– Мне то же самое, – буркнул тот с раздражением, – только с сырным соусом.
Лева тем временем решил отметить свое присутствие и подошел к их столику.
– Кого я вижу! Кирунчик! Приятного аппетита!
– Привет, Лева. – Она подставила щеку для поцелуя. – Это Алекс. Он делает дизайн для моего дома.
Это прозвучало как оправдание, и повисла неловкая пауза. Алекс пожал протянутую руку и отвернулся к окну. Кира молчала. Наконец Лева усмехнулся и произнес вальяжным тоном:
– Ну ладно, не буду вам мешать обсуждать работу. Я позвоню тебе вечером.
– Я буду занята. Я сама тебе потом как-нибудь позвоню.
Алекс с невозмутимым видом разглядывал прохожих на улице. Киру, конечно, отчего-то смущает его присутствие, но он сделает вид, что ему наплевать. В конце концов, если он хочет преодолеть дистанцию, которую она держит, придется преодолеть ее предубеждение против его возраста. Кира тоже молчала. Ситуация выходила совершенно дурацкая. Она неправильно повела себя и по отношению к Алексу, и по отношению к Леве. Ей вдруг стало смешно. Ведь оба, по существу, ей никто, а она тут разыгрывает сцену любовного треугольника!
Принесли еду. Кира принялась поливать нежное розовое мясо лосося лимонным соком, поглядывая на порцию Алекса.
– Вы не любите сыр?
– Почему?
– Потому что отказались от сырного соуса. Очень вкусный, между прочим.
– Верю. Только очень жирный.
Алекс с удивлением посмотрел на нее.
– Жирный? А вам-то это каким боком угрожает?
– Никаким. Наверное, – неуверенно добавила она.
– Принесите еще сырный соус в соуснице, – попросил Алекс официанта.
Кира послушно дала залить свой кусочек лосося густой массой, вздохнула – была не была! – и отправила в рот.
– Действительно, вкусно. Так ты меня еще пирожное заставишь съесть.
«Вот уж никогда бы в голову не пришло, что она озабочена проблемой веса», – подумал он с удивлением.
Кира с нескрываемым удовольствием расправилась со своим блюдом и освободила место на столе.
– Ну, давай твои эскизы, посмотрим. Я, честно говоря, так устала от наших обсуждений, что готова согласиться на все, что ты скажешь, лишь бы поскорее начать ремонт.
Она уже не настаивала на студии на втором этаже. Над этим придется подумать отдельно. Все остальное в эскизах ее устроило. Они внесли пару мелких дополнений и решили, что теперь Алекс может сделать окончательный вариант форпроекта, а потом уже разработает подробные чертежи для тех, кто будет непосредственно делать ремонт.
Когда они поднялись из-за стола, Лева с другом, как по команде, последовали за ними в гардеробную. Лева вновь подошел к Кире и стал фамильярничать, демонстрируя близкие отношения. Положил руку на плечо, прошептал на ухо какую-то несуразицу. Кира исподволь посмотрела на Алекса. Тот злился, но держал себя в руках. Ей стало его жаль.
– Лева, как жена и дети поживают? – спросила она громко.
Тот опешил. Всю вальяжность как ветром сдуло.
– Нормально.
– Привет им передавай. И наилучшие пожелания.
– Хорошо, – протянул он.
Алекс улыбнулся и открыл перед Кирой дверь. Значит, этот хмырь не опасен? Ну что же, тем лучше.
Глава 10
Кира так замоталась с бумагами Зелотова, что не заметила, как пролетела еще одна неделя. Регистрация его консалтинговой фирмы продвигалась довольно успешно. Пришлось, конечно, покорпеть над документами, но зато теперь осталось только дождаться ответа из соответствующих инстанций, и можно начинать работу. Что планировал делать дальше сам Зелотов, она пока не знала. Она понимала, что он готовит себе базу для ухода на пенсию, чтобы потом было дело, приносящее доход и дающее пищу для ума. Но пока это дело поставишь на нужные рельсы, пройдет немало времени. И пока он занимает должность начальника отдела, кто будет налаживать контакты с проектным персоналом, с консультантами, кто будет собирать их резюме, сортировать, создавать базу данных, проводить интервью? Это ведь должно отнимать безумное количество времени! Придется Зелотову нанимать еще одного человека в ассистенты.
Кира пока плохо представляла себе, как пойдет эта работа. Да она, в общем-то, не особо и вникала. Она лишь добросовестно делала то, о чем попросил ее Валерий Маркович, а дальнейшим голову не забивала. В конце концов, фирма не ее, перспектив для себя она там не видит, у нее и своих дел хватает в отделе.
Кроме того, дом отнимал все больше и больше времени. Дав «добро» на окончательный проект ремонта, Кира стала подбирать бригаду рабочих, способных воплотить задуманное. У Ковальчука были свои бригады, но они стоили очень дорого, и пришлось искать более дешевую рабочую силу. Дело это оказалось непростым. В каждом рабочем чудился прохвост, лишенный к тому же элементарного вкуса. Кире приносили сметы, показывали свои работы, но ей ничего не нравилось. Приходилось самой бегать по магазинам, рынкам стройматериалов и выяснять, что представленные сметы так же далеки от действительности, как небо от земли, а качество материалов совершенно не подходит для ее замысла.
Переругавшись с десятком прорабов, норовивших обмануть ее, она сидела дома и думала, где бы найти еще денег, чтобы нанять профессионалов. Денег, однако, лишних не было, и это не прибавляло оптимизма. Как всегда, хотелось совместить несовместимое – малый бюджет с высоким качеством. В таком мрачном настроении застал ее Алекс, свалившийся как снег на голову, без звонка и без предупреждения.
– Что-то случилось? – довольно неприветливо встретила она его в дверях.
– Нет. Просто решил зайти, проведать.
– Что значит – просто проведать? У тебя так много свободного времени? А вот у меня его нет. Так что на бесцельные разговоры я тратить его не намерена.
– Можно войти? – Алекс словно не слышал нервных ноток в ее голосе.
Кира пожала плечами и впустила его. Мельком глянула на себя в зеркало, пригладила взъерошенные волосы. Она не любила незваных гостей. Внешний вид и порядок в доме были для нее важными атрибутами, а неожиданный гость мог застать врасплох. Она мысленно представила себя в домашних потертых джинсах и клетчатой рубашке на два размера больше обычного и подумала, что Алекс не входит в категорию людей, перед которыми ей все равно, как она выглядит. И чего явился? Слово-то какое – «проведать»! Словно близкого друга или родственницу. С каких пор он считает, что может так фамильярничать? Тоже мне Македонский! Пришел, увидел, победил. Или это не о нем говорили? Какая разница.
Она прошла за ним на балкон и встала в дверном проеме, наблюдая, как он налил себе воды из бутылки. Нет, ну вы только посмотрите на него! Как у себя дома! Что он сделает дальше? Откроет холодильник и разогреет себе обед?
– Очень пить хочется, – улыбнулся он. – Вам налить?
Она отрицательно покачала головой и продолжала молчать, скрестив руки на груди. Алекс подошел к столу, заглянув в бумаги, разложенные на нем. Это были ремонтные сметы с пометками Киры.
– Я бы с удовольствием продолжил бесценное молчание с вами, уважаемая Кира Викторовна, но вижу, что вы чем-то расстроены. Может, я могу помочь?
– Слушай, Гуров, ты что о себе вообразил, а? – не выдержала Кира. – Думаешь, что можешь вот так явиться и строить из себя моего ближайшего друга? Ты, кажется, что-то нафантазировал себе в наших отношениях, тебе не кажется? Что-то, чего в них нет и не было!
– Нет, – спокойно ответил он. – Я действительно считаю себя вашим другом.
– Очень приятно. Я тронута и польщена. Проведал? Все нормально? Теперь можешь спокойно повернуться и уйти домой с чистой совестью.
– Почему так скоро? Я уже вам надоел?
– Слушай, я чего-то, наверное, не понимаю. Ты зачем пришел?
– Вы точно чем-то расстроены.
Он не торопясь уселся на стул лицом к спинке, обхватил его руками и опустил подбородок на скрещенные ладони. Кира растерянно хлопала глазами, опешив от его бесцеремонности. Ей всегда казалось, что он ее побаивается, а выходит, ему совершенно наплевать и на ее грозный вид, и на менторский тон. Ее тактика не срабатывала! Он не видел в ней то, что она усиленно старалась позиционировать.
– Македонский, мое настроение – не твоего ума дело.
Тут уж опешил Гуров.
– Как вы меня назвали?
– Ой...
Кира прикрыла рот ладонью. Вот неловко вышло!
– Так как вы сказали? Македонский? Почему Македонский?
Алекс улыбался. Его забавляло смущенное лицо Киры. Она была просто очаровательна в своем смущении. Оно ей шло куда больше, чем грозный вид повелительницы народов мира.
– Извини, вылетело, – буркнула она сердито.
– И все же интересно, почему Македонский? Это мое прозвище, о котором я не знаю?
– Да не волнуйся, так тебя только я называю, и то мысленно. Почему-то ты кажешься мне похожим на него.
– Ну, не самое обидное прозвище, – засмеялся Гуров. – Даже льстит. Кстати, мое настоящее имя – Александр, только я его не люблю.
– Почему?
– Не люблю, и все.
– Ясно. Бывает.
– Так что у вас стряслось?
– Это мои личные проблемы.
«Опять двадцать пять, – подумал Алекс. – Вот женщина! Никак не хочет расслабиться и подпустить к себе».
– И чего вы злитесь? Не понимаю – что плохого в том, что я хочу помочь?
– Ничего. – К Кире вновь вернулось прежнее настроение. – Ничего плохого. Только я не просила тебя об этом! Мне вообще сегодня не до тебя! Я устала. Я устала от всех своих проблем! Меня обманывает каждый встречный прораб, я сбила ноги, пока обошла все магазины стройматериалов, у меня не хватает времени этим заниматься, меня скоро выгонят с работы, если я так часто буду отпрашиваться, и у меня лопнуло колесо в машине, так что я не могу поехать на запланированную встречу, в ванной течет кран, а слесарь в выходные не работает! Продолжить список?
Она готова была разрыдаться. Нервная система отказывалась справляться с таким количеством проблем.
– Начнем с конца, – спокойно ответил Алекс. – Краном я займусь прямо сейчас, колесо заменю после того, как закончим с краном. А насчет ремонтных работ... Что же вы с самого начала не сказали, что у вас такие проблемы? Я думал, вы уже знаете, кто будет ремонтировать дом. Если бы я знал, давно бы предложил свои услуги.
– Алекс, ты же дизайнер! Ты не маляр и не плотник, не прораб, о каких услугах ты говоришь?
– У меня есть знакомые, которым я доверяю и которые могли бы сделать для вас эту работу за разумную цену. Я возьму на себя контроль. У меня же со временем посвободнее, чем у вас.
Кира растерянно слушала, как Македонский одним махом предлагает решение всех ее проблем. Звучало все это крайне нереально, прямо мальчик-волшебник. С другой стороны, неожиданно протянутая рука помощи могла оказаться как нельзя кстати. Она задумалась. Можно ли доверить ему весь ремонт? Он так молод, и неизвестно, занимался ли этим раньше. С другой стороны – он, как никто другой, знает, чего хочет Кира, и поможет избежать разочарований. Его участие сэкономило бы кучу ее времени. И что он там сказал про кран?
– Ты действительно сможешь починить кран?
– А что – не похоже? – засмеялся Алекс.
Кира опустила глаза на его тонкие узкие ладони.
– Если честно – не очень.
Оба улыбнулись. Алекс привык, что его принимают за неженку. Даже Груня не верила, что он может многое делать по дому. Поначалу не доверяла, все норовила вызвать мастера, а потом убедилась, что «ее маленький мальчик» справляется с кранами и оборванными проводами не хуже соседа Степки, который обычно приходил к ним и приводил в порядок все неисправности за бутылку водки.
Жизнь на улице не прошла бесследно для Алекса. Кроме умения жить в коллективе и выживать своими силами, в погоне за куском хлеба он получил самые разнообразные навыки. Но самым ценным, что осталось с того периода, были старые связи и знакомства с людьми, столкнуться с которыми у него не было ни малейшего шанса, когда он жил у матери.
Алексу не раз приходилось трудиться бок о бок с мастерами по ремонту, и он знал эту кухню изнутри. Он знал, кто умеет работать, а кто нет, с кем стоит иметь дело, а кого надо гнать взашей. Не раз он наблюдал, как ребята не вытягивают заказ просто потому, что не слушают заказчика и дизайнера. Если Кира доверит ему свой дом, она получит в точности то, что хочет. Но если бы не она, он никогда бы не предложил себя в этом качестве. Контролировать рабочих – дело муторное и хлопотное. С другой стороны, он ведь сам создал этот проект, и было бы жаль, если бы неумелые руки испортили его. И потом, увидев Киру, такую несчастную от навалившихся проблем, ему захотелось вообще больше никогда не уходить, быть рядом, подставлять плечо всякий раз, когда ей это потребуется. И почему она так боится попросить о помощи? Ведь сильная женщина так же нуждается в ней, как любой человек. Это так естественно, так нормально – обратиться к друзьям. Просто такие, как Кира, ни за что не хотят признаться в том, что у них есть проблемы. Полагают, что проявят этим слабость, распишутся в собственной неполноценности. Алекс улыбнулся, представив, что бы ответила Кира на эти рассуждения.
Закончив с краном и колесом, он посмотрел на часы. Он обещал Груне, что придет на обед, она собралась там сготовить что-то вкусненькое. Надо бы позвонить, предупредить, что опоздает, чтобы не ворчала.
– Я уже все равно не успеваю на встречу, – неуверенно проговорила Кира, протягивая ему влажные салфетки для рук. – Может, пообедаем вместе?
«Интересно, это просто из чувства благодарности? Или ей действительно захотелось провести со мной время?» – подумал Алекс, оттирая черные пятна с ладоней.
– С удовольствием. Только у меня есть вполне конкретное предложение насчет того, где мы можем пообедать.
– Да? Какой-нибудь любимый ресторанчик, куда ты обычно водишь своих моделей?
Алекс улыбнулся – настолько по-женски отреагировала Кира. Значит, не так уж он ей безразличен, как она пытается показать!
А Кира и сама не знала, как у нее вырвалась эта глупость. «Боже, как пошло. Я реагирую, как сварливая, ревнивая подружка», – подумала она и засмеялась, представив себя со стороны. Алекс засмеялся в ответ, словно угадав ее мысли.
– Нет, лучше, чем ресторан. К себе домой.
– Домой?
Вот уж чего Кира не ожидала.
– А ты живешь один? Или мы идем на званый семейный обед?
– Я живу не один, а с... – Алекс замялся, не зная как представить Груню, – с Груней, подругой дней моих суровых. Она была моей няней еще с пеленок и сейчас помогает.
– А родители?
– Папа живет отдельно. Мама умерла.
– Прости...
– Не стоит. Дело прошлое. Так что – идем? Вы не разочаруетесь.
Кира улыбнулась с оттенком удивления и кивнула. А у Македонского, оказывается, есть няня. Звучит странно – няня для великовозрастного детины. Скорее всего, сейчас она домработница, просто Гуров не захотел ее так представлять. Надо же... Мама умерла. Он как-то странно об этом сказал, без горечи, без грусти, просто и обыденно, словно о соседке. Кира не могла точно сказать, что именно поразило в его тоне, но не так обычно говорят о смерти матери. Интересно, что там за Груня такая? Небось матрона, опекающая мальчика с младенчества и сейчас чувствующая себя на правах родни. И что она подумает, когда увидит, что ее подопечный привел домой женщину старше него? Впрочем, одернула себя Кира, а с чего она решила, что это будет нечто из ряда вон выходящее? Кто знает, может быть, Алекс коллекционирует романы с женщинами постарше, и ничего необычного для него в этом нет. Кто знает.
– Вот, грибочки, пирожки на закуску, сейчас соляночку принесу, – тихо приговаривала Груня, расставляя на столе тарелки с едой.
Она и бровью не повела при виде Киры, тут же сориентировалась и добавила на стол еще один прибор. Алекс несколько церемонно усадил Киру, принялся за ней ухаживать. Кира почувствовала себя в старинной усадьбе, несмотря на современный интерьер.
– Сразу видно – здесь живет дизайнер, – произнесла она, оглядев комнату.
Игра разных материалов, красок и форм сделали из квартиры картинку из журнала об интерьерах. И главное, Алекс использовал достаточно простые и недорогие решения.
– Нравится?
– Да. И квартира такая большая. В наследство от мамы досталась?
Тут Груня кашлянула и чуть не уронила супницу.
– Вроде того.
Алекс вновь дал понять, что не собирается развивать эту тему.
– Вы обязательно должны попробовать суп.
– Сейчас и второе будет, – добавила Груня и вновь засеменила на кухню.
Кира уже и забыла, когда в последний раз так обедала – первое, второе, третье. Дома в последнее время она обходилась чем-нибудь простеньким. Готовить для себя одной вовсе не хотелось. Бутерброд с тунцом или пакет замороженных овощей вполне удовлетворяли ее диетические и гастрономические потребности. Для мужа она еще старалась в свое время, придумывала всякие изыски, а после развода перешла на самый упрощенный вариант. И для Левы не меняла своих привычек. Когда им хотелось чего-нибудь особенного, они просто шли в ресторан. «Я бы тоже не отказалась от такой няни, – подумала Кира, с завистью глядя на безупречно сервированный стол. – Интересно, откуда такая школа у Груни? Кто-то же ее научил всему этому. Значит, у Македонского и впрямь непростая история, хоть он и тщательно это скрывает».
После обеда Алекс показал свою комнату. Там было несколько фотографий. Что-то в них показалось странным. Комната, в которой человек вырос, обычно отражает все этапы его взросления. Хоть маленький кусочек, но остается от каждого периода. В комнате Алекса было много детских и подростковых фотографий, были игрушки, а потом – пробел. Словно не жил он здесь до последнего времени. Никаких следов его юности. Только одна мятая фотография в рамке, где он сидит в обнимку с парнем довольно потрепанного вида. Да и у самого Алекса вид, как у уличного бродяги. Кира пригляделась к этому снимку – на нем у Македонского какой-то безумный взгляд, беспокойный, горящий, лицо – худое, с заострившимися чертами, во всей позе чувствуется надрыв, словно он готов вот-вот сорваться и прыгнуть с крыши.