пододвигая ему бокал. — Ты к другому лучше обратись. А вообще по закону надо действовать. Ранили твоих родственников, значит, виновных судить надо.
— Не-е-ет, — закачал головой Абдул-Малик, отодвигая от себя бокал, — я за тебя пить не буду, пока слово не дашь. Я же тоже могу по закону действовать. Вот твой племянник где на той неделе был?
— Какой?
— Да вон стоит, — кивнул Абдул-Малик на Магу, повышая голос, — его из Кяхулая парень обидел, а он в ответ друзей на семи легковушках и трех мотоциклах из Альбурикента привел. Стали того парня избивать. Бах-бух, к тому тоже из Кяхулая целая толпа прибежала. Стрельба, туда-сюда. Одному нашему лейтенанту, который разнимал, тоже пуля в колено попала.
— Это не Мага же сделал, у него оружия нет.
— А ты откуда знаешь, Юсуп? Он драку начал, а потом сбежал.
Мага услышал разговор и застыл в нерешительности.
— Что за хабары про тебя, Мага? — спросил Юсуп.
— Да не трогал я никого. Нет-нет, с пацанами рихтуемся, но двадцать человек на одного не ходим! Я же не очкошник!
— Я с твоим отцом поговорю, Мага, — сказал Юсуп угрожающе.
— Там уже все в порядке, маслиат[11] сделали, но все равно неприятно, — проговорил Абдул-Малик, вставая со стула.
— Сядь, давай выпьем еще, — остановил его Юсуп.
— Не могу, у нас с Нуриком вечер тяжелый, — отозвался Абдул-Малик.
Нурик разгладил усы и молча поднялся вслед за дядей. Распрощались, пожимая друг другу руки. Появилась Зумруд с заварным чайником, но Абдул-Малик с Нуриком уже выходили во двор. Юсуп вышел с ними.
— Ну че, была драка? — спросил Анвар у Маги.
— Балабол пузатый, вот он кто, — раздраженно откликнулся Мага. — Это вообще не я начал, меня Запир позвал, когда там уже бакланились.
Дибир и Керим все еще стояли у козла.
— Ну что вы все расстроенные? — спросила Гуля, являясь в комнату в своей сверкающей кофте.
— Садитесь пить чай, — пригласила Зумруд.
Хлопнула дверь, и вернулся Юсуп.
— Хотел их за ворота проводить, они не пустили. Темно там как-то, надо лампочку вкрутить…
Как будто в ответ на его слова люстра вдруг погасла, мигнула несколько раз и вновь засияла.
— Контакт, наверное, — сказал Керим, блеснув очками.
Дибир глядел на окно, в котором отражалось его четырехугольное лицо, и что-то шептал себе под нос.
* * *Зумруд цедила крепкий чай из раскаленного стеклянного стакана, с сахаром вприкуску. Остальные — из позолоченных чашек. Дибиру вспомнилось, что похожие чашки он видел в Мекке, когда ездил в хадж в первый раз. Была толкотня у Хаджра Асвада. Дибиру очень хотелось подобраться поближе и поцеловать черный камень, но в страшной сутолоке ему сломали ребро. А когда ездил во второй раз, то поехал за напутствием к старцу Саиду Чиркейскому, который учил его и других паломников вести себя в Мекке. А потом все вместе читали дуа[12] и на прощанье целовали старцу руку…
Анвар нашел пульт и включил телевизор. Показывали местное ток-шоу.
— Халид, двести изобретений — это много или мало для республики? — спрашивала у полного круглолицего гостя представительная ведущая в тафтовой юбке.
— Пока ни одно из этих изобретений в Дагестане не действует, значит, мало пока. Но я думаю, все впереди, — отвечал круглолицый гость, то и дело сглатывая слюну и тяжело дыша. — Вот я изобрел почтофон, аппарат, через который можно отправить письмо в любой конец мира. Отправляешь письмо, и через минуту аппарат выдает его адресату в запечатанном виде, в конверте, с адресом. Себестоимость — три-четыре рубля всего, представляете? У нас же в обычном почтовом отделении конверт один пятнадцать рублей стоит, а тут! Патенты российские, все это у нас есть.
— Замечательно. Ну а что вы скажете, Халид, о своей теории гравитации? — улыбаясь, спросила ведущая.
