— Кирка, не смей! — закричала Ляля.
— Да ты что, папу не знаешь? Он — могила! Ему что хочешь можно сказать, он маме не выдаст… Даш, а как ты считаешь…
— Погоди, — перебила его Ляля, — но ведь если… пока продал квартиру, значит, он уехал? За границу, например, или в другой город?
— Ерунда! — воскликнул Кирилл. — Мало ли почему человек мог продать квартиру! Например, он женился, а у его жены шикарная квартира, но денег нет. А теперь у них и квартира, и денежки!
— Ну, вообще-то в таких случаях квартиру обычно сдают. Хотя и продать тоже могут. Кирилл прав, — поддержала его Даша.
— Или же он эту квартиру продал, а себе купил поменьше, опять же у него и квартира будет, и денежки!
— Тоже вариант! — кивнула Даша. — Вообще-то тут все может быть…
— А может быть так, что муж, который в Аргентине, ничего про папу не знает?
Даша с Кириллом переглянулась.
— Это вряд ли, — сказала Даша. — Но все-таки может и не знать…
— Но тогда, значит, все пропало?
— Ничего не пропало, придумаем что-нибудь! Вот вернется мой папа…
— Но твой папа может совсем ничего не знать о том, где он сейчас.
— Но папа может знать, стоит ли его вообще разыскивать! — решительно заявил Кирилл. — И вообще, Лялька, это все уже смахивает на сериал! Ты почти четырнадцать лет прожила без него, проживешь еще две недели, да и вообще…
Тут из подъезда вышла старуха и с недовольным видом направилась к скамейке.
— Ну-ка, молодежь, подвиньтесь! — потребовала она, хотя места было более чем достаточно.
Даша подвинулась и толкнула Кирилла локтем в бок. Он уже знал, что бабки на лавочках — ценнейший источник информации.
— Садитесь, садитесь, — сказала она. — Это просто здорово, что вы пришли. Вы в этом подъезде живете?
— Ну, в этом, и что дальше?
— Да мы вот одного человека разыскиваем… Нам его адрес в справочной дали, мы пришли, и оказалось, что он тут уже не живет, продал квартиру. Может, вы случайно знаете? — проникновенно сказала Даша.
— Кто таков?
— Владислав Русланович Кострючко!
— Кострючко? Первый раз слышу! А из какой квартиры?
— Из семьдесят шестой!
— Руслан… как его?
— Владислав Русланович!
— Это у него боксер был?
— Какой боксер? — не поняла Даша.
— Пес!
— Не знаю, может быть…
— Ну, если тот, с боксером, то я и знать его не желаю! Такой хам! Хотя нет, боксер не в семьдесят шестой, а в семьдесят девятой… Да, точно… А вы зачем его разыскиваете?
— Ой, это очень долгая история, нас просили родственники из Воронежа его найти, мы и сами его никогда в глаза не видели! — объяснил Кирилл.
— Ничем не могу вам помочь, — развела руками старуха. — О, вон Марья Филипповна идет, может, она в курсе?
К ним подошла пожилая женщина в теплой кофте, несмотря на жару. Кирилл вскочил, уступая ей место.
— Марья Филипповна, вон тут ребятишки одного мужика из нашего подъезда разыскивают, а я его что-то не помню, может, ты поможешь?
Марья Филипповна уселась, основательно потеснив девочек, она занимала на скамейке куда больше места, чем Кирилл.
— Это кого же вы ищите?
— Кострючко! Владислава Руслановича. Он в семьдесят шестой квартире жил.
— Владислав Русланович? Как же, как же, помню такого. Обходительный мужчина, вежливый, всегда дверь придержит, вперед пропустить… Как же, как же!
— Ой, а вы не знаете, куда он переехал? — с надеждой спросила Ляля.
— А он переехал? То-то я гляжу, не видать его давно!
И эта ниточка тоже оборвалась.
Они понуро брели к остановке троллейбуса.
— Ничего, Лялька, не расстраивайся! Найдется твой Кострючко. Слыхала, вежливый, обходительный мужчина. Это уже хорошо, что не хамло какое-нибудь! — пытался утешить кузину Кирилл.
— А меня вот что удивляет, — задумчиво проговорила Даша, — когда человек переезжает, он все-таки оставляет на прежней квартире хотя бы свой новый телефон. Ведь далеко не все знакомые знают, что он переехал, и что ж им, с собаками его искать?
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Ляля.
— Сама еще не знаю, только это странно… Мы вот переехали недавно, до того квартира долго пустовала, так и то нам довольно часто звонят и спрашивают прежних жильцов. И мы тоже им свой телефон дали…
— Ты права, Лавря, скорее всего этот Кострючко слинял на ПМЖ!
— Куда?
— Ну, за границу на постоянное место жительства, — объяснил Ляле Кирилл.
— Значит, я никогда его не найду? — со слезами пролепетала Ляля.
— Только без слез! У меня появилась идея! — воскликнул Кирилл.
Девочки выжидательно уставились на него.
— Вы сказали, что среди документов была фотография, я не ошибся?
— Нет!
— В таком случае надо эту фотографию увеличить и походить по дому!
— По какому дому? — опешила Ляля.
— В котором мы сейчас были. Понимаете, его по фамилии могут и не знать, а в лицо — запросто.
— И что? — скептически хмыкнула Даша. — Во-первых, это очень старая фотография, а во-вторых, те кто не знают его фамилии, те скорее всего и адреса не знают!
— Да, Лавря, логика у тебя железная, — сник Хованский.
— А не может быть так, — нерешительно начала Ляля, — что он все-таки оставил свой телефон мужу той тетки, а муж забыл ей сказать?
— Думаю, именно так и было, — кивнула Даша. — Тетка мне показалась немного отмороженной…
— Значит, есть надежда? — ожила Ляля.
— Надежда всегда есть, — улыбнулась Даша.
— Послушайте, но если она такая отмороженная, как вы говорите, то, может, надо позвонить ей по телефону? — предложил Кирилл.
— Зачем? — не поняла Даша.
— Вы у нее что спрашивали? Где Кострючко?
— Да.
— А она ни про какого Кострючко знать не знает! А по телефону у нее может условный рефлекс сработать. Телефон ей оставили! А адрес — нет!
— Ну, она, может, и отмороженная, но все-таки не сумасшедшая! — пожала плечами Даша.
— Попытка не пытка! — засмеялся Кирилл. — Жетончик есть?
У Даши нашелся телефонный жетон, и Кирилл устремился к автомату, набрал номер.
— Добрый день, будьте добры, Владислава Руслановича?
— Кого? — переспросил женский голос.
— Владислава Руслановича.
— Здесь таких нет… Ах, простите, он здесь больше не живет!
— Он переехал?
— Да.
— А он не оставил вам свой телефон?
— Ах, да, оставил, да, да, одну минутку!
Кирилл показал девочкам большой палец. Порядок, мол!
— Вы слушаете? — пропел женский голос. — Вот тут записан какой-то номер…
Кирилл выхватил из кармана ручку, а Даша сунула ему листок из записной книжки.
— Ну вот, а ты рыдала! — сказал он, протягивая двоюродной сестре листок с номером.
— Хованский, ты великий психолог! — воскликнула Даша. — Надо ж было додуматься!
— Да так, шевелим мозгами понемножку… — с довольным видом сказал Кирилл. — Насколько я понимаю, жетонов больше нет?
— Нет, и не надо! — решительно сказала Даша. — Надо звонить из дому, что за разговор из автомата!
— Правильно, — кивнул Кирилл.
Ляля же как зачарованная смотрела на бумажку с номером телефона.
— Ляль, ты погоди, может, там никого не будет, сейчас ведь все-таки лето, люди в отпусках… — попытался спустить ее на землю Даша.
— Ну и пусть…
Кирилл покрутил пальцем у виска.
— Ну все, Лялька, пошли к тебе. Пожрать что-нибудь найдется?
— Найдется, — машинально ответила Ляля.
Кириллу это надоело, он схватил ее за руку и потащил к троллейбусной остановке. Она не сопротивлялась.
Когда они вошли в квартиру, Ляля сразу же направилась к телефону.
— Стой, ненормальная! Надо же обдумать, что ты будешь говорить, если он дома.
— А? Что? — словно бы очнулась Ляля.
— Ну не скажешь же ты ему, Здрасьте, я ваша дочка! — фыркнул Кирилл.
— Ой, да… Это нельзя… Но я не знаю…
— Ляля, послушай меня, — мягко, но решительно начала Даша, — тут надо действовать очень осторожно и для начала лучше бы познакомиться с ним, поглядеть, что за человек… Может, тебе вовсе и не захочется говорить ему, что ты его дочка.
— Лавря, у тебя гениальная голова! — закричал Кирилл. — Именно! Так и надо сделать! И чтобы не вызвать у него никаких подозрений, надо нам всем с ним познакомиться.
— Зачем?
— А ты глухая, да? — рассердился Кирилл.
— Нет, я все слышала, только не знаю… А как это сделать?
— Не проблема, — дернула плечиком Даша. — Придумаем что-нибудь по ходу дела, не впервой!
Ляля все время тянулась к телефонной трубке.
— Да погоди ты! — прикрикнул на нее Кирилл. — Что ты скажешь, если он подойдет?
— Не знаю.
— А не знаешь, сиди смирно, ишь, ручонки тянет… Ты так все только испортишь!
— Кир, ты чего на нее орешь? — вступилась за Лялю Даша. — Она же волнуется, ну поставь себя на ее место!
— Еще чего!
— Да ладно тебе! У меня мелькнула одна мысль… Ляля, что тебе мама рассказывала о твоем отце?
— Еще чего!
— Да ладно тебе! У меня мелькнула одна мысль… Ляля, что тебе мама рассказывала о твоем отце?
— Но она же все придумала!
— Сильно подозреваю, что не все…
— Как?
— Понимаешь, она придумала имя, фамилию, профессию, допустим, а вот подробности биографии она вполне могла взять от реального человека.
— Ну, Лавря, ты даешь!
— Как у твоей мамы с фантазией?
— Да никак, по-моему… Хотя не знаю…
— Ну, Лялечка попытайся вспомнить… Она говорила, например, где познакомилась с ним?
— Да, конечно, они в одной школе учились. Он был на два класса старше.
— Отлично! А какая это школа, какой номер?
— Номер? Не знаю, а зачем тебе?
— Школа номер одиннадцать! На улице Строителей! — без заминки выпалил Кирилл.
— А ты почем знаешь?
— Так моя мама тоже там училась!
— Ой, точно! — обрадовалась Ляля.
— Отлично! Это уже зацепка! — сказала Даша.
— Какая зацепка?
— Предположим, этот человек в Москве, тогда мы ему позвоним и скажем, что… Что первого сентября в школу устраивают сбор бывших учеников! И его приглашают!
— Гениально! — хлопнул в ладоши Кирилл.
— Не очень, — вздохнула Даша.
— Почему?
— Потому что он скорее всего не пойдет туда.
— Из-за мамы? — тихо спросила Ляля.
— Именно. Постараемся придумать что-нибудь еще… Хотя для начала сойдет и это… Я вижу, тебе не терпится позвонить? Давай, только говорить буду я, ладно?
— Конечно, я не смогу… Ты мне только… голос дай послушать, хорошо?
— Хорошо!
У Даши сжалось сердце. Бедная Лялька, она такие надежды возлагает на встречу с отцом, а чем это кончится, одному Богу известно.
Даша набрала номер. И почти тотчас же раздался женский голос:
— Алло!
— Здравствуйте, можно попросить Владислава Руслановича?
— Его нет, а кто спрашивает?
— Понимаете, я учусь в одиннадцатой школе, которую окончил Владислав Русланович. Мне поручено пригласить его первого сентября на встречу выпускников. У школы юбилей, ну и вот… А когда Владислав Русланович будет дома?
— Только послезавтра, его нет в Москве.
— Ой, послезавтра я уеду… А вы не могли бы дать ваш почтовый адрес, я пришлю официальное приглашение! Мы с трудом нашли ваш телефон, а адрес там не знали, на прежней квартире, — тараторила Даша к полному восторгу Хованского. — Ой, спасибо, я сейчас запишу. Да-да улица Усиевича… Большое спасибо, вы так меня выручили!
Даша положила трубку и с торжеством взглянула на друзей.
— Лавря, я снимаю шляпу!
— Ой, Даша, неужели у нас уже есть адрес? — всплеснула руками Ляля.
— Нет ничего тайного, что не стало бы явным! Даже адрес твоего отца. И все — за полдня. Классная работа. Петька бы мной гордился!
— Это точно! — кивнул Хованский. — Ну вот, Лялька, пока отдыхай, а послезавтра пойдем, поглядим на твоего Кострючко! А сейчас дай мне чего-нибудь пожевать, а то я умру!
Когда они поели, Кирилл сказал:
— Вот что, Лялька, достань-ка мне все-таки его фотку!
— Зачем?
— А я сегодня погляжу наши семейные альбомы, вдруг его там обнаружу? Тогда спрошу у мамы, кто это, вдруг что-нибудь да узнаю?
— Правильно, — кивнула Даша, — у нас уже была похожая история, и семейный альбом нам здорово помог. Молодец, Кирка!
— Что за история? — спросил он.
— Да было дело, неохота сейчас рассказывать, я что-то здорово устала. Пойду домой, тут недалеко!
— Я тебя провожу! — вызвался Кирилл. — Лялька, а ты одна не боишься? Может, к нам пока переберешься?
— Нет, я не боюсь.
— Только дверь никому не открывай!
— Да ладно, я все знаю!
На этом они простились до послезавтра.
Глава 4 ПО СЛЕДАМ ОТЦА
Подходя к дому, Даша посмотрела на часы. Начало седьмого. Хорошо, что с ней Кирилл, потому что, если Юра ждет ее возле дома… Но никто ее не ждал. Она попрощалась с Хованским и поднялась в квартиру. Прослушала все записи на автоответчике. Звонила масса народу, в основном маме, но Юра не звонил. «Значит, он просто обрадовался, что так вышло, — с горечью подумала она. — Ну и черт с ним! Раз так…» Но все же любопытство терзало ее. Даша решила позвонить папе. Юра приходился племянником папиной жене Людмиле Генриховне, и та с большим сочувствием относилась к роману племянника с Дашей. А Даша, которая раньше терпеть не могла вторую жену отца, теперь вполне с нею примирилась. Но дома у папы никто не ответил. А вскоре позвонила мама и велела Даше через двадцать минут спуститься вниз, чтобы немедленно ехать на дачу.
— Сестренка, у тебя такой вид, как будто ты одна целый вагон бревен разгрузила, — сказал после ужина Стас.
— Почти, — усмехнулась Даша и предпочла рассказать сводному брату о поисках Кострючко, чем о разрыве с Юрой. Она просто не выдержала бы этого рассказа, разревелась бы…
— Ну и что тут интересного? — пожал плечами Стас.
— Да ничего, просто захотелось помочь девчонке…
— Но Хованский и сам бы мог справиться.
— Да застоялась я, Стасик… Давно ничего не расследовали…
— Вот это да! А история с подземельем?
— Ну, это в основном Петька с Крузом заслуга, а мы с Ольгой так, немножко подсобили… Это не в счет!
— А тебе охота им нос утереть, да? Только тут, сестренка, никакой перспективы!
— Никому я не собираюсь нос утирать, что я, дура?
— Сестренка, я тебе обещал, что не стану приставать с расспросами, но ты мне не нравишься, у тебя глаза как у больной собаки! Которую вдобавок еще и побили…
— Что, так плохо? — прошептала Даша.
— Поверь мне! И лучше расскажи мне, в чем дело, пока мама или бабушка тебя в оборот не взяли. Дашка, любым горем лучше поделиться, а я — могила, ты ведь знаешь! С Юркой, что ли, поссорилась?
— Стасик, обещай, что никому ни звука…
— Дашка!
— Ладно уж…
И она в слезах рассказала Стасу все, что произошло между ними. Стас слушал не перебивая, а когда она умолкла, ласково погладил ее по руке.
— А по-моему, — начал он немного погодя, — это даже к лучшему.
— Почему?
— Потому что хуже нет становиться между сыном и матерью, особенно в твоем возрасте. Тебе такая задача не по зубам, и слава Богу. Я не хочу, чтобы ты стала очень уж зубастой… А Юрка… Он слабый, я всегда это чувствовал. Моя сестренка заслуживает кого-то получше…
— Стасик…
— Тихо-тихо, можешь поплакать, пока никто не слышит. Он, конечно, красивый, твой Юрка, этого у него не отнимешь, но… Он не наш человек, понимаешь?
— Потому что живет в Бельгии?
— Да нет, чепуха! Где бы ни жил… Он… он с нами не одной крови, помнишь «Маугли»?
— С нами?
— С нами! С тобой, со мной, с Петькой, с Ольгой…
— А… Кажется, понимаю. Ты считаешь, он хуже нас?
— Да нет… Не в этом дело… Просто другой!
— Ты хочешь сказать, он чужой?
— Да. Именно чужой. Разве ты сама этого не чувствуешь? Хотя ты была так в него влюблена… Но пройдет время, и ты поймешь… Убедишься, что я прав…
— Стасик. Ты жутко умный, нет, даже мудрый! И такое счастье, что наши родители поженились! Ты — самый лучший старший брат на свете. О таком можно только мечтать.
— Ну, ты тоже нехилая сестренка, хоть и ревешь белугой…
— Я подумаю о том, то ты мне сказал…
— Подумай, подумай, думать всегда полезно, а сейчас иди умойся и ложись спать, ты уже на привидение похожа.
Весь следующий день она провела на даче, играя в пинг-понг с бабушкой и Стасом. Но сколько они не старались, обыграть Софью Осиповну никому из них не удалось.
— Софья Осиповна, если бы это были карты, я бы сказал, что вы жульничаете, — смеялся Стас.
— Но это не карты! — разводила руками Софья Осиповна. — Просто вы недостаточно спортивны, чтобы обыграть пенсионерку.
— Бабушка! — возмущенно кричала Даша, — какая же ты пенсионерка? Ты молодая, красивая, у тебя куча поклонников!
— С виду-то я, может, и молодая, но по сути-то я все равно пенсионерка! Никуда не денешься! — хохотала бабушка. — И к тому же, имея такую взрослую внучку, я уж никак не могу быть молодой. Так что стыдно, молодежь!
Ляля в нетерпении бегала из угла в угол. Ну где же Даша? Где Кирилл? Сколько можно ждать? Хотя время было еще раннее, но терпеть больше не осталось сил. Неужели сегодня она увидит своего отца? А вдруг он ей не понравится? Нет, не может такого быть… Но ведь он бросил ее, когда она еще даже не родилась… А может, он и не знает о ней ничего, даже не подозревает? Ляля любила смотреть всякие сериалы и была отлично осведомлена о том, что женщины частенько скрывают от мужей, что ждут ребенка. «Пусть это дитя будет моим и только моим!» Просто они с мамой поссорились, и он ушел… Хотя, судя по разговору мамы с тетей Ксюшей, он все-таки знал о ней… Впрочем, может, и не знал… Сейчас уже трудно вспомнить. Хотелось думать, что все-таки не знал. Интересно, он обрадуется, узнав, что у него есть такая большая дочь? А вдруг у него еще пятеро детей? Тогда она ему не больно-то нужна будет… Интересно, что за женщина говорила с Дашей по телефону: жена, сестра или… мать? Может, у нее есть бабушка? Вот бабушка теоретически должна была бы обрадоваться новоявленной внучке, хотя в сериалах бывают и очень злобные бабушки, жуткие интриганки…