Министр обороны С. Б. Иванов
Министр ИД С. Н. Лавров
Директор ФСБ Н. П. Патрушев
Директор СВР С. Н. Лебедев
Министр ЧС С. К. Шойгу
Секретарь–стенограф Р. А. Веремеенко
Президент:
— Господа! Я собрал вас на двадцать минут и надеюсь, что краткость ваших докладов будет соответствовать указанному времени. Итак, первое — краткий анализ состояния экономики и финансов. Второе — иностранные дела. Прошу председателя.
Председатель СМ:
— Владимир Владимирович! Коллеги! Со всей ответственностью хочу заявить: кризис, системный кризис российской экономики миновал. Нижняя точка пройдена, в этом нет никаких сомнений! Состояние стабилизационного и инвестиционных фондов вам известно, перед вами соответствующие справки. Запасов продовольствия хватит более чем на год — я говорю об основных видах. Просто блестящее положение дел с зерном. Созданы годовые запасы стратегических материалов и сырья, того, что военные называют мобилизационными запасами. Инфляция за девять месяцев составила девять процентов и до конца года не превысит двенадцати. Тенденции в увеличении МРОТ и пенсий вам также известны. Благоприятна конъюнктура на рынке энергоносителей. Цены растут и будут расти. Аналитики считают, цена барелля сырой нефти достигнет восьмидесяти долларов США к декабрю 2006 года. Но все хорошее, что мы можем отнести к нашей торговле, на этом и заканчивается.
Запад блокирует или старается блокировать любые продажи российских товаров, кроме энергоносителей и сырья — это только давай. Остро стоит вопрос об условиях вступления России в ВТО. Партнеры просто не принимают во внимание наши аргументы, и делают это демонстративно. Причем мы учитываем вполне реальную возможность сговора. Некоторые резервы топлива позволяют нашим контрагентам планировать консолидированную блокаду. Их цель — вынудить Россию увеличить поставки сырой нефти в Европу, в ущерб внутреннему рынку.
Такое ощущение, что мы на пороге торговой войны. Если не будет найдено путей разрыва блокады, кризис тридцатых, но в специфических отечественных условиях, неизбежен. Вкратце у меня всё.
Президент:
— Михаил Ефимович! Хотелось бы меньше об ощущениях и больше о фактах. Это касается всех.
Председатель СМ:
— Извините.
Президент:
— МИД?
Министр ИД:
— Господин Президент! Господа! Я буду еще более краток. Дипломатические средства, которыми можно хотя бы смягчить агрессивную и тупиковую — в смысле поиска компромисса — политику наших партнеров на Западе, нам пока найти не удается. Это не значит, что мы ничего не делаем и не сумеем сделать. У МИДа есть надежда, что блокада будет прорвана, и в ближайшее время. Для этого есть веские основания.
Германия — наш ключевой партнер в политике. Штаты завязли в Азии, видимо, решатся на конфликт в Сирии как фактор давления на Иран. Сейчас Бушу нет дела до Европы: иракская воронка — вот главное для уходящего президента. Тщеславие — смертный грех, но Буш будет пытаться спасти остатки репутации.
Президент:
— Надежда умирает последней. Я шучу. Хватит ли Вам недели для серьезной подготовки и обстоятельного доклада, определяющего пути и методы урегулирования экономических проблем применительно к возможностям МИДа?
Министр ИД:
— Владимир Владимирович! Я всегда серьезен, когда речь идет о моей работе. А вот для обстоятельного доклада я попросил бы значительно больше времени. Нужны консультации. Удивляет и настораживает позиция Украины. Внезапно вспыхнувшее чувство между нашими соседями столь глубоко, что позволяет предполагать перемещение мировых запасов нефти в Восточную Европу. Ющенко не может не понимать, что сделает Европа с украинцами руками поляков. У МИДа нет объяснения действий его команды. Предположить просто подкуп я не могу — слишком примитивно. Нам нужна информация, и в этом смысле мы не отказались бы от помощи господина Лебедева, Патрушева и, конечно, очень сильны позиции в Германии у военных. А мы, Владимир Владимирович, получаем от разведки аннотацию западной прессы. У меня всё.
Президент:
— Согласуйте время с главой администрации. Я не тороплю, но не тяните. Не больше месяца, в смысле тридцати суток. Только я что–то не пойму: Вы содержите гигантский зарубежный аппарат, а информацию запрашиваете у дяди? Как прикажете понимать, чем Ваши люди занимаются?