Публика в студии скучала. Какой-то человек в дорогом пиджаке тыкал в свой мобильный стилусом, широко расставив ноги. Женщина средних лет внимательно разглядывала свои туфли с большими приклеенными бантами. Гость снова сглотнул слюну и заговорил:
— Вот Ньютон считал, что сила тяжести зависит от массы, что космос заполнен эфиром. Эйнштейн говорил, что кривизна пространства характеризует гравитацию. Я не согласен с этими утверждениями. Я не считаю, что в космосе пустота. Силу тяжести так называемую порождает борьба двух материй, я не буду подробно об этом сейчас говорить. И вот что интересно, мой сын находит подтверждение моей теории в Коране. Я сомневался в божественной природе Корана, но, увидев эту суру, был просто ошарашен. Радости не было предела! И вот в священный месяц Рамазан мы с сыном стали работать над этой гипотезой, разбирали аяты. И мы доказали, что в космическом пространстве не пустота, а первородное поле, которое давит на тело, возмущается и хочет вернуться в спокойное состояние. Поэтому притяжение, поэтому инерция, поэтому нет торможения в этом мире! Вышла книга, но никто нас не опроверг. Никто! Потом мы нашли в Коране все основы мироздания: протоны, нейтроны, строение электрона….
— Вы опровергли Эйнштейна, но почему ваше открытие остается на задворках? — спросила ведущая.
— Мне говорят, мол, это всего лишь гипотеза, доказательств нет, а я им отвечаю, что доказательство уже есть в Коране. Я не их кадровый ученый, бывает же, мне рекламу делать не хотят. Мне Всевышний сначала дал за год сто изобретений сделать, а потом дал вдохновение для книги, чтобы никто не говорил, что я выскочка!
— Спасибо, Халид Гамидович, мы надеемся, что ваше открытие научного потенциала Корана, как вы назвали свою книгу, будет признано в мировом сообществе. Ну а мы прощаемся с вами, дорогие телезрители, — улыбаясь, говорила ведущая.
В студии зааплодировали, пошла саксофонная музыка и титры. Дибир одобрительно хмыкнул: «Какой красавчик!»
— Капитальный красавчик! — заявил Мага.
Керим сокрушенно покачал головой:
— Что вы их слушаете?
— Ты что, Эйнштейна больше любишь, чем слово Аллаха? — не то шутя, не то серьезно спросил Анвар у Керима.
— Я люблю хинкал с мясом, — ответил Керим.
На экране показалась заставка следующей передачи. В телестудии за столом сидели два человека в тюбетейках, один покрупнее и старше, а другой помоложе. Оба сразу начали с мусульманских приветствий. Анвар убавил звук. В это время Зумруд спросила у Юсупа:
— А Нурик, который приходил, — это что, Абдул-Малика племянник?
— Да, — ответил Юсуп, думая о чем-то своем.
— А чей он сын? Лейлы что ли?
— Наверное.
Юсуп размышлял о том, что Абдул-Малик ему может пригодиться в трудоустройстве Анвара. Он, конечно, уже наводил справки в разных ведомствах, и всюду ему называли разные суммы. Зубаир за место в прокуратуре просил 300 тысяч, но с Зубаиром можно было договориться по-свойски. К тому же мансарда нуждалась в достройке. Лучше было бы, конечно, позвонить самому Халилбеку, но Халилбек теперь высоко летает, его так просто от дел не оторвешь…
— Алжана из Хасавюрта спрашивает, — говорил экранный мужчина помладше, держа в руках бумажный листочек, — можно ли совершать намаз с закрытыми глазами. Нет, Алжана, с закрытыми глазами намаз совершать нежелательно. Музалипат из Каспийска пишет: «Я несколько раз выходила замуж. Скажите, пожалуйста, с которым из мужей я буду в раю?» Отвечаю Музалипат. Если вы умрете, будучи замужем, то в раю вы будет с последним мужем. Если ваш последний муж умрет, а вы больше не выйдете замуж, то в раю вы тоже окажетесь с последним мужем. Если все ваши мужья дали вам развод, то в Судный день у вас будет право выбрать любого из них, и, согласно хадисам, вы выберете самого лучшего по характеру. Да поможет вам Всевышний Аллах. А теперь у нас звонок в студию. Алло, мы вас слушаем.
— Алло, меня Эльдар зовут, я из Бабаюрта, — раздался сбивчивый голос. — У меня такой вопрос. Мне на одежду попала моча ребенка, как мне ее очистить?
— Алло, меня Эльдар зовут, я из Бабаюрта, — раздался сбивчивый голос. — У меня такой вопрос. Мне на одежду попала моча ребенка, как мне ее очистить?
— Что вы посоветуете Эльдару? — обратился экранный мужчина к своему старшему коллеге, до сих пор молчавшему.
— Все зависит от того, чья это моча, — важно начал крупный в тюбетейке. — Если это мальчик младше двух лет и который пьет только молоко матери, то можно смыть одной водой. Если это моча девочки, то нужно мыть очень-очень тщательно…
Анвар не сдержался и выключил телевизор.
Некоторое время все молча пили чай. Керим разглядывал висевший на стене гобелен. Анвар хлюпал из блюдца. Мага чесал голову, усевшись на диване и подобрав ноги по-турецки.
— Нет, он не Лейлин сын, — вдруг сказала Зумруд, видимо, продолжая думать о Нурике. — У Лейлы одна дочка, она сейчас в Ростове учится, а сын совсем маленький, недавно суннат[13] сделали. Наверное, Нурик — этой, как ее, Жарадаткин сын.
— Жарадат сколько лет? — вмешался Керим. — Она ненамного меня старше, как у нее такой сын большой может быть? Их мать у меня учительницей в школе была, меня все время спрашивала: «Женишься на Жарадатке? Женишься на Жарадатке?»
Гуля рассмеялась.
— Какая учительница? Не Аминат Пахримановна?
— Да, умерла которая.
— Разве?
— Конечно,— подтвердила Зумруд. — Аминат Пахримановны мама из Гидатля была, из хорошего рода. Когда она работала в поле, туда забрался один заезжий всадник из предгорий. В общем, не чета гидатлинцам. Она ему понравилась, он, кажется, попытался ее украсть, схватил выше локтя. Она оскорбилась, вынула ножик, он у нее в чохто, в кармашке хранился…
— На голове что ли?
— Да, раньше, говорят, так носили. В общем, она этого урминца ранила ножом, и, если бы он погиб, то по адатам[14] ее могли изгнать из родного села. Но урминец выжил, вернулся к себе в предгорья, но дела так не оставил, отправил группу всадников, которая все-таки украла ее с того же поля. Лишилась она всех своих преимуществ, народила детей, стала плести местные циновки из болотной осоки. Как же они называются? Чибта, по-моему…
— Все ты напутала, Зумруд, — возразил Керим. — Все по-другому было.
— Этот Нурик, скорей всего, покойного Адика сын, — прервал их Юсуп, поднимая склоненную голову, — Адика, академика. У меня в той комнате его книги лежат…
— Адильхана что ли? — уточнил Дибир, задирая руку с забинтованным пальцем. — Не-е-ет, Адильхана сыновей я знаю, один, алхамдулиля[15], имам урминской мечети. Мы вместе на маджлис[16] в Буйнакск ездили. А второго, по-моему, Абдулла зовут, совсем молодой, в армии сейчас.
— А третьего сына нету? — спросил Мага.
— Ничего не слышал.
Снова повисла пауза. Пандур, забытый на диване, скатился на пол, глухо загудев утробой. Керим подобрал его, нагнувшись и показав свою лысину, и несколько раз провел волосатой рукой по струнам. А потом вдруг вскинул голову и, сверкая очками, сказал:
— Да нет у этого Абдул-Малика никакого племянника Нурика!
* * *Никто ничего не успел ответить, когда на улице послышался грохот и кто-то закричал в мегафон:
— Внимание, ваш дом окружен! Все, кто есть в доме, выходите с поднятыми руками! Среди вас — члены незаконных вооруженных формирований! Мы даем вам три минуты! Три минуты! Выходите по одному!
Юсуп сидел без движения, как будто его заморозили. Зумруд прикрывала рот обеими руками. Дибир оглядывался на Магу. Мага, в два шага оказавшийся у окна, высовывался из-за занавески, пытаясь что-то различить во мраке. Гуля опрокинула чашку с чаем себе на блестящую юбку, и было слышно, как жидкость стекает на пол. Побледневший Керим механически теребил пандур.
В это время Анвар отвернулся к стенке и сунул руку за пазуху.
Электрический свет погас. В окно проник молодой месяц, и находившиеся в комнате почувствовали, как вечер превращается в ночь…
Примечания
1
В шариате запретные действия (араб.).
2
Благословение, благодать (араб.).
3
Злой дух, демон (араб.).
4
Болезненная подвластность человека злым силам (араб.).
5
Злое чудище (тюрк.).
6
Новшество с оттенком ереси (араб.).
7
Убеждение в правильности исламских догматов (араб.).
8
Восклицание при чоканьи, что-то вроде «на здоровье» (авар.).
9
Отступники (араб.).
10
Род в Дагестане.
11
Примирение (араб.).
12
Молитва-просьба (араб.).
13
Обрезание (араб.).
14
Обычное право, по которому жили горские вольные общества (араб.).
15
Хвала Аллаху (араб.).
16
Религиозное собрание (араб.).