Поясняю для особо одаренных: государство создает и содержит различные информационные службы не для того, чтобы эти же службы списывали друг у друга, как студенты. Прошу извинить за некоторую резкость. Но я думаю, разведчики и ФСБ обоснуют свое нежелание вескими аргументами и приведут очень неприятные для Вас примеры. Ну, Вы меня понимаете. Продолжим.
Министр обороны:
— Откуда в МИДе известно, где и какие у нас позиции?
Министр ИД:
— У Куприенко везде позиции.
Министр обороны:
— Во–первых, это не факт, во–вторых, у вас больше…
Президент:
— Довольно! Так вот, ребята, хочется думать, что вы дорожите рабочим временем. Дума готовит блок очень серьезных законов по экспорту–импорту, вы с ними знакомы. Меня интересует прогноз ваших ведомств, кратко и среднесрочный. По всем аспектам —
экономическим и политическим. По всем. Поручения получите через Совет Безопасности. В рамках СБ и будете докладывать. Я даю достаточно времени, но и вопросы не простые. Туфта не пройдет. Контакты и обмен информацией по этим проблемам запрещаю, в частном порядке тоже. Хитрить не советую. Напрягите ваших аналитиков. Наполняемость внебюджетных фондов пусть вас не расслабляет. В завершении хочу сказать: возможно непредсказуемое развитие событий. Вот все ли понимают, что я не договариваю. К счастью, времени на дискуссию нет. И, как говаривали прежде, за работу, товарищи!
(Прим.: документы разведок рассылаются чиновникам по утвержденному перечню. В нашем случае, не сомненно, прямое указание на утечки секретной информации из МИДа.
Что, вполне, может привести к расшифровке источника. Провалу, как агента, так и офицера разведки. Известен случай, когда болтовня Н. С. Хрушева привела к большой беде.)
20.10.2005 г. 10:23 (время московское). Москва. Шереметьево.
Через двадцать минут после посадки Банных уже катил из Шереметьево. Встретивший его референт сообщил: министр настроен не лучшим образом. Видимо, потому, что вчера был у президента, а еще он называл военных плохими словами, а потом и всех остальных. Своих, правда, тоже называл, но слова были еще хуже.
Аудиенция у министра состоится сходу по приезде, и у посла вряд ли будет больше десяти — пятнадцати минут на подготовку.
Темп работы ускорился многократно: всех как посолили — на пользование телеграфом очередь. В Европейском департаменте отменили выходные.
20.10.2005 г. 11:30 (время московское). МИД.
Кабинет Министра:
— Коллеги, международная обстановка вам известна, поэтому без предисловий. Президентом поставлена задача, и мы ее выполним. Нужен детальный и достоверный анализ ситуации по Европе. Охватываем все аспекты: экономику, социологию, внутриполитическое положение, партии, движения. Тенденции. Приверженность к союзам, старым и новым.
Четко, главное — однозначно. Выводы, рекомендации. Домыслы не нужны. Факты, фактический материал. Подтвержденный. Проверяемый. Неоспоримый. Железный. Стальной.
На выходе — что будет? Что было, уже знаем. Хотелось бы думать, что анализ, предложенный президенту, будет точен и реалистичен. Докажите широту горизонта.
Обратите внимание, на кону — авторитет министерства, и у нас сильные конкуренты. Сравнение и выводы будут делать в администрации, и через тридцать суток в отчете нельзя будет исправить ни одной запятой.
Президента можно понять: ставки высоки. За мои двадцать семь лет службы я впервые сталкиваюсь с необходимостью обеспечения главы государства информацией такой важности. Решение, которое ему предстоит принять, — судьбоносное. Вы понимаете — судьбоносное! Для нас для всех. Для страны.
Европа перед выбором — и он небогат: сближение с Россией, но мы требуем паритетных условий, альтернатива — блокада, непреложно переходящая сначала в торговую войну, а там как знать…
Я как министр иностранных дел категорически отказываюсь от лавров Молотова.
(Прим.: в нашем случае министр ИД намекает на т. н. «Договор Молотова — Рибентропа». Оригналы, кстати сказать, не найдены по сию пору. Эта блестящая операция проводимая Сталиным была им же и провалена при деятельном участии наркома обороны С. К. Тимошенко и НГШ Г. К. Жукова)
Всё, господа! Веселуха закончилась! Хочу заверить присутствующих: выговоров не будет! Я несколько жалею о временах минувших, но неприятные визиты в большое здание на Лубянке я лентяям гарантирую, а вот куда потом — обещать не могу! В тех хладных стенах очень хорошо помнят, что был бы человек, а награда всегда найдет своего героя.
Коллеги, это всё. Доклад лично мне, ежедневно. Подойдите, пожалуйста, ко мне и получите задание. Расписывайтесь.
Секретариат, все визиты отменить, все приемы свети к минимуму. Кроме немцев.
И еще: прекратите трепать языками, меня вчера возили физиономией по столу — и за дело, между прочим! Чтобы вам было легче с выбором тем: разговоры с посольскими и журналистами только о погоде, нет, о погоде нельзя.
— Никитич! О чем можно?
— А ни о чем нельзя. Что ни скажешь, все перетолмачат и передадут для информации и немедленного реагирования. Помните? «Над всей Испанией безоблачное небо».
— Хорошо, тогда сделаем так.
И министр набрал телефон управления кадров. Ответил начальник, сразу.
— Валерий Михайлович! Бумаги на увольнение нарушителей где? Что «каких»? Всех!
— Вот это и будет в дисциплинарном. Пишите всех — и приказ сразу!
— Ну и что, что, сынок? Плевал я на папу. Теперь в этой конторе я самый блатной. Вся эта шушера через полгода мне ноги целовать будет за увольнение. А вы, коллеги, со своими сотрудниками проведите работу. Рекомендую версию: министр закручивает гайки и ожидается масштабное сокращение, особенно загранаппарата. Кстати, это вполне возможно. Президент не намекал, а рекомендовал. Это всё. Остаются замы, директора департаментов Западной и Центральной Европы. Светлана Геннадьевна! Пригласите Валерия Павловича. Всем чай, мне и Банных — кофе. И коньяк.
— Здравствуйте, Валерий Павлович! Давайте выпьем, с приездом — все–таки Родина!
— Я не хочу задавать тему доклада. Давайте, как обычно, установленным порядком.
20.10.2005 г. 13:10 (время московское). Шереметьево.
Шульца встретили у трапа.
— Куда?
— В «Лес».
— Поехали.
В машине направленец передал бумаги.
— Просмотрите. По приезде — сразу к Ершову.
Потом молчали.
По кольцу и без мигалки доехали быстро. Дальше обычная рутина: пропуска и т. д.
(Прим.: «Лес» слэнговое название расположения штаб–квартиры СВР в Ясенево)
20.10.2005 г. 11:20 (время местное). Берлин. Машина резидента ГРУ.
Дорога в аэропорт Темпельхоф.
Резидент перед выездом проверился и из документов имел только паспорт. Машину вел оперативный офицер, обычно работавший с резидентом по их основной специальности. Внимательный парень прервал легкую беседу:
— Сергей Игоревич! Нас даже не ведут, а сопровождают!
Резидент с заднего сиденья обернулся:
— Машина германской полиции. Ну дела?!
Все остальное происходило с холодной немецкой корректностью: подъехали, припарковались, прошли к стойке, сели в самолет.
Полиция наблюдала.
20.10.2005 г. 15:10 (время московское). Москва. Шереметьево.
Куприенко подхватили у трапа.
— Сергей Игоревич! Время есть. Заехать куда?
— Домой. Только купить что–нибудь…
— Все у Вас есть. В холодильнике найдете. И пыль протерли.
— Спасибо! Дорогу знаете.
20.10.2005 г. 12:10 (время московское). МИД. Кабинет министра.
— Как скажете, — Банных не спорил.
Основной интерес политических и финансово–экономических сил сосредоточены вокруг сделки «Балтийский поток». Надо отдельно сказать, условия сделки беспрецедентны как по условиям, так и по обстановке вокруг нее. Этим и объясняется уровень давления на правительство и канцлера. Ситуация усложняется отсутствием у кабинета и намека на большинство в бундестаге. Сейчас равновероятны как роспуск парламента, так и отставка кабинета. Идет ожесточенная борьба между двумя тенденциями: с одной стороны и в одном пакете — «газ, но союз с Россией», с другой «солидарное участие в кризисной ситуации», зато в старой доброй компании. Ожидаемые преференции от сделки для Германии ставят под сомнение традиционный расклад сил и функционирование мирового рынка. Наш газ предопределяет конкурентные преимущества немецкой промышленности, и не только в Европе. Многие, Великобритания и Франция — конечно, предлагали свои, так сказать, услуги, но целый ряд факторов, географических прежде всего, и прагматическая, решительная позиция Германии решили дело.
Кроме того, мы вернули должок французам и бриттам за Кавказ. Очередь для реализации взаимозачетов — кажется, так это называется — приличная, даже греки туда затесались! Помните осквернение русского кладбища, да и братушкам не грех напомнить скандальную высылку наших дипломатов. Многим задолжали, пора и рассчитаться. Дело к Новому году.
Что грядет, как сложится? Изменения в экономике естественным образом влекут за собой изменения в политике. В лучших традициях нашего ведомства я это опускаю — и так все понятно или, наоборот, непонятно. Клубок интересов и противоречий велик и завязывается все туже, лично мне напоминает пресловутый гордиев узел. Как бы ни стали разворачиваться события, изменения в политике европейских стран грядут грандиозные. Я как Чрезвычайный и Полномочный посол вижу свою задачу прежде всего в оперативном и максимально объективном информировании руководства МИД об изменениях в подходах к решению политических проблем наших контрагентов, и, разумеется, для нас первичны контакты с политиками Германии. А здесь все очень не просто! Ну, это как всегда — столкновение интересов, но уже в границах Германского государства.
Наши союзники: некоторые профсоюзы, энергетики и все, кто имеет отношение к тяжелой и химической промышленности. Вы будете удивлены, особенно активна «группа Круппа». Весьма солидная компания.
(Прим.: играть на противоречиях внутри стран Евросоюза, ВТО, НАТО-единственная программа для ослабленной России, убогая по сути и содержанию, крайне трудная в техническом исполнении.)
Но и противники выглядят внушительно. Прежде всего зеленые. Они завязаны на энергосберегающие технологии — в этой отрасли промышленности немцам пока нет равных. И эти будут биться до последнего. Деньги гигантские. Лидер — Йешка Фишер. Затем финансисты, завязанные на евробонды. Тоже ребята не слабые. Это финансы, понятно — серьезное влияние на промышленность.
Политики. ХДС — ХДП полный разброд. Зеленые понятно. СДПГ — склоняются к традиционным союзникам, но им что–то надо дать профсоюзам. А с перспективами туговато.
Ни у одной партии нет яркого, харизматического лидера.
Контакты посольских чинов и мои: разъясняем позицию России, перспективы и возможные последствия, но этим же самым занимаются наши, так сказать, партнеры.
Теперь я хочу сказать главное, после чего готов подать в отставку: в Германии в стадии организации два центра, и я их называю «центр Мира» и «центр Войны»!!!
Эти точки сил еще не идентифицируются ярко, и не определены границы их притяжения, но они уже есть. Консолидация, скорее всего, будет происходить вокруг этих центров. Пока мы можем влиять на усиление одних и ослаблять других, но весьма незначительно. Наши аргументы исчерпаны или почти исчерпаны. Как мы можем повлиять на позицию людей, уверенных, что все зло в этом мире исходит от русских? Они в этом убеждены. Намертво. Опыт прошлого, к сожалению, скорее негативный. И, конечно, деньги.
Замечу, граница между центрами это граница возможного раскола Европы!
Возникает парадокс: газ — это хорошо; но газ из России — это плохо! Возникает логичное желание: из связки двух слов убрать одно понятие. Заманчиво, но страшновато. Что победит? Желание дезавуировать Россию или исторический опыт? В тридцатых годах прошлого века политики не испытывали колебаний, ну и чем это кончилось? Хватит ли запаса памяти — вот вопрос?
Сильнейшим аргументом сторонников традиционных союзов — союз с Польшей и Украиной. Для Запада это мощнейший людской, продовольственный и, главное, территориальный ресурс.
Интересен план использования резкого прироста территориального ресурса гипотетического союза. Появляется соблазн столкнуть славян в драке и локализовать конфликт восточнее Одера. Посредничая в конфликте, достичь выгодного решения политических и экономических проблем. Энергоносители сейчас — это главное, но на горизонте проблема продовольствия и пресной воды. Можно предположить, как остро они будут обозначены. Одно дело определенные неудобства — ну нет, вообще нет бензина, а вот когда дома, извините, жрать нечего? А не из воды ли в основном состоит человек